• На главную

БЕСЕДA XXVIII
И рече Бог Ноеви и сыном его с ним, глаголя: се аз поставляю завет мой вам, и семени вашему по вас, и всякой души живущей с вами от птиц и от скот, и всем зверем земным (Быт. IX, 8-10).
1.
Предложив вчера о благословении, котораго Ной удостоился от Господа за то, что он по выходе из ковчега создал жертвенник, принес благодарственныя жертвы и тем выразил свою признательность к Богу, мы не могли простираться далее, объяснить все чтение и показать снисхождение и попечительность, которыя человеколюбивый Бог явил об этом праведнике. Так как слово наше сделалось весьма продолжительным, то мы поспешили его окончить, чтобы множеством (предметов) не обременить вашей памяти и тем, что можно было бы еще сказать, не повредить тому, что уже было сказано. Мы ведь и заботимся не о том только, чтобы сказать много, но о том, чтобы сказать столько, сколько вы можете удержать в памяти и таким образом выйти отсюда с пользою для себя. В самом деле, если и мы станем говорить больше надлежащаго, и вы не будете получать никакого плода от слов наших, то какая от этого польза? Итак, зная, что мы приняли на себя этот труд (проповедания) для вашей пользы и считаем достаточною для себя наградою, если увидим, что вы, тщательно удерживая слова наши (в памяти), преуспеваете (в познании), - и вы слагайте их в недрах души вашей, постоянно размышляя об них и оживляя их в памяти. Помня прежде сказанное, вы можете с большею удобностию принимать и то, что имеет быть сказано, и таким образом со временем сделаетесь учителями и для других. Вся наша забота, все старание о том, чтобы все вы сделались вполне совершенными и не было для вас неизвестным ничто из содержащагося в божественном Писании. Знание этого последняго, если только мы захотим быть внимательными и бдительными, весьма много поможет нам в улучшении нашей жизни и сделает более ревностными к подвигам добродетели. Когда мы увидим, что каждый из праведников, приобретших великое дерзновение пред Богом, удостоился наград за то, что всю жизнь провел в искушениях и скорбях и показал великое терпение и благодарность (к Богу), - то не постараемся ли и мы идти одинаковым с ними путем, чтобы получить и одинаковыя с ними награды? Поэтому прошу вас каждый день делать какое-либо преспеяние (в добре) и увеличивать ваше духовное назидание, сделанное уже добро сохранять тщательно и с великою бдительностию, а чего еще недостает, то дополнять, дабы таким образом достигнуть вам до самой высоты добродетелей, в похвалу нам, на созидание церкви, во славу Христову. Вот и я, видя ваше неутомимое желание духовнаго наставления, не перестаю ежедневно, хотя и сознаю великую скудость свою, предлагать вам пиршество из божественнаго Писания, и, что подаст мне благодать Божия по своему человеколюбию и для вашей пользы, то передавать вашему слуху. Так покажем же и сегодня любви вашей преизбыток любви, какую Бог явил человеческому роду, и для того предложим самыя слова, сказанныя Богом Ною. И рече Бог Ноеви и сыном его (ст. 8). После того, как благословил Ноя и сыновей его и сказал: раститеся и множитеся, дал им власть над всеми животными и позволил употреблять их в пищу так же, как и зелие травное, запретив только есть мясо в крови, Бог, продолжая Свою попечительность и о праведнике, и о потомках его, и всегда ущедряя благодеяниями нашу природу, присовокупляет еще большия благодеяния. И рече, говорится, Бог Ноеви и сыном его с ним, глаголя: се аз поставляю завет мой вам, и семени вашему по вас, и всякой души, живущей с вами, от птиц, и от скот, и всем зверем земным, елика с вами, от всех изшедших из ковчега. И поставлю завет мой с вами, и не умрет всяка плоть ктому от воды потопныя, и ктому не будет потоп водный, еже истлити всю землю (ст. 8-11). Так как праведник мог еще подвергаться безпокойству и возмущаться духом от опасения, как бы, если когда случится и небольшой дождь, опять не постиг вселенную такой же потоп, то, чтобы и он и все потомки его были спокойны касательно этого, благой Господь, зная, что и малейшая неприятность будет в состоянии возмутить его (опыт прошлых несчастий может сделать человека весьма робким), - так как этот праведник мог и от малаго дождя придти в смятение и страх, то благой Бог, желая ободрить его, избавить от всякаго страха и привести в совершенное спокойствие и благодушие, обещает ему более не наводить такого наказания.

2.
Правда, Он уже обещал это еще прежде благословения, когда говорил, как вы, слышали: не приложу ктому прокляти землю (Быт. VIII, 21); пусть, т. е., люди будут делать много зла, однакож я не подвергну роль человеческий такому наказанию. Но вот, являя свое неизреченное человеколюбие, Он опять обещает тоже самое, чтобы праведник был спокоен и не разсуждал сам с собою так: Бог и прежде удостоил род наш благословения и дозволил ему размножиться, и однакож навел такое всеобщее истребление. Итак, чтобы исторгнуть всякое безпокойство из его ума и удостоверить, что этого более уже не будет, Бог говорит: как потоп Я навел по человеколюбию, чтобы пресечь зло и остановить дальнейшее его распространение, так и теперь по человеколюбию же Моему обещаю впредь не делать этого, дабы вы проводили настоящую жизнь без всякаго опасения. Вот для чего Он и говорит: се поставляю завет мой, т. е., заключаю договор. Как в делах человеческих, когда кто обещает что-нибудь, то заключает, договор и тем доставляет надлежащее удостоверение, так и благой Господь говорит: се поставляю завет мой. Премудро сказал: поставляю [1], т. е., вот Я возобновляю то, что было совершенно разрушено за грехи людей, и поставляю (возстановляю) завет мой вам и семени вашему по вас. Заметь человеколюбие Господа: простираю, говорит, завет не до вас только, но объявляю, что он будет ненарушим и с вашими потомками. Потом, чтобы показать Свою щедрую благость, говорит: и всякой души, живущей с вами от птиц, и от скот, и всем зверем земным, елика с вами, от всех изшедших из ковчега. И поставлю завет мой с вами: и не умрет всяка плоть ктому от воды потопныя и ктому не будет потоп водный, еже истлити всю землю. Видишь величие завета? Видишь несказанную важность обетований? Смотри, как Он простирает Свою благость и на безсловесных и на зверей, и - не без причины. Что прежде я часто говорил, тоже повторю и теперь. Так как эти животныя сотворены для человека, то теперь и они участвуют в благодеянии, оказываемом человеку. Правда, завет кажется равно общим и для него и для безсловесных; но на самом деле не так. И это делается для утешения человека, чтобы он знал, какой он удостоен чести, когда благодеяние не останавливается на нем одном, но из-за него и все эти (животныя) участвуют в благости Господа. И не умрет, говорит, всяка плоть ктому от воды потопныя и к тому не будет потоп водный , еже истлити всю землю. Видишь, как Он и раз, и два, и многократно обещает не наводить более такого всеобщаго истребления, чтобы изгнать смущение из мыслей праведника и сделать его спокойным касательно будущаго? Далее, взирая не на собственную природу, но на нашу немощь, Бог не довольствуется одним словесным обещанием, но, являя Свое снисхождение к нам, дает и знак, который бы мог, продолжаясь во все веки, избавлять род человеческий от опасения подобнаго несчастия, так что, хотя бы пошел и сильный дождь, хотя бы случилась и необычайная буря, хотя бы приключилось весьма великое наводнение, мы и тогда могли бы не бояться, но быть спокойными, смотря на данный знак. И рече Господь Бог Ноеви: сие знамение завета, еже аз даю между мною и тобою [2] (ст. 12). Смотри, какой чести удостоился праведник. Как человек разговаривает с человеком, так и Бог заключает завет с ним, и говорит: сие знамение завета, еже аз даю между мною и тобою, и между всякою душею живою, еже есть с вами в роды вечныя. Видишь, знамение, обещаемое всем живым существам, простирается на роды вечные? Бог дает знамение не только всем вообще живым существам, но и навсегда, на веки, до скончания мира. Какое же это знамение? Дугу мою, говорит, полагаю во облаце, и будет в знамении [3] завета между мною и землею (ст. 13). Так вот, после словеснаго обещания, даю (говорит Бог) и это знамение, т. е. радугу, которую некоторые производят от лучей солнечных, падающих на облака. Если, говорит, недостаточно слова Моего, то вот Я даю и знак того, что впредь уже не наведу такого наказания. Смотря на этот знак, будьте уже свободны от страха. И будет, говорит, егда наведу облака, на землю, явится дуга моя во облаце: и помяну завет мой, иже есть между мною и вами и между всякою душою, живущею во всякой плоти (ст. 14 и 15). Что говоришь ты, блаженный пророк? - Помяну, говорит, завет мой, т. е. мой договор, условие, обещание; и это не потому, чтобы Бог сам имел нужду в припоминании, но - чтобы мы, взирая на этот данный знак, не страшились никакой опасности, но тотчас, припомнив обетование Божие, были уверены, что не потерпим подобнаго несчастия.

3.
Видишь, как велико снисхождение Божие, какое прилагает Он попечение о нашем роде, какое оказывает человеколюбие, не потому, чтобы уже видел перемену (к добру) в людях, но - чтобы всем этим внушить нам мысль о безмерном величии Своей благости? И не будет к тому, говорит, вода в потоп, яко потребити всяку плоть, такого наводнения больше уже не будет. Так как Бог знает, что человеческая природа боится этого, то смотри, как часто Он повторяет обещание, как бы так говоря: если вы когда увидите и сильное пролитие дождей, и тогда не опасайтесь никакого несчастия, потому что не будет к тому вода в потоп, яко потре6ити всяку плоть, такого наводнения уже не будет, такого гнева (Моего) более уже не испытает человеческая природа. И будет, говорит, дуга моя в облаце: и узрю [4], еже помянути завет вечный между Богом [5] и между всякою душею, живущею во всякой плоти (ст. 16). Смотри, какия употребляет Он смиренныя выражения, чтобы внушить людям спокойствие и полную уверенность. И узрю, говорит, еже помянути завет мой. Так ужели воззрение пробуждает в Нем память? Нет, не так должны мы думать, но так, что, когда мы увидим этот знак, то можем спокойно полагаться на обетование Божие, (зная, что) обетования Божии не могут не исполняться. И рече, сказано, Бог Ноеви знамение завета, егоже положих между мною и между всякою плотию, яже есть на земли (ст. 17). Ты получил, говорит, знак, который Я дал (в завет) между мною и всякою плотию, какая только есть на земле; не смущайся же душою и не колеблись умом, но, взирая на этот знак, и сам пребывай благонадежен, и все потомки твои да получают от него успокоение; вид этого знака пусть доставляет уверенность, что такой потоп уже не постигнет вселенную. Пусть умножаются грехи человеческие, но Я исполню Свое обещание, и вперед уже не покажу такого гнева на всех. Видите преизбыток благости Божией? Видите величие снисхождения? Видите силу попечительности? Видите щедрость обетования? Бог не простер Свое благодеяние только на два, на три, или на десять поколений, но обещал соблюсти его до скончания мира, чтобы мы вразумлялись и тем, и другим - и тем т. е., что современники Ноя за множество грехов своих подверглись такому наказанию, и тем, что мы, по неизреченному человеколюбию Божию, удостоились такого обетования. Здравомыслящих ведь к исполнению заповедей Божиих сильнее располагают благодеяния, чем наказания. Не будем же неблагодарны. Если Бог удостоил нас такого благодеяния еще прежде, нежели мы сделали что-нибудь доброе, а лучше сказать - когда сделали много достойнаго наказания, то каких еще щедрот Он не удостоит нас, когда мы будем признательны, когда выкажем свою благодарность за прежния (благодеяния) и обнаружим в себе перемену на лучшее? Если Он благодетельствует недостойным и оказывает человеколюбие к согрешившим, то чего мы не получим, когда отстанем от греха и будем творить добродетель. Он для того и оказывает нам многия благодеяния, прежде нежели мы сделаем что-либо доброе, и удостоивает нас прощения, когда мы согрешим, и наказания (за грехи) насылает не вдруг, - для того, чтобы всем привлечь нас к себе - и благодеяниями и долготерпением. Часто также, наказывая одних, Он хочет внушить другим, чтобы они, вразумясь чужим несчастием, сами не потерпели наказания. Видишь, как благоизобретательно человеколюбие Его, как все, Им совершаемое, совершается единственно для нашего спасения? Итак, помышляя об этом, не будем безразличны, не будем пренебрегать добродетелью и преступать данные Им законы. Если Он увидит, что мы обращаемся (к добру), делаемся скромны и вообще полагаем хотя некоторое начало (добродетельной жизни), то и с Своей стороны окажет нам помощь, соделывая для нас все легким и удобным и не давая нам даже и почувствовать (тяжесть) подвигов добродетели. И в самом деле, когда душа устремляет мысли свои к Богу, то уже не может обольщаться видом предметов чувственных, но, проходя мимо всего чувственнаго, вернее этих, находящихся пред нашими глазами предметов, созерцает предметы невидимые для телесных глаз и неподвергающиеся переменам, но постоянно пребывающие, неизменные и непоколебимые. Таковы умственныя очи: они постоянно устремлены к созерцанию небесных предметов, и, озаряемые их блеском, на предметы настоящей жизни смотрят как на тень и сновидение, нисколько не обольщаясь и не увлекаясь ими. Напротив, увидят ли богатство, тотчас посмеваются ему, зная, что оно непостояннее всякаго беглаго раба, переходит от одного к другому и никогда не остается на одном месте, да еще причиняет множество зол своим обладателям и низвергает их, так сказать, в самую бездну порока. Увидят ли красоту телесную, - и ею не обольщаются, представляя непрочность ея и изменяемость, - как наприм. иногда болезнь уничтожает всю красоту, даже и без болезни, старость делает прежде благообразное лице некрасивым и безобразным, а смерть наконец разрушает всю красоту телесную. Увидят ли кого облеченным славою, или властию, достигшим самой высокой степени почестей и наслаждающимся полным благоденствием, - и на него взирают как на человека, который не имеет у себя ничего прочнаго и неизменнаго, но гордится тем, что утекает быстрее речных потоков. И в самом деле, может ли что быть ничтожнее всей славы настоящей жизни, когда она сравнивается с цветом травы? Всяка слава человеча, говорит Писание, яко цвет травный (Ис. XL, 6. 1 Петр. I, 24).

4.
Видите, возлюбленные, как верно видят очи веры, когда душа устремлена к Богу? Видите, как они не могут быть обмануты ничем видимым, но имеют правильное суждение о предметах и не подвергаются никакому обольщению? Впрочем, если угодно, опять перейдем к предмету слова, и, предложив еще немногое, прекратим поучение, чтобы сказанное осталось у вас в памяти. Божественное Писание, окончив повествование о божественном знамении, хочет еще сообщить нам сведение о праведнике и сыновьях его, и говорит: быша же сынове Ноевы изшедши из ковчега, Сим, Хам, Иафет: Хам же бяше отец Ханаана. Трие си суть сынове Ноевы: от сих разсеяшаяся по всей земли (ст. 18 и 19). Здесь можно спросить, для чего божественное Писание, упомянув о трех сыновьях Ноевых, присовокупило: Хам же бяше отец Ханаана? Не подумайте, прошу вас, чтобы это прибавлено было без цели: в божественном Писании нет ничего такого, что было бы сказано без всякой цели и не заключало бы в себе великой пользы. Так для чего же означено и прибавлено: Хам же бяше отец Ханаана? Писание хочет этим указать нам на крайнее невоздержание Хама, на то, что ни столь великое бедствие (потоп), ни такая тесная жизнь в ковчеге, не могли обуздать его, но между тем, как и старший брат его доселе еще не имел детей, он во время такого гнева (Божия), когда погибала вся вселенная, предался невоздержанию и не удержал необузданной своей похоти, но уже и тогда и так рано обнаружил свои порочныя наклонности. И вот, так как спустя немного, за нанесенное им оскорбление отцу, сын его Ханаан должен подвергнуться проклятию, божественное Писание предварительно уже показывает и делает нам известным и имя сына и невоздержность отца, дабы ты, когда впоследствии увидишь, что он окажет великую непочтительность к родителю, зная, что он давно уже и прежде был таков и не вразумился даже и несчастием. В самом деле, подобное бедствие могло бы совершенно обуздать сладострастную похоть, да и вообще ничто так не способно потушить этот пламень и это неистовство, как сильная скорбь и великое несчастие. Следовательно, кто и во время столь великаго бедствия обнаружил такую необузданную похотливость, тот какого может заслуживать прощения? Но здесь представляется нам еще другой, столь известный и всюду повторяемый, вопрос: почему за грех отца подвергается проклятию сын? Впрочем, чтобы нам теперь не слишком продолжить слово, отложим этот вопрос до другого времени, и, когда дойдем до того самаго места (в котором говорится об этом), тогда предложим и решение, какое внушит Бог. В божественном Писании, как я выше сказал, нет ничего такого, что было бы написано без какого-либо основания и причины. Итак, мы пока знаем, что Моисей не напрасно и не без цели упомянул об имени сына (Хамова), сказав: Хам же бяше отец Ханаана. Далее он говорит: трие от суть сынове Ноевы, и от сих разсеяшася по всей земли. Не пройдем без внимания, возлюбленные, и этих слов, но и из них уразумеем величие силы Божией. Трие, сказано, сии суть сынове Ноевы, и от сих разсеяшася по всей земли. Как это от троих произошло такое множество людей? Как они могли быть способными к этому? Как от столь немногих образовался весь мир? Как сохранились самыя тела их? Тогда не было врача, который бы лечил, не было никаких и других пособий (к сохранению здоровья). Еще не были построены города, а после такого бедствия (потопа) и пребывания в ковчеге, они вышли изнуренными и истомленными. Как же, оставаясь в таком одиночестве и в такой ужасной пустыне, не умерли? Как не погибли? Ведь страх и трепет, скажи мне, разве не потрясал их души и не возмущал их мыслей? Не удивляйся, возлюбленный: все это сделал Бог; все эти препятствия устранил Создатель природы; Его-то повеление, изрекшее: раститеся и множитеся, и наполните землю (Быт. I, 22), даровало и им (сыновьям Ноя) силу размножения. Так и израильтяне в Египте, хотя и были обременяемы брением и плинтоделанием (Исх. I, 14), однакож, и несмотря на это, размножались еще сильнее, и ни жестокое и безчеловечное повеление фараона, приказавшаго бросать в воду детей мужескаго пола, ни притеснение, какое они терпели от смотрителей за работами, не могло уменьшить их числа, напротив, они размножались более и более, потому что высшая сила действовала здесь вопреки (желаниям гонителей).

5.
Итак, когда повелевает Бог, то не старайся объяснять события по человеческому порядку. Будучи выше природы, Он не подчиняется порядку ея, но устрояет так, что самыя препятствия содействуют успеху дела. Так точно и теперь от этих троих (сыновей Ноя) Он заселил всю вселенную. От сих троих, говорит Писание, (люди) разсеяшася по всей земли. Видишь силу Божию, видишь как, не смотря на множество препятствий, ничто не останавливает Его хотения? Тоже самое можно видеть и на (христианской) вере. Столько было врагов, столько было гонителей: и цари, и тираны, и народы возставали и употребляли все средства, чтобы погасить искру веры; но вот от самих гонителей, хотевших препятствовать, возгорелся такой пламень благочестия, что объял все страны, обитаемыя и необитаемыя. Пойдешь ли ты к индийцам, или к скифам, или на самые пределы вселенной, или даже на океан -везде найдешь учение Христово, просвещающее души всех. То удивительно и необычайно, что вера православная преобразовала и самые варварские народы; и они научились любомудрствовать и, оставив прежния привычки, обратились к благочестию. Как от тех троих (сыновей Ноя) Создатель всяческих произвел такое множество людей, точно так и к вере, посредством одиннадцати рыбарей, неученых, простых, не смевших даже открыть и уста, Он обратил всю вселенную. Эти неученые и простые рыбари заградили уста философам и как бы на крыльях обтекли всю вселенную, посевая в ней слово благочестия, исторгая терния, истребляя древние обычаи и повсюду насаждая законы Христовы. Ни малочисленность и простота их, ни строгость (возвещаемых ими) повелений, ни привязанность всего рода человеческаго к древним обычаям, не могли служить для них препятствием, но все это устранила предшествовавшая им благодать Божия, так что они все делали легко, самыми препятствиями возбуждаясь к большей ревности. Так, однажды, претерпев побои, они пошли из синедриона радуясь, не просто о побоях, но о том, яко за имя Христово сподобишася безчестие прияти (Деян. V, 41); другой раз, будучи заключены в темницу и выведены оттуда ангелом, они опять стали делать тоже, что делали прежде, и пришедши в храм, сеяли слово учения, уловляя множество людей к благочестию; а потом, будучи опять задержаны, не только не стали от того недеятельнее, но показали еще большее дерзновение, став среди беснующагося и скрежещущаго зубами народа, и сказав: повиноватися подобает Богови паче, нежели человеком (Деян. V, 19-29). Видишь величие дерзновения? Видишь, как простые рыбари презирают такое множество людей, беснующихся и готовых совершить убийство и предать их смерти? Но, слыша об этом, возлюбленный, приписывай случившееся не самим апостолам, а вышней благодати, которая укрепляла и оживляла их ревность. Вот и сам блаженный Петр, когда исцелил хромого от рождения, и когда все изумлялись и удивлялись ему, с свойственною ему искренностию говорит: мужие, что на ны взираете, яко своею ли силою или благочестием сотворихом его ходити (Деян. III, 12)? Отчего, говорит, вы так изумились и удивились этому событию? Разве мы сами сделали это, разве своею силою возвратили ему здоровье и дали способность ходить? Что на ны взираете? Мы, с своей стороны, ничего не сделали, а только употребили свой язык (для произнесения слов); все устроил Господь и Создатель природы. Он, Бог Авраама и Исаака и Иакова, которых вы почитаете патриархами, Он, егоже вы предаете и отвергостеся его пред лицем Пилатовым, суждшу оному пустити, Он сделал это, Он, Егоже вы, святаго и праведного, отвергостеся, и испросисте мужа убийцу дати вам. Начальника же жизни убисте, егоже Бог воскреси от мертвых, емуже мы свидетели есмы. И о вере имене его сего, егоже видите и знаете, утверди имя его: и вера, яже его ради, даде ему всю целость сию пред всеми вами (Деян. III, 13-16).

6.
Велико дерзновение (апостолов); велика и неизреченна сила благодати, дарованной им свыше! Дерзновение этого блаженнаго (Петра) может служить очевиднейшим доказательством воскресения. В самом деле, какого еще большаго можно требовать знамения, когда тот, кто прежде креста не мог перенести угрозы и от простой служанки, теперь так противостоит иудейскому народу, и один с таким дерзновением является пред такою толпою, столь безпорядочно мятущеюся, и говорит ей такия слова, которыми может еще более возбудить ея неистовство? Видишь, возлюбленный, как и теперь оказывается тоже, о чем я сказал вначале? Когда кто воспламенится любовию к Богу, то уже не хочет более смотреть на предметы, подлежащие зрению телесному, но имея у себя другия очи, т. е. очи веры, постоянно устремляет ум свой к небесным, предметам, их созерцает, и, ходя по земле, делает все так, как будто живет на небе, не встречая ни в чем человеческом препятствия к подвигам добродетели. Такой человек не смотрит уже ни на приятности жизни, ни на противныя и тяжкия обстоятельства, но, проходя мимо всего этого, поспешает в свое отечество. Как бегущий с великим напряжением по чувственному поприщу не видит встречающихся, хотя бы они тысячу раз сталкивались с ним, но, устремив мысли свои к поприщу и быстро пробегая все, стремится к предположенной цели, так точно и старающийся идти поприщем добродетели и взойти от земли на небо оставляет все видимое внизу, все свое внимание обращает на поприще, и не останавливается, не удерживается ничем видимым, пока не достигнет самого верха (добродетели). Для человека с таким настроением ничего не значит и то, что кажется страшным в настоящей жизни: он не боится ни меча, ни пропасти, ни зубов зверей, ни пыток, ни рук палачей, ни другой какой-либо неприятности житейской; нет, пусть полежат пред ним горячия уголья, он пойдет по ним, как бы по лугу и саду; пусть угрожают ему другим каким-либо родом мучений, он не цепенеет при виде их и не уклоняется, потому что его душою овладело желание блага будущих, и он, как бы находясь вне тела, становится выше страданий и, будучи подкрепляем вышнею благодатию, даже и не чувствует телесных мучений. Поэтому, прошу, чтобы нам быть в состоянии легко выносить труды добродетели, покажем великую любовь к Богу, и, к Нему устремив наши мысли, не будем никаким предметом настоящей жизни останавливаться на этом поприще, но, помышляя о непрерывном наслаждении будущими благами, станем благодушно переносить все скорби настоящей жизни. Пусть ни безчестие не печалит нас, ни бедность не стесняет, ни болезнь телесная не ослабляет бодрости душевной, ни людское презрение и унижение не делает нас менее усердными к подвигам добродетели; но, все это стрясши с себя, как пыль, и, приняв бодрое и возвышенное настроение духа, будем таким образом во всем обнаруживать великое мужество и, как я вчера просил любовь вашу, постараемся примириться с врагами и все прочия страсти исторгнем из души нашей. Возмущает ли нас нечистая похоть - изгоним ее. Разжигает ли гневливость - утолим этот жар пением духовиых наставлений, показывающих гибельность этой страсти. Муж ярый, говорит Писание, не благообразен (Притч. XI, 25); и в другом месте: гневаяйся на брата своего всуе, повинен есть геенне огненней (Матф. V, 22). Возмущает ли нашу душу сребролюбие - постараемся бежать от этой губительной заразы, и исторгнем ее, как корень всех зол. Да и каждую из возмущающих нас страстей постараемся исправить, чтобы, воздерживаясь от злых и совершая добрыя дела, могли мы в тот страшный день удостоиться человеколюбия Божия, благодатию и щедротами единороднаго Сына Его, с Которым Отцу со Святым Духом слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

БЕСЕДA XXIX
И начат Ное человек делатель быти земли, и насади виноград: и испи от вина, и упися (Быт. IX, 20, 21).
1.
Мы дошли теперь до конца повествования о праведнике (Ное): поэтому, прошу, напрягите ум и тщательно внимайте тому, что говорится. И от сегодняшняго чтения можно получить не малую и не незначительную пользу, потому что все, случившееся с древними (мужами), если только мы захотим быть внимательными, может доставить нам величайшее назидание. Для того и описаны не только добродетели святых, но и прегрешения их, чтобы мы последних избегали, а первым подражали. Мало этого: божественное Писание показывает тебе, что и праведники часто падали, и грешники являли великое исправление, чтобы от того и другого мы получали достаточное вразумление, чтобы стоящий (в добре) не предавался безпечности, видя, что и праведники падали, и пребывающий во грехах не отчаивался, знал, как многие (грешники) раскаялись и успели достигнуть самой высокой степени (добродетели). Итак, прошу, никто не гордись, хотя бы и сознавал за собою много добрых дел, но будь осторожен и внимай увещанию блаженнаго Павла, который говорит: темже мняйся стояти, да блюдется, да не падет (1 Кор. X, 12). И нисшедший до самой глубины зол не отчаивайся в своем спасении, но, помышляя о неизреченном человеколюбии Божием, внимай также Богу, говорящему чрез пророка: еда падаяй не востает, или отвращаяйся не обратится (Иер. VIII, 4), и в другом месте: не хочу смерти грешника, но чтобы обратитися, и живу быти ему (Иезек. XVIII, 23). Видишь, возлюбленный, что каждое обстоятельство, описанное в божественном Писании, предано памяти не для чего другого, как только для нашей пользы и для спасения рода человеческаго? Помышляя об этом, каждый из нас пусть извлекает оттуда приличное для себя врачество. Вот почему оно и предлагается всем безпрепятственно, и всякий желающий может извлекать из него свойственное удручающей его страсти врачество и получать скорое исцеление, только бы не отвергал целительнаго врачества, но принимал с признательностию. Действительно, из всех недугов, обременяющих человеческую природу, нет ни одного - ни душевнаго, ни телеснаго, который не мог бы получить врачества из Писания. Так, наприм., приходит ли кто сюда удручаемый печальными обстоятельствами житейскими, от которых он предается унынию? Пришедши и тотчас услышав слова пророка: вскую прискорбна еси душе моя: и вскую смущаеши мя; уповай на Бога, яко исповемся Ему, спасение лица моего, и Бог мой (Псал. XLI, 6, 7) - он получает достаточное утешение, и уходит отсюда, совершенно свободный от уныния. Другой скорбит и печалится, будучи обременяем крайнею бедностию и видя как другие окружены богатством, пышностию и великолепием; но и он слышит опять слова того же пророка: возверзи на Господа печаль твою, и той тя препитает (Псал. LIV, 23), и еще: не убойся, егда разбогатеет человек, или егда умножится слава дому его: яко внегда умрети ему, не возмет вся (Псал. XLVIII, 17, 18). Иной унывает, претерпевая от других оскорбления и клеветы, и считает, жизнь свою невыносимою, потому что не может ни откуда получить человеческой помощи; но и этот научается тем же блаженным пророком не прибегать в подобных обстоятельствах к человеческой помощи, слыша слова его: они оболгаху мя, аз же моляхся (Псал. CVIII, 4). Видишь, где он ищет помощи? Другие, говорит, строят козни, клеветы и наветы; а я прибегаю к несокрушимой стене, к благонадежному якорю, к безмятежной пристани, - к молитве, посредством которой все трудное для меня делается легким и удобным. Иной опять терпит пренебрежение и презрение от тех, которые прежде угождали ему, оставляется друзьями, и это крайне огорчает и возмущает душу его; но и он, если захочет придти сюда, услышит слова того же блаженнаго (Давида): друзи мои и искрении мои прямо мне приближишася и сташа, и ближнии мои отдалече сташа, и нуждахуся ищущии душу мою, и ищущии злая мне, глаголаху суетная и льстивным весь день поучахуся (Псал. XXXVIII, 12, 13). Видишь ли, враги Давида простирали козни свои до самой смерти и объявили ему непрерывную войну, - слова: весь день, означают тоже, что во всю жизнь. Что же делал Давид, когда они строили такия козни против него? Аз же, говорит он, яко глух не слышах, и яко нем, не отверзаяй уст своих: и бых яко человек не слышах, и не имый во устех своих обличения (ст. 14 и 15). Видишь великую силу любомудрия, как он побеждал (врагов) противными средствами? Враги строили козни, а он заграждал и слух свой, чтобы вовсе и не слышать; те ни на минуту не переставали и изощрять язык и говорить напраслину и лесть, а он молчанием укрощал их неистовство. Почему же он так вел себя? Почему в то время, когда враги столько ухитрялись против него, он поступал так, как будто бы был глух и безгласен, не имел ни слуха, ни языка? Послушай, какую он сам представляет причину такого любомудрия своего: яко на тя, Господи, уповах (ст. 26). Так как я, говорит, на Тебя возложил всю свою надежду, то нисколько не забочусь о том, что делают эти (враги). Твоя сила может разсеять все, уничтожить все их козни и хитрости, и не попустить замыслам их придти в исполнение.

2.
Видите, как можно здесь (в Писании) получить врачество, соответственное каждому несчастию, постигающему человеческую природу, отринуть всякую скорбь житейскую и не сокрушаться ни от каких обстоятельств? Поэтому, прошу вас, чаще приходите сюда, внимательно слушайте чтение божественнаго Писания, и не только когда бываете здесь, но и дома берите в руки священныя книги и с усердием извлекайте из них пользу для себя. Велика действительно польза, которая от них происходит: во-первых, от чтения их образуется язык; потом, и душа окрыляется и делается возвышенною, будучи озаряема светом Солнца правды, освобождаясь в это самое время (чтения) от нечистоты порочных помыслов, и наслаждаясь великим миром и спокойствием. Что телесная пища для поддержания наших сил, то же - и чтение (Писания) для души. Оно есть духовная пища, которая укрепляет ум и делает душу сильною, твердою и мудрою, не позволяя ей увлекаться неразумными страстями, напротив еще облегчая полет ея и вознося ее, так сказать, на самое небо. Не будем же, прошу, нерадеть о такой пользе, но станем и дома заниматься внимательным чтением божественнаго Писания и пришедши сюда (в церковь), не тратить время на пустые и безполезные разговоры, но для чего пришли, на то и обращать все наше внимание и слушать читаемое, чтобы выйти отсюда с каким-нибудь приобретением. Если же вы, пришедши сюда, будете проводить время в неуместных и пустых разговорах и возвращаться домой без всякаго приобретения, то что пользы от этого? Не странно ли будет, что тогда как приходящие на житейское торжище стараются принести оттуда домой все, что только можно получить на этом торжище, хотя и с тратою денег, приходящие сюда, на это духовное торжище, не станут употреблять всех усилий, чтобы возвратиться отсюда, получив что-нибудь полезное и сложив это в свою душу, особенно, когда для этого не нужно тратить и деньги, а следует только показать усердие и душевную готовность? Итак, чтобы нам не быть хуже посещающих житейския торжища, постараемся выказывать великую заботливость и неусыпную внимательность, чтобы выходить нам отсюда с запасом, котораго было бы достаточно не только для нас самих, но и для снабжения других, - чтобы могли мы исправлять и жену, и рабов, и соседей, и друга, и даже врага. А таково духовное учение, что оно предлагается всем вообще и без всякаго различия, разве только кто превзойдет ближняго напряженною внимательностию и пламенным усердием. Итак, если такова польза от предлагаемаго здесь учения, то изъясним сегодняшнее чтение, и извлекши из него пользу, возвратимся таким образом домой. И начат, говорит Писание, Ное человек делатель быти земли, и насади виноград: и испи от вина, и упися (Быт. X, 20, 21). Смотри, какую пользу может доставить нам самое начало этого чтения. В самом деле, когда услышим, что муж праведный, совершенный, получивший небесное о себе свидетельство, испил вина и упился, то как же мы, погрязнувшие в столь многих и различных грехах, не постараемся со всем усилием избегать гибельнаго пьянства? Ведь неодинакова вина в том, что этот праведник подвергся этому пороку, и что мы впадаем в него же. Есть много обстоятельств, которыя делают его (праведника) достойным извинения. Говорю это, впрочем, не в защиту пьянства, но для объяснения, что праведник согрешил не по невоздержанию, но по неведению. И что он не вдруг дошел до употребления вина, слушай, как само Писание говорит об этом и защищает его следующими словами: и начат Ное человек делатель быти земли, и насади виноград: и испи от вина, и упися. Это самое выражение, начат, уже показывает, что он положил начало употреблению вина, и подвергся опьянению по совершенному неведению и по незнанию меры употребления вина. Кроме того, (можно сказать) и то, что он, чувствуя великую скорбь, хотел получить от того утешение, как говорит и премудрый: дадите сикера сущим в печалех, и вино в болезнех (Притч. XXXI, 6), показывая этим, что ничто не может быть столь полезным врачеством против печали, как употребление вина, только бы неумеренность не уничтожала происходящей от него пользы. А что этот праведник находился в печали и унынии, видя себя в такой пустыне и имея пред своими глазами поверженные трупы и людей, и скотов, и зверей, и землю, соделавшуюся общим для всех гробом, - кто будет спорить против этого? Пророкам и всем праведникам свойственно скорбеть не только о близких к ним, но и о прочих людях. Кто захочет припомнить, тот найдет, что все они оказывали такое сострадание. Так он услышит, что Исаия говорит: Не належите утешати мя о сокрушении дщере рода моего (Ис. XXII, 4); Иеремия: кто даст главе моей воду и очесем моим источник слез (Иер. IX, 1); Иезекииль: о люте мне, Господи, еда потребляеши ты останки Израилевы (Иез. IX, 8); что Даниил плачет и говорит: ничтожными сделал нас у всех народов [1]; Амос: раскайся о сем Господи (Ам. VII, 3); Аввакум: вcкую мне показал сей труды и болезни, и в другом месте: и сотвориши человеки, яко рыбы морския (Авв. I, 3, 14); он услышит также, что и самый блаженный Моисей говорит: аще убо оставиши им грех [2], остави, аще же ни, изглади и мя (Исх. XXXII, 32); он же, когда Бог обещал сделать его властителем многочисленнейшаго народа и сказал: остави мя, и потреблю этих людей и сотворю тя в язык велик (ст. 10), не согласился и на это, но захотел лучше остаться вождем евреев. И учитель вселенной, блаженный Павел, говорит: молихбыхся сам аз отлучен быти от Христа по братии моей, сродницах моих по плоти (Римл. IX, 3).

3.
Видите, как каждый из праведников показывал великое сострадание к ближним? Представьте же себе положение этого праведника (Ноя), и судите, сколько он должен был страдать и удручаться скорбию, смотря на такую безмерную пустыню, видя, как та самая земля, которая прежде покрыта была столь многими растениями и украшалась цветами, вдруг была как бы острижена и сделалась обнаженною и пустынною. Итак, когда его обременяла великая скорбь, он, желая доставить себе хотя малое утешение, обращается к земледелию, как и говорит Писание: и начат Ное человек делатель быти земли, и насади виноград. Но здесь уместно спросить: теперь ли только он изобрел это растение (виноград), или оно произведено было еще в самом начале? Надобно думать, что оно сотворено еще в самом начале, в шестый день, когда виде Бог вся, елика сотвори, и ее добра зело (Быт. 1, 31), так как Бог, сказано, почи в день седмый от всех дел своих, яже сотвори (II, 2), только не было известно употребление этого растения. Если бы это растение и плод его были известны людям в самом начале, то конечно и Авель, принося жертвы, возливал бы и вино. Но так как тогда еще не знали употребления этого плода, то и не пользовались этим растением. А (Ной), предавшись искусству земледелия и занимаясь им с великим усердием, может быть, вкусил и плода винограднаго, выжал грозди и, сделав вино, употребил его. Но так как он и сам не вкушал его прежде и никого другого не видал вкушавшим, то не зная, в какой мере надобно употреблять и как принимать его, по неведению и впал в опьянение. С другой стороны, так как уже введено было между людьми употребление мяса, то следовало (ввести) и употребление вина. Смотри же, возлюбленный, как мир, мало-по-малу, устрояется, и каждый, по вложенной Богом в природу его премудрости, делается еще в начале изобретателем какого-либо искусства, и таким образом вводятся в жизнь искусственныя изобретения. Так, один изобрел земледелие, другой после него пастушество, иной - скотоводство, иной - музыку, иной - искусство ковать медь, а этот праведник изобрел искусство возделывать виноград, по внушению врожденной ему мудрости. И начат, говорит Писание, Ное человек делатель быти земли, и насади виноград: и испи от вина, и упися. Смотри, как это врачество против скорби, пособие к поддержанию здоровья, когда преступило за пределы умеренности по неведению, не только не принесло Ною никакой пользы, но и повредило его состоянию. Но, может быть, кто-нибудь скажет: для чего же это растение, производящее столько зла, введено в употребление между людьми? Не говори, возлюбленный, так необдуманно. Не растение зло и не вино худо, но злоупотребление им. А что не от вина происходят гибельные пороки, но от развращенной воли, и что происходящую от вина пользу уничтожает неумеренность, это показывает тебе (Писание), когда говорит о начале употребления вина уже после потопа, дабы ты знал, что природа человеческая еще прежде употребления вина, дошла до крайняго развращения, и совершила великое множество грехов, когда еще и вино не было известно. Итак, видя употребление вина, не вину приписывай все зло, но воле, развращенной и уклонившейся к нечестию. С другой стороны, помысли, человек, и о том, на какое употребление сделалось полезным вино, и вострепещи. При его помощи совершается благодатное таинство нашего спасения. Посвященные знают, о чем говорю. И начат, сказано, Ное человек делатель быти земли, и насади виноград: и испи от вина, и упися, и обнажися в дому своем (ст. 21). Дурное, возлюбленный, дурное дело пьянство; оно может притупить чувства и помрачить разум. Человека разумнаго и получившаго владычество над всем оно делает как бы мертвым и бездейственным и заставляет лежать, как бы связаннаго какими неразрешимыми узами; или лучше сказать, - делает его хуже и мертваго. В самом деле, последний бывает равно бездействен и по отношению к добру и по отношению к злу, а первый по отношению к добру бездействен, но по отношению к злу более прежняго деятелен, и становится предметом посмеяния для всех - для жены, для детей и для самих рабов. Друзья, видя унижение его, закрываются и стыдятся, а враги радуются, смеются и ругаются над ним, как бы так говоря: неужели он достоин дышать воздухом? Называют его скотиною, нечистым животным, и другими еще презреннейшими именами. И точно, пьяные бывают хуже людей, возвращающихся с войны, у которых руки обагрены кровию, и которые тянутся безпорядочною толпою. Этих, может быть, иные еще прославляют за трофеи, за победы, за раны и поражение (врагов); но тех все презирают, называют несчастными и желают им безчисленных зол. В самом деле, может ли быть что несчастнее человека преданнаго пьянству, каждый день наполняющаго себя вином и теряющаго разсудок? Потому-то премудрый и дает такое наставление: начало жития человеча вода, и хлеб, и риза, и дом, покрываяй студ (Сир. XXIX, 24), чтобы, если случится кому впасть в опьянение, такой не выходил из дому и не показывался никому, но был укрываем своими домашними и не сделался предметом посмеяния и презрения для всех. И начат, сказано, Ное человек делатель быти земли, и насади виноград: и испи от вина и упися.

4.
Название упоения, возлюбленный, в священном Писании не всегда означает опьянение, но и насыщение. Потому и об этом праведнике можно сказать, что не по невоздержанию он впал в упоение, но случилось это с ним от насыщения. Так Давид, говорит: упиются от тука дому твоего (Пс. XXXV, 9), т. е. насытятся. Между тем предающиеся пьянству никогда не чувствуют сытости, но чем более вливают в себя вина, тем более разжигаются жаждою, так что употребление (вина) служит у них к увеличению жажды, и, хотя чувство удовольствия в них уже пропадает, но жажда к (вину), сделавшись неутолимою, повергает в самую бездну опьянения этих пленников пьянства. И насади, говорит Писание, виноград, и испи от вина, и упися и обнажися в дому своем. Заметь, это случилось с ним не где-нибудь вне, но в своем доме. Священное Писание для того и означило, что (это случилось) в дому своем, чтобы из последующаго ты усмотрел крайность нечестия того, кто открыл наготу (Ноя). И виде, сказано, Хам, отец Ханаань наготу отца своего и [3] изшед вон поведа обема братома своими (ст. 22). Если бы были еще и другие (люди), он, может быть, и им открыл бы срамоту отца: таково было злонравие этого сына. Поэтому-то, дабы ты знал, что он уже прежде и с самой ранней поры был развращен душою, Писание не сказало просто, что виде Хам наготу отца своего, но как? И виде Хам, отец Ханаань. Для чего, скажи мне, оно и здесь упоминает об имени его сына? Для того, чтобы ты знал, что он был человек похотливый и невоздержный, и по той же (развращенной) воле, по которой он не воздержался от деторождения при таких обстоятельствах [4], и теперь оскорбил родителя. И изшед вон, сказано, поведа обема братома своими. Заметь здесь, возлюбленный, что начало греха лежит не в природе, но в душевном расположении и в свободной воле. Вот, ведь все сыновья Ноевы одной и той же природы и братья между собою, имели одного отца, родились от одной матери, воспитаны были с одинаковою заботливостию, и не смотря на то, обнаружили неодинаковыя расположения - один уклонился к злу, а другие оказали отцу должное почтение. Он, может быть, разсказывая о случившемся, еще издевался и насмехался над посрамлением отца, не внимая премудрому, который говорит: не славися в безчестии отца твоего (Сир. III, 12). Но братья его не так поступили, а как? Услышав об этом, сказано, вземши Сим и Иафет ризу, возложиша ю на обе раме свои и идоша вспять вряще, и покрыта наготу отца своего: и лице их вспять зря и наготы отца своего не видеша (ст. 28). Видишь ли скромность этих сыновей? Тот разгласил, а они не хотят даже и видеть, но идут, с обращенным назад лицем, чтобы, подошедши ближе, прикрыть наготу отца. Смотри также, как они, при великой скромности, были еще кротки. Они не упрекают и не поражают брата, но услышав (разсказ его), об одном только заботятся, как бы скорее исправить случившееся и сделать, что требовалось для чести родителя. И лице их, сказано, вспять зря, и наготы отца своего не видеша. Велика почтительность этих сыновей к отцу своему: они, как показывает Писание, не только прикрыли (наготу отца), но не хотели и видеть ее. Вразумимся же этими (двумя) примерами, и из того и другого извлечем для себя пользу: последним (Симу и Иафету) будем подражать, а от подражания первому (Хаму) воздерживаться. Если, в самом деле, открывший чувственную наготу подверг, себя проклятию и, лишившись одинаковой с братьями части, осужден служить им, хотя не он сам, так все потомки его, то чему подвергнутся те, которые обнаруживают грехи братьев и не только не прикрывают их, но стараются еще сделать более известными, и чрез это размножают грехи? Ведь, когда ты обнаружишь грех брата, то не только его сделаешь, может быть, более безстыдным, и нерасположенным к возвращению на путь добродетели, но и тех, кто будет слушать тебя, более укоренишь в безпечности и расположишь к упорству во зле; мало этого, ты подашь повод и к хуле на Бога. А какое наказание ожидает подающих повод (к этому греху), всякому известно. Будем же, прошу, избегать безстыдства Хамова, а станем подражать целомудрию этих скромных сыновей, которое они обнаружили по отношению к наготе отца, и таким образом будем прикрывать грехи братьев, не для того, чтобы располагать их к нерадению, но чтобы, напротив, этим сильнее побудить их к скорейшему освобождению от заразы греховной и возвращению на путь добродетели. Действительно, для человека внимательнаго неимение свидетелей грехов его облегчает исправление; напротив, когда душа потеряет стыд и увидит, что ея преступления известны всем, то не скоро решится исправиться, но как бы упав в глубокое болото и увлекаясь множеством волн все ниже и ниже, будет уже не в состоянии всплыть на верх, впадет, наконец, в отчаяние и потеряет надежду на исправление.

5.
Поэтому, прошу, не будем ни сами открывать прегрешений наших ближних, ни, когда узнаем об них от других, домогаться увидеть наготу их, но, подобно упомянутым добрым сыновьям, прикроем ее, и постараемся исправить падшую душу увещаниями и советами, напоминая ей о величии человеколюбия Божия, о безпредельной благости и безмерном милосердии Его, чтобы нам удостоиться большаго, нежели те (сыновья Ноя), благословения от Бога всяческих, иже всем человеком хощет спастися и в разум истины приити (1 Тим. II, 4), и не хочет смерти грешника, но еже обратитися и живу быти ему (Иезек. XVIII, 23). И наготы отца своего, сказано, не видеши. Смотри, как они в такое древнее время, руководствуясь только естественным законом, исполнили уже то, что после установлено в законе писанном для научения рода человеческаго. Закон говорил: чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет (Исх. XX, 12), и еще: иже злословит отца своего, или матерь свою, смертию да умрет (XXI, 17); а они это самое уже исполнили на деле. Видишь, как природа еще раньше (закона) имеет достаточнаго учителя (добродетели)? Истрезвися же, говорит Писание, Ное от вина, и разум, елика сотвори ему сын его юнейший (ст. 24). Истрезвися, сказано. Пусть слышат проводящие все время в пиршествах, сколь велик вред от упоения, и пусть бегут от этой заразы. Истрезвися, сказано. Что значит: истрезвися (e0ce/nhyen)? Что мы обыкновенно говорим о беснующихся, когда они приходят в себя, именно, что такой-то очувствовался и (e0ce/nhyen) освободился от власти демона, тоже и здесь сказало Писание. Действительно, пьянство есть своевольный (au9qai/retoj) демон, который хуже настоящаго демона помрачает ум и отнимает у одержимаго им всякую скромность. Видя бесноватаго, мы часто жалеем об нем, соболезнуем и обнаруживаем к нему глубокое сострадание; но при виде пьянаго поступаем напротив: негодуем, сердимся, произносим тысячу укоризн. Почему и за что? Потому, что одержимый злым демоном, что ни делает, делает невольно: бьется ли он, рвет ли одежду, или произносит какия-либо срамныя слова, все это ему прощается; но пьяный, что ни сделает, ни в чем не заслуживает извинения, напротив - и домашние, и друзья, и соседи, и все строго осуждают его, потому что он сам по своей воле дошел до этого несчастнаго положения, сам предал себя во власть пьянству. И это говорю не с тем, чтобы осудить праведника. Много было обстоятельств, которыя оправдывают его, и между прочим то, что после он уже не впадал в подобное состояние, а это служит несомненным доказательством, что и прежнее прегрешение он допустил не по безпечности, а по неведению. В самом деле, если бы он допустил это по безпечности, то, конечно, и в другой раз увлекся бы тою же страстию; но этого с ним уже не случилось. Если бы он еще раз впал в то же состояние, Писание не умолчало бы об этом, но сообщило бы нам, потому что единственный предмет и единственная цель божественнаго Писания состоит в том, чтобы не опускать ни одного события (из жизни праведников), но сообщать нам истинное понятие обо всем. Оно не умалчивает и о добродетелях праведников по зависти, и не прикрывает их прегрешений по пристрастию, но все представляет нам на вид, чтобы мы имели пред собою образец и урок, и, если когда по безпечности впадем в какой-либо грех, то чтобы береглись, как бы опять не сделать того же греха. Не так ведь преступно грешить, как закосневать во грехе. Итак, смотри не на то, что праведник (Ной) упился, но на то, что он более уже не подвергался этому. А вот о чем подумай, как иные ежедневно истощают себя и почти, можно сказать, умирают в пьянстве; и если когда придут в чувство, то и тогда не убегают от этой заразы, но опять принимаются за тоже, как бы за какое важное дело. Подумай еще и о том, что этот праведник, если, по неопытности и по незнанию меры употребления, испивши вина, и упился, то, как праведник, имевший много добродетелей, он мог прикрыть (своими добродетелями) случайное прегрешение; а мы, если при множестве других, обладающих нами страстей, будем еще предаваться пьянству, в чем, скажи мне, найдем себе извинение? Кто окажет нам снисхождение, когда мы не вразумляемся и самым опытом? Истрезвися же, сказано, Ное от вина и разуме, елика сотвори ему сын его юнейший. Откуда он узнал это? Может быть, братья рассказали, не с тем, чтобы обвинить брата, но чтобы объяснить дело, как оно происходило, дабы Хам получил соответственное своей болезни врачество. И разуме, сказано, Ное, елика сотвори ему сын его юнейший. Что значить: елика сотвори? То есть, сколь великий и непростительный грех (Хам сделал). В самом деле, подумай, что он, как увидел внутри дома срамоту (отца), вместо того, чтобы прикрыть ее, вышедши из дому, разгласил об ней, подверг отца, сколько мог, посмеянию и поруганию, хотел и братьев сделать сообщниками своего гнусного поступка; и тогда как следовало ему, если уже он решился объявить братьям, позвать их в дом и там сказать им о наготе (отца), он вышел вон и объявил о наготе его так, что, если бы случилось тут множество других людей, он и их сделал бы свидетелями срамоты отца. Вот почему сказано: елика сотвори, т. е. нанес оскорбление отцу, забыл о почтении, какое дети обязаны воздавать родителям, обнаружил прегрешение (отца), хотел и братьев увлечь и сделать сообщниками в своей дерзости. Елика сотвори ему, сказано, сын, его юнейший. Хам, конечно, не был самым младшим; он был второй и старше Иафета. Но, если он и был старше его по возрасту, за то по душе оказался моложе, и дерзость поставила его ниже (младшаго брата). Так как он не хотел остаться в своих пределах, то и потерял честь, предоставленную ему природою, и как он злой своей волей потерял то, что имел от природы, так Иафет, чего не имел от природы, то приобрел доброй волей.

6.
Видишь, как в божественном Писании нет ничего, что было бы сказано без цели и случайно? Елика сотвори ему, сказано, сын, его юнейший. И рече: проклят [5] Ханаан отрок: раб будет братиям своим (ст. 25). Вот мы дошли до вопроса, который везде повторяется. От многих можно слышать следующия слова: почему это, когда отец согрешил и открыл наготу, подвергается проклятию сын? Так, прошу, со вниманием выслушайте и примите от меня разрешение этого (вопроса). Я скажу то, что внушит мне благодать Божия для вашей пользы. И рече: проклят Ханаан отрок: раб будет братиям своим. Не без цели и не напрасно упомянуло Писание о сыне (Хама), но по некоторой сокровенной причине. Ной хотел и наказать Хама за его преступление и нанесенное ему оскорбление, и вместе не нарушить благословения, даннаго уже Богом: благослови, сказано, Бог Ноя и сыны его, когда они вышли из ковчега (Быт. IX, 1). Итак, чтобы не показалось, что он проклинает того, кто уже получил благословение от Бога, Ной оставляет пока самого оскорбителя, а налагает проклятие на его сына. Правда, скажет иной, из этого видно, что Ной потому не проклял Хама, что этот получил благословение от Бога: но почему за грех отца подвергается наказанию сын? И это не без причины. В самом деле. Хам не меньше сына потерпел наказание и чувствовал мучение. Вы, конечно, знаете, как часто отцы готовы бывают вытерпеть наказание за детей своих, и как для них гораздо мучительнее видеть детей страдающими, нежели самим страдать. Итак, сделано это (т. е. вместо Хама наказан сын его) для того, чтобы и отец по естественной любви к сыну потерпел тягчайшую скорбь, и благословение Божие осталось ненарушимым, и сын, подвергшийся проклятию, понес наказание за собственные грехи, потому что, хотя он теперь подвергается проклятию за грех отца, но, вероятно, был наказан и за собственные грехи. Он подвергся проклятию не только за грех отца, но без сомнения и для того, чтобы в нем (сыне) отец понес тем большее наказание. Что ни отцы за детей, ни дети за отцев не подвергаются наказанию, но каждый наказывается за свои грехи, об этом говорят пророки во многих местах. Так, например, они говорят: ядшему кислая оскоменятся зубы (Иер. XXXI, 29); еще: душа согрешающая, та умрет (Иезек. XVIII, 20), и еще: да не умрут отцы за сыны, и сынове да не умрут за отцы (Втор. XXIV, 16). Итак, прошу, никто из вас, не зная цели божественнаго Писания, не дерзай порицать написаннаго в нем, но с благодарностию принимай слова его, удивляйся точности божественнаго Писания и размышляй о том, какое великое зло грех. Вот, в самом деле, брата, рожденнаго одною и тою же материю, происшедшаго из одной и той же утробы, грех сделал рабом и, лишив свободы, привел в подчинение. Отсюда-то началось рабство. До того времени между людьми не было такой изнеженности и такой роскоши, чтобы один нуждался в услужении других, но каждый служил сам себе, все были в равной чести и не было никакого неравенства. А как явился грех, то и нарушил свободу, и уничижил достоинство, дарованное людям от природы, и ввел рабство, дабы это было постоянным уроком и внушением роду человеческому - убегать рабства греха и стремиться к свободе добродетели. Поэтому если раб и господин хотят постоянно получать от этого пользу, то пусть раб помышляет о том, что он сделался рабом, потому что Хам оказал такую дерзость, а господин, с своей стороны, пусть представляет, что подчинение и рабство произошли не от чего другого, как от того, что он же (Хам) обнаружил злую волю и лишился равной с братьями чести.

7.
Впрочем, если мы будем внимательны, то все это, появившееся в жизни за грехи наших прародителей, нисколько не сможет повредить нам, а останется одним только названием. Так, первый человек за преступление подвергся осуждению смерти и положил начало жизни в печалях и трудах, а Хам ввел рабство. Но пришедший (на землю) Господь Христос сделал, что все это будет только одним названием, если мы захотим того. В самом деле, и теперь уже смерть не смерть, но только носит название смерти, а лучше сказать, и самое название ея уничтожено: мы уже не называем ее и смертию, но успокоением и сном. Так сам Христос сказал: Лазарь друг наш успе (Иоан. XI, 11); и Павел в послании к Солунянам говорит: не хощу вас, братие, неведети о умерших (об усопших - kekoimhme/nwn Сол. IV, 13). Подобным образом и рабство теперь одно имя: раб тот, кто делает грех. А что Христос, пришедши на землю, уничтожил и это (рабство) и оставил одно только имя его, или - лучше сказать - уничтожил и самое имя, Об этом послушай Павла, который говорит: имущии же верных господий, да не нерадят о них, понеже братия суть (1 Тим. VI, 2). Видишь, как добродетель лишь только явилась, то и привела в братское сродство тех, которые дотоле связаны были именем рабства. И будет, сказано, Ханаан отрок раб братиям своим. Ты не воспользовался, говорит, по надлежащему честию, не вынес счастия - быть равным по достоинству (с братьями), - потому хочу, чтобы ты вразумился подчинением. Тоже случилось и в начале с женою. И она имела равную честь с мужем, но так как не хорошо воспользовалась дарованною ей честию, то и лишилась власти и услышала: к мужу твоему обращение твое, и той тобою обладати будет (Быт. III, 16). Ты не умела, говорит, хорошо пользоваться властию, так научись лучше хорошо повиноваться, нежели худо управлять. Подобным образом и Хам теперь подвергается осуждению для своего вразумления, и терпит наказание в своем сыне, дабы известно было тебе, что, если сам он был уже и стар, за то наказание перейдет на его сына; а это сделало жизнь его скорбною и мучительною, от мысли, что, и после его смерти, сын его должен нести наказание за его проступок. Впрочем, и сын его был сам по себе порочен, и все потомки его были развращенны и уклонились к нечестию; об этом послушай, что говорит Писание с проклятием (e0n ta/cei kata/raj): отец твой Аморреанин, и мати твоя Хеттеяныня (Иезек. XVI, 3); и в другом месте с укоризною: племя Ханаане, а не Иудино (Дан. XIII, 56). Но узнав, какому наказанию подвергся открывший наготу отца, надобно уже выслушать и то, каких наград удостаиваются оказавшие такое уважение и почтение к отцу. И рече, сказано, (Ной): благословен Господь Бог Симов: и будет Ханаан отрок его [6] (ст. 26). Это, может быть, скажет кто, не значит благословить Сима. Напротив, здесь Ной преподал ему самое высокое благословение. В самом деле, когда Бог прославляется и благославляется людьми, тогда Он, обыкновенно, подает обильнейшее благословение Свое тем, ради которых Сам благословляется. Поэтому Ной, благословивши Бога, как бы обязал Его к большему благословению и приобрел Симу большее воздаяние, нежели когда бы он сам от себя благословил его. Как в том случае, когда Бог за нас благословляется, Он удостоивает нас великаго Своего благословения, так, напротив, когда другие из-за нас хулят Его, тогда мы подвергаемся тем большему осуждению за то, что подали повод к этому. Постараемся же, прошу, жить так и являть такое преспеяние в добродетели, чтобы взирающие на нас возносили к Господу Богу песни благословения. Он, благой и человеколюбивый, желает прославляться чрез нас, не потому, чтобы Сам получал от того какое-либо приращение собственной славы, - Он не имеет ни в чем недостатка, - но для того, чтобы мы подавали Ему случай удостаивать нас больших милостей. Благословен Господь Бог Симов, и будет Ханаан отрок ему. Видишь, как он (Ной) налагает (на Хама) отеческое наказание, которое скорее есть вразумление, нежели наказание? Он был ведь отец, и отец чадолюбивый; и хотел не столько наложить достойное наказание, сколько пресечь дальнейшее распространение зла. Для того, говорит, я осуждаю тебя на рабство, чтобы ты имел постоянное и неизгладимое напоминание (о своем грехе). Далее говорит: Да распространит Бог Иафета, и да вселится в селениих Симовых, и да будет Ханаан отрок его (ст. 27). И это опять есть величайшее благословение, в котором, может быть, заключается некоторое прикровенное сокровище. Да распространит, говорит, Бог Иафета. Не ошибется, кто скажет, что благословения этого праведника суть пророчество. В самом деле, если отец его дал ему такое имя (Ноя), не без цели и не напрасно, но чтобы этим именем предвозвестить будущий потоп, то тем более сам этот праведник не без цели и не напрасно изрек свои благословения. Посредством этих благословений, изреченных Симу и Иафету, он, кажется мне, предвозвестил призвание двух народов, именно: чрез Сима - Иудеев, так как от него произошел патриарх Авраам и народ Иудейский, а чрез Иафета - призвание язычников. Так, вот какое предсказание заключается в этом благословении: да распространит Бог Иафета, и да вселится в селениях [7] Симовых. Это и в самом деле, как мы видим, исполнилось над язычниками. Словом: да распространит он указал на всех язычников, а словами: да вселится в селениях Симовых (дал разуметь), что язычники воспользовались всем, что было предназначено и уготовано для Иудеев. И да будет Ханаан отрок его.

8.
Видишь, какия награды получили Сим и Иафет за свою скромность, и какое безчестие навлек на себя Хам своею дерзостию. Будем же постоянно содержать это в нашем уме, чтобы могли мы быть подражателями и ревнителями первых и избегать злой воли и крайней дерзости последняго. Поживе же, сказано. Ное по потопе лет триста пятдесят: и быша вси дние Ноевы, лет девятьсот пятдесят, и умре (ст. 28 и 29). Не подумай, будто божественное Писание заметило это без цели, но и отсюда усматривай воздержание праведника, как он, хотя и наслаждался спокойствием и изобилием, и прожил еще столько лет по выходе из ковчега, однакож во все это время воздерживался от деторождения. Писание не упоминает, чтобы он имел еще других детей, кроме этих троих. Из этого опять заключай о великом невоздержании Хама, который не вразумлялся и примером отца, показавшаго такое воздержание, но поступал во всем противно отцу. Потому и справедливо все потомство его осуждалось на рабство, чтобы этим обуздывались его злыя наклонности. Затем божественное Писание повествует о детях сыновей (Ноевых), и говорит: Хам же родил Хуса; далее: Хус же роди Неврода: сей начат быти исполин на земли: сей бе исполин ловец пред Господем (Быт. X, 6, 8). Некоторые говорят, что слова: пред Господем, значат - против Господа, но я не думаю, чтобы божественное Писание хотело выразить это, но - то, что Неврод был человек сильный и мужественный. Выражение пред Господом Богом может еще означать или то, что этот человек был воздвигнут Богом, от Него получил благословение, или то, что чрез него должен был прославляться Бог, произведший и явивший на земле такого мужа. Но и этот человек, подражая своему прародителю и не по надлежащему воспользовавшись естественными преимуществами, изобрел другой род рабства и сам замыслил сделаться начальником и властителем; а таким он не был бы, если бы не было подвластных. Впрочем, это состояние подчиненных кажется мне скорее свободою. А вот самое тяжкое рабство, когда хвалящиеся свободою раболепствуют! Смотри еще, что делает любостяжание; смотри, как телесная сила не остается в собственных пределах, но всегда гонится за большим и ищет славы. (Неврод) подчинил себе людей не для того, чтобы заботиться о их безопасности; нет, он строил еще и города для того, чтобы господствовать над врагами. Оттуда, от земли тоя, сказано, изыде Ассур и созда Ниневию (ст. 11). Заметь здесь, между прочим, что нечестие предков не разстроивает вовсе нашу природу. Вот эти ниневитяне, которые своим покаянием заслужили милосердие Божие и отклонили (произнесенный на них) приговор Господа, имели прародителем сперва Хама, этого оскорбителя своего отца, а потом Неврода, человека жестокаго и гордаго, от котораго произошел Ассур. Может быть, между ними были и другие, изнеженные и сластолюбивые люди, проводившие жизнь порочную и невоздержную, и преданные пьянству, смехотворству, шуткам и насмешкам. Но так как ниневитяне захотели показать искреннее раскаяние, то нечестие предков и не повредило им; напротив, они приобрели такое благоволение свыше, что даже до ныне прославляются за свой подвиг покаяния. Итак, им-то будем и мы подражать, и зная, что ни пороки предков не повредят нам, если только сами захотим быть внимательны, ни добродетели предков не принесут нам никакой пользы, если сами мы будем безпечны, - употребим все старание о добродетели и покажем во всем добрую свою волю, чтобы нам получить то же благословение, какое (получили) Сим и Иафет, и избавиться от проклятия и рабства, которому подвергся Ханаан, чтобы не быть нам рабами греха, но приобрести истинную свободу, и достигнуть неизреченных благ, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

БЕСЕДA XXX
И бе вся земля устне едине, и глас един всем (Быт. XI, 1).
1.
Вот уже мы пришли и к концу св. четыредесятницы, совершили плавание поста, и, по милости Божией, достигли наконец пристани. Но не предадимся от этого безпечности, а покажем тем более усердия и бдительности. И кормчие, когда, переплыв безчисленныя бездны морския, готовятся уже, с распущенными парусами и выложенным на верх грузом, войти в пристань, тогда-то и показывают особенную внимательность и заботливость, чтобы как-нибудь не удариться кораблем о скалу или камень, и не потерять плодов прежняго труда своего. Таким же образом поступают и состязающиеся в бегах: когда они уже приближаются к концу своего поприща, тогда-то особенно и стараются бежать, как можно скорее, чтобы достигнуть конца и удостоиться награды. Равно и борцы, когда, после множества подвигов и побед, вступают в окончательную борьбу о венце, тем большия выказывают усилия, чтобы сойти (с места борьбы) с венцом победным. Итак, как кормчие, как состязающиеся в бегах и борцы тогда особенно все напрягают свое усердие и бдительность, когда приближаются к концу (своих трудов), - таким же образом и мы теперь, достигши, по благости Божией, этой великой седмицы (т. е. страстной), должны особенно усилить подвиг поста, совершать усерднейшия молитвы, принести полное и искреннее исповедание грехов, и творить добрыя дела, (подавать) щедрую милостыню, (являть) тихость, кротость и всякую другую добродетель, чтобы с этими добрыми делами достигнуть нам дня воскресения Господня и насладиться щедротами Владыки. Великою же называем эту седмицу не потому, чтобы дни ея были длиннее, - есть другия (недели), которых дни гораздо продолжительнее - и не потому, чтобы в ней было больше дней, - их число у ней тоже, как и у всех других. Почему же называем ее великою? Потому, что в продолжение ея совершились для нас великия и неизреченныя благодеяния. В эту седмицу окончена долговременная брань, уничтожена смерть, истреблена клятва, разрушена власть диавола, расхищены снаряды (ta\ ske/uh) его, Бог примирился с человеками, небо сделалось (для них) доступным, люди соединились с ангелами, разделенное сблизилось, разрушена стена, разорена преграда, Бог мира умиротворил небесное и земное. Потому-то и называем эту седмицу великою, что в ней Господь даровал нам такое множество благ. Поэтому-то многие (в эту седмицу) и усердствуют более и к посту и к священным бдениям и всенощным молитвам, более подают и милостыни, желая этими своими делами выразить то почтение, какое они питают к этой седмице. Если Господь даровал нам в ней столько благ, то не должны ли и мы, чем только можем, показывать свое к ней уважение и почтение? Вот и цари своими делами показывают, какое благоговение питают они к этим досточтимым дням: они повелели, чтобы (в эти дни) пользовались отдохновением занимающиеся гражданскими делами, заперты были двери судилищ, прекращались всякаго рода споры и тяжбы, чтобы все могли с великою тишиною и спокойствием приступить к совершению дел духовных. Но кроме этого, они показывают еще и другую милость: освобождают от оков содержащихся в темнице, и, сколько возможно для людей, подражают своему Господу. В самом деле, как Он освобождает нас из тяжкой темницы грехов, и дает нам насладиться множеством блага, - так точно и мы, говорят цари, должны, в чем только можем, быть подражателями человеколюбия Господня. Видите, как каждый из нас всячески выказывает уважение и почтение, какое питает к этим дням, сделавшимся для нас виновниками многих благ. Поэтому, прошу, теперь более, чем в другое какое время, будем приходить сюда, отложив всякое житейское помышление, с чистым и добрым оком ума. Входя в церковь, никто не вноси сюда с собою житейских забот, чтобы возвратиться отсюда домой с достойною за труды наградою. Итак вот, мы опять предложим вам обычную трапезу и угостим любовь вашу нынешним чтением из блаженнаго Моисея, изъяснив вам это чтение и вместе показав точность божественнаго Писания. Окончив повествование о Ное, оно начало уже излагать родословие Сима и говорит: и Симу, родися, и тому, отцу всех сынов Еверовых, брату Иафета, старейшаго сына [1] (Быт. X, 21). Потом, перечислив имена, говорит: и Еверу родистася два сына: имя единому Фалек, во дни бо его разделися земля (ст. 25). Смотри, как самым именем этого сына (Писание) предвозвестило об имевшем вскоре последовать чуде, чтобы ты, когда увидишь самое событие, уже не удивлялся зная, что это заранее предвозвещено именем сына. А перечислив тех, которые родились после от этих (детей Евера), оно говорит: и бе вся земля устне едине и глас всем ( - XI, 1), разумея здесь не землю, но человеческий род, дабы научить нас, что все человечество имело один язык. И бе, говорит, вся земля устне едине и глас всем. Под едиными устами разумеется речь, тоже значит и глас: все равно, как если бы сказано было, что все люди говорили одними звуками (словами) и одним языком. А что именно о речи сказано это: и бе вся земля устне едине, слушай, как Писание говорит в другом месте: яд аспидов над устнами их (Псал. CXXXIX, 3). Так-то Писание словом уста обыкновенно означает речь. И бысть, внегда поити им от восток, обретоша поле в земли Сеннарстей и вселишася тамо (Быт. XI, 2).

2.
Смотри, как человеческая природа не любит оставаться в своих границах, но всегда ищет большаго и стремится к высшему. Это-то особенно и губит людей, что они не хотят знать границ своей природы, но всегда желают большаго и мечтают о том, что выше их. Оттого-то пристрастившиеся к мирским благам, даже и тогда, когда обладают великим богатством и властию, как бы забыв свою природу, усиливаются подняться все выше и выше, до тех пор, пока не низринутся в самую бездну. Это, как мы видим, бывает каждый день, и однакож прочие не вразумляются этим. А если на малое время и удерживаются, то скоро, забыв все, опять идут тою же дорогою и падают в ту же бездну. Тоже случилось теперь и с этими людьми. И бысть внегда поити им от восток, обретоша поле в земли Сеннарстей и вселишася тамо. Смотри, как Писание мало-по-малу открывает нам непостоянство их воли. Так как, говорит, они увидели поле, то, оставив прежнее жилище, перешли и вселишася тамо. Потом говорит: и рече каждый [2] ближнему своему: приидите и сотворим плинты и испечем их огнем, и бысть им плинта в камень, и брение бысть им [3] вместо мела. И рекоша: приидите и [4] созиждем себе град и столп, егоже верх будет даже до небес: и сотворим себе имя, прежде нежели разсеятися нам по всей земле [5] (ст. 3, 4). Смотри, как они не по надлежащему воспользовались единством своего языка, и как суетный замысл житейский стал причиною несчастия. Приидите, говорят, сотворим плинты, и испечем их огнем, и бысть им плинта в камень, и брение было им вместо мела. Смотри, чем они думают обезопасить свое строение, не зная, что аще Господь не созиждет дом, всуе трудишася зиждущии его (Псал. CXXVI, 1). И созиждем, говорят, себе град, не Богу, а себе. Смотри, как нечестие уже усилилось! Имея еще в свежей памяти всеобщую погибель [6], они уже дошли вот до какого безумия: и созиждем, говорят, себе град и столп, егоже верх будет даже до небесе. Словом: небесе божественное Писание хотело изобразить нам необычайность их дерзости. И сотворим, говорят, себе имя. Видишь, где корень зла? Да заслужим, говорят, вечную память; пусть всегда помнят о нас; наше дело и создание будет таково, что никогда не забудется! И это сделаем прежде неже разсеятися нам по лицу всея земли [7]. Пока, говорят, мы еще вместе, выполним наше намерение, чтобы оставить нам в последующих родах вечное о себе воспоминание. Много и теперь есть таких, которые подражают этим людям и хотят такими же делами оставить по себе память: они строят великолепные дома, бани, портики, гульбища. И если спросишь кого бы то ни было из них, для чего он так трудится и безпокоится, и тратит много денег по пустому, то не услышишь ничего, кроме следующих слов: чтобы всегда помнили о нас, чтобы говорили: это дом такого-то, это поле такого-то. Но это значит заслужить себе не (добрую) память, а скорее осуждение, потому что к этим словам тотчас же прибавляются еще и другия, самыя укоризненныя, слова: (это дом, или поле) такого-то лихоимца, хищника, притеснителя вдов и сирот. Итак, это значит не приобретать себе память, но подвергать себя вечным нареканиям, носить и после смерти клеймо безславия, изощрять язык всех, кто ни увидит (эти домы и поля), на осуждение и порицание их владельца. Если же ты подлинно ищешь вечной памяти, так я покажу тебе путь, которым можешь ты и достигнуть всегдашняго о тебе воспоминания (на земле), и приобресть с великою славою великое и дерзновение в будущем веке. Как же можешь ты сделать, чтобы каждый день воспоминали о тебе и превозносили тебя похвалами даже и по смерти? Если богатство свое раздашь в руки нищих, и оставишь таким образом после себя (драгоценные) камни и огромные домы, и поля, и бани. Такая память безсмертна, такая память будет для тебя виновницею тысячи сокровищ, такая память облегчит тебя от тяжких грехов, и даст тебе великое дерзновение пред Господом. Подумай только о тех словах, которыя каждый будет говорить, (называя тебя) милостивым, человеколюбивым, добрым, кротким и весьма щедрым. Расточи, сказано, даде убогим, правда его пребывает во век (Псал. CXI, 9). Так-то бывает с богатством: когда его расточаешь, оно тем вернее сохраняется; когда же удерживаешь и запираешь, губит даже своих обладателей. Расточи, сказано, даде убогим, послушай, что следует и далее: правда его пребывает во век. Он в один день расточил богатство, а правда его пребывает во все веки, и безсмертною соделывает память о нем.

3.
Видишь, какая память продолжается чрез все веки? Видишь, какая память доставляет великия и неизреченныя блага? Такими-то зданиями постараемся оставить по себе память. Здания, построенныя из камней, не только не могут принести нам пользы, но еще, подобно (позорному) столпу, будут непрестанно вопиять против нас громким голосом. Когда отходим мы отсюда, то сделанные нами из-за этих зданий грехи уносим с собою, самыя же здания оставляем здесь, и таким образом не только не достигаем чрез них даже и пустой и безполезной памяти, но еще подвергаемся осуждениям, а самое имя (владельца) тотчас переходит к другому. И действительно это имя от одного переходит к другому, и от этого опять к иному. Сегодня говорят: этот дом такого-то, завтра - другого, а после завтра - еще иного. Таким образом мы добровольно сами себя обманываем, думая, будто имеем власть над какою-нибудь вещию, и не разсуждая, что можем только пользоваться ею, и, волею или неволею, уступаем эти вещи другим; не говорю еще, что оставляем их даже таким людям, которым бы мы и не хотели. Но если ты непременно желаешь, чтобы о тебе помнили, если это тебе вожделенно, то послушай, как вдовицы вспоминали о Тавите, и как оне обступили Петра, проливая слезы и показывая ему платья и одежды, какия делала Серна, живя с ними. Вот живыя здания, которыя издавали голос и имели такую силу, что даже возвратили умершую к жизни. В самом деле, когда оне обступили Петра, проливая горячия слезы и изъясняя свою нужду в пище и (других) средствах к жизни, Петр, сказано, изгнав вон вся, преклонь колена помолися, и возставив ее, призва святыя и вдовицы постави ю живу (Деян. IX, 40-41). Так и ты, если хочешь, чтобы о тебе помнили, если ищешь истинной славы, подражай этой жене, и такия же строй здания; не траться на мертвое вещество, но показывай великую щедрость к подобным тебе. Такая память достохвальна и приносит великий плод. Но возвратимся к нашему предмету и посмотрим на дерзость тогдашних людей. Их грех послужит для нас, если только захотим быть внимательными, вразумлением. И созиждем, сказано, себе град и столп, егоже верх будет даже до небесе: и сотворим себе имя, прежде неже разсеятися нам по земле. Видишь ли, как эти люди во всем показывают развращение своей воли? И созиждем, говорят, себе град; и еще: сотворим себе имя. Смотри, как они и после такой всеобщей погибели [8] отваживаются на не меньшие [9] пороки. Чему же надлежало быть? Как удержать их от безумия? Бог по Своему человеколюбию обещал, что никогда уже не наведет потопа, а они ни наказаниями не вразумились, ни от благодеяний не сделались лучше. Потому слушай, что следует далее, и познай величие неизреченнаго человеколюбия Божия. И сниде, сказано. Господь Бог [10] видети град и столп, егоже созидша сынове человечии (Быт. XI, 5). Смотри, как Писание выражается по-человечески. Cниде, говорит оно. Господь Бог, - не для того, чтобы мы понимали это по-человечески, но чтобы чрез это научились никогда не осуждать неосмотрительно братьев наших, и не судить о них по слуху, пока не получим полнаго удостоверения. Да и все, что ни делает Бог, делает для этого; и всегда такое снисхождение употребляет Он для научения рода человеческаго. И сниде Господь Бог видети град и столп. Смотри, Он не с самаго начала останавливает их неистовство, но показывает великое долготерпение, и выжидает, чтобы они привели в исполнение весь злой замысл свой, и чтобы тогда уже разстроить Ему их предприятие. Дабы никто не мог сказать, что они и решились было, но не привели в исполнение свои замыслы, Бог выжидает, чтобы они исполнили свои предприятия, и потом уже показывает, как безполезны их замыслы. И сниде, сказано, Господь видети град и столп, егоже создаша сынове человечестии. Смотри, какое великое человеколюбие! Попустил им понести труды и тягости, чтобы самый опыт сделался для них учителем. И как увидел, что зло усиливается и болезнь распространяется, то уже не оставляет их в конец, но, являя Свою благость, как наилучший врач, заметивший, что болезнь усиливается и рана оказывается неизцелимою, производит скорое сечение, чтобы совершенно уничтожить самую причину болезни. И рече, сказано, Господь Бог: се род един и устне едине есмь, то есть, одна речь и один язык, и сие начаша творити: и ныне не оскудеют от них вся, елика аще восхотят творити (Быт. XI, 6).

4.
Видишь человеколюбие Господа? Так как Он хочет разстроить их замысл, то предварительно составляет оправдание (этого своего намерения), указывает на великость греха их, на чрезвычайность злонравия, на то, что они не по надлежащему воспользовались единством языка. Се, говорит, се род един и устне едине есмь, и сие начата творити: и ныне не оскудеют от них вся, елика аще восхотят творити. Бог, обыкновенно, поступает так: когда намеревается послать наказание, то прежде показывает великость грехов и как бы представляет оправдание, а потом уже и наказывает. Так и во время потопа, когда Он восхотел сделать страшную ту угрозу. Писание говорит: видев же Господь Бог, яко умножишася злобы человеков, и всяк помышляет в сердце своем прилежно на злая от юности (Быт. VI, 5). Видишь, как сперва Он показал крайность их развращения, а потом уже сказал: потреблю человека (ст. 7)? Так и теперь: се род един и устне едине есмь, и сие начаша творити. Если они теперь, пользуясь таким единством мыслей и языка, впали в такое неистовство, то не сделают ли с течением времени еще худшаго? Не оскудеют от них, говорит, вся, елика аще восхотят творити. Ничто уже не в силах будет удержать их стремления, напротив, они постараются привести в исполнение все свои замыслы, если не понесут тотчас же наказания за свои дерзкия предприятия. Точно так было и с первым человеком. И там Бог, когда положил изгнать (Адама) из райскаго жилища, говорит ему: кто возвести тебя, яко наг еси? И еще: се Адам бысть, яко един от нас, еже разумети доброе и лукавое. И ныне, да не когда прострет руку свою, и возмет от древа жизни, и снест, и жив будет во век. И изгна его Господь Бог из рая (Быт, III, 11, 22, 23). И теперь говорит: се род един и устне едине всем, и сие начаша творити: и ныне не оскудеют от них вся, елика аще восхотят творити. Приидите, и сошедше, смесим тамо язык их, да не услышат кийждо гласа ближняго (- XI, 7). Смотри опять, какое снисхождение в словах. Приидите, говорит, и сошедше. Что значат эти слова? Не требует ли Господь у кого содействия к исправлению, или помощи к разсеянию этих людей? Нет; напротив, как выше уже сказало Писание: сниде Господь, чтобы этим показать нам, что Он ясно видел чрезмерность греха их, так и здесь (Бог) говорит: приидите, и сошедше. Без сомнения, к равночестным [11] сказаны эти слова: приидите, и сошедше смесим, язык их, да не услышат тийждо гласа ближняго. Такое наказание, говорит, налагаю на них, как какой-нибудь вечный памятник, чтобы оно продолжалось весь век, и ни в какое время не забыли о нем. Так как они не по надлежащему воспользовались единством языка, то хочу вразумить их - разноязычием. Так и везде поступает Господь. Так поступил вначале и с женою: она не по надлежащему воспользовалась данною ей честию; поэтому Бог, и подчинил ее мужу. Тоже и с Адамом: он не воспользовался великим счастием райской жизни, но чрез преступление сделал себя достойным наказания; поэтому Бог изгнал его из рая и наложил на него всегдашнюю казнь, сказав: терние и волчцы взрастит тебе земля (Быт, III, 18). Итак, когда и эти люди, пользовавшиеся одним языком, употребили во зло данное им преимущество, Бог останавливает стремление их нечестия разноязычием. И смесим, говорит, язык их, да не услышат кийждо гласа ближняго, - чтобы, как единство языка совокупляло их в одном месте так жительства, так разность языка заставила их разсеяться. Не имея одного языка и образа речи, как бы они могли жить вместе? И разсея их, сказано, оттуду Господь Бог по лицу всея земли, и престаша зиждуще град и столп (Быт. XI, 8). Смотри на человеколюбие Господа, в какое Он привел их затруднение! Они стали после этого похожи на безумных: один требовал того, а другой подавал иное, так что все их усилия наконец сделались безплодными. Потому и престаша зиждуще град и столп. Сего ради наречеся имя его смешение, яко тамо смеси Господь Бог [12] устна всея земли: и оттуду разсея их Господь Бог по всей земле (ст. 8 и 9). Смотри, сколько сделано, чтобы память об этом сохранилась во вся веки. Во-первых, разделение языков, но еще более и прежде этого, самое наречение имени, потому что имя Фалек, которое Евер дал своему сыну, значить разделение. Потом название места - место названо смешением, что и значит Вавилон. Наконец сам Евер остался с тем же языком, чтобы и это служило ясным знаком разделения. Видишь, какими мерами Бог восхотел это событие сохранить навсегда в памяти (у людей) и спасти от забвения? С тех пор уже отец должен был разсказывать сыну о причине разности языков, и сын старался узнать от отца, почему так названо то место. Вавилоном названо то место потому, что оно означает смешение, что тамо смеси Господь Бог устна всей земли и оттуду разсея их. Это название места, мне кажется, равно означает и то, что Бог смесил языки, и то, что от этого люди разсеялись.

5.
Слышали вы, возлюбленные, отчего произошло разсеяние этих людей и разделение языков. Не станем же, прошу, подражать им; будем пользоваться, как должно, тем, что дано нам от Бога, и помня природу человеческую, будем предпринимать только то, что прилично предпринимать людям смертным. Размышляя о тленности настоящаго и о кратковременности нашей жизни, будем предуготовлять себе великое дерзновение совершением добрых дел, и в эти дни не только покажем особенное усердие к посту, но и подадим щедрую милостыню и принесем прилежныя молитвы. С постом всегда должна быть соединена молитва. И что это правда, послушай, как говорит Христос: сей род не исходит, токмо молитвою и постом (Матф. XVII, 21). И об апостолах также сказано: помолившеся и постившеся, предаша их Господеви, в него же увероваша (Деян. XIV, 21). И еще говорит апостол: не лишайте себе друг друга, точию в молитве и посте (1 Кор. VII, 7). Видишь, как пост нуждается в содействии молитвы? Да и молитвы совершаются со вниманием особенно во время поста, потому что тогда душа бывает легче, ничем не отягчается, и не подавляется гибельным бременем удовольствий. Молитва великое оружие, великая защита, великое сокровище, великая пристань, безопасное убежище: только бы мы приступали к Господу с бодрою душою и сосредоточенными мыслями, не давая никакого доступа врагу нашего спасения. Так как он знает, что в это время, беседуя о необходимом для нас (ко спасению), и исповедуя свои грехи и показывая раны врачу, мы можем получить совершенное исцеление, то особенно в это время и нападает и употребляет все усилия, чтобы низложить нас и повергнуть в безпечность. Поэтому, молю вас, будем бодрствовать, и, зная коварство диавола, постараемся особенно в это время отгонять его так, как будто бы мы видели его присутствующим и стоящим пред нашими глазами, постараемся удалять от себя всякий помысл, смущающий душу вашу, напрягать все свои силы и творить усердную молитву, так чтобы не только язык произносил слова, но и душа вместе с словами восходила (к Богу). Если язык произносит слова, а душа скитается вне, помышляя о домашних делах, мечтая о том, что бывает на торжище, то нам не будет никакой пользы (от молитвы), а скорее будет еще и большее осуждение. Если мы, пришедши и к человеку, показываем такое к нему внимание, что часто не видим даже людей, стоящих по близости, но сосредоточиваем мысль свою, и видим того только, к кому пришли, то тем более должны мы так поступать в отношении к Богу, всегда и непрестанно пребывая в молитвах. Поэтому и Павел писал: молящееся на всякое время, молитеся и духом (Ефес. VI, 18), то есть, не языком только и с постоянным бдением (телесным), но и самою душою: духом. Ваши прошения, говорит, да будут духовны; да бодрствует ваш ум, ваша душа да внимает словам. Просите того, что прилично просить от Бога, чтобы получить вам и просимое. И при этом ведите себя внимательно, трезвясь и бодрствуя душею, не выказывая небрежности, не носясь умом туда и сюда, но свое спасение со страхом и трепетом соделывайте, потому что сказано: блажен, иже боится всех за благоговение (Прит. XXVIII, 14). Великое благо молитва. Если кто, разговаривая с добродетельным человеком, получает от того не малую пользу, то каких благ не получит удостоившийся беседовать с Богом? Молитва есть беседа с Богом. И чтобы тебе удостовериться в этом, послушай, что говорит пророк: да усладится Богу беседа моя (Псал. CIII, 34), то есть, да будет приятна Богу беседа моя. Разве не может Он, и прежде нашего прошения, подать нам? Но Он потому ожидает (нашего прошения), чтобы иметь случай праведно удостоить нас своего промышления. Итак, получим ли просимое, или не получим, будем прилежать к молитве и благодарить не только тогда, когда получаем, но и когда не получаем, потому что и неполучение, когда бывает по воле Божией, не менее благотворно, как и получение. Мы ведь и не знаем, что нам полезно, в той мере, в какой Он это знает. Следовательно, получим ли, или не получим, мы должны благодарить. И что удивляешься, (когда говорю), что мы не знаем, что полезно для нас? И Павел, муж столь великий и высокий, удостоившийся таких неизреченных (откровений), не знал, что он просил неполезнаго ему. Видя себя окруженным бедствиями и непрестанными искушениями, он молился об избавлении от них, и не однажды, не дважды, но многократно; трикраты, говорит, Господа молих. Трикраты, т.е. многократно, он молил, и не получил. Посмотрим же, как он это перенес. Возроптал ли? Впал ли в уныние? Отчаялся ли? Нет; но что говорит? Рече: довлеет ти благодать Моя, сила бо в немощех совершается (2 Кор. XII, 8, 9). Бог не только не освободил его от постигших его бед, но и попустил ему оставаться в них. Пусть так. Но откуда известно, что он не роптал на это? Слушай, что сам Павел говорил, когда узнал, что так угодно Богу. Сладце убо похвалюся в немощех моих; не только, говорит, не ищу уже освободиться от этих бед, но еще с великим удовольствием хвалюсь ими. Видишь, какая признательная душа? Видишь, какая любовь к Богу? Послушай, что еще говорит он: о чесом бо помолимся, якоже подобает, не вемы (Рим. VIII, 26), - то есть, мы, как люди, не можем знать все обстоятельно. Итак, должно все предоставить Создателю естества нашего и принимать с веселием и великою радостию все, что ни определит Он, и смотреть не на то, чем кажутся вам происшествия, а на то, что угодно Богу. Он, лучше нас зная, что вам полезно, знает и то, как устроить наше спасение.

6.
Итак, единственным делом с нашей стороны да будет постоянно пребывать в молитве и не роптать на нескорое исполнение (наших прошений), но показывать великое терпение. Бог медлит исполнить наши прошения не потому, чтобы отвергал их, но потому, что хочет научить нас усердию (к молитве) и постоянно привлекать нас к Себе. Так и чадолюбивый отец будучи и часто упрашиваем сыном, не исполняет просьбы его де потому, чтобы не хотел дать, но чтобы чрез это побудить сына к усерднейшему прощению. Зная это, не будем никогда отчаиваться, и не перестанем приступать (к Богу) и возносить к Нему усердныя молитвы. В самом деле, если усердная просьба женщины подействовала на того жестокаго, безчеловечнаго и небоявшагося Бога судию, и заставила его оказать ей защиту (Лук. XVIII, 2 и след.), то мы ли, если только захотим подражать этой женщине, не расположим оказать нам помощь нашего милосердаго и человеколюбиваго Господа, который по благоутробию Своему хочет устроить наше спасение? Итак, научимся неотступно и постоянно прилежать к молитве, и днем и ночью, и особенно ночью, когда никто не смущает, когда ум спокоен, когда великая тишина и нет никакого волнения в доме, никто не препятствует нам заняться молитвою и не отвлекает от нея, когда возбужденная душа может обстоятельно высказать все Врачу душ. Если блаженный Давид, царь и пророк, хотя был отягощен многочисленными делами, и облечен в порфиру и диадему, говорил, однакож, о себе: в полунощи востах исповедатися тебе о судьбах правды твоея (Псал. CXVIII, 62), то что скажем мы, которые, хотя и проводим частную и свободную от дел жизнь, однакож не делаем и того, что он делал? Так как днем у него было множество забот, дел и безпокойств, и он не находил времени, удобнаго для молитвы, то время покоя, которое другие проводят во сне, возлежа на мягких постелях и ворочаясь туда и сюда, он - царь, связанный такими заботами, употреблял на (молитву), беседовал наедине с Богом, и вознося искренния и усердныя моления, получал то, чего желал. При содействии этих молитв он счастливо вел войны, воздвигал трофеи, одерживал победу за победою, потому что у него было непобедимое оружие - сила вышняя, которая может выдержать борьбу не только с людьми, но и с демонскими полчищами. Итак, ему-то будем подражать и мы, частные люди царю, ведущие жизнь легкую и спокойную тому, кто, облеченный порфирою и венцом, превзошел монахов в (строгой) жизни. Послушай, в самом деле, как он же говорит в другом месте: быша слезы моя мне хлеб день и нощь (Псал. XLI, 4). Видишь, как душа его была в непрестанном сокрушении? Пищею для меня, говорит он, хлебом, пиршеством было не другое что, как слезы мои ночью и днем. И еще: утрудихся воздыханием моим, измыю на всяку нощь ложе мое (Псал. VI, 7). Что скажем, или чем извинимся мы, которые не хотим показать и такого сокрушения, какое показывал царь, обремененный столькими делами? А что, скажи мне, прекраснее этих глаз, которые непрестанными слезами украшались, как бы перлами? Ты видел царя, который и ночью и днем проливал слезы и пребывал в молитве: посмотри и на учителя вселенной, как он, заключенный вместе с Силою в темницу, имея ноги, забитыя в колоду, молился всю ночь, не удерживаясь от этого ни болью, ни узами, но тем большую и пламеннейшую показывая любовь к Господу. Павел и Сила, говорится, в полунощи молящеся, хваляху Бога (Деян. XV, 28). Давид, облеченный царским достоинством и диадемою, всю жизнь пребывал в слезах и молитве; апостол, восхищенный до третьяго неба, удостоенный (откровения) неизреченных тайн, находясь в узах, в полночь возносил молитвы и хвалы ко Господу. И царь, вставая в полночь, исповедывался, и апостолы также в полночь совершали усердныя молитвы и хвалы. Им-то будем подражать и мы, будем ограждать жизнь нашу непрестанными молитвами, и пусть ничто не будет для нас препятствием к этому, - ведь действительно ничто и не может воспрепятствовать нам, если только мы сами бдительны. Разве для этого мы нуждаемся в (особом) месте, или времени? Всякое место и всякое время удобно для нас к молитве. Послушай, в самом деле, того же учителя вселенной, что он говорит: на всяком месте воздеюще преподобныя руки без гнева и размышления (1 Тим. II, 8). Если сердце твое свободно от нечистых страстей, то, где бы ты ни был, на торжище ли, дома ли, на пути ли, в суде, на море, в гостинице, или в мастерской, везде можешь помолиться Богу и получить просимое. Зная это, прошу вас, вместе с постом покажем усердие и к молитве, и в ней приобретем себе помощницу, чтобы, удостоившись благодати Божией, провести нам и настоящую жизнь благоугодно Ему, и в будущей сподобиться Его человеколюбия, благодатию и щедротами Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.