Берегись неправды!

  Подарок Иисусу

Почти с самого утра Тима не отходил от окна, любуясь солнышком и снегом.

– Мама, смотри, как много снега на улице! – потянул он мать к окну, когда она вошла в комнату.

– Завтра Рождество, сынок, вот Господь и послал снежок на радость ребятишкам!

– Расскажи мне еще раз об Иисусе! – попросил Тима,

Усадив сына на колени, мать уже в который раз поведала ему о той памятной ночи, когда родился Христос. Тима притих, слушая знакомый и всегда интересный для него рассказ.

– А теперь, сынок, поиграй. Мне нужно еще приготовить ужин.

Мама ушла, а Тима под впечатлением услышанного долго еще сидел на маленьком стульчике, рассматривая свои игрушки.

«Как же Иисус спал в кормушке, куда кладут сено? Он, наверное, всю ночь плакал... – переживал Тима.– Я бы уступил Ему свою кроватку и отдал бы все игрушки, даже этот новый самосвал...»

Вскоре пришел с работы отец, и Тима, как всегда, помчался ему навстречу.

– Папа, завтра Рождество! Как хорошо, что Господь взял и мно-о-го снега насыпал на улице!

– А ты не забыл, в каком городе родился Иисус?

– В Вифлееме! В хлеву, где спали овечки и коровы. Жаль только, что Иисус ушел на небо и я ничего не могу Ему подарить.

– Не печалься, сынок! Христос и сегодня с нами. Если захочешь, ты можешь много доброго сделать для Него и сейчас.

– Для Иисуса?

– Да, для Иисуса. Помнишь, я читал тебе стих из Евангелия: «Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне». То добро, которое мы делаем ближнему, мы делаем Самому Иисусу!

Мама позвала ужинать.

За столом Тима засыпал папу вопросами: сколько времени Иисус жил в хлеву? Ему там было холодно? Какие Ему игрушки покупали?

Папа спокойно и неторопливо объяснял ему все.

– Сынок, в Евангелии сказано, что Иисус «преуспевал в премудрости, и в возрасте, и в любви у Бога и человеков»,– закончил он.

После ужина папа стал готовиться к проповеди. Мама гладила одежду, а Тима крутился возле нее, повторяя стихотворение к празднику.

– Мама, а почему на Рождество люди дарят друг другу подарки?

– Завтра узнаешь, сынок, а сейчас – пора спать.

Утром, когда Тима открыл глаза, было уже светло. Далеко за деревьями вставало солнце.

Тима вспомнил, что наступил долгожданный праздник. Он вскочил с кровати и тут же побежал к маме с папой поздравить их с Рождеством.

Родители поцеловали Тиму, и мама подала ему красивый пакет с белоснежной рубашкой.

– Спасибо! – обрадовался Тима.

– Умывайся скорее, сынок! Мы сегодня пойдем на собрание пораньше.

– Рождество! Рождество! Рождество! – запел Тима и побежал в ванную.

В этот день для него все было красивым и праздничным. Вода и та не казалась такой холодной, как вчера. Тима мимоходом погладил кота и побежал одеваться.

– Мама, я так и не знаю, почему на Рождество дарят подарки. Мама, а почему пастухи не позвали Марию с маленьким Иисусом в дом?

Голос Тимы с его бесконечными «почему» звучал, как колокольчик. Мама всегда отвечала на его вопросы, а сегодня почему-то не стала этого делать.

– Мы идем на собрание, сынок. Там много будут говорить и о пастухах, и о подарках. Внимательно слушай, и получишь ответ.

На улице было морозно. Снег скрипел под ногами и так искрился на солнышке, что на него больно было смотреть.

– Осенью земля была черная, а сейчас белая-пребелая,– заметил Тима.– Папа, а почему снег белый, а не синий, как небо?!

– Бог создал снежинки белыми. Он же Творец – как захотел, так и сделал.

Рассуждая о чудных Божьих делах, они незаметно подошли к молитвенному дому.

Комната, где проходило рождественское собрание, была убрана no-праздничному. На стене висела большая картина с изображением пустыни, на фоне которой медленно двигался караван верблюдов. А на полотняном небе горела яркая звезда, указывая дорогу путникам, идущим поклониться Христу.

Ребятишки любовались прекрасной панорамой и радостно переговаривались, стараясь понять, как передвигаются волхвы и верблюды.

Когда подошло время начинать богослужение и детвора расселась по скамейкам, на кафедру поднялся незнакомый проповедник.

Он окинул всех добрым взглядом и сказал:

– Я очень рад, дети, что сегодня могу быть с вами и говорить о чудном подарке, который дал нам Бог.

В комнате стало тихо-тихо. Тима не сводил глаз с проповедника, ожидая услышать то, что так интересовало его.

– Пророк Исаия,– продолжал гость,– по повелению Бога написал такие слова: «Сын дан нам». Это значит, что Бог подарил нам Своего Сына – Иисуса Христа. Божий подарок не кладут в кулек, как конфеты, не ставят на полку, как книги. И конечно же, это не игрушка, которой можно было бы беззаботно забавляться.

«Так что же нужно делать с этим подарком?» – думал Тима.

А проповедник как будто услышал его вопрос:

– Этот необычный подарок принадлежит и вам, дети! Чтобы принять Его, нужно поверить всему, что говорит Бог, и разрешить Иисусу поселиться в вашем сердце. Во Христе Бог подарил людям все Свои богатства, подарил вечную жизнь.

Как вы думаете, дети, Богу легко было дарить грешным людям Своего единственного любимого Сына? – Нет, не легко. Но Он так сильно полюбил грешников, что ради их спасения не пожалел Своего Сына.

Проповедник замолчал. Дети, устремив на него взгляд, ждали продолжения.

– Знаете, я не мог отказаться от такого драгоценного подарка и впустил Иисуса в свое сердце. Я стал навеки счастливым,– радостно сказал проповедник.– Знаю, что многие из вас тоже с удовольствием подарили бы Иисусу самое дорогое, самое лучшее, правда? Но Господь Бог, Который всем обладает, хочет, чтобы вы в первую очередь отдали Ему самих себя. Он хочет освободить вас от греха и жить в вашем сердце...

В конце собрания дети получили подарки. Как и все. Тима зашуршал кульком, рассматривая содержимое. Там лежали конфеты в разноцветных обертках, душистый апельсин и несколько орехов.

Закрыв пакет, Тима немного постоял в раздумье и стал сосредоточенно пробираться вперед.

– Возьмите мой подарок! – тронул он проповедника за рукав и, заметно волнуясь, добавил: – Это для Иисуса...

– А ты что, останешься без подарка?

Тима радостно кивнул и скрылся между детьми.

«Господи! Это ведь Тебе малыш отдал свой подарок! – мысленно молился проповедник.– Прими его! А мне помоги передавать Твое слово так, чтобы и дети распахнули свое сердце для Тебя!»

Тут к проповеднику несмело подошла девочка с пакетом в руках.

– Дядя! Мой братик остался дома, и ему не хватило подарка.

Проповедник внимательно посмотрел на девочку и, недолго думая, протянул ей кулек:

– Возьми, если так случилось...

И в этот момент он встретился взглядом с Тимой, который наблюдал за происходящим. Заметив, как девочка взяла его подарок, Тима выскочил на улицу, готовый расплакаться.

– Ну, сынок, теперь ты понял, почему на Рождество дарят подарки? – спросил папа у Тимы, когда они возвращались домой.

– Потому что Бог подарил нам Иисуса Христа... – ответил Тима и, помолчав, жалобно протянул: – Почему дядя-проповедник отдал мой подарок Ленке?.. Я же ему сказал, что это для Иисуса!..

– И ты из-за этого голову повесил? – поднял брови отец.– Напрасно огорчаешься, сынок. Твой подарок Иисус принял!

– Нет, я видел его у Лены! Она выпросила его...

– Но ведь Лена понесет подарок своему братику. Ты знаешь, почему он не был на собрании? Может, заболел? А ты помнишь, как Иисус сказал: все, что мы делаем меньшим братьям, делаем Ему Самому? Я очень рад, что ты отдал свой подарок. Мы с мамой молимся и ждем того счастливого дня, когда ты и свое сердечко подаришь Иисусу Христу и будешь служить Ему.

Необычная просьба

Грозно шагал по земле 1937 год. Днем, а большей частью ночью работники НКВД арестовывали ни в чем неповинных людей и зачастую без суда и следствия отправляли их в тюрьмы и ссылки. Представители власти повсюду закрывали молитвенные дома, где верующие проводили богослужения. Собираться вместе ни под каким предлогом не разрешалось.

Горе, сиротство, нужда врывались чуть ли не в каждый дом. Запуганные, притихшие жители замыкались в себе, остерегаясь даже родственников и знакомых.

В это суровое, смутное время лишь немногие не теряли своего упования, потому что утешались надеждой на живого Бога. Это были истинные, верные Богу христиане.

Ночь распростерла над городом темное покрывало. В домах зажглись тысячи огоньков, на окнах плотно закрылись шторы. В ветвях больших деревьев уснули птицы. Темнота всех успокоила и усмирила. Стало тихо. И только торопливые шаги запоздалых прохожих изредка нарушали тишину опустевших улиц.

Пришла ночь и в семью Ивана Михайловича. Тусклая лампа бросала слабый свет на сидящих за столом отца с матерью. Здесь же, на диване, спали их дети. Еще час назад родители никак не могли их успокоить: так было весело. Но усталость наконец взяла свое и без слов подчинила себе этих резвых, неугомонных ребятишек.

И только отцу с матерью не спалось. Прошло уже много времени с тех пор, как власти забрали у них паспорта и таким образом лишили работы и средств к существованию. Ивана Михайловича уже несколько раз предупреждали, чтобы он покинул город. Но ехать было некуда, да и не на что. Полагаясь на милость Божью, отец оставался дома и, несмотря на суровые времена, вместе с семьей славил Бога за все, что Он посылал им.

– Не знаю, чем завтра детей кормить,– нарушила тишину Агриппина Михайловна, – Может, ты займешь у кого-нибудь немного денег?

– Как я буду занимать, если нам отдавать нечем? Ведь ни ты, ни я не работаем. Ты думаешь, нам вернут паспорта? – спокойно спросил Иван Михайлович.

– Не знаю, что и думать... – опустила руки Агриппина Михайловна и с грустью посмотрела на спящих детей.

– Помнишь, псалмопевец Давид говорил, что он прожил много лет и не видел праведника оставленным и потомков его просящими хлеба? Мы с тобой, дорогая, просто не туда направляем мысли. Не к людям, а к Богу надо поднимать руки! А Он – богатый, щедрый...

– Я не сомневаюсь в могуществе Бога, но не вижу никакого выхода. Что будет завтра? У нас же вообще нет никаких продуктов!

– Пусть у тебя завтра будет выходной день! – нашелся Иван Михайлович. – Ты давно уже не посещала своих подруг. Сходи проведай их, немного развеешься... А о детях позабочусь я.

– Не понимаю, чем ты собираешься их кормить? – пожала плечами Агриппина Михайловна. – В доме нет ни крошки.

– Не беспокойся, милая! Бог никогда не оставлял и не оставит нас и наших детей без хлеба насущного.

На этом и закончился день. Иван Михайлович с Агриппиной Михайловной помолились и доверили Отцу Небесному свою семью. Вспомнили о тех, кто в тюрьмах и ссылках изнемогает от голода и холода. Сердечно поблагодарили Господа, что Он до этого времени помог им сохранить веру в Него, и попросили помощи и в дальнейшем остаться верными и не свернуть с прямого пути.

На следующий день Агриппина Михайловна никуда не пошла. Уж очень хотелось ей посмотреть, чем муж будет кормить детей.

Как всегда, всей семьей они почитали Библию, помолились. Вчерашний ужин был довольно скудным, поэтому дети сразу же попросили есть.

Мама вышла из комнаты, а папа, услышав, что она затеяла стирку, предложил детям:

– Давайте сделаем обед по заказу!

Дети в недоумении переглянулись: давно уже они не ели то, что им хотелось, а сегодня, как в сказке,– заказывай все, что желаешь!

– Верочка, что ты хочешь покушать на обед? – ласково обратился отец к старшей дочери.

Вера не долго думала. Приложив палец к губам, она мечтательно произнесла;

– Пи-рож-но-е...

– Какое?

– Трубочку с кремом!

– Хорошо, – сказал папа,– но прежде нужно поесть суп или бульон.

– Да, папа, я хочу мясной бульон! – захлопала Верочка в ладоши и жадно потянула носом, как будто перед ней уже стояла тарелка с ароматным бульоном.

– Хорошо, а что ты хотела бы еще?

– Куклу с закрывающимися глазами!

Это был уже предел ее фантазии.

Дети с восхищением смотрели на отца: неужели он исполнит такие просьбы? Ведь у них нет денег даже на хлеб...

– Наденька, а что ты хочешь?

Наде так понравился заказ сестренки, что она точь-в-точь повторила его.

– Прекрасно! – согласился отец и повернулся к единственному сыну: – Миша, теперь твоя очередь, скажи, что ты желаешь?

Что же может быть вкуснее мясного бульона и трубочки с розовым сладким кремом?! Миша скопировал заказ старших сестер. Но как быть с куклой? Мальчишеская сообразительность помогла ему, и Миша тут же выпалил:

– И еще я хочу заводную машинку!

Самая младшая, Мария, тоже захотела и бульон, и пирожное, и куклу.

Иван Михайлович внимательно посмотрел на дочерей и сына и сказал:

– Дети, я должен вам признаться, что не только пирожных, но даже кусочка хлеба не могу купить – у меня нет ни одной копейки. Но у нас есть Бог. Всемогущий Бог! Он очень богатый и щедрый. Сейчас мы склоним колени, и вы попросите у Него все, что вам хочется. Как вы говорили со мной, так же просто повторите свои просьбы Богу – и Он услышит вас!

Дети охотно согласились.

– Господи! Пошли мне, пожалуйста, мясной бульон, вкусную трубочку с кремом и куклу с закрывающимися глазами! – молилась Верочка. – Папа говорит, что Ты очень богатый и все можешь. И я верю, что Ты можешь сделать это. Благодарю Тебя, Иисус, что Ты такой добрый и так сильно любишь всех нас! Аминь.

После Веры, друг за другом, произнесли свои короткие молитвы остальные дети.

Последним молился Иван Михайлович:

– Дорогой Отец Небесный! Я сердечно благодарю Тебя, что Ты назвал нас Своими детьми. Ты дал право просить у Тебя все, что нам нужно. Ты отвечаешь на наши просьбы и никогда нас не забываешь. Господи! Мы принадлежим Тебе и любим Тебя. Мы хотим и здесь, на земле, и в вечности быть с Тобой. Сохрани нас в верности до пришествия Твоего!..

Дети напряженно слушали молитву отца. Он разговаривал с Богом, как с лучшим другом.

– Господи, Ты знаешь путь мой, а от меня он сокрыт. Возможно, всего несколько дней я побуду с детьми и, как тысячи отцов, пойду дорогой страданий, оставив любимых своих на Твое попечение. Тогда я уже не смогу передать им той веры и упования, какие Ты подарил мне.

Боже, Ты слышал просьбы детей. Молю Тебя, по милости Своей, покажи им Твое могущество и славу! Пошли нам просимое! Я надеюсь на Тебя, Господи, и сердечно благодарю за то, что Ты поддержишь и укрепишь и мою веру, и веру детей. Честь Тебе, слава и хвала, Господь мой и Бог мой! Аминь.

Дружное «аминь» прозвучало после молитвы отца, и дети встали с колен. После радостного приветствия все вместе запели.

Они еще не закончили песню, как в квартиру кто-то позвонил. Это был почтальон.

Вытерев руки, Агриппина Михайловна взяла два извещения и от неожиданности застыла.

– Посылка! От кого это может быть? И деньги... Нам ведь никто не должен... – вопросительно взглянула она на подошедшего мужа и протянула ему бланки.

Дети, ничего не понимая, смотрели то на изумленную мать, то на взволнованного отца, тщетно пытавшегося скрыть волнение.

Агриппина Михайловна тут же бросила стирку и отправилась на почту.

Вернулась она с большой коробкой.

Навстречу ей выбежала Надя и, пытаясь помочь, ухватилась за посылку.

– Осторожно, доченька, она очень тяжелая! Иван Михайлович взял из рук жены коробку и поставил на стол. Дети сразу же окружили отца.

– А еще я получила пять рублей золотом! – сообщила Агриппина Михайловна.– Удивляюсь, как милостив наш Бог! Как вовремя Он все посылает!

– Разве это Бог послал нам? – недоверчиво посмотрел на маму Миша.

Иван Михайлович между тем уверенными движениями открывал посылку. Она пришла из Америки.

– Мама, смотри, какие красивые сапоги! – воскликнула Вера, заглядывая в коробку.– Кожаные! Они, наверно, тебе как раз!

– А ну-ка, мама, примерь! – Иван Михайлович подал жене теплые сапоги. – Ты даже не успела помечтать об этом, а Бог уже послал.

– По-моему, они малы,– засомневалась Агриппина Михайловна, надевая сапог.

– Бог не может ошибиться! – возразил Иван Михайлович, доставая детские туфли, сапожки и раздавая их ликующим детям.

– А мне как раз! А мне как раз! – подпрыгивал Миша.– А тебе, Надя?

– И мне тоже!

Дети вертелись, радуясь обновкам, которые пришлись каждому впору. И маме сапоги тоже очень хорошо подошли.

Затем папа достал из посылки жестяную коробочку, исписанную нерусскими буквами. Прочитать что-либо они не смогли, потому что не знали английского языка.

Что же в этой коробочке?

Иван Михайлович открыл крышку, и все увидели много маленьких кубиков, завернутых в золотистую фольгу.

Миша взял один из них. От него пахло чем-то незнакомым, но приятным. Кубик был легкий и твердый.

Недолго думая, Миша развернул его и лизнул:

– Какой соленый!

– Это, сынок, бульонные кубики. Мы бросим их в кипящую воду, и получится вкусный бульон, который вы просили у Господа. Видите, как чудно Бог слышит наши молитвы и отвечает на них!

– Как все неожиданно! Как неожиданно! – никак не могла успокоиться Агриппина Михайловна.

– А теперь, мама, пойди скорее с девочками в магазин и купи на присланные деньги три куклы с закрывающимися глазами и заводную машинку. А на остальные деньги – трубочки с кремом! – решительно сказал Иван Михайлович жене.

Агриппина Михайловна с недоумением посмотрела на него:

– Разумно ли это? Ведь на эти деньги можно купить много продуктов. К тому же сейчас столько нуждающихся...

– Эти деньги Бог дал детям в ответ на их молитву. Разве мы можем потратить их не по назначению?

Трудно было Агриппине Михайловне согласиться с таким решением, но противиться мужу она не стала.

В городе, где жила семья Ивана Михайловича, был специальный магазин, в котором на иностранные деньги совсем дешево можно было купить продукты и некоторые вещи. Туда и отправилась Агриппина Михайловна с Верой и Надей.

Вернулись они, когда на столе уже стояли тарелки с горячим бульоном.

Заметно волнуясь, Иван Михайлович сказал:

– Дети, прежде всего мы должны поблагодарить нашего Небесного Отца за великую любовь к нам. Он исполнил наши желания и послал то, что мы просили. Будем помнить все милости Господа нашего и вечно прославлять Его... Помолимся.

Во время обеда Иван Михайлович предложил:

– Давайте пригласим сегодня детей, у которых арестованы папы, и угостим их. А самое главное – расскажем им о чуде, какое Господь сотворил для нас, засвидетельствуем о могуществе Бога, о Его силе и любви.

Дети обрадовались этому предложению, потому что они уже давно не собирались вместе со своими друзьями.

К вечеру в квартире Ивана Михайловича собралось много детворы. Разлука с отцами оставила на их лицах тяжелый отпечаток. Некоторое время дети недоверчиво озирались и смущенно молчали. Однако радостное настроение семьи удивительно быстро передалось всем, и вскоре дети дружно пели, рассказывали стихи. Потом все вместе ужинали.

Когда от пирожных не осталось и крошки, Иван Михайлович обратился к повеселевшим гостям:

– Сегодня утром я сказал своим детям, что у меня нет ни копейки, чтобы купить им хотя бы немного хлеба. У нас не было никакой пищи. И тогда мы помолились, чтобы Бог Сам накормил нас. И Господь послал нам столько, что и вы насытились. Такой великий наш Бог! – голос Ивана Михайловича задрожал.

Он смахнул слезу и взволнованно продолжил:

– Не забывайте и вы, мои маленькие друзья, как Бог ответил на нашу необычную просьбу. Любите Его больше всего и служите Ему одному от всего сердца!

Когда дети стали расходиться по домам, Иван Михайлович завернул каждому из них по три-четыре кубика бульона. А пустую коробочку он поставил на видное место и сказал:

– Пусть она всегда напоминает вам, дети, что сокровищницы Божьи открыты для бас! Поднимайте руки веры к небу и, принимая Божьи дары, благословляйте имя Господа. Он достоин нашей благодарности!

В утренней тиши громко застучал трамвай. На улицах появились первые прохожие. На горизонте ярким заревом занялась заря.

В маленькой квартире Ивана Михайловича было тихо. Дети еще спали. Вдруг раздался резкий, продолжительный звонок.

«Кто это может быть в такую рань?» – пронзила Агриппину Михайловну тревожная мысль, и она пошла открывать дверь.

В квартиру не вошли, а буквально ворвались работники НКВД. Один из них, по-видимому главный, по-хозяйски уселся за стол, а другие принялись что-то усиленно искать. Они небрежно выбрасывали на пол вещи из сундука, поднимали постели, простукивали стены. В комнате все было вверх дном.

Обыск был недолгим. И хотя искавшие ничего не обнаружили, в чем можно было бы обвинить Ивана Михайловича, они все-таки приказали ему пойти с ними.

Агриппина Михайловна торопливо положила в мешок белье и теплую одежду для мужа, неизвестно откуда достала несколько кусочков сахара и немного сухарей, специально припасенных на этот случай.

Только теперь дети поняли, в чем дело. Они обступили отца и, глотая слезы, шептали ему на ухо слова любви и целовали на прощанье.

Иван Михайлович коротко помолился, попросил Всевышнего быть для детей Отцом и Заступником. Он постарался спокойно проститься с Агриппиной Михайловной, попросил ее уповать на Бога и, сопровождаемый грубыми окриками, вышел на улицу.

У подъезда стоял «черный ворон». Перед тем как залезть в машину, Иван Михайлович оглянулся и увидел в проеме окна четыре детских лица. Он нашел в себе силы улыбнуться, ласково помахал рукой и, навсегда расставаясь с ними, скрылся в железном кузове.

 Старший брат

Весной Игорю исполнилось одиннадцать лет. У него был старший брат Андрей. Он недавно вернулся из армии. Игорь сильно любил Андрея и во всем подражал ему. Они вместе что-то ремонтировали в мастерской отца, вместе читали Библию по вечерам и рассуждали о прочитанном. Андрей всегда понимал Игоря. А тот, как другу, доверял старшему брату все свои мечты и тайны.

Как-то раз, в жаркий субботний полдень, Игорь попросил у Андрея велосипед и, махнув ему на прощанье рукой, стремительно выехал за ворота.

На этот раз Игорю не посчастливилось. Как только он оказался на центральной улице, шумная группа подростков неожиданно преградила ему дорогу.

– Дай покататься!

– Тормози!

– А велосипед-то новенький!

Кто-то с разбегу прыгнул сзади на багажник, и Игорь вынужден был остановиться. Мальчишек он не знал, поэтому давать велосипед не спешил.

– Ты что, не слышишь? Освобождай «коня»! – властно приказал один из них, чуть повыше Игоря, и, схватив его за руку, потащил в сторону.

– Это не мой велосипед, – попробовал протестовать Игорь, но не успел договорить – кто-то сильно ударил его по спине.

Игорь вскрикнул от боли, но сдачи давать не стал. Ребята вырвали у него велосипед, и один из них тут же уехал, скрывшись за углом.

Остальные, увидев, что Игорь не защищается, накинулись на него, свалили на землю и стали бить.

– Андре-е-ей, меня бью-у-ут! – что есть силы закричал Игорь.

Один из ребят, сидевший на нем верхом, вдруг встрепенулся.

– Кто такой Андрей? – настороженно спросил он и посмотрел по сторонам.

– Это мой старший брат! – приподнялся Игорь. – Я ему все расскажу! Это его велосипед! – И еще сильнее закричал: – Андре-е-ей!

Где-то загудела машина, и мальчики кинулись врассыпную. Тут из-за угла выехал их товарищ. Увидев бегущих друзей, он бросил велосипед и пустился наутек.

Игорь вскочил, вытер разбитый нос, быстро поднял велосипед и, глотая слезы, поехал домой.

– Что случилось? Почему ты так быстро вернулся? – удивился Андрей, увидев запачканного и расстроенного брата.

– На меня ребята напали...

Всхлипывая от обиды, Игорь рассказал о неудачной прогулке.

– Ну не плачь, Игорек, не стоит! Пойдем посидим на скамейке, поговорим.

Андрей стряхнул пыль с одежды брата, пригладил взъерошенные волосы и, потрепав за плечо, утешил:

– Заживет все, браток, потерпи немножко! Очень хорошо, что ты не стал драться с ними. – Он задумчиво посмотрел вдаль и сказал: – Знаешь, ты сегодня поступил точно так, как делаю я в трудные моменты.

Игорь глубоко вздохнул и удивленно спросил:

– Разве тебя кто-нибудь бьет?

– Нет, меня никто не бьет,– улыбнулся Андрей, – но, как и у всех людей, у меня есть лютый враг – дьявол. Он ходит за мной, как рыкающий лев, и ищет, как бы навредить мне, натолкнуть на какой-нибудь грех или нечестность. Вот тогда я, как и ты сегодня, обращаюсь к своему старшему Брату.

«О ком он говорит?» – не понял Игорь и недоверчиво протянул:

– Кто у тебя старший брат? Папа, что ли?

– Нет. Мой старший Брат – Иисус Христос. Игорь с изумлением посмотрел Андрею в глаза.

– Принеси-ка мне Библию! – вдруг попросил тот. Игорь сходил в дом и вернулся с Библией.

– У меня руки грязные. Ты открой, пожалуйста, Евангелие Марка и прочитай последний стих третьей главы. Игорь без труда нашел нужное место и прочитал:

– «Ибо, кто будет исполнять волю Божию, тот Мне брат и сестра и матерь».

– Это, Игорек, слова Самого Господа Иисуса Христа. И точно так, как убежали те ребята, испугавшись меня, бежит и сатана, потому что Христос сильнее его.

Иметь Иисуса Христа старшим Братом – великое преимущество и в этой жизни, и в будущей. Ты звал меня, но я не услышал, потому что был далеко. А Господь отовсюду слышит нас, потому что Он – Бог вездесущий.

Андрей погладил поцарапанную руку Игоря и спросил:

– Больно? Игорь кивнул.

– Я очень хочу,– продолжал Андрей,– чтобы Иисус стал и твоим старшим Братом. А чтобы породниться с Ним, нужно покаяться перед Богом в своих грехах. Тогда Кровь Иисуса Христа очистит сердце от всякого греха и сроднит тебя с Ним.

Братом Христа может быть только тот, кто делает то, что хочет Бог. И если ты любишь меня, маму и папу, то Иисус достоин большей любви. Он верный Друг. В Его дружбе, в Его любви ты никогда не разочаруешься!

 Колокола

Таня и Алина возвращались домой из воскресной школы. Всегда веселая и живая, Алина сегодня была скучной и задумчивой. Низко опустив голову, она шла молча, не обращая внимания на подругу. Такого поведения Таня терпеть не могла, поэтому она так сильно толкнула плечом свою попутчицу, что та качнулась и чуть не упала.

– Что случилось? – испуганно воскликнула Алина, хватаясь за руку Тани.

– Что случилось, что случилось! Это я и хочу знать! Почему ты молчишь?

– Я не могу забыть о колоколах, что показывала нам сегодня Анна Ивановна на уроке.

– Ах, вот ты о чем! – Таня недовольно передернула плечами.– По-моему, это нас не касается. Нам только по двенадцать лет. Неужели мы должны, как взрослые, говорить о Боге другим? Не знаю...

Но Алину это не удовлетворило:

– Ты ведь слышала, как Анна Ивановна читала нам из Евангелия: «Сказываю же вам: всякого, кто исповедает Меня пред человеками, и Сын Человеческий исповедает пред Ангелами Божиими; а кто отвергнется Меня пред человеками, тот отвержен будет пред Ангелами Божиими». Я хочу быть хорошим колоколом и всем говорить об Иисусе.

Алина замолчала. По ее лицу скользнула едва заметная улыбка.

– Я иду к Любе! – крикнула Таня, увидев на другой стороне улицы одноклассницу.

Алина осталась одна. Перед ее глазами все еще стояли те четыре колокола, которые показала учительница на уроке, а услышанное живо звучало в сердце.

– Мы, христиане, как колокола, – говорила учительница. – Мы должны звать грешников к Иисусу, привлекать их к Нему, предупреждать людей, что они погибнут, если не покаются.

Она подняла доску повыше:

– Посмотрите, как выглядит этот колокол.

– У него нет языка!

– Он не может звонить!

– Его в мастерскую нужно сдать! – наперебой закричали мальчики.

– Иногда вы, дети, бываете похожи на этот колокол,– серьезно сказала учительница.

Буря протеста вырвалась из уст учеников.

– У нас ведь есть язык!

– Мы можем говорить, и даже очень громко! Постепенно дети утихли, а учительница продолжала:

– Можете ли вы всегда и везде говорить об Иисусе? Или у вас исчезает язык, когда кто-то насмехается над Спасителем? Если вы принадлежите Христу – вы должны звонить, как колокольчики, и всех звать, привлекать к Иисусу. А ведь часто вы ведете себя так, будто потеряли дар речи!

Учительница повесила рядом с первым колоколом второй и спросила:

– Может, вы похожи на этот колокол? Посмотрите на него, дети! У него слишком длинный язык. Когда он звонит, получается тонкий, писклявый звук. Такой колокол не может предупредить об опасности или пожаре, да и красиво звонить он тоже не может.

Не бывает ли так и у вас? Если вы за спиной старших говорите нехорошие слова, обзываете друг друга и рассказываете плохие истории, то у вас длинный язык. А когда нужно сказать о Христе, вы быстро замолкаете и вообще не издаете никакого звука!

В классе стало совсем тихо. Было над чем задуматься детям.

Но вот в ряду занял свое место третий колокол.

– А этот вообще не может звонить,– сказала Катя, Танина соседка.– Он же треснутый! Звук будет ужасный!

– Да,– подтвердила учительница, – язык у него нормальный, но трещина портит все дело. Никто не станет охотно слушать этот колокол, тем более следовать его призыву.

– Что у нас общего с ним? – нетерпеливо спросила Инна, подружка Алины.

– Такая трещина в нашей жизни появляется через грех. Допустим, вы лукаво поступили, посмеялись над кем-то, кого-то обманули. А потом идете и приглашаете этого человека на собрание. Скажите, он послушает вас?

Дети энергично покачали головой.

– Конечно нет! – подтвердила учительница. – Он не захочет иметь с вами ничего общего.

– Неужели это нельзя исправить? – спросил кто-то из мальчиков.

– Можно. Это делается через исповедание. Как только ты увидишь, что поступил плохо, нужно попросить за это прощения и у того, кого обидел, и у Господа. Бог очистит тебя от греха, и ты сможешь свидетельствовать о Нем, – объяснила учительница и прикрепила к доске четвертый колокол. – Когда звонит этот колокол, люди с удовольствием слушают его и идут на его зов. Такими полноценными колоколами и мы должны быть. Только тогда, когда в нашем сердце порядок, мы сможем звать и приглашать к Иисусу людей...

Размышляя о прошедшем уроке, Алина незаметно подошла к дому. Она быстро переоделась, нашла бумагу и ножницы и села за письменный стол. Не хотелось ей забыть рассказ о колоколах.

Алина нарисовала четыре красивых колокольчика, старательно вырезала их по контуру и повесила над своей кроватью. Ей так хотелось быть хорошим колоколом и всем людям говорить о Спасителе Иисусе Христе!

 Опасный сон

Вечерело. Огромное, словно пылающее огнем, солнце медленно исчезало за горизонтом. Его последние лучи мягко скользили по веткам деревьев, по траве и как бы прощались со всеми, чтобы утром снова встретиться. На поляне, окруженной высокими соснами, стоящими вперемежку с кудрявыми, стройными березками и пушистыми елями, раскинулся детский христианский лагерь.

Последний вечер в лесном лагере всегда немного необычный. Днем мальчики собрали огромную кучу хвороста, а теперь хлопотали возле нее, пытаясь разжечь костер. Ветки были сыроваты и не горели. И все же старания подростков не были тщетны. Вскоре костер вспыхнул ярким пламенем.

Прощальный костер... Прощальный вечер в лесном лагере... Повторится ли когда-нибудь такое?

Дети сидели вокруг костра немного грустные и чуть-чуть повзрослевшие. Пели песни, рассказывали стихи. В этот раз никому не хотелось шалить, все были серьезными и задумчивыми. Яркие языки пламени то тускнели, как будто прощаясь, то, словно что-то вспомнив, с новой силой, с треском поглощали хворост.

Время летело быстро. Никто не думал о сне, хотя была уже почти полночь. Последним аккордом прозвучал гимн благодарности... Казалось, наступила трогательная минута прощания, но вот из задних рядов, где сидели братья, поднялся старец. Он подошел к костру и остановился. Десятки любопытных глаз впились в него. Кто он? Что он скажет?

Пожилой брат внимательно смотрел на притихших,

еще вчера таких непоседливых ребят, словно хотел понять, что желают услышать от него эти мальчики и девочки. Что нужно им?

– В Бразилии есть много различных рек, – негромко начал он. – Самая большая из них – Амазонка. Это одна из огромнейших рек мира, в которую впадает множество больших и малых рек. Протекает она среди густого тропического леса, где прыгают по веткам обезьяны. Там можно увидеть множество разноцветных попугаев, различных птиц и даже змей.

Живут там не белые люди, как мы с вами, а темнокожие. Это индейцы, хозяева тропиков. Живут они племенами. Есть среди них такие, которые враждуют с белокожими. Они убивают их и едят человеческое мясо. И все же миссионеры едут туда, трудятся там в тяжелых условиях и возвещают им о Христе.

Бразильские индейцы – хорошие охотники. На расстоянии тридцати метров они точно попадают в цель своими отравленными стрелами. Вдобавок ко всему индейцы – отличные рыбаки. Они ловят рыбу не только удочками и сетями, но и острыми ножами. Об одном из таких рыбаков я и хочу вам рассказать.

Проповедник на минуту замолчал, а дети так и не могли оторвать от него пытливого взгляда.

– На реках Бразилии много водопадов. Есть очень большие водопады, почти как Ниагарский в Северной Америке. И вот на одной из рек, недалеко от водопада, сидел в лодке индеец и ловил удочкой рыбу. Он привязал лодку к дереву и думал, что находится в безопасности. Время шло, а рыба не клевала. Стало припекать солнышко, но возвращаться без добычи индейцу не хотелось, и он настойчиво ждал. То ли усталость взяла свое, то ли однообразие убаюкало – рыбак незаметно уснул.

И вдруг – случилось непредвиденное. Веревка развязалась, и лодка стала медленно двигаться к водопаду. Увидев это, индейцы с берега стали кричать, стараясь разбудить спящего, но напрасно. Шум водопада заглушал их крики. Рыбак безмятежно спал, а лодка приближалась к пропасти. И ничто уже не могло остановить ее, когда она попала в водоворот. Ни крики людей, ни выстрелы из ружья, ни слезы жены и детей так и не разбудили спящего. Его похоронила пучина, увлекши за собой в бездну...

Проповедник умолк. Костер, потрескивая, догорал. Откуда-то из чащи доносился крик совы, да ветер шелестел в верхушках деревьев. А дети замерли: что же они услышат дальше?

– Да, друзья,– продолжал старец медленно и задумчиво, – наша жизнь, как та лодка, не стоит на месте. Она незаметно, но уверенно движется вперед. С каждым часом и с каждым днем мы становимся старше. И наступит тот день, когда наш жизненный челн окажется перед пропастью смерти. Вы же можете беспечно сидеть в нем и спать. Вокруг могут быть люди – друзья, проповедники, которые хотят разбудить вас. Они предупреждают об опасности, но вы спите, погрязнув в грехах, думая, что еще есть время, что вы молоды и успеете покаяться.

Когда же вы станете старше, течение жизни будет сильнее и сильнее захватывать вас в свой бурный водоворот желаний и страстей, и тогда трудно будет повернуть назад. В шуме жизненных волн не всегда можно расслышать голос увещания. А на краю пропасти течение намного сильнее. Сегодня я хочу помочь вам спастись от гибели. Я от имени Христова призываю вас: Вадим, Сережа, Валера, Таня, Лариса, Люда и все-все остальные! Поверните ваш жизненный челн против опасного течения мира и направьте его к Богу! Не ждите, когда вы повзрослеете или состаритесь. Быть может, тогда ваша лодка будет так сильно захвачена потоком греха, что вы не сможете повернуть ее назад. Старому человеку гораздо труднее обратиться к Богу.

Библия говорит: «Ищите Господа, когда можно найти Его; призывайте Его, когда Он близко». Кто знает, может, завтра вы уже не сможете выплыть из этого губительного течения мира. Потому, дорогие, спешите скорее к Иисусу! Только Он может спасти вас.

Проповедник замолчал. Стало совсем тихо. Никто из детей не пошевелился. Все в раздумье смотрели на догорающий костер...

В этот раз не нужно было приглашать к молитве. Многие подростки сами становились на колени и отдавали свое сердце Господу.

Юность, обращаясь к Богу, просила Всемогущего повернуть лодку жизни против мирского течения и направить ее вверх, к неземному, вечному...

 Как Олю укусила оса

Как только яркие лучи утреннего солнца заглянули в комнату, Оля сразу же проснулась.

– Какой сегодня чудесный день! – соскочила она с кровати и, вспомнив вчерашнее событие, счастливо прошептала: – Теперь Иисус живет в моем сердце и я всегда буду хорошей, послушной.

Вчера на воскресном богослужении Оля покаялась. Она попросила прощения за все свои грехи и с радостью открыла сердце Иисусу.

Сегодня Оле как никогда хотелось помогать маме, хотелось всем рассказать, что она покаялась, что Иисус дал ей новое, чистое сердце.

Она быстро заправила постель, умылась, заплела косички и, опустившись на колени, стала молиться:

– Дорогой Иисус! Благодарю Тебя за то, что Ты простил мне все грехи и поселился в моем сердце. Прошу Тебя, Иисус, помоги мне быть послушной, не обманывать и не обижать Тимура и Женю. Сохрани папу на работе, благослови нашу тетю Веру. Исцели ее, чтобы она могла проводить детские собрания. Аминь.

Оля прочитала одну главу из Евангелия и осторожно, чтобы не разбудить младших, пошла на кухню помогать маме.

После обеда, когда Тимур с Женей легли спать, Оля спросила:

– Мама, можно я схожу к тете Вере в гости?

– Сходи проведай, – разрешила мама. – Возьми на гостинец пирожков, привет передай. Только не задерживайся, потому что мы с папой поедем к бабушке, а ты останешься с мальчиками дома.

Оля выпорхнула из калитки и помчалась к тете Вере. Спустя немного времени она уже приветствовала свою наставницу, положив на стол кулек с пирожками.

– Тетя Вера, а я вчера покаялась! – тут же похвалилась Оля.

– Да? В чем же ты каялась? Разве ты грешница? – поинтересовалась тетя Вера. – Ты же всегда так хорошо вела себя, и стихи на собрании рассказывала, и пела...

– Не-е-ет, – вздохнула Оля,– я была очень-очень плохая... Дома я часто не слушалась, не хотела помогать маме, обижала Тимура и Женю, даже обманывала учительницу в школе, и маму, и вас... Простите меня, пожалуйста!

В уголках Олиных глаз блеснули слезы, и она спрятала лицо на плече тети Веры.

– Прощаю, Олечка, прощаю. Я очень рада за тебя! Прислушивайся теперь к голосу Иисуса, и Он поможет тебе жить по-христиански.

– Я молилась об этом, – прошептала Оля и радостно добавила: – Иисус мне помогает! И еще я молилась, чтобы Он исцелил вас, чтобы у нас опять было детское собрание.

– Видишь, как Господь любит нас и отвечает на наши молитвы! Мне уже совсем хорошо, ничего не болит. Слава Богу! Завтра я уже пойду на собрание.

– Ой, мне надо домой бежать! – через время спохватилась Оля. – Папа с мамой к бабушке уезжают, а мы с Тимуром и Женей дома будем. До свидания, тетя Вера! Приходите к нам в гости!

Папа с мамой уехали, а Оля с Тимуром и Женей построили шалаш из кленовых веток и принялись играть.

– Я буду укладывать спать Машу и Петю, а вы варите обед! – командовала Оля.

Она принесла два больших платка, завернула кукол, положила их в коляску и, напевая, зашагала по двору.

– А Тимур не хочет мне помогать! – закричал Женя и оттолкнул братишку: – Уходи отсюда! Мы и без тебя играть будем!

– Ну и играйте! – Тимур сердито пнул табуретку. Вся Женина «кухня» полетела на землю.

– Вот тебе! – стукнул Женя Тимура.

– А-а-а! – завопил Тимур. – Я все маме расскажу!

– Зачем ты бьешь его? – накинулась Оля на брата и схватила его за ухо: – Будешь Тимура обижать?

– Пусти! – закричал Женя и больно ущипнул Олю.

– Ой! Бессовестный ты! Больше никогда не буду с вами играть!

– И я тоже! – сердито бросил Женя.

Он с разгону прыгнул на шалаш и завалил его.

– Ах ты, негодный мальчишка! – возмутилась Оля. – Зачем сломал? Это ведь я строила!

Оля погналась за Женей, поймала его и что было силы поколотила.

– Будешь знать! – сердито бросила она и, тяжело дыша, направилась к скамейке.

«Так ему и надо, сам виноват!» – прислушиваясь к Жениному плачу, подумала Оля. Она села на скамейку и вдруг вспомнила о своем покаянии. Ей стало жарко и очень-очень стыдно.

«Думала, что всегда буду доброй... Как же это получилось? Теперь Иисус не захочет жить в моем сердце...» – Оля закрыла ладонями лицо. Слезы навернулись на глаза, но она быстро вытерла их и огляделась. По всему двору валялись игрушки, ветки, бумажки.

«Не буду убирать, – снова поднялось у нее негодование внутри. – Пусть мальчики наводят порядок, сами разбросали!»

Оля искоса глянула на плачущих братьев и, гордо тряхнув головой, отвернулась.

– О-о-ой! Оса-а-а! – вдруг пронзительно закричала Оля и прижала ладошку к глазу.

Первым к ней на помощь прибежал Тимур.

– Укусила? – сочувственно сморщил он нос.

– Бо-о-ольно... – причитала Оля, раскачиваясь из стороны в сторону.– Ой, как больно-о!.. Ма-ма-а-а!.. Мне больно!

– Это тебя Иисус наказал? – не отставал Тимур.

Оля молчала. Из глаз ее горячим потоком текли слезы. «Конечно наказал, – мысленно согласилась она. – Теперь Иисус вообще меня оставит, и я всегда буду злая, нехорошая».

– Женя! – вдруг встрепенулась Оля. – Женя, иди сюда! Скорее!

Перепрыгнув через небольшую клумбу, Женя прибежал на ее зов.

– Прости меня, – попросила Оля. – Давай помиримся!

– И ты меня прости, – нагнул голову Женя. – Тимур, ты тоже прости!

– Прощаю, – тут же кивнул Тимур.

– Теперь будем молиться? – выжидающе поднял голову Женя и жалобно посмотрел на сестру.

– Да, – всхлипнула Оля. – Пойдемте скорее в дом!

– Ой! – испуганно вскрикнул Тимур. – У тебя так сильно распухла щека, даже глаза не видно!

Оля потрогала опухшее место, прикрыла щеку кукольной пеленкой и, всхлипывая, побежала в дом. Братья последовали за ней.

– Дорогой Иисус! – склонилась она на колени.– Прости меня за то, что я била Женю. У меня такое злое сердце! Прошу Тебя, Иисус, сделай меня доброй, чтобы я никогда не сердилась и никого не обижала.

– Иисус, прости и меня! – молился Женя. – Я тоже виноват. Исцели, пожалуйста, Олю, чтобы глаз у нее был здоровым. Прости нас всех!

После молитвы Оля легла на диван, а Женя принес подушку и заботливо накрыл сестру одеялом.

– Очень больно? – слегка притронулся к покрасневшей щеке Тимур.

– Еще бы! – подтвердил Женя.

Братья не отходили от Оли, стараясь развлечь ее, но опухоль от этого меньше не становилась. Вдруг Тимур вспомнил, что скоро приедут родители, и побежал с Женей во двор наводить порядок.

– Нас папа накажет? – с тревогой в голосе спросил Тимур, помогая Жене тащить к мусорной яме поломанный шалаш.

– Мы ведь помирились! А папа говорил, что, если мы простили друг другу, значит, нельзя вспоминать. Тимур облегченно вздохнул:

– Хорошо, а то Оле еще и ремня досталось бы. В это время скрипнула калитка. Во двор не спеша вошла тетя Вера.

– Здравствуйте, мальчики! – улыбнулась она.– Вы что такие печальные? А где Оля?

– Она лежит, – кивнул Женя в сторону дома.

– Что-то случилось? – спросила тетя Вера и поспешила в комнату.

Мальчики молча поплелись следом.

– Оля, что с тобой? – наклонилась тетя Вера над стонущей девочкой.

– Оса-а у-ку-си-ла-а... – сквозь слезы ответила Оля.

– Бедняжка! Ну не плачь, – захлопотала тетя Вера, прикладывая какой-то компресс, – не плачь, а то еще и голова заболит. Это не очень страшно. Надо немного потерпеть, и все пройдет. Как же она тебя укусила?

– Я сидела на скамейке... – Оля замолчала. Тетя Вера пристально посмотрела на Тимура и Женю. Они стояли понурив голову.

– А вы почему плакали? Жалко было Олю, да?

Мальчики как будто воды в рот набрали.

– Что же все-таки случилось? – допытывалась тетя Вера, чувствуя, что между детьми что-то произошло.

– Я сильно разозлилась и... побила Женю... – выдавила наконец Оля и горько заплакала: – Я никогда не смогу быть хорошей. Иисус теперь уйдет от меня!

– А мы уже помирились, – несмело сказал Тимур и покосился на Женю,

Тетя Вера погладила Олю и сказала:

– Если мы просим прощения, то Христос прощает и очищает нас от греха. Иисус живет в чистом сердце, поэтому, если вы помирились, не нужно отчаиваться, Оля. Бог ведь простил тебе, и мальчики – тоже.

– Папа приехал! – вдруг крикнул Тимур и стремглав помчался на улицу. – Мама! А Олю оса укусила!

– У нас тетя Вера в гостях! – добавил Женя, обнимая мать.

– А где же Оля?

Мама торопливо вошла в дом. Она поприветствовала тетю Веру и поцеловала распухшее лицо дочери.

– Как же это случилось? – посмотрела она на заплаканного сына и тут же догадалась: – Опять что-то не поделили?

Женя опустил глаза. Вошел папа. Он тоже поприветствовал тетю Веру н повернулся к сыну:

– Почему не весел, Женя? Чем вы так обидели Олю?

– Ее оса укусила... – прошептал Тимур.

– Как укусила? – спросил отец, присаживаясь возле дочери. – Ну-ка, сознавайтесь, что произошло?

Женя, ничего не скрывая, рассказал, как он толкнул Тимура, как потом подрался с Олей, как ее укусила оса и как они помирились.

– Значит, вы уже не сердитесь друг на друга?

– Не-е-ет, – покачал головой Женя.

– Папа, а почему Иисус не помог мне сегодня? – с тревогой спросила Оля.– Я так хотела быть послушной, доброй. Значит, Иисус не дал мне новое сердце? Он меня больше не любит? – Оля судорожно глотнула воздух, ожидая ответа.

– Господь любит тебя,– сказал папа. – Но Он хочет, чтобы ты тоже любила Его, Знаешь ли ты, как нужно любить Бога?

Оля не могла уверенно ответить отцу и потому промолчала, а Женя с Тимуром подсели ближе к ним.

– Любовь к Богу проявляется в нашем отношении к ближним. Если ты любишь Иисуса, то будешь любить и ближних. А если не любишь даже своих братиков, как сможешь любить Бога, Которого не видишь?

Из Слова Божьего мы знаем, что всем, кто искренне кается и просит прощения у Бога, Он дает новое сердце. Иисус дал его и тебе. Это сердце влечет тебя к добру, ему не нравится грех, оно не любит неправду. А старое, которое осталось в тебе, влечет ко греху, ему противно то, что любит новое сердце. Поэтому у христианина всегда идет внутренняя борьба между старой и новой природой.

Иисус хочет, чтобы ты была похожа на Него, любила других больше, чем себя. Тебе же, наоборот, хочется командовать, а не служить, хочется, чтобы тебя любили больше всех, хвалили, угождали тебе.

Оля виновато вздохнула. А папа продолжал:

– И все же Господь будет воспитывать тебя, доченька, будет очищать и от неправды, и от гордости, и от всякого зла.

А как Он очистит тебя, если ты считаешь себя хорошей? Вот Иисус и показывает, какая ты на самом деле. Поэтому, когда сделаешь грех – не прячься, не скрывайся от Господа. Поскорее проси прощения у тех, кого обидела, вставай на колени и кайся перед Богом. Он простит, потому что любит миловать.

Папа бережно поправил компресс и, взглянув на притихших сыновей, добавил:

– Давайте, дети, помолимся вместе.

 Фаланги

Высоко в горах Тянь-Шаня, на огромной поляне, расположился палаточный городок детского христианского лагеря. Здесь уже две недели жили дети верующих родителей. За это время они узнали много интересного, испытали много радостного.

Каждый день дети вместе читали Евангелие, молились, учили стихи, играли, пели. Они не раз отмечали, как чудно Бог отвечал на их молитвы, хранил, когда они ходили по скользким тропинкам к водопаду, спускались в ущелья, поднимались по скалам к леднику.

Те, кто был внимателен к милостям Господа и услышал Его нежный зов, – покаялись. Этот христианский лагерь стал для них памятным – тут встретились они со своим Спасителем.

Едва багровый диск солнца спрятался за вершинами гор, с востока, все обволакивая на своем пути, поползла густая темнота. Словно маленькие лампочки, на небе зажглись яркие звезды, и, бросая причудливые тени, из-за высокой горы выплыла полная луна. Стало совсем тихо.

И вдруг из палатки девочек раздались громкие, испуганные крики:

– О-о-ой!

– Мамочка-а-а!

– А-а-а!..

Юрий Семенович, ответственный за лагерь служитель, поспешил туда, освещая тропинку фонарем. Он заглянул в палатку и увидел перепуганные лица девочек.

– Фаланга! Там фаланга! – в один голос закричали они, показывая на угол, куда в страхе отшвырнули огромного паука.

Юрий Семенович направил туда луч света и у самой стенки увидел большую мохнатую фалангу. Она замерла, видимо, приготовилась прыгнуть, но не успела – Юрий Семенович ловким движением придавил ее и выбросил из палатки.

И снова стало тихо. Только где-то далеко в горах выл шакал да неумолчно шумела горная река.

Юрий Семенович постоял, прислушался. Затем медленно пошел к догорающему костру, у которого собрались на вечернюю молитву воспитатели.

Служитель объяснил причину переполоха и вдруг резко смахнул с шеи что-то мягкое. Это была фаланга. Вскоре он почувствовал, что кто-то снова ползет по спине. Юрий Семенович зажал в кулак незваного гостя и осветил фонарем руку – на ладони лежала большая фаланга. К счастью, она не укусила его.

– Что это за нашествие такое?! – удивился он и, бросив фалангу на землю, раздавил ее камнем. – Хотя бы детей не покусали!

– Откуда они взялись? – недоумевали сестры. – Сегодня же здесь проходило стадо овец! А овцы всех фаланг съедают на пути!

– Да, после того как пройдут овцы, фаланг обычно не бывает... – подтвердил один брат. – По-моему, это сатана пугает нас. Ведь вчерашнее покаяние детей не может быть незамеченным. Враг не хочет, чтобы их души принадлежали Богу.

– Пусть Господь сохранит нас от несчастья. Помолимся об этом, друзья, – сказал Юрий Семенович, и все воспитатели преклонили колени.

На заре, как обычно, над палаточным городком послышалось стройное пение:

Утром, когда встает рассвет, Боже, Тебе пою За благодать Твою ко мне И за любовь Твою...

Городок ожил. Детвора цепочкой потянулась к ручью умываться. Затем все собрались на большой поляне для общей молитвы.

– Сегодня, дети, я прочитаю восьмой стих из пятой главы первого послания Петра, – сказал Юрий Семенович, когда подростки успокоились. – «Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища кого поглотить». Эти слова обращены к тем, кто повернулся от тьмы к свету, от греха – к Богу. Библия призывает нас бодрствовать, потому что у нас есть сильный противник – дьявол, желающий нашей гибели.

Бодрствовать – значит всегда быть начеку, следить за собой, чтобы, исполняя волю Божью, противостоять дьяволу. Чтобы вам было это понятнее, приведу такой пример. Сегодня, когда мальчики умывались, я видел, как Сережа толкнул Гену и тот чуть не упал в ручей. Я подумал, что Гена даст сдачи, и уже хотел идти мирить драчунов, но вижу: Гена спокойно умывается и даже не собирается мстить обидчику. И тут я вспомнил: ведь Гена вчера покаялся! Гена, ты можешь рассказать, почему так поступил?

– Мне трудно было сдержаться, – смутился Гена. – Даже мысль такая пришла: схватить полотенце Сергея и бросить в воду, чтобы уплыло. Но вдруг мне вспомнился стих: «Не воздавайте злом за зло», и я подумал: «Иисус ведь хочет, чтобы я прощал. Не буду мстить...»

– Вот это и называется бодрствованием, – продолжал Юрий Семенович. – Если ты отдал свое сердце Иисусу, Он обязательно будет наставлять, как правильно поступить, что сказать. Дьявол – хитрый и сильный враг. Мы прочитали, что он ходит подобно рыкающему льву. Кто из вас видел льва в зоопарке? Он очень сильный! Лев – хищник. Когда он голоден и ищет себе пищу, он дико ревет. Вот тут-то и нужно бодрствовать, то есть остерегаться, чтобы не попасть в его когти!..

Ребята сосредоточенно слушали любимого проповедника. И вдруг раздались возгласы:

– Ой!

– Фаланга!

– Бей ее!

В круг детей, откуда ни возьмись, прыгнула большущая мохнатая фаланга. Она сделала несколько коротких прыжков и замерла.

Девочки в страхе вскочили, а мальчики тут же забросали фалангу камнями.

Постепенно шум утих, и Юрий Семенович, заканчивая проповедь, сказал:

– Вчера фаланги два раза появлялись у нас в стане: в палатке у девочек и у костра, когда мы, взрослые, собрались для вечерней молитвы. Мы понимаем, что это особые нападки дьявола, который и физически хочет сделать нам больно, и души тревожит страхом. Он злится, потому что многие из вас, дети, поняли, что самое большое счастье – принадлежать Богу. Вы открыли для Иисуса свое сердце, а дьяволу это очень не нравится. Он хочет, чтобы вы остались прежними – непослушными, злыми, драчливыми. Вот он и мечется.

Сегодня мы последний день вместе. Завтра спустимся с гор и разъедемся по домам. Будем же бодрствовать и просить Господа, чтобы Он защитил и сохранил нас...

К вечеру мальчики набрали хвороста для костра, а воспитатели решили построить из камней большой жертвенник и разжечь на нем костер.

– Вот если бы ребята сами построили жертвенник!.. – вздохнул Юрий Семенович.

– Конечно, это было бы очень хорошо, но из-за фаланг нельзя! Они ведь только под камнями и прячутся, – заметил кто-то из старших.

Через некоторое время Юрий Семенович поделился радостью:

– Вы знаете, братья, я еще ни одной фаланги не встретил после утренней молитвы!

– Я тоже, – добавил кто-то из воспитателей.

– Я еще раз убедился, что это дьявол пытался запугать нас.

– Значит, нам тоже можно носить камни? – обрадовались мальчики, услышав разговор воспитателей.

– Можно, ребята, можно! – разрешил Юрий Семенович.

Поздно вечером, под треск догорающих веток, у костра звучало прощальное напутствие Юрия Семеновича:

– Не забывайте, друзья, чему вы научились на этом месте! Помните все милости Господа, следуйте за Ним, и Он, как обещал, приведет вас в небесные обители, несмотря на то, что дьявол хочет погубить!

 Неправда - это грех

Всегда радостная и общительная, Лариса была любимицей не только в своей семье. Любили ее и соседские дети. Ларисе исполнилось уже пять лет, и она выполняла ответственную работу в доме - присматривала за двумя младшими братиками. У старших тоже были немаловажные дела. Они помогали по хозяйству, ухаживали за свиньями и коровой, мыли посуду, пол, подметали двор. А Лариса целыми днями играла, развлекая малышей.

Во флигеле, рядом с их домом, жил дедушка Максим. Не так давно умерла его жена, бабушка Варя, и теперь мама Ларисы присматривала за дедушкой. Старенький и болезненный, он много лежал и часто кушал прямо в постели.

Как-то раз перед обедом мама позвала Ларису.

- Сходи к дедушке и узнай, придет ли он к нам на обед, - попросила она. - Если он плохо себя чувствует, то отнесешь ему суп и картошку.

Лариса тут же поспешила к дедушке, но на полпути остановилась.

"Раз дедушка не пришел завтракать, значит, и в обед не сможет прийти. Придется нести ему еду. Так не хочется... - вздохнула она, мельком взглянув на братьев, играющих в песочнице. - Дедушка всегда так долго кушает. Не успею сегодня со Светой поиграть, а завтра она уедет".

Лариса сморщила нос и медленно побрела к флигелю. "Что же придумать, чтобы не нести обед дедушке? Ведь нужно ждать, пока он поест, и отнести посуду маме".

Тихонько отворив дверь, Лариса вошла в комнату и, увидев дедушку в постели, залезла к нему на кровать.

- Лариса! - догадался дедушка. Без очков он уже почти ничего не видел. - Как хорошо, что ты пришла! Расскажи, детка, чем вы занимаетесь? Стихи учите?

Лариса как будто ждала этих вопросов. Она скороговоркой сообщила о детских собраниях, поведала о своих маленьких радостях и неудачах.

Пока дедушка наставлял Ларису не обижать младших, слушать старших и помогать маме, она схватила со стола зеленую таблетку и сунула ее в рот. Обсосав верхний сладкий слой, Лариса положила таблетку на место и вытерла губы. Она очень любила сладости и часто украдкой облизывала дедушкины таблетки.

"Дедушка сам говорит, что не любит сладкое, - оправдывала она свои поступки. - Я только лучше для него делаю..." И все же брать таблетки открыто Лариса не решалась, понимая, что это нехорошо.

Через минуту-другую, поцеловав дедушку Максима в щеку, Лариса выбежала на улицу.

- Ты была у дедушки? - встретила ее мама.

- Да. Он не хочет кушать. Тетя Валя принесла ему много еды и пирожков! - сообщила Лариса на одном дыхании и направилась к малышам.

Мама с любовью посмотрела ей вслед и занялась своими делами, довольная, что дочь исполнила поручение. А Лариса потеряла покой. Игры стали вдруг скучными и неинтересными.

"Обманщица! Ты обманщица! - обличала ее совесть. - Беги скорее к маме и признайся, что обманула!" Но тут кто-то из ребят предложил новую, незнакомую Ларисе игру, и она так увлеклась, что забыла обо всем.

И только за столом, во время обеда, она вспомнила о дедушке. "Обманщица! - как будто кто-то тихо сказал ей. - Ты - обманщица, а таких детей Иисус не возьмет на небо!"

Лариса изо всех сил старалась быть веселой, но у нее это плохо получалось. К счастью, обед скоро закончился, и детвора разбежалась кто куда.

Мама разрешила Ларисе выйти за ворота, и шумные игры вскоре заглушили сердечную тревогу.

Вспомнила Лариса про дедушку только вечером, когда вся семья собралась за большим обеденным столом.

После ужина папа прочитал несколько стихов из Библии и все вместе помолились. Младшие легли спать, а старшие остались еще на кухне.

Лариса долго ворочалась в постели. Ей было жалко дедушку, стыдно, что обманула маму, но признаться не хватало смелости.

"Расскажи все маме! - слышала она тихий голос. - Тогда все узнают, что ты врунья! - настойчиво твердил другой. - Дедушка уже спит, а мама с папой так никогда и не узнают, что ты обманула".

Лариса закрыла глаза, но уснуть не могла.

Вдруг кто-то негромко постучал в дверь.

"Гости!" - мелькнуло в голове, и Лариса приподнялась, чтобы увидеть, кто пришел.

На этот раз гостем был дедушка Максим. Он медленно переступил порог и, с трудом передвигая ноги, подошел к столу.

Отец Ларисы подставил ему мягкий стул и радостно посмотрел на него:

- Тебе к вечеру стало легче, папа?

- Я сильно хочу есть. Дайте мне что-нибудь покушать! - тихо попросил дедушка, опускаясь на стул.

Лариса от страха затаила дыхание. Этого она никак не ожидала!

- А разве Валя не приносила вам обед? - удивилась мама, торопливо собирая на стол.

- Нет, сегодня у меня целый день никого не было, кроме Ларисы.

А Лариса от страха залезла подальше под одеяло: обнаружилось то, что она так сильно хотела скрыть! Лариса знала, что папа накажет ее за обман.

"Зачем я так сделала? - замерла она. - Надо было сразу признаться..."

Ее грустные мысли прервал голос отца:

- Лариса, ты еще не спишь? Иди-ка сюда, дочка. О, как ей было стыдно! Не смея смотреть в глаза старшим, Лариса встала и робко подошла к отцу. Она часто-часто дышала, сопела и готова была расплакаться.

- Ну-ка, расскажи, как получилось, что дедушка остался голодным? - спросил папа.

- Я не буду больше обманывать, - скривилась Лариса, и слезы брызнули из глаз. - Я не хотела... Дедушка, прости меня! Я еще таблетки брала со стола. Не буду больше так...

- Прощаю, деточка, прощаю, - дедушка обнял всхлипывающую внучку и шершавой старческой рукой нежно вытер ее слезы. - Запомни, дорогая, что всякая неправда - это грех. И если в ней не сознаваться, если не каяться, то очень быстро можно отступить от Бога и навеки погибнуть.

- Лариса, тебе, наверное, хотелось, чтобы мы не узнали об этом, да? - спросил папа. - Но ты забыла, что Бог все видит! Он любит тебя, доченька, и потому позаботился обнаружить твой плохой поступок. Господь хочет, чтобы твое сердце было чистым, чтобы ты тоже любила Его и всегда говорила правду. А сатана заставляет тебя обманывать, ссориться, не слушаться, скрывать свои грехи.

Мне очень жаль, что ты так поступила. И перед Господом стыдно, что дочь моя - обманщица. И все же есть возможность избавиться от этого греха. Нужно попросить у Бога прощения и силы впредь не грешить.