• На главную

БЕСЕДA XIX
И рече Каин ко Авелю брату своему: пойдем на поле (Быт. IV, 8).
1.
Как неизлечимыя раны не поддаются ни острым, ни смягчающим лекарствам, так и душа, раз сделавшись пленницею и предавшись какому-нибудь греху, если не хочет сама подумать о собственной пользе, не исправляется, сколько бы кто ни внушал ей; она, как будто бы совсем не имея слуха, не получает от увещания никакой пользы, не потому, что не может, но потому, что не хочет. Впрочем, с волею (человека) не то, что бывает с телесными ранами. В телесной природе недуги часто бывают неизлечимы, но с волею не так: напротив, нередко и злой человек, если захочет, может перемениться и сделаться добрым, и добрый если не будет бдителен, может развратиться. Господь всяческих, создав нашу природу свободною, хотя с Своей стороны делает все, и следуя Своему человеколюбию, и зная тайны, сокрытыя в глубине души, увещевает, советует и предостерегает от злого дела, но не принуждает, а предложив соответствующия врачества, предоставляет все на волю больного. Так произошло теперь и с Каином. После такой (Божией) заботливости о нем, смотри, в какое он впал неистовство. Ему надлежало, сознав свой грех, позаботиться об исправлении; а он, как пьяный, к первой болезни и ране прибавляет другую язву и, не приняв лекарства, предложеннаго ему с таким усердием, напротив спеша привести в исполнение задуманное убийство, начинает дело хитростию и лукавством, и льстивыми словами обольщает брата. Так звероподобен бывает человек, предавшийся злу. Насколько велико и почтенно (по своей природе) это разумное существо, особенно когда устремляется на делание добра, настолько же оно походит по жестокости на лютых зверей, когда уклоняется к злу. Впавши в дикость их, это кроткое и разумное существо далеко даже превосходит и их лютостью. Посмотрим, что произошло и в настоящем случае. И рече Каин, сказано, ко Авелю, брату своему. пойдем на поле. Слова брата, а намерение убийцы. Что ты делаешь, Каин? Разве не знаешь, кому говоришь? Не думаешь, что речь у тебя с братом? Не думаешь, что он родился от одной с тобою матери? Не понимаешь гнусности своего предприятия? Не страшишься Судии, Котораго обмануть нельзя? Не трепещешь при мысли о злодеянии? Зачем увлекаешь брата в поле и уводишь его из отеческих объятий? Для чего лишаешь его отеческой помощи? Что за странность, что ты теперь влечешь брата в поле, - теперь пытаешься делать то, чего не делал прежде и, заменяя братскую любовь личиною дружбы, хочешь поступить с ним вражески? Какое неистовство! Какая свирепость! Положим, что ты, в ослеплении ума; нисколько не обращаешь внимания на братское расположение, не познаешь и самой природы; но за что так вооружился ты против того, кто ничем не оскорбил тебя? За какую вину и со стороны родителей хочешь причинить им такое огорчение, и быть первым совершителем этого ужаснаго дела, хочешь первый показать им эту насильственную смерть? Так ли платишь им за воспитание? Какая дьявольская хитрость возбудила тебя к этому делу? Разве можешь ты сказать, что благоволение к нему (Авелю) общаго всех Владыки заставило его гордиться пред тобою? Не для отвращения ли тебя от этого убийственнаго намерения Бог подчинил тебе брата и поставил под твою власть, сказав: к тебе обращение его, и ты тем обладаеши? Действительно, эти слова нужно разуметь о подчинении брата (Каину). А некоторые говорят, будто это сказал ему Бог о принесенной им жертве: к тебе обращение его, т. е. дара, и ты тем обладаеши, т. е. ты сам воспользуешься им. Итак, предложивши то и другое (объяснение), я предоставляю вашему благоразумию - принять то, которое покажется вам более сообразным. А мне кажется, что это сказано о брате. И бысть, внегда быти им на поли, воста Каин на Авеля брата своего и уби его (ст. 8). Ужасный поступок, пагубная дерзость, ненавистное дело, непростительный грех, замысл души зверской! Воста, говорит, на Авеля брата своего и уби его. О, мерзкая рука! О, жалкая десница! Впрочем, не руку надобно называть мерзкою и жалкою, но намерение, которому послужил этот член. Поэтому скажем так: о, дерзкое, гнусное и жалкое намерение! И чтобы мы ни сказали, не скажем всего, чего оно заслуживает. Как не оцепенела его рука! Как она могла поднять меч и нанести удар? Как душа его не вылетела из тела? Как она возмогла исполнить это беззаконное предприятие? Как не поколебалась и не изменила намерения? Как не подумала о природе? Как не размыслила, прежде совершения дела, о его конце? Как он мог, по совершении убийства, смотреть на тело брата, трепещущее на земле? Как мог видеть труп, поверженный на земле, и не впал тотчас в изнеможение от этого зрелища? Если мы, по прошествии стольких лет, каждый день видя умирающих, умирающих притом естественною смертию, и нисколько не близких вам людей, сокрушаемся и, хотя бы умерший был наш врага, прекращаем вражду, - тем более Каину следовало бы содрогнуться и тотчас же испустить дух, когда. он видел, что тот, с кем он недавно беседовал, - брат от одной матери и от одного отца, родившийся из одной с ним утробы, привлекший на себя Божие благоволение, вдруг лежит, бездыханный и неподвижный, и трепещет на земле.

2.
Но посмотрим, какое и после этого безбожнаго поступка и после такого преступления, незаслуживающаго никакого извинения; - посмотрим, какое снисхождение и человеколюбие являет Боа всяческих. И рече Бог к Каину (ст. 9). Это одно уже, что Он удостоил Своей беседы совершившаго такое преступление, какую показывает благость? Если мы часто гнушаемся и подобными нам людьми, когда увидим их совершившими подобное преступление, то тем более должно удивляться благому Богу, явившему столько терпения, и - совершенно справедливо. Он - врач и отец любвеобильный. Как врач, Он употребляет все меры и средства, чтобы страждущим лютыми болезнями возвратить здоровье; а как отец любвеобильный, Он желает, силою отеческой любви, привести в прежнее благополучное состояние (детей) по безпечности утративших свое благородство. Так как благость Его безмерно велика, то Он хочет и дерзнувшему на такое беззаконие явить великое Свое человеколюбие, говорит ему: где, есть Авель, брат твой (ст. 9)? Велико и безмерно снисхождение Божие? Спрашивает (Бог) не потому, чтобы не знал; нет, Он и с ним (Каином) поступил так же, как с отцем его: ничто не мешает нам снова разсказать об этом. В самом деле, как того (Адама), видя скрывающимся от стыда наготы, Бог спрашивал: где еси? (Быт. III, 9), не по незнанию, но желая ободрить его, чтобы он чрез исповедание своего падения омыл грех свой (Ему издревле и изначала обычно требовать от нас исповедания во грехах и даровать прощение), - так и теперь Он спрашивает Каина и говорит: где есть Авель, брат твой? Человеколюбивый Владыка принимает вид незнания для того, чтобы учинившаго такое преступление вопросом побудить к исповеданию греха и чтобы он мог получить некоторое прощение и (воспользоваться) человеколюбием. Где есть брать твой Авель? Что же безразсудный, безчувственный, упорный и бесстыдный? Ему надлежало бы подумать, что (Бог) вопрошает, не по неведению, но чтобы услышать от него исповедание, и нас вразумить не произносить до рассмотрения дела приговора над нашими братьями; надлежало бы помыслить о попечительности Господа, - как Он, желая удержать его от предприятия, и зная замысл души его еще до приведения его в дело, употребил предохранительныя средства; надлежало бы ему, размысливши обо всем этом, остановить свое неистовство, разсказать, что было, показать язву врачу и принять от него лекарство; а он еще увеличивает рану, усиливает затвердение язвы. И рече, сказано, не вем. Смотри, какой безстыдный ответ! Разве ты говоришь с человеком, котораго можно и обмануть? Или не знаешь, жалкий и несчастный, кто беседует с тобою? Не понимаешь, что Он вопрошает по великой Своей благости, желая только найти повод, чтобы показать Свое человеколюбие и чтобы ты, после того, как Он с Своей стороны сделает все, не заслуживал уже никакого извинения, так как сам подвел себя под наказание? И рече: не вем. Еда страж брату моему есмь аз? Примечай здесь, как обличает совесть, как он (Каин), понуждаемый, так сказать, совестию, не остановился на этом слове: не вем, но прибавил: еда страж брату моему есмь аз? Только что не обличил сам себя. Да если бы у тебя все делалось по (естественному) порядку и по закону природы, то тебе следовало бы быть и стражем братняго счастия, потому что это внушала (тебе) природа, и рожденным от одной матери надлежало быть стражами друг друга. А если ты не захотел этого и отказался быть стражем брата, то для чего сделался и убийцей, умертвил того, кто ничем не оскорбил тебя, и еще подумал будто некому и обличить тебя? Но подожди, и увидишь, что сам убитый будет твоим обличителем, лежащий мертвым станет громогласно обвинять тебя, живого и ходящаго. И рече Бог: что сотворил еси сие [1] (ст. 10)? Многозначительны и эти слова. Для чего, говорит, сделал ты это? Для чего учинил эту безбожную дерзость, мерзкий поступок, непростительное дело, невыносимое безумие, новое и небывалое убийство, в первый раз твоею рукою введенное в общество человеческое? Для чего совершил это великое и ужасное дело, тяжелее котораго нет между грехами? Глас крове брата твоего вопиет ко Мне от земли. Разве Я - человек, и слышу только голос, который издается устами? Я - Бог, и могу слышать и вопиющаго посредством крови и лежащаго на земле. Вот как далеко несется голос этой крови, что от земли восходит на небо и, минуя небо небес и высшия силы, достигает самаго престола Царя и жалуется на твое убийство, обличает нечестивое дело. Глас крове брата твоего вопиет ко Мне от земли. Разве чуждому и стороннему нанес ты такую обиду? Нет, собственному своему брату, который ничем не оскорбил тебя. Но, может быть, Мое благоволение навлекло на него это убийство, и ты, не имея сил противоборствовать Мне, на него излил свою неукротимую ярость? Поэтому Я наложу на тебя такое наказание, чтобы и твое преступление и наложенное на тебя за него наказание не могли быть преданы забвению, но чтобы случившееся с тобою было уроком для всех последующих. И вот за то, что ты сделал это и привел в исполнение свой злой замысл и от сильной зависти решился на убийство, проклят ты на земли (ст. 11).

3.
Примечаешь ли, возлюбленный, разность в проклятии? Не пропусти этого без внимания, но по тяжести проклятия суди о тяжести преступления. Насколько этот грех (Каина) больше преступления первозданнаго (Адама), это желающему можно видеть из различия в проклятии. Там (Господь) сказал: проклята земля в делех твоих (Быт. III, 17), и излил проклятие на землю, оказывая попечение именно о человеке; а здесь, так как дело гибельное, дерзость вопиющая, преступление непростительное, то сам (совершитель его) подвергается проклятию: проклят ты, говорит, на земли. Он поступил почти так же, как змей, послуживший орудием диавольскаго замысла; как тот посредством обмана ввел смерть, так и этот, обольстивши брата и выведши в поле, вооружил против него свою руку и совершил убийство. Поэтому, как змею сказал Господь: про- клят ты от всех зверей земных (Быт. III, 14), так и этому, потому что он поступил подобно тому. Как диавол, движимый завистию и злобою и не перенося неизреченных благодеяний, дарованных человеку с самаго начала, вследствие этой зависти решился на обман, который ввел смерть, так и этот, увидев, что Господь благоволит к его брату, от зависти подвигся на убийство. Поэтому Бог и говорит ему: проклят ты от земли. Проклят, то есть, .будешь от той самой земли, яже разверзе уста своя прияти кровь брата твоего от руки твоея (ст. 11). Проклят будешь тою самою землею, которая обагрилась кровию, пролитою так злодейски и такою нечестивою рукою. Затем божественное Писание, яснее определяя проклятие, говорит: егда делаеши землю, и не приложит силы своея дати тебе (ст. 2). Велико наказание, тяжко бремя негодования. Трудиться, говорит, ты будешь, станешь прилагать с своей стороны все старание о возделывании земли, напитанной такою кровью, но не получишь плодов от этих великих трудов; какия ни употребишь усилия, все они будут для тебя безплодны. Да и на этом наказание еще не остановится, но и стеня и трясыйся будеши на земли. Вот и еще величайшее наказание - безпрестанно стенать и трястись. Так как ты, говорит, во зло употребил телесную силу и крепость членов, за это обрекаю тебя на всегдашнее стенание и трясение, чтобы не только ты сам имел непрестанный урок и напоминание о своем беззаконном поступке, но и все, видящие тебя, самым видом твоим. как бы громким каким голосом, вразумлялись не отваживаться на подобныя дела, чтобы наложенное на тебя наказание внушало всем не обагрять земли такою кровию. Для этого не подвергаю тебя и скорой смерти, чтобы твой поступок не был предан забвению; Я заставлю тебя влачить жизнь, тягчайшую смерти, чтобы ты самым опытом познал, какое совершил ты преступление. И рече Каин ко Господу: вящшая вина моя, еже оставитися ми (ст. 13). Многому и очень полезному для нашего спасения можно научиться отселе, если только захотим быть внимательными. И рече Каин ко Господу: вящшая вина моя, еже оставитися ми. Вот полная исповедь! Так велик, говорит, грех, учиненный мною, что не могу получить прощения. Вот, скажет (кто-либо), он исповедал (грех) и исповедал с большою точностию. Но пользы от этого никакой, возлюбленный, потому что исповедь неблаговременна. Надлежало бы сделать это в свое время, когда можно было преклонить Судию на милость. Припомните теперь то, о чем я недавно говорил, что в тот страшный день и на том нелицеприятном судилище каждый и из нас сознается в своих грехах, имея пред своими глазами те ужасныя наказания и неизбежныя муки, но не получит от того никакой пользы, пропустивши время. Покаяние имеет место и несказанную силу, пока еще не определено наказание (на последнем суде). Поэтому умоляю, доколе это дивное лекарство может быть действительным, воспользуемся им, и пока мы еще в настоящей жизни, примем врачество покаяния, зная наверное, что нам не будет никакой пользы от раскаяния тогда, как закроется зрелище и окончится время подвигов.

4.
Но возвратимся к предмету. Каину необходимо было тогда же, когда он был спрошен Господом: где Авель брат твой, исповедать свой грех, пасть (пред Богом), умолять и просить о прощении; но он в то время отверг врачество, а теперь, после приговора, когда все уже кончено, когда громогласно обвинила его кровь лежащаго на земле (брата), он сознается и не получает от этого никакой пользы. Почему и пророк сказал: праведный себе самого оглагольник в первословии (Притч. XVIII, 17). Так и этот, если бы предварил обличение Господа, может быть, удостоился бы некотораго человеколюбия по безконечной благости Господа. Нет греха, как бы он ни был велик, побеждающаго человеколюбие Божие, если мы в надлежащее время приносим покаяние и просим прощения. И рече Каин: вящшая вина моя, еже оставитися ми. Исповедание достаточно, но не благовременно. И рече: аще изгоняеши [2] мя днесь от лица земли, и от лица твоего скрыюся, и буду стеня и трясыйся на земли: и будет [3], всяк обретаяй мя, убиет мя (ст. 14). Смотри, какия трогательныя слова, но, сказанныя неуместно и неблаговременно, не возымели никакой силы (пред Богом). И рече: аще изгоняеши мя днесь от лица земли, и от лица твоего скрыюся, и буду стеня и трясыйся на земли: и будет, всяк обретаяй мя, убиет мя. Если Ты, говорит, сделал меня проклятым землею, если сам Ты отвратился от меня и подверг меня такому наказанию, чтобы мне стенать и трястись, то ничто уже не помешает, кому бы то ни было, убить (меня) находящагося в таком состоянии и лишеннаго Твоего благословения. Я буду беззащитен против всякаго, кто ни захочет убить меня, потому что сам не могу защищаться своими разслабленными дрожащими членами; притом, когда узнают, что я лишен Твоего покровительства, то всякий, кто только захочет, смело уже умертвит меня. Что же человеколюбивый и благий Господь? И рече ему Господь Бог: не тако (ст. 15). Не думай, говорит, чтобы это так случилось. Нет, нельзя всякому, кто бы ни захотел, убить тебя, но продолжением твоей жизни Я и увеличу твою скорбь, и преподам урок последующим родам, чтобы вид твой служил для них вразумлением и никто не следовал твоему примеру. И рече ему Господь Бог: не тако; всяк убивый Каина седмижды отмстится. Может быть, много уже сказано нами и мы привели в немалую усталость (ваше) тело? Но что делать? Видя вашу внимательность и пламенное усердие к слушанию, хочу я и остальное разсмотреть и объяснить по возможности. Что же значит: седмижды отмстится? Но я опять боюсь, чтобы обилием слов и не помешать вам удержать в памяти сказанное, и не показаться вам в тягость. Если не утомились, то потерпите; объяснив предлежащее место, мы окончим слово. И рече ему Господь Бог: не тако; всяк убивый Каина седмижды отмстится. И положи Господь Бог знамение на Каине, еже не убити его всякому обретающему его (ст. 15) Ты боишься, говорит, того, чтобы тебя не убили? Не бойся: этого не будет, потому что, кто сделает это, тот подвергает себя наказанию, в семь крат большему; для этого Я полагаю на тебе и знамение, чтобы никто не убил тебя по незнанию и не подвергся столь тяжкому наказанию.

5.
Но надобно яснее показать вам, как убийца Каина подвергается седьмиричному наказанию. Будьте же, прошу вас, внимательны. Если теперь, когда, как мы в предшествующие дни часто говорили вашей любви, время поста и мы наслаждаемся такою тишиною и свободны от помыслов, возмущающих ум наш, если теперь не разсмотрим тщательно предлагаемаго в божественном Писании, то в какое другое время можем узнать это? Итак советую, прошу и молю, и только что не обнимаю у вас колена, - будем внимать тому, что говорится, с напряженным умом, чтобы нам возвратиться домой с благородным и высоким приобретением. Что же значить: седмижды отмстится? Во первых, число семь в божественном Писании принимается в значении множества, и это можно найти во многих местах, напр. неплоды роди седмь (1 Цар. II, 5) и тому подобное. А здесь вам указывается на тяжесть греха, на то, что им (Каином) сделан не один грех, но семь грехов, и за каждый грех надлежало понести великое наказание. Как же нам перечислить их? Если расчесть, то первый грех тот, что он позавидовал брату за Божие к нему благоволение: и этого одного греха уже достаточно было, чтобы наказать его смертию); второй - что он (позавидовал) собственному брату; третий - что употребил хитрость; четвертый - что совершил убийство; пятый - что убил брата; шестой - что первый совершил убийство; седьмой - что солгал Богу. Успели ли вы запомнить сказанное, или, если хотите, мы снова перечислим эти грехи, чтобы видеть вам, как каждаго из них и одного достаточно было, чтобы подвергнуть его (Каина) величайшему наказанию? Кто простит человека, завидующаго другому в том, что он пользуется благоволением Божиим? Вот и один, но величайший и непростительный грех. Потом этот грех является еще большим, когда зависти подвергается брат, и такой, который ничем не оскорбил: вот и это опять немаловажный грех. Третий грех тот, что (Каин) употребил хитрость, обманул брата, вывел его в поле, и не постыдился самой природы. Четвертый - самое убийство, которое он совершил. Пятый, что умертвил брата единоутробнаго; шестой, что первый ввел этот вид убийства; седьмой, что, будучи вопрошаем Богом, дерзнул солгать. Итак, говорит Бог Каину, кто покусится убить тебя, тот подвергается седьмикратному наказанию. Поэтому не бойся этого. Вот Я полагаю на тебе и знамение, по которому всякий, кто ни встретится с тобою, узнает тебя. Твое разслабление на всю жизнь будет полезно для последующих родов, и то, что ты сделал один без свидетелей, узнают все, видя тебя стенящим и трясущимся, и этим трепетанием тела как бы говорящим и взывающим ко всем так: „Никто не отваживайся на подобное дело, какое я совершил, чтобы не понести такого же наказания".

6.
Слыша это, возлюбленные, не просто будем внимать сказанному и не на то только смотреть, чтобы, ежедневно собираясь сюда, наслаждаться духовною трапезою, потому что нет пользы от одного слушания без исполнения на деле (слышаннаго). Нет, помышляя о том, отчего Каин довел себя до такого непростительнаго и тяжкаго греха, - о том, что он от зависти к своему брату, ничем его не оскорбившему, отважился на такое жестокое дело, т. е. на убийство собственнаго брата, будем остерегаться не столько того, чтобы самим нам не потерпеть зла, сколько того, чтобы не причинить зла другим. Тот действительно терпит зло, кто хочет нанести вред ближнему. И чтобы тебе увериться в справедливости этого, посмотри и здесь, кто потерпел зло -убивший или убитый? Очевидно, что убивший. Почему? Потому что убитый, даже до ныне воспевается устами всех, ублажается и венчается, как первомученик за истину, о чем говорит и блаженный Павел: умерый Авель еще глаголет (Евр. XI, 4). А убийца и тогда вел жизнь несчастнее всех людей, и в последующия времена подвергается всеобщему осуждению и представляется в божественном Писании, как отверженный и проклятый Богом. И это еще в настоящей, конечной жизни. А что должно последовать с тем и другим в будущем веке, и что каждый из них, сообразно своему делу, получит от праведнаго Судии, блаженство, или противное этому, какое слово в состоянии изобразить? Никто не может изобразить ни этих радостей, ни скорбей. Одного примут царство небесное и вечныя обители, и лики патриархов, пророков и апостолов, и собор всех святых, где будет он царствовать в нескончаемые веки с Царем Иисусом Христом, Единородным Сыном Божиим и Богом; а другого обымут геенна огненная и все прочия вечныя мучения, и будет он страдать безконечные веки, а вместе с ним и все подобные ему преступники, особенно же те, которые в последующия времена предавались самым гнусным страстям, за что тем большее и наказание определяется от общаго Владыки. Послушай, что говорит блаженный Павел: елицы бо беззаконно согрешиша, беззаконно и погибнут (Рим. II, 12), т. е. понесут более легкое наказание, потому что не получили от закона обличения, ни угрозы, ни исправления. И елицы в законе согрешиша, законом суд приимут. Эти, то есть, как поступавшие и при помощи закона подобно тем, подвергнутся тягчайшим и невыносимым наказаниям. И совершенно справедливо, - потому что ни закон, ни примеры других, подвергшихся такому несчастию, не сделали их более благоразумными и скромными. Поэтому умоляю, хотя отныне вразумимся примерами других и направим жизнь свою к послушанию Господу и повиновению законам Его. Пусть ни зависть, ни ненависть, ни любовь плотская, ни мирское славолюбие и властолюбие, ни чревоугодие, ни другая какая нечистая страсть не обладает душевными нашими стремлениями; но очистив себя от всякой нечистоты временных наслаждений и оставив все постыдныя и низкия страсти, поспешим к блаженной той жизни и к тем неизреченным благам, которыя уготовал Бог любящим Его и которых да удостоимся все мы по благодати и человеколюбию Господа нашего И. Христа, с Которым Отцу, со Св. Духом, слава, держава, честь, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

БЕСЕДA XX
И изыде Каин от лица Божия, и вселися в землю Наид прямо Едему и проч. (Быт. IV, 1-6).
1.
Вот и сегодня, обратившись к последующему из прочитаннаго, предложим вам отсюда поучение, и составим для вас обычную беседу из книг блаженнаго Моисея, или - лучше сказать - из слов Духа, которыя сообщила нам благодать Божия устами его. Но чтобы слово было для вас яснее, необходимо напомнить вашей любви о том, о чем было уже сказано, и на чем мы остановили поучение, чтобы ныне, начав с этого беседу, нам таким образом коснуться начала прочитаннаго. Итак, вы знаете, что мы, разсуждая об Авеле, как самыми событиями, так и тем, какую каждый из них принес жертву Господу, показали, что в нашу природу вложено познание того что должны мы делать и чего не должны, что Творец всех создал нас свободными, что Он всегда или осуждает или увенчивает нас, смотря по нашему расположению (за это именно расположение жертва одного отвергнута, а дары другого приняты), и что Каин, будучи подвигнут завистию, устремился на убиение брата, и после этого нечестиваго дела, хотя Бог хотел вызвать его на исповедание грехов, он однако не принял этого целительнаго врачества, но, прибавив к гнусному убийству еще ложь, навлек на себя тяжкое наказание и сам лишил себя высшаго благоволения, служа поучительным примером для всех последующих людей, и самым осуждением, которому он подвергся, всему роду человеческому как бы вопиет и взывает так: никто из вас не отваживайся на это, чтобы не подпасть тому же. Видели вы человеколюбие Господа, как Он наложенным на Каина наказанием хотел не только вразумить его самого, но научить и всех последующих людей - всячески избегать столь дерзкаго поступка? Теперь перейдем к дальнейшему и посмотрим, о чем и сегодня повествует вам блаженный тот пророк, вдохновляемый силою Духа. Когда Каин выслушал приговор, то изыде, говорит Моисей, от лица - Божия (Быт. IV, 16). Что значит: изыде от лица Божия? Значит то, что он лишился покровительства Божия за свое гнусное дело. И вселися в землю Наид прямо Едему. Писание говорит нам и о месте, где Каин после поселился, - показывает, что и он поселился недалеко от рая, для того, чтобы, живя против него, непрестанно памятовал как о том, что случилось с отцем его за нарушение (заповеди), так и о важности собственнаго преступления; такому наказанию он подвергся, не вразумившись наказанием отца. И самое место, на котором он жил, непрестанно напоминало не только ему, во и всем последующим людям, о трясении и трепете: имя Наид есть еврейское слово, и означает: трепетание (sa/loj) [1]. Итак, Господь поселил его там для того, чтобы ему в самом названии места видеть обличение, как бы начертанное на медном столбе. Далее говорится: и позна Каин жену свою, и заченши роди Еноха (17). Сделавшись уже смертными, люди, естественно, всячески заботились о рождении детей. Но, может быть, спросит кто: как это, когда Писание нигде не упоминает о другой женщине, Каин имел жену? Не удивляйся этому, возлюбленный: божественное Писание нигде не делает точнаго исчисления женскаго пола, но, избегая всего излишняго, вкратце упоминает о мужах, и то не о всех; да и о них очень кратко повествует нам, напр., что такой-то родил сыновей и дочерей, и умер. И в настоящем случае можно полагать, что Ева после Каина и Авеля родила дочь, которую Каин и взял себе в жену. Так как это было вначале, а между тем роду человеческому нужно было размножаться, то и позволено было жениться на сестрах. Поэтому Писание, представляя нам самим дополнять остальное, говорит только: и позна Каин жену свою, и заченши роди Еноха; и бе зиждяй град во имя [2] сына своего, Енох (17). Смотри, как (люди) уже умудряются мало-по-малу. Так как они сделались смертными, то хотят навсегда сохранить память о себе посредством детей, чрез наименование мест, которым давали прозвища детей. Но по всей справедливости можно сказать, что все это памятники их грехов и потери той славы, которою пользуясь, Адам и Ева ни в чем этом не нуждались, но были выше всего. Родися же Еноху, сказано, Гаидад: и Гаидад роди Малелеила: [3] и Малелеил роди Мавусала. Мавусал же роди Лемеха (ст. 18). Видишь, как сокращенно представил родословие блаженный Моисей, упомянув только о мужах, и не вспомнив ни об одной женщине. Но, как о Каине сказал, что он познал жену свою, не показав однакож нам, откуда он взял жену, так точно и здесь опять говорит: и взя себе Ламех две жены, имя единой Ада; и имя второй Селла. И роди, говорит, Ада Иовила [4]; сей бяше отец живущих в селениих скотопитателей. И имя брату его, Иувал; сей бяше показавый певницу и гусли (ст. 19-21).

2.
Обрати внимание на точность Писания. Оно передало нам, как имена сыновей, родившихся от жены Ламеха, так и то, какия они имели занятия, именно, что один из них занялся скотоводством, а другой изобрел цевницу и гусли. Селла же, говорит, и тая роди Фовела: сей бяше млатобиец, ковач меди и железа (ст. 22). Опять (Писание) показало занятие и рожденнаго от Селлы, сказав, что он избрал ремесло кузнечное. Смотри, как мало-по-малу устроялось благосостояние рода человеческаго. И во-первых, Каин построил город, который и назвал по имени своего сына. Потом, из сыновей Ламеха, один занялся скотоводством, другой взял кузнечное ремесло, третий изобрел цевницу и гусли. Сестра же Фовелова, говорит, Ноеман [5] (там же). Что это за новость и странность! Вот теперь Писание в первый раз упоминает отдельно о женщине. Не просто и не без причины поступил так блаж. пророк, но чтобы показать нам отсюда нечто сокровенное, что однакож мы отложим до другого времени, а теперь будем продолжать по порядку; это замечание (о Ноеме) не маловажно, но требует значительнаго изследования и тщательнейшаго истолкования для того, чтобы, изъяснив все удовлетворительно, нам возможно было извлечь отсюда многую пользу. Рече же, сказано, Ламех своим женам: Ада и Селла, услышите глас мой жены Ламеховы, внушите моя словеса: яко мужа убих в язву мне и юношу в струп мне. Яко седмицею отметися от Каина, от Ламеха же седмьдесят седмицею (ст. 28, 24). Напрягите, прошу, ум ваш и, отложив всякое житейское помышление, изследуем слова с точностию, чтобы ничто не могло укрыться от нас, но чтобы, спустившись, сколько это нам возможно, в самую глубину, могли мы уловить сокровище, сокрытое в этих кратких словах. Рече же, говорит, Ламех своим женам: Ада и Селла, услышите глас мой жены Ламеховы, внушите моя словеса. Смотри, как скоро послужило в пользу ему наказание, наложенное на Каина. Ламех не только не выжидает от другого обличения в том, что он впал в такой же или еще тягчайший грех, но хотя никто не обвинял и не изобличал его, сам открывает о себе, разсказывает о своем поступке, излагает женам тяжесть греха, как бы исполняя сказанное пророком: праведный себе самаго оглагольник в первословии (Прит. XVIII, 17). Признание в грехах весьма много способствует их исправлению, равно отрицание греха, после совершения его, составляет тягчайший из грехов, что испытал братоубийца, когда он, будучи вопрошаем от человеколюбиваго Бога, не только не исповедал пред Ним своего преступления, но даже дерзнул солгать Богу, и этим заставил продлить (в наказание) жизнь свою. Итак Ламех, впавши в подобный грех и размыслив, что запирательство навлечет на него тягчайшее наказание, призывает своих жен, и тогда, как никто не принуждал его к этому, никто не обличал, сам собственными устами и исповедует свой грех, и, сравнивая свой поступок с преступлением Каина, определяет себе наказание. Видишь промыслительность Господа, как и самыя наказания Его служат выражением Его любви, и как эта любовь не ограничивается тем, кто несет наказание, но приготовляет спасительное врачество и для прочих, если они захотят воспользоваться им? Иначе, скажи мне, чем другим мог быть понужден Ламех к такому признанию, если не воспоминанием о судьбе Каина, которое постоянно тревожило его душу? Рече, сказано, услышите глас мой, внушите моя словеса. Смотри, как он, открыв суд против самого себя, увещевает их (своих жен), чтобы оне не без внимания слушали слова его, потому что слова: услышите глас мой, и внушите моя словеса, означают вот что: напрягите ваш ум и слушайте со вниманием, что я хочу сказать; не о маловажных вещах буду вам говорить, но открою вам сокровенныя дела, которых никто другой не знает, а только я и то недремлющее Око, котораго убоявшись, спешу и вынуждаюсь открыть вам о том, что мною сделано, и какия наказания заслужил я своими нечестивыми делами. Яко мужа убих в язву мне, и юношу в струп мне. Яко седмицею отмстися от Каина, от Ламеха же седмьдесят седмицею. Значительны - весьма значительны эти слова и доказывают великую добросовестность (этого) человека: он не только признается в своем проступке и объявляет об убийствах, которыя совершил, но даже назначает сам себе наказание, сравнивая свой грех со грехом Каина. Какого извинения, говорит он, заслуживает тот, кто не вразумился и наказанием другого, но имея живую память об этом, все же совершил двоякое убийство? Яко мужа, говорит, убих в язву мню, и юношу в струм мне. Не столько зла, говорит он, сделал я тем, которых умертвил, сколько самому себе, потому что подверг себя неизбежному наказанию, совершив непростительные грехи. Если тот (Каин) за одно убийство подвергся седмикратному наказанию, то я должен понести наказание в семьдесят семь раз большее. За что, и почему? Тот, хотя и совершил убийство, и притом над братом, но не видел, чтобы другой кто прежде его сделал это, не видел другого, наказаннаго за такое дело и подвергшагося такому гневу (Божию): эти два обстоятельства и увеличат мое наказание, потому что я имел пред глазами преступление Каина, видел и ужасное наказание его, и однако ж не вразумился ничем этим. Поэтому, хотя бы я подвергся наказанию в семьдесят семь раз большему, нежели он, и тогда не получил бы достойнаго возмездия.

3.
Видишь, возлюбленный, что Бог сотворил волю нашу свободною и что мы, как предаваясь безпечности, претыкаемся, так и решившись быть бодрыми, познаем свой долг. Кто, скажи мне, понудил этого человека (Ламеха) к такому признанию? Никто другой, как совесть и тот нелицеприятный Судия. Так как он, предавшись безпечности, привел в исполнение злое предприятие, то совесть тотчас возстала на него, взывая и о тяжести греха и о том, какия он заслужил наказания. Таков грех: доколе он еще не совершен и не приведен в дело, он помрачает мысль и обольщает разум; а когда будет совершен, то открывает нам свою гнусность, и вот кратковременное и безразсудное удовольствие причиняет нам постоянную скорбь, лишает спокойствия совести и покрывает своего пленника стыдом. Человеколюбивый Господь поставил над нами такого судию с тем, чтобы он никогда не молчал, но будучи неразлучен с нами, непрестанно вопиял и наказывал за преступления. В этом всякий может убедиться самым опытом. Так блудник, или прелюбодей, или другой подобный грешник, не может быть спокойным, хотя бы от всех скрыл (свое преступление); имея такого строгаго судию, пугается и намеков, трепещет самой тени, боится и знающих и незнающих (о его поступке), и таким, образом носит у себя в душе постоянную бурю и непрерывное волнение. У такого человека и сон не сладок, но полон страха и боязни; ему пища не вкусна, и сообщество друзей не может развлечь его и освободить от внутренней борьбы; нося в себе как будто палача, который терзает и бичует его непрестанно, так он ходит после такого худого дела, терпя, хотя этого никто не знает, невыносимыя муки, и будучи сам своим судиею и обвинителем. Но если сделавший такой грех решится, как следует, воспользоваться помощью совести, принести раскаяние в своих делах и показать рану Врачу, который исцеляет не укоряя, принять от него врачество, и наедине, без всяких свидетелей, открыть Ему и исповедать все подробно, то он скоро исправит грехи свои, потому что признание во грехах заглаждает их. Если этот Ламех не отказался объявить о совершенных им убийствах своим женам, то мы какого заслуживаем прощения, когда не хотим открыть грехи Тому, Кто знает подробно все наши беззакония? Разве Он потому требует от нас исповеди, что не знает наших грехов? Знающий все вещи еще до их появления требует от нас признания не потому, чтобы не знал, но потому, что желает, чтобы мы при исповеди и почувствовали свои грехи, и показали свою добросовестность. Разве нужно здесь тратить деньги, предпринимать далекий путь? Разве это лечение причиняет боль и мучения? Нет, оно и не требует траты денег, и безболезненно, и скоро исцеляет. Сообразно с расположением приходящаго, Господь дарует и врачество от ран. Итак, желающий скорее возвратить себе здоровье и уврачевать душевныя раны, пусть приступает с усердием, отрешась от всего житейскаго, пусть проливает горячия слезы, показывает великое усердие, приносит твердую веру, полагается на искусство Врача - и тотчас получит исцеление. Не видишь ли, что щедрость Врача превышает любовь всякаго отца? Разве Он требует от нас чего-либо труднаго и тягостнаго? Требует сокрушения сердца, смирения ума, признания во грехе, усерднаго прошения (о прощении), и (за это) дарует не только исцеление от ран и очищение от грехов, но и делает праведным того, кто доселе обременен был безчисленными тяжестями грехов. О, великое человеколюбие! О, безмерная благость! Грешника, если только он исповедует свои грехи, помолится о прощении и покажет решимость впредь (жить хорошо), вдруг соделывает (Бог) праведным! И чтобы тебе вполне убедиться в этом, послушай, что говорит пророк: глаголи ты беззакония твоя прежде, да оправдишися (Ис. XLIII, 26). Не сказал только: глаголи ты беззакония твоя, но прибавил: прежде, т. е. не выжидай обличителя, не жди обвинителя; сам предупреди и начни говорить, чтобы заградить уста обличителю.

4.
Видишь человеколюбие Судии? В судах человеческих, когда кто решится сделать так и, предваривши доносчиков, сам признается в своем поступке, то хотя, может быть, и избавится от пыток и продолжительных истязаний, если впрочем только найдет кроткаго судию, но уже непременно подвергнется смертному приговору; благость же человеколюбиваго Бога и Врача душ наших неизреченна и щедродательность превыше всякаго слова. Если мы предупредим своего обвинителя, то есть диавола, который в тот день (последняго суда) возстанет против нас, и уже в настоящей жизни, прежде входа в судилище, исповедаем свои грехи, восхитим первое слово (prwtologi/an) и сами сделаемся своими обвинителями, то преклоним Господа на такую милость, что Он не только сделает нас свободными от грехов, но и причислит нас к сонму праведных. Если уже этот Ламех, и не имея закона, который мог научить его, и не слышав пророков, или другое какое наставление, а только по действию вложеннаго в (вашу) природу суда, сознав свое преступление, открыл его и сам себя осудил, то как мы можем получить прощение, когда не показываем со всею заботливостию ран своих Господу и не принимаем от Него врачества для них? Если не сделаем этого теперь, когда время поста, когда такое успокоение помыслов, когда изгнаны все увеселения, то в какое другое время можем подумать о своих делах? Поэтому прошу вас всегда трезвиться и бодрствовать, и всю настоящую жизнь употреблять на то, чтобы усердным обращением к (Богу) избегнуть того невыносимаго мучения и избавиться геенскаго огня. С большою ревностию нужно делать это особенно теперь, когда, ради поста, вы пользуетесь большим и постоянным наставлением. Позна же Адам Еву жену свою, и заченши роди сына; и именова имя ему Сив, глаголющи: воскреси бо ми Бог семя другое вместо Авеля, егоже уби Каин (ст. 25). Доведши родословие до Ламеха, божественное Писание снова возвращается к Адаму и жене его, и говорит: позна же Адам Еву жену свою, и заченши роди сына; и именова имя ему Сив, глаголющи: воскреси бо ми Бог семя другое вместо Авеля, егоже уби Каин. Роди, говорит, сына и именова имя ему Сив. Не удовольствовавшись наречением имени сыну, мать говорит: воскреси бо ми Бог семя другое вместо Авеля, егоже уби Каин. Смотри, как и мать названием новорожденнаго сына увековечивает память о злом том деле, и, чтобы и последующие роды могли знать о преступлении Каина, говорит: вместо Авеля, егоже уби Каин. Это слова души скорбящей, возмущаемой воспоминанием о совершившемся злодеянии и в тоже время приносящей благодарность за родившагося и в имени его, как бы на столбе, изображающей преступление Каина. И подлинно, он причинил родителям не малую скорбь, поднял руку свою на брата, и этого любезнаго и дорогого им сына дал им увидеть поверженным на землю, мертвым и бездыханным. Если Адам уже получил себе приговор: земля еси и в землю отыдеши, и: в оньже аще день снесте от него смертию умрете, то этот приговор пока выражался только словами, и (первые люди) еще не знали, что такое смерть. Но этот, по ненависти к брату и снедаемый внутреннею злобою, решился умертвить Авеля и - первый представил родителям ужасное зрелище (смерти). Вот почему мать, лишь только несколько ободрилась и нашла облегчение своей невыносимой печали в новорожденном сыне, приносит благодарение Господу и увековечивает поступок братоубийцы, налагая и сама на него величайшее наказание тем, что предает вечной памяти его поступок. Видите, сколь великое зло грех? В какой стыд и безславие повергает он тех, кто сделает его? Видите, как за него (Каин) лишился небесной милости и сделался позорищем для всех? Видите, как он за свое злое дело стал ненавистным даже родителям, побуждаемым самою природою любить своих детей? Итак, умоляю, будем избегать греха, причиняющаго нам столько зол, и поревнуем о добродетели, чтобы и заслужить благоволение свыше и избежать наказания. И Сиву, говорит, бысть сын: именова же имя ему Энос: сей упова призывати имя Господа Бога (ст. 26). Смотри, как люди мало-помалу уже приучаются в именах детей своих выражать благодарность (Богу). И сей, говорит, т. е. Сив, родивши сына, дал ему имя Энос. Потом божественное Писание, желая нам изъяснить значение сего имени, прибавляет: сей упова призывати имя Господа Бога. С него-то уже блаженный пророк намерен начать родословие, предавая забвению Каина и его потомков до Ламеха. Так как Каин своею злою волею унизил данное ему от природы первенство, т. е. право первородства, то и сам он и его потомство исключается из (родословнаго) списка; а Сив, правотою воли, приобретает то, чего не имел от природы, на него переходит право первородства, если не по природе, то за направление воли, и дети его удостаиваются быть включенными в родословие. И как этот Энос назван (так) за то, что призывал имя Господа Бога, так и ведущие от него свой род удостаиваются этого же наименования. Поэтому и блаженный пророк, остановив здесь повествование, вновь начинает другое.

5.
Но чтобы нам, взявшись за это повествование, не слишком продолжить поучение, здесь же, вместе с блаженным пророком, и мы прекратим беседу, оставляя истолкование дальнейшаго, если Богу будет угодно, на последующее время. Теперь же пока хочу попросить вашу любовь о том, чтобы вы извлекали больше пользы из наших слов и каждодневно испытывали самих себя, относительно того, какое назидание получили от того, какое от другого поучения, и чтобы не только слухом принимали наши слова, но и внедряли это в свой ум, и постоянным размышлением укрепляли в памяти. Желательно, чтобы вы не только сами были достаточно наставлены, но и для других стали наставниками, могли вразумлять и других, и притом учить ближних добродетельной жизни не только словами, но и делами. Подумай в самом деле: если бы вы, здесь собираясь, захотели каждодневно приобретать хотя малую частицу (добра) и исподволь ослаблять возмущающия вас страсти, то как в недолгое время вы взошли бы на самую высокую степень добродетели! Для того мы всякий день и беседуем с вами и проповедуем вам о совершеннейшей жизни (христианской), чтобы искоренять эти гибельныя страсти, т.е. гнев, зависть, недоброжелательство. Когда эти страсти будут истреблены, тогда легче будет обуздать и страсть к деньгам, а когда ослабеет эта страсть, то с большею легкостью будут устранены суетные помыслы и постыдныя пожелания: корень бо всем злым сребролюбие есть (1 Тим. VI, 10). Когда посечем корень и исторгнем его из самой глубины, то нам легче будет совладеть с ветвями. Жадность к деньгам есть, так сказать, твердыня зла и верх пороков: поэтому, если мы решимся овладеть ею, то ничто уже не помешает нам освободиться от этой безумной страсти (tau/thn th_n mani/an), а вместе с нею исторгнуть и истребить все гибельныя страсти. И не думайте, будто презирать деньги тяжкое и трудное дело. Когда я подумаю, что многие, по пустому и суетному честолюбию, без нужды тратят множество золота, для того только, чтобы заслужить от низких и ничтожных людей одобрение, которое продолжается не далее вечера, а часто не доживает и до вечера, но еще прежде, чем окончится день, сменяется для них множеством неприятностей, а другие, обольщенные эллинским заблуждением, также по страсти к людской славе и высокому мнению об ней, бросают все, что имеют, и оставивши себе только плащ и палку, так и проводят всю жизнь, решаясь переносить все трудности и бедствия такой жизни из-за одной похвалы людской, - так, когда подумаю об этом, то не знаю, какое будем иметь оправдание или извинение мы, которые не хотим, ради данной от Бога заповеди, ради вечной и нескончаемой славы, пожертвовать малейшую часть (своего имения), но становимся хуже и тех людей, не думая, как велико здесь различие. Они тратят столько (имущества) для получения пустой похвалы от подобных им людей, а мы ради своего Господа, давшаго нам и то, что имеем, и обещающаго те неизреченныя блага, часто не хотим поделиться малостью - с нуждающимися. Какими же глазами мы будем смотреть на Судию, пренебрегши столь легкую заповедь? Разве я советую бросить все имение? Наслаждайся полным довольством, но, когда удовлетворишь собственным потребностям, прочее, что останется в избытке и будет лежать без употребления, обрати на удовлетворение чужих нужд, раздели это томимым голодом и изнемогающим от холода, и препроводи чрез их руки в свое отечество, в которое и сам ты чрез непродолжительное время переселишься. Эти (бедные) люди более всех помогут тебе перенести туда (твои сокровища), так что ты, когда переселишься туда, все найдешь готовым и будешь там наслаждаться еще большим изобилием, видя, что эти (твои сокровища) увеличены перенесшими их туда, или - лучше сказать - благостию Божиею. Трудное ли это дело? Разве оно требует забот и безпокойств? Для такого перенесения не нужно тебе ни подъяремных животных, ни стражи, ни чего-либо другого подобнаго, потому что этим путем не ходит ни вор, ни разбойник, который бы мог похитить посланныя тобою сокровища; что ни положишь в руки бедных, все то положишь в надежное хранилище - в руку Божию. Он, и сохранит их в целости, и когда возвратишься в свое отечество, возвратит тебе, прославит и увенчает тебя, и поселить в месте пространном и спокойном. Итак, умоляю [6], отдадим избыток бедным, будем сеять, пока есть еще время: чтобы пожать нам во время благопотребно, и чтобы, пропустившие настоящее удобное время, не раскаиваться уже понапрасну. Разве человеколюбивый Господь для того дал тебе много, чтобы ты данное тебе употребил только в свою пользу, остальное же запер в сундуках и кладовых? Нет, не для этого, но для того, чтобы, по апостольскому увещанию, твой избыток восполнял недостатки других (2 Кор. VIII, 14). Ты, может быть, пользуешься сверх надобности, тратишь много денег на увеселения, на одежду и на другия предметы роскоши, частию же и на рабов, и на животных, а бедный просит у тебя не на что-либо излишнее, но на то только, чтобы утолить свой голод и удовлетворить необходимой потребности, - иметь насущный хлеб, чтобы поддержать свою жизнь и не умереть. А ты не хочешь сделать и этого, и не думаешь, что тебя может внезапно похитит смерть, и тогда все, тобою собранное, останется здесь и, может быть, перейдет в руки твоих врагов и неприятелей, а сам ты отойдешь, взявши с собою только все грехи, с которыми собирал ты это. И что скажешь тогда в тот страшный день? Чем станешь оправдываться, так нерадевший о своем спасении? Так послушай меня и, пока есть еще время, раздай излишния деньги, чтобы таким образом приготовить себе там спасение и обрести воздаяние тех вечных благ, которыя да получим все мы благодатию и человеколюбием Господа нашего И. Христа, с Которым Отцу, со Св. Духом, слава, держава, честь, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

БЕСЕДA XXI
И изыде Каин от лица Божия, и вселися в землю Наид прямо Едему и проч. (Быт. IV, 1-6).
1.
Великое и неизреченное сокровище, возлюбленные, (заключается) в нынешнем чтении. Знаю, что многие, слушая перечисление имен и поверхностно смотря на прочтенное (из Писания), думают, будто эти слова не содержат в себе ничего больше, кроме простого названия имен; но я прошу всех вас не проходить без внимания предлагаемое в божественном Писании, - потому что все, здесь написанное, заключает в себе великое богатство мыслей. Так как блаженные пророки говорили по внушению божественнаго Духа, то поэтому написанныя Духом (священныя книги) содержат в себе скрытое (в них) сокровище. И не дивись, что я в перечислении имен обещаю вам теперь показать великое сокровенное богатство мыслей: в Писании нет ни одного слога, ни одной черты, в глубине которой не заключалось бы великаго сокровища. Поэтому мы должны приступать к божественным словам не иначе, как будучи руководимы благодатию свыше и получив просвещение от Святаго Духа. Для уразумения содержащагося в божественном Писании нужна не человеческая мудрость, но откровение Духа, дабы мы, узнав истинный смысл написаннаго, могли получить оттуда великую пользу. Если и в житейских делах, писания, составленныя людьми, будучи повреждены временем, получают великое значение от означения времени в начале этого письменнаго памятника и от одного даже его слога, - то тем более можно найти это в божественном Писании, сложенном Духом Святым, если только мы будем внимательны и не станем пробегать его поверхностно, но, напрягши ум свой, будем все разсматривать тщательно и не уступим в этом тем, которые выказывают столько усердия о предметах чувственных. Вот и копающие руду не останавливаются на поверхности, но, спустившись весьма глубоко и нашедши песчинки золота, с великим трудом и усилием отделяют их от земли, и после такого великаго труда получают однакож малое вознаграждение за свои труды. Хотя они и знают, что получают пользу, не соответствующую их трудам, а часто даже, после великих бдений и усилий, и совсем обманываются в своем ожидании, однако и этим не останавливаются, но, питаясь надеждою, не чувствуют трудов. Так если они выказывают столько усердия о предметах тленных, преходящих, и весьма ненадежных, то нам, которым (предлагается) и богатство неотъемлемое, и сокровище неистощимое, и обмануться в ожиданиях невозможно, тем более нужно иметь такую же и даже большую ревность, чтобы могли мы достигнуть желаемаго и, получив отсюда пользу и познав неизреченное Божие человеколюбие, были благодарны своему Господу, а привлекши этим к себе Его благоволение, сделались неуловимыми для сетей диавола. Итак, предложив вам ныне читанныя слова, тщательно изследуем каждое из них, дабы вы могли возвратиться домой, получив обычное наставление. Сия книга, сказано, бытия человека, в оньже день сотвори Бог Адама: по образу Божию сотвори его, мужа и жену сотвори их; и нарече имя их Адам, в оньже день сотвори их. Обрати внимание на мудрость этого дивнаго пророка, или - лучше - на учение Святаго Духа, потому что по Его (Св. Духа) внушению он говорит нам обо всем; он дал свой язык, а чрез него уже благодать Духа ясно научает всему род наш. Итак смотри, как (Моисей) обратил слово свое к началу, и как бы снова хочет зачинать повествование. Для чего же и почему? Он видел, что уже жившие тогда показывали великую неблагодарность (пред Богом) и, не умудрившись судьбою первосозданнаго, низринулись в самую бездну зла: сын (Адама) тотчас, по зависти, устремился на братоубийство, за что и подвергся тому страшному наказанию, о котором мы прежде сообщили вашей любви; а его (Каина) потомки, не вразумившись и его наказанием, впали еще в большие грехи, как вы слышали вчера о Ламехе, разсказывающем свой грех своим женам и определяющем себе наказание. Итак, как он видел, что их развращение постепенно увеличивается, подобно вредной влаге (r9eu/ma), готовой разлиться по всему телу, то и останавливает стремление зла и не удостоивает даже упомянуть о поколениях, бывших от Каина до Ламеха, но как бы делая некоторое начало (своей книги) и желая утешить Адама и Еву в скорби, которую дерзнул причинить им братоубийца, вооружив руку свою против Авеля, так начинает повествование и говорит: сия книга бытия человека, в оньже день сотвори Бог Адама. по образу Божию сотвори его, мужа и жену сотвори их: и нарече имя их Адам, в оньже день, сотвори их.

2.
Смотри, как он употребил те же самыя слова, которыя (употребил) и вначале, дабы внушить нам, что о тех поколениях, как о непотребных, он не удостоивает и упомянуть, но начинает родословие с родившагося теперь, то есть, с Сифа, дабы ты и отсюда познал, сколько Бог печется о человеческой роде и как отвращается людей кровожадных. Моисей молчит об них, как будто они даже и не жили, и этим дает нам разуметь, сколь великое зло грех и как любящие его причиняют себе величайший вред. Вот эти люди исключаются и из (родословнаго) списка и, если упоминаются, то только для того, чтобы их нечестие выставлено было на позор и послужило вразумлением для будущих родов, а беззаконно умерщвленный и убитый братнею рукою с тех пор и доныне воспевается всеми, и время не истребило памяти об этом (Авеле), ни позора того (Каина) не прекратило, но как этот каждодневно всеми восхваляется, так и тот непрестанно осуждается. Видите, каков вред нечестия и сколь велика сила добродетели, как первое хотя и нападает и одолевает, однакоже гибнет и исчезает, и как вторая хотя подвергается нападениям и терпит безчисленныя бедствия, но от этого становится еще славнее и блистательнее? Можно бы доказать это теперь вашей любви и другими подобными событиями, но чтобы вам не отступить от надлежащаго порядка, обратимся к приведенным словам. Сия книга, сказано, бытия человека, в оньже день сотвори Бог Адама: по образу Божию сотвори его, мужа и жену сотвори их: и нарече имя их Адам, в оньже день сотвори их. Смотри, как божественное Писание, опять начав повествование сверху, напоминает нам, какой чести удостоился созданный (Богом) человек. В оньже день, сказано, сотвори Адама, по образу Божию сотвори его, то есть, поставил его начальником всего видимаго. Выражение: по образу, указывает именно на власть и господство. Бог всяческих, как Сам имел власть над всем и видимым и невидимым, будучи Создателем всего, так и, создав это разумное существо (человека), восхотел, чтобы оно имело власть над всем видимым. Потому Он даровал ему и душу, чтобы он был и безсмертным навсегда. Когда же (человек) по безпечности пал и преступил данную ему заповедь, (Бог) по своему человеколюбию и тогда не отвратился совершенно от него, но лишив его безсмертия и осудив на смерть, оставил его с тою же почти самою властью. Когда потом сын его впал в столь великое неистовство и первый совершил убийство, причинил [брату] насильственную смерть и обнаружил в себе великую испорченность, присоединив к убийству ложь, то (Бог) восхотел вразумить его продолжительным наказанием, дабы не только он сам получил пользу от постигшаго его наказания, но и потомкам показал, как велико его преступление и чрезмерно беззаконие. Но так как и потомки его, по великой безпечности, впадали постепенно в большия беззакония, то (Бог), желая как бы утешить Адама, бывшаго в столь великой печали не только из-за собственнаго своего преступления, но и по причине беззакония Каинова и того невыносимаго несчастия [2], которое он видел собственными своими глазами [ведь они (первые люди) еще не знали, как умирают, хотя и подверглись уже приговору смерти, и скорбь Адамова была двойная и тройная от того, что они увидели смерть, в первый раз явившуюся в мире, смерть насильственную и совершенную их сыном, притом нанесенную брату, рожденному от одной матери и одного отца, и несделавшему никакого зла], так желая подать ему соразмерное скорби его утешение, человеколюбивый Бог дарует ему другого сына Сифа, и, этим достаточно утешив его, от этого сына уже ведет начало рода. Поэтому и блаженный пророк начал так: сия книга бытия человека. Потом, так как он обещал повествовать о потомстве людей, смотри, какой соблюдает порядок. Поживе, говорит, Адам лет двести тридесять, и роди по виду своему, и, по образу своему и нарече имя ему Сиф. Быша же дни его [3] лет седмьсот, и роди сыны и дщери. И быша вси дние Адамовы [4] девять сот и тридесять, и умре (ст. 3, 4, 5).

3.
Не правду ли я говорил вначале, что в божественном Писании нельзя найти ничего, написаннаго просто и напрасно? Вот и теперь с какою точностию выразился этот блаженный пророк. Роди, говорит, Адам и роди по виду своему, и по образу своему, и нарече имя ему Сиф. А о рожденном прежде, то есть, о Каине ничего такого не сказал, наперед уже давая знать о наклонности его к злу; и справедливо: Каин не сохранил отеческих нравов, но тотчас уклонился к злу. Здесь же Моисей говорит: по образу своему и по подобию своему, то есть (Адам родил сына) однороднаго родившему, с теми же добродетельными свойствами, являющаго в себе посредством дел своих образ отеческий, могущаго своею добродетелию вознаградить за преступление старшаго (сына). Здесь Писание, говоря: по образу своему и по подобию своему, сообщает нам не о телесных чертах, но о состоянии душевном, дабы мы знали, что этот сын (Сиф) не будет таким же (как Каин). Потому и мать, давая имя этому сыну, дает его с благодарностию, и рождение дитяти приписывает не природе и собственной способности рождать, но силе Божией, которая и возбудила природу к рождению, и говорит: и нарече имя ему Сиф, глаголющи: воскреси бо ми Бог семя другое вместо Авеля, егоже уби Каин (Быт. IV, 25). Смотри, какая точность в словах. Не сказала: дал мне Бог, но воскреси ми. Замечай, как этим выражением уже с тех пор, хотя и не ясно, указываются начатки воскресения. Она как бы так говорила: вместо умершаго воскресил мне этого. Хотя тот, говорит, от братней руки пал на землю и подвергся смерти, но сила Божия вместо падшаго возставила этого. Так как не настало еще время воскресения, то Бог возставил не падшаго, но другого вместо его, потому и говорит Ева: воскреси бо ми Бог семя другое вместо Авеля, егоже уби Каин. Видел ты благодарность жены? Видел человеколюбие Господа, - как скоро Он подал им (Адаму и Еве) утешение? Будем же все мы подражать Еве и все приписывать высшей благодати, потому что хотя и природа действует, но не своею силою, а повинуясь повелению Создателя. И пусть никогда не сетуют жены, если не рождают, но с благодарным сердцем пусть прибегают к Творцу природы и от Него, Господа природы, просят (чадородия): пусть рождение детей не приписывают ни сожитию супружескому, ни чему-либо другому, но - Создателю всяческих, Который, как воззвал из небытия в бытие естество ваше, так может и исправить недостатки его. Вот и Ева то самое, что было для нея причиною скорби, обратила в побуждение к славословию, и все приписывает Господу, говоря: воскреси ми Бог семя другое вместо Авеля, его же уби Каин. Видишь как она не только не возроптала и не сказала ни одного печальнаго слова (божественное Писание не пропустило бы, если бы что-нибудь такое было сказано ею), напротив, перенесши великодушно несчастие, удостаивается скораго утешения и обнаруживает еще большую благодарность, возвещая благодеяние Господне? Смотри же, с какою щедростию и Господь подает свои дары. Не только даровал другого сына, но еще заранее показывает, что этот сын будет и добродетелен. Роди бо, говорит Писание, по виду своему и по образу своему. И чтобы мы тотчас же убедились в добродетели этого сына, смотри, как и сам он в имени собственнаго своего сына высказывает боголюбивую свою душу. И Сифу, сказано, бысть сын, и нарече имя ему Енос. Сей упова призывати имя Господа Бога (Быт. IV, 26). Вот имя, которое светлее диадимы, блистательнее порфиры! Что может быть блаженнее человека, который украшается призыванием Бога и это самое (призывание) носит вместо имени? Видишь, как и в самых простых названиях, как я говорил вначале, скрывается великое богатство мыслей? Здесь (в названии детей) выказывается не только благочестие родителей, но и великая заботливость их о детях, - как они с самаго начала учили рождавшихся у них детей теми самыми именами, какия давали им, прилепляться к добродетели, а не так, как ныне дают имена - просто и как случится. По имени, говорят, деда или прадеда пусть называется дитя; но, древние не так: они всячески старались давать детям такия имена, которыя бы не только возбуждали к добродетели самих, получающих эти имена, но и для всех других и для последующих родов служили наставлением во всяком любомудрии. Это увидим мы и далее в течении слова. Не станем же и мы назначать детям названия случайныя, не станем давать им имена отцев, дедов, прадедов и людей, знаменитых родом, но - имена мужей святых, просиявших добродетелью, стяжавших великое дерзновение у Бога. Впрочем и на эти имена пусть не надеются ни родители, ни дети, получающия имена, потому что имя без добродетели не приносит никакой пользы. Надежду спасения нужно полагать в совершении добродетели, и не величаться ни именем, ни сродством со святыми мужами, ни чем-либо другим, но правотою своих дел; а лучше сказать, не величаться и этим, но тогда-то особенно и смирять и уничижать себя, когда успеем собрать великое богатство добродетели, так как при этом мы и собранное нами богатство сбережем верно, и привлечем к себе благоволение Божие. Поэтому и Христос говорил ученикам своим: егда вся сотворите, глаголите, яко непотребни рабы есмы (Лук. XVII, 10). Так Он смиряет их умы и внушает им быть скромными и не превозноситься добрыми делами, но знать, что величайшая из всех добродетелей состоит в том, чтобы добродетельный человек сохранял смирение.

4.
Но возвратимся опять к предмету слова, и посмотрим на родившихся в последующее время. Можно надеяться, что мы, мало-по-малу поступая вперед, найдем еще большее сокровище, великое и невыразимое богатство. И поживе, сказано, Енос, этот Сын Сифов, лет сто девятьдесят, и роди Каинана, и Каинан роди Малелеила, и Малелеил роди Иареда;, Иаред роди Еноха, И пожив Енох лет сто шестьдесят пять, и роди Мафусала: угоди же, говорит Писание, Богу Енох, и поживе Енох, по еже родити ему Мафусала, лет двести и роди сыны и дщери: и быша дние Еноховы лет триста шестьдесят пять, и угоди Енох Богу, и не обреташеся, зане преложи его Бог (Быт. V, 9 и сл.). Не правду ли я говорил, что, идя далее, мы найдем в этих именах великое и неизреченное духовное богатство? Замечай здесь, возлюбленный, и добродетель праведника, и чрезмерное человеколюбие благаго Бога, и точность божественнаго Писания. Поживе, говорит оно, Енох лет сто шестьдесят пять, и роди - Мафусала, и угоди, говорит, Енох Богу, по еже родити ему Мафусала. Слушайте это и мужи и жены, поучитесь добродетели праведника, и не думайте, будто брак препятствует угождать Богу. Божественное Писание для того и указало на это неоднократно, сказав, что (Енох) родил Мафусала и тогда угодил (Богу), и опять повторив тоже самое: и угоди, по еже родити ему, для того, чтобы не подумал кто, будто брак, препятствует благоугождать Богу. Если мы бодрственны, то ни брак, ни воспитание (детей), ни другое что не может воспрепятствовать нам в угождении Богу. Вот и он (Енох), будучи одной с нами природы и (живя тогда), когда еще не дан был закон, не поучало Писание, и ничто другое не руководило к любомудрию, сам собою и по своему произволению так благоугодил (Богу), что доселе еще жив и не вкусил смерти. Если бы, возлюбленный, брак и воспитание детей были препятствием на пути добродетели, то Создатель всяческих не ввел бы брака в жизнь нашу, дабы мы не терпели вреда в вещах нужных и самых необходимых. Но так как (брак) не только не препятствует нам в богоугодной жизни, если мы хотим бодрствовать, но и доставляет нам великое пособие к укрощению пылкой природы, не позволяя волноваться морю, но непрестанно побуждая ладью плыть в пристань, то поэтому Бог и даровал такое утешение человеческому роду. А что слова мои справедливы, доказывает этот праведник. По еже родити, говорит Писание, Мафусала, угоди Енох Богу; притом, он подвизался в добродетели не малое число лет, но, как говорит Писание, двести лет. И так как после преступления первозданнаго нашелся человек, который взошел на самую высоту добродетели, и своим благоугождением Богу вознаградил (a0nakalou/menoj) за грех прародителя, то смотри чрезмерное человеколюбие благого Бога. Как Он нашел человека, который мог вознаградить за грех Адама, то и преселяет его живым, показывая самым делом, что Он принявшаго заповедь (Адама) осудил за ея нарушение, а не по желанию подвергнуть смерти род наш. И угоди, говорит Писание, Енох Богу, и не обреташеся, зане преложи его Бог.. Видишь премудрость Господа? Преложил (или переселил - mete/qhken) живым, а не даровал безсмертие, дабы не ослабить в роде человеческом страха к греху; Он оставил (этот страх) во всей силе между людьми. Поэтому Он хочет неясно и тайно, так сказать, отменить приговор, произнесенный Адаму. Но не делает этого явно, дабы страх служил вразумлением. Поэтому Он преложил благоугодившаго Еноха. А если кто захочет любопытствовать и спросить: куда же его переселил, и неужели он доселе жив, - то пусть научится не увлекаться человеческими соображениями и не наследовать с любопытством дел Божиих, но верить тому, что говорится (в Писании). Когда Бог возвещает что-либо, то не должно противоречить словам Его, но возвещаемое от Бога, хотя бы и не было видимо для глаз, нужно считать достовернее того, что подлежит нашим взорам. Что Бог переселил Еноха, переселил живым и не вкусившим смерти, так что за свое благоугождение (Богу) он стал выше произнесеннаго над родом человеческим приговора, об этом божественное Писание сказало; а куда переселил его, и как он ныне живет, этого не присовокупило.

5.
Видел ты благость Господа, как Он, нашедши мужа добродетельнаго, не лишил его того достоинства, которое даровал первому человеку до преступления заповеди, и этим дал нам разуметь, что и тот, если бы не предпочел обольщения данной заповеди, удостоился бы тех же, или еще и больших благ? И поживе, говорит Писание, Мафусал лет сто осмьдесят седмь [5] и роди Ламеха: и поживе Ламех лет сто осмьдесят [6], и роди сына, и нарече имя ему Ной, глаголя: воистину сей [7] упокоит нас от дел наших, и от печали [8] рук наших, и от земли, юже прокля Господь Бог. Усматривай опять и в наименовании родившагося теперь от Ламеха величие тайн, высокое пророчество и неизреченное человеколюбие благаго Бога. Так как по своему предведению он провидел будущее, то усматривая, что нечестие людей умножается, наименованием сына предсказывает бедствия, имеющия постигнуть весь род человеческий, дабы люди, вразумившись хотя страхом, удержались от греха и обратились к добродетели. Замечай и долготерпение Господа: за сколько лет Он дает предсказание, чтобы таким образом и показать Свое человеколюбие, и отнять всякое извинение у тех, которые подвергнутся наказанию! Но, может быть, кто-нибудь скажет: откуда у Ламеха столь великий дар предсказания? Ведь Писание не упоминает, чтобы он был муж добродетельный и чудный. Не удивляйся, возлюбленный: Господь, премудрый и благоискусный, часто и недостойным людям попускает предсказывать чудныя и великия дела, и это не только в ветхом, но и в новом завете. Послушай, что говорит евангелист, о Каиафе, Иудейском первосвященнике: сегоже о себе не рече, но архиерей сый лету тому прорече, яко Иисус хотяше умрети не токмо за люди, но и да языки [9] расточеная соберет во едино (Иоан. XI, 51). Найдешь опять, что нечто подобное было и с Валаамом. Будучи призван для проклятия (еврейскаго) народа, он не только не проклял, но и предсказал великия и чудныя вещи, не только об этом народе, но и о пришествии Спасителя (Числ. XXIV). Не удивляйся же, что и теперь Ламех, давая имя своему сыну, дает, ему такое имя (Ной); но все приписывай Богу, который все устрояет Своею благоискусною мудростию. И нарече имя ему Ной, а это имя значит: успокоение. Итак (Ламех,) называет успокоением ту всемирную гибель, которая должна была совершиться спустя столько лет, подобно тому как и Иов говорит: смерть мужу покой (Иов. III, 23). В самом деле, так как нечестие причиняет много и весьма большого труда, то его прекращение и уничтожение, имевшее совершиться посредством потопа, называет успокоением. И нарече, говорит, имя ему Ной, потом, объясняя нам значение этого имени, говорит: сей же упокоит нас от дел наших, то есть, отвратит от нечестия, и от печали рук наших, - опять тоже самое, то есть, от злых дел. Писание так говорит об этом не потому, чтобы руки печалились, но потому, что чрез их деятельность и злыя дела умножались скорби людей. И от земли, юже прокля Господь Бог, то есть, освободить нас от всех тяготеющих над нами бедствий, от трудов и скорбей, неразлучных с возделыванием земли, подвергшейся проклятию за преступление перваго человека. Подумай же теперь, возлюбленный, как это дитя, мало-по-малу возрастая, для всех видевших его служило уроком. Лишь только кто спрашивал об имени этого дитяти, значение имени тотчас же говорило ему о предстоявшей людям гибели. Если бы кто, по вдохновению, просто сказал только, что это будет, такое предсказание предано было бы забвению, и не все бы знали о тяжком наказании; а теперь этот человек, живший пред глазами всех, благовременно и безвременно всем напоминал о гневе Божием. И дабы мы с точностию знали, сколько времени этот сын (Ламеха) своим именем увещевал всех оставить нечестие, прилепиться к добродетели и чрез то избежать столь великаго гнева Божия, (Писание) говорит: и бе Ное лет пятисот и роди Ное три сына. Вот и другой праведник, с женою и детьми весьма благоугодил Богу, избрав, вопреки всем (современникам), путь добродетели, и не встретил никакого препятствия ни от брака, ни от воспитания детей. Но при этом нельзя не изумиться и неизреченному долготерпению Божию, и крайней неблагодарности тогдашних людей. Вот в течение пятисот лет этот праведник вопиял и свидетельствовал своим именем о потопе, имевшем быть по всей вселенной за умножение нечестия, и при этом они не захотели однако отстать от нечестия Но человеколюбивый Бог и после такого пророчества, и по истечении столь многих лет, еще не подвергает наказанию, но желая показать большее долготерпение, к мере Своего снисхождения прилагает и еще немалое число лет. Он создал человеческий род не для того, чтобы наказывать его, но совсем напротив, чтобы даровать ему наслаждение безчисленными благами. Поэтому и видишь, как Он везде замедляет и откладывает наказания. Но чтобы множеством предметов не обременить вашей памяти, здесь остановим слово, остальное отложив до следующаго дня.

6.
Будем же это слушать, возлюбленные, не просто, но научимся заботиться о добродетели и ставить высоко угождение Богу; не станем ссылаться ни на управление домом, ни на заботу о жене, ни на попечение о детях, ни на что-либо другое, и думать, будто этим мы можем достаточно оправдать себя в нерадивой и безпечной жизни; не будем произносить пустых и безсмысленных слов: я мирянин, имею жену и озабочен детьми. Очень у многих есть обычай говорить это, когда мы убеждаем их подвизаться в добродетели, или прилежно упражняться в чтении Писания. Не мое это дело, говорят; разве я отрекся от мира, разве я монах? Что говоришь, человек? Разве одним монахам предназначено угождать Богу? Бог всем человеком хощет спастися и в разум истины приити (1 Тим.II, 4), а не желает, чтобы кто-либо пренебрегал добродетелью. Послушай, что сам Он говорит чрез пророка [10]: не хощу смерти грешника, но еже обратитися и живу быти ему (Езек. XVIII, 23). Скажи мне, разве этому праведнику сколько-нибудь препятствовало сожительство с женою или попечение о детях? Так не станем же и мы, прошу вас, обманывать самих себя, но чем более обременяемся этими заботами, тем более будем принимать врачеств от чтения божественнаго Писания. Ведь и эти люди были одной с нами природы; притом у них не было столько побуждений, располагающих к добродетели. Итак, какого извинения будем заслуживать мы, и наслаждающиеся таким учением, и удостоенные столь великой благодати, и пользующиеся вышнею помощию, и получившие обетование неизреченных благ, если не достигнем в меру добродетели древних мужей? Если только мы захотим быть внимательными, то и сообщеннаго нам сегодня достаточно, чтобы заставить нас полюбить добродетель и отнюдь не думать, будто для нас что-либо может служить препятствием к пути добродетели. Если жившие до закона, по внушению только природы, достигли столь высокой добродетели, то что можем сказать мы, которые, при таких пособиях, после пришествия Христова и после безчисленных чудес, так далеки от добродетели? Поэтому, прошу, будем не поверхностно проходить, но со вниманием читать содержащееся в божественном Писании, дабы, пользуясь им, могли мы когда-нибудь, хоть и поздно, прилепиться к богоугодной добродетели. Если мы и каждый день станем оглашать вас этим духовным учением, а вы будете оставаться все при той же безпечности, то какая вам будет польза от непрерывнаго наставления? Да и нам какое будет утешение, когда видим, что столь великий труд наш остается безполезным и нет истиннаго успеха от нашего старания? Ведь, скажи мне, не из двух ли состоим естеств мы, то есть, из души и тела? Почему же не одинаковое прилагаем попечение о той и о другом, но телу всячески стараемся служить - и врачам деньги даём, и сами весьма заботимся о нем, и одеваем его дорогою одеждою, и питаем больше, чем нужно, и хотим, чтобы оно было в постоянном покое и чтобы отнюдь никакая болезнь не тревожила его, а если что-либо потревожит его, то употребляем все средства к отвращению неприятностей? Такова заботливость о теле, которое ниже по существу своему: но как же, скажи мне, равнять душу и тело? Если хочешь видеть различие между ними, то посмотри, как ничтожным становится тело, когда оставляет его душа. Итак ты, прилагающий столь великое попечение о теле, для чего и почему так мало печешься о душе, и не хочешь ни давать ей свойственную ей пищу, то есть, наставление из божественнаго Писания, ни прилагать полезных лекарств к ея ранам и язвам, котором разрушают ея силу и ослабляют бодрость (par0r9hsi/an), напротив оставляешь ее в небрежении, когда она и истаевает от голода, и от язв истлевает, и служит добычею, как бы псам, злым и нечистым помыслам, которые терзают ее и сокрушают всю ея крепость? Для чего не столько же, как о теле видимом, заботимся и о душе безтелесной и невидимой, тогда как попечение о ней не только удобно и легко, но и не требует издержек и никакого труда? Так, что касается попечений о теле и врачевания болезней телесных, то здесь необходимо тратить много и денег- частию на врачей, частию на все другая потребности, то есть, на пищу и одежду, - не говорю уже о том, что очень многие с великою неумеренностию издерживают их и сверх нужды. А по отношению к душе ничего такого не нужно, но, если подобно тому, как телу каждый день доставляешь пищу и тратишь на него деньги, захочешь не попускать и душе гибнуть от голода, а будешь давать ей соответствующую пищу, то есть, наставление из Писания и из духовнаго поучения (не о хлебе едином, говорит Писание, жив будет человек, но о всяком глаголе исходящем из уст Божиих - Матф. IV, 4), - то распорядишься наилучшим образом и окажешь должное внимание к тому, что есть у нас драгоценнейшаго. Поэтому как телу ты доставляешь различныя одежды, соображаясь с различными временами года и разнообразием одежд, так не попускай и душе ходить нагою без добрых дел, одень и ее приличною одеждою: чрез это тотчас возстановишь ее и приведешь опять в естественное состояние здоровья. Что же это за одежда души? Милостыня и щедрость к бедным: вот прекраснейшее одеяние души, вот светлая одежда ея. А если хочешь не только доставить ей одеяние, но и украсить ее, подобно телу, то присоедини пособие, состоящее в молитве и исповедании грехов, и не переставай омывать лице ея непрерывными слезами. Как лице телесное ты каждодневно омываешь со всем тщанием, чтобы не видно было на нем никакой, обезображивающей его, нечистоты, так же старайся поступать и с душою, и ее каждый день омывай, проливая горячия слезы. Этою (слезною) водою смывая с себя нечистоту, душа становится все светлее. И так как весьма многия жены, по великой изнеженности, пренебрегая заповедь апостольскую, повелевающую не украшать себя ни плетением (волос), ни золотом, ни жемчугом, ни многоценною одеждою (1 Тим. II, 9), украшаются с великою роскошью, да и не одне жены, но и изнеженные мужи доводят себя до слабости жен, надевая на руки перстни и украшаясь множеством дорогих каменьев, чего надлежало бы им стыдиться и краснеть, то пусть и эти, и те, послушав наших слов, обратят лучше эти драгоценности, приносящия много вреда и мужам и женам, на украшение души и ее ими украсят. Надетыя на тело, даже красивое, оне делают его безобразным; напротив, возложенныя на душу, даже безобразную, доставляют ей великую красоту. Но как, скажешь, возможно возложить эти драгоценности на душу? Опять руками бедных: они, принимая (подаяния), сообщают душе (подающаго) красоту. Им отдай свои драгоценности и разсыпь в их утробы, а они доставят такую красоту твоей душе, что ты видом своим привлечешь к себе самого истиннаго Жениха, и приобретешь безчисленныя блага: привлекши к себе Господа этою красотою, будешь иметь источник всех благ и обладать несказанным богатством. Итак, если мы хотим быть любезными Господу, то, оставив попечение об украшении тела, будем каждый день заботиться о красоте души, дабы нам привлечь себе и благоволение человеколюбиваго Бога и получить неизреченныя блага, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу слава, держава, честь, со Святым Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.