"Более же всего облекитесь в ЛЮБОВЬ, которая есть совокупность совершенства ..."s=MsoNormal align=right style='margin-left:12.2pt;text-align:right'>(Кол. 3,14).

1. Что такое любовь вообще?

Что солние - для мира материального, то любовь - для мира духовного.

Что такое любовь? - Каждый человек уверен в том, что он знает, что такое любовь до тех пор, пока не потребуют от него точного определения этого понятия.

Слово любовь является возвышенным и самым драгоценным словом в человеческой речи. Но, к сожалению, словом этим так легкомысленно пользовались и так превратно понимали его, что в наше время оно почти не отражает уже своего подлинного значения.

Весьма часто, словом любовь мы не задумываясь определяем то или иное наше отношение к разным лицам, вещам, идеям и понятиям. Все тем же привычным глаголом люблю мы пользуемся, говоря о друзьях, квартире, картинах, кошке, вкусном блюде, струнном оркестре Бетховена, быстрой езде в открытом автомобиле и шоколаде с орехами.

И, как это ни странно, даже любовь свою к Богу мы выражаем, пользуясь все тем же всем знакомым термином. Люди настолько свыклись с этим словом, что их уже не шокирует превратное пользование или злоупотребление этим словом.

Такое широкое употребление слова любовь доходит иногда до смешного. Вот вам пример:

Какой-то счастливец выиграл в рекламной лотерее завидную сумму денег. Журналист поинтересовался: что счастливец думает делать и на что именно намерен он израсходовать выигрыш?

"Будьте спокойны! - ответил тот. - Без любви я не израсходую ни одного гроша, - все будет израсходовано мною с любовью!"

Полагая, что счастливец говорит о благотворительности, журналист обратился к стоявшей рядом жене: "Разделяете ли вы полностью такое благое намерение вашего мужа?"

"Еще бы! с радостью и безоговорочно!" - ответила счастливая и, сделав лукавую улыбку, добавила, - ведь он у меня - любящий муж, а я у него -преданная жена и зовут меня Любовь Гавриловна!"

Любовь, в данном случае, оказалась только именем.

Вы спросите: где причина такому бесконтрольному пользованию словом любовь?

Причина в том, что у нас нет нужных слов для определения разных нюансов любви.

Древние греки были людьми более требовательными. В своем языке они имели три слова, раскрывающие разные виды и проявления любви.

Греческое слово "эрос" (erwV) определяет любовь как страсть, любовь плотскую, животную, инстинктивную, биологическую, любовь, продиктованную гландами.

В наш век, век так называемой "свободной любви", "половой революции", "новой морали", любовь понимается и проповедуется как бесконтрольное удовлетворение разнузданных страстей, узаконение всяких половых извращений и всякого "растления похотью" (Быт. 6,11-12; 2 Петр. 2,12-14).

Другое греческое слово - "филия" (filia) -характеризует любовь как душевное влечение, наблюдаемое между преданными друзьями. Это не что иное, как искреннее, чистое проявление душевных чувств человека к человеку.

Примером этого вида любви могут служить взаимоотношения Руфи и Ноемини, Давида и Ионафана, как написано: "Душа Ионафана прилепилась к душе Давидами полюбил его Ионафан, как свою душу" (1 Цар. 18 г.). Этот же вид любви мы наблюдаем между Спасителем, Марфой, Марией и Лазарем.

Истинная дружба, какую мы наблюдаем во всех этих случаях, - один из возвышенных видов человеческой любви.

Что приводит к дружбе? - это внутренняя душевная симпатия, чувство благорасположенности и доверия к человеку; чувство, которое передается от одного человека к другому и взаимно воспринимается. Дружба рождается там, где два разума, два чувства и два решения совпадают.

Третье греческое слово - "агапи" (agaph). Оно выражает высшую степень привязанности, -любовь духовную, а не душевную и плотскую, - любовь святую, любовь Божию.

Слово Божие учит, что человек троичен; он состоит из тела, души и духа. Отсюда мы наблюдаем три вида любви: плотскую, душевную и духовную. Этот третий вид любви ("агапи") знаком только возрожденному свыше человеку. Духовная любовь немыслима без нашего обращения ко Христу, покаяния и примирения с Богом.

Подлинная духовная любовь весьма редкостная вещь; но в то же время вполне реальная и легко распознаваемая. "И нет такого притворства, которое могло бы скрыть любовь там, где любовь есть, или проявить ее там, где любви нет", - говорит Ф. Лярошфуко.

Истинная любовь заслуживает своего святого имени "агапи", если она является плодом Святого Духа и приходит к нам как дар Божий, если она "излилась в сердца наши Духом Его Святым, данным нам"... (Рим. 5 гл.).

2. Любовь Божия

Любовь Божия - тайна; из всех тайн -величайшая и единственный ключ ко всем тайнам.

За четыреста лет до Рождества Христова греческий философ Платон так рассуждал: "Если во всей вселенной есть только единый Бог, то о чем этот Бог думает? Ибо если этот Бог - существо разумное, то он должен непременно думать о чем-то.

И если есть только единый Бог, то кого этот Бог любит?

Ибо для того, чтобы быть счастливым Богом, Он должен кого-то любить...

Эти логические рассуждения Платона привели его к правильным умозаключениям и вопросам, на которые у него не было правильного ответа.

Но, увы! Платон не был исключением из общего правила. На вопросы: кто Бог? о чем Бог думает? кого Бог любит? - нет ответа ни у мудрецов глубокой древности, ни у современных философов. "Ибо кто познал ум Господень?" "Мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией..." "Ибо, если бы познали, то не распяли бы Господа славы!" (Рим. 11 гл.; 1 Кор. 1 и 2 гл.).

Авторитетные ответы на все наши вопросы пришли к нам как "откровение свыше"; пришли вместе с явлением в мир Сына Божьего, Иисуса Христа, воплощенного Бога любви. "Ибо Сын Божий пришел и дал нам свет и разум, да познаем Бога истинного" (1 Иоан. 5 гл.).

Чрез Иисуса Христа мы узнали, что Бог "един, но в трех лицах", что Бог любит единородного Сына Своего и Сын любит Своего Небесного Отца; что эта их божественная совершенная любовь настолько едина и сильна, что ее постоянное проявление между ними выразилось в Третьей ипостаси, в Духе Святом, - третьем лице Святой Троицы.

Однако, касаясь здесь вопроса Троичности Божией, мы смиренно сознаем, что тайна Божественной Троичности навсегда пребудет тайной. Мы можем благоговейно высказывать свои мысли, но не превращать свои предположения в христианские догматы.

Число три - состоящее из начала, средины и конца - символ законченности и совершенства. В нем мы усматриваем полноту любви Божией: ее безначальное бытие, ее непрерывное течение, ее бесконечное и абсолютное завершение в беспредельном круге вечности.

Мировая литература всех веков и народов содержит в себе множество поразительных изречений мудрости и глубоких истин, но из всех этих истин самые великие находятся в Божественном откровении - в Библии. Скажем больше: из всех великих истин Библии самой величайшей, изумительной и прекрасной является истина, выраженная тремя словами: "БОГ ЕСТЬ ЛЮБОВЬ!"

Лучшие умы человечества, посвятившие жизнь свою богоисканию и богопознанию, не пришли к такому бесподобному определению. У Сократа, Платона, Аристотеля, Сенеки, Марка Аврелия, Будды, Магомета и др. нет и малейшего намека на то, что Бог есть Бог любви.

Не приходится оспаривать того, что некоторые из перечисленных лиц немало упоминают о любви, но не как о любви, называемой в откровении Божием - "агапи", а только как. об "эросе" или "филии".

Вот почему на вопрос: "Кто Бог?" - только христианство дает ясный, прямой, исчерпывающий ответ: "БОГ ЕСТЬ ЛЮБОВЬ..."

На вопрос: "Почему Бог любит?" - есть только один правильный ответ: потому, что любовь является Его Божественной Сущностью. Бог не может не любить, - любовь в Его Божественной натуре.

"БОГ ЕСТЬ ЛЮБОВЬ". Эти три слова Св. Писания - самые драгоценные, какие когда-либо вышли из уст людей, включая даже тех, которые были "движимы Духом Святым".

Можно с уверенностью сказать, что когда все другие истины и глубочайшие изречения людской мудрости исчезнут с мирового горизонта, эти три слова, как солнце Божественного откровения, будут сиять вечно.

Эти чудесные слова являются одним из мощных доказательств богодухновенности Св. Писания.

На вопрос: "Кого Бог любит?" - Слово Божие ответит нам в следующей главе.

3. Любовь Бога к человеку

"Любовь широкую, как море, вместить не могут жизни берега".

Любовь легла в основу мироздания. Библия говорит, что вселенная произошла не в результате какого-то физического закона, но появилась как следствие любви Божией. Любовь не живет для себя, а для других. Она не ищет блага себе, а ищет блага другому. В силу этого духовного закона появление мира видимого было продиктовано бесподобной любовью Божией к Своему единородному Сыну: "Ибо Им создано все, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое... все Им и для Него создано; и Он есть прежде всего, и все Им стоит" (Кол. 1 гл.).

Но Он, Бог любви, "когда еще не было ни земли, ни полей, ни начальных пылинок (атомов) вселенной. ... "сказал и сделалось, повелел и явилось"... "В начале Ты, Господи, основал землю, и небеса - дело рук Твоих; они погибнут, а Ты пребудешь; и обветшают как риза, и как одежду свернешь их, и изменятся, но Ты тот же и лета Твои не кончатся" (Прит. 8 гл.; Пс. 32; Евр. 1 гл.).

Эта же любовь Божия легла и в основу сотворения человека. Бог создал нас по Своей инициативе, самостоятельно, без нашего на то волеизъявления или участия. Он "создал нас из праха земного", но тут же дал нам то, что отличает нас от всех бессловесных тварей земных, - голос и членораздельную речь.

Бесценный дар речи - одно из средств выявления личности, выражения любви. Нам достаточно побеседовать с человеком, как мы уже можем судить о его характере. Мы определяем человека по его речи: кроткий, гордый, добрый, злой, искренний, замкнутый, любящий и т.п.

Великие люди, жившие тысячелетия тому назад, познаются нами по их речам, отдельным фразам и деяниям, которые сохранила нам Библия и беспристрастная история. По ним мы судим о вере Авраама, сердце Давида, мышлении Сократа, воле Юлия Цезаря, красноречии Цицерона, жестокости Иоанна Грозного и т.п.

Но самой главной отличительной чертой человека служит то, что Бог создал его "по образу и подобию Своему".

Если бы Бог не был Богом любви, мы не имели бы представления ни о Его "образе" (характере), ни о Его "подобии" (вечном бытии). Грехопадение лишило человека "образа Божия", - человек перестал быть невинным, святым, но он не лишился "подобия", - не перестал быть вечным.

Если бы Бог пожелал открыть нам Свою любовь и сказать нам, что Он нас любит, Он должен был бы воспользоваться человеческой речью, сердцем и разумом. И, действительно, Он так и сделал, - Бог сказал!

То, что Бог нам, людям, сказал, записано на обветшалых страницах Библии. В ней Бог открыл нам,в чем Его Божественная сущность и насколько Он нас любит.

Мы не знаем более глубокой и драгоценной истины на земле, которая более импонировала бы нам и сильнее располагала бы нас к себе, как эта именно истина: - Бог, будучи Богом любви, возлюбил нас, - "до крестной смерти возлюбил".

Тут необходимы некоторые оговорки. Когда мы говорим о том, что Бог любит нас, то ясно, что мы имеем в виду не то, каким очаровательным и прекрасным является человек, "заслуживающий" Божьего благорасположения к себе, но о том, какой чудесный и любвеобильный Бог.

Ни один смертный никогда не сможет "заслужить" к себе любви Божией. Напротив, мы как порочные, оскверненные грехом существа, способны вызвать у Бога только гнев и омерзение, которое достойно всякого порицания и вечного осуждения.

Однако, непостижимая для нас любовь Божия проявилась к нам, грешникам, не во гневе и вечном осуждении, а в Божьей милости и вечном спасении, как написано: "Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную. Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него. Верующий в Него не судится, а не верующий уже осужден, потому что не уверовал во имя единородного Сына Божия" (Иоан. 3 гл.).

"Мы знаем ... что весь мир лежит во зле. Знаем также, что Сын Божий пришел и дал нам свет и разум, да познаем Бога истинного и да будем в истинном Сыне Его Иисусе Христе: Сей есть истинный Бог и жизнь вечная" (1 Иоан. 5 гл.).

Сущность любви Божией, как говорит ап. Иоанн, "не в том, что мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши"... "Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками" (1 Иоан. 4 гл.; Рим. 5 гл.).

Часто неверующие люди заявляют: "В Библии есть много невероятных вещей"... В приведенных выше стихах Библии - одна из этих "невероятностей", - ответим мы. Все то, что Бог совершает, - невероятно, чрезвычайно, неправдоподобно, но истинно.

Мнимая невероятность объясняется тем, что любовь Христова, любовь Божия не вмещается в узкие рамки нашего человеческого разума. Поэтому не удивительно, если ап. Павел молится, чтобы Бог помог нам "уразуметь превосходящую разумение любовь Христову" и научил нас доверяться слову Божию полностью (Еф. 3 гл.)-

На протяжении многих веков сатана внушает легковерным людям, что Бог жесток, недоступен и несправедлив; что Он исполнен постоянного гнева и беспощадно карает грешников. И, если Бог кого-то любит (добавляет сатана), то Он любит только святых угодников, подвижников, схимников, затворников, аскетов, спасающихся изнурительными постами, поклонами, молитвами, суровым бесчеловечным образом жизни, физическими истязаниями, бегством от нормальной, здравой, разумной и плодотворной жизни.

Такое превратное понятие о Боге убило в людях всякую надежду на спасение вообще, а искупление Христово сделало неимеющим практического применения, бессильным и бесцельным.

Мы совершаем грубую ошибку, когда измеряем любовь Божию к падшему человеку нашими земными мерками и подходим к ней с человеческой точки зрения.

Обычно, мы любим человека до тех пор, пока он "заслуживает" нашей любви, но достаточно ему однажды провиниться пред нами, как наши отношения к нему резко меняются. Не это ли самое понятие о любви люди относят и к любви Божией?

Уже с ранних лет родители учат детей, что когда они делают что-то неугодное Богу, то Бог ненавидит их и непременно накажет; тогда как Слово Божие учит совершенно обратное. Оно говорит, что Бог ненавидит грех, который Трешник совершает, но, при этом, любит грешника и желает, чтобы он избавился от греха. Так что между нашей и Божьей любовью - великая разница.

Говоря о любви Божией, мы должны смиренно сознаться в том, что в познании ее мы далеко не ушли. Божья любовь к человеку - это безбрежный океан, сокрытые духовные сокровища которого не поддаются нашему воображению.

Возьмем такой исторический случай. В свое время Ермак Тимофеевич завоевал Сибирь и "преподнес ее царю-батюшке", но что знал сам Ермак, о Сибири, о ее размерах, реках, озерах, лесах, серебряных и золотых залежах и о других ее богатствах и возможностях?

Если мы, хотя бы отчасти, желали уразуметь любовь Божию, нам надлежало бы взглянуть на Голгофу и спросить себя: что заставило Бога Отца "отдать Сына Своего единородного" на позор, бесчеловечные страдания, агонию и смерть?

- Только любовь Божия, которая "не желает, чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию" (2 Пет. 3 гл.).

Что заставило Сына Божия быть "к злодеям причтенным?"

- Ничто иное, как Его любовь, возжелавшая, чтобы "ранами Его мы исцелились" (Ис. 53 гл.).

Три года Христос проповедовал любовь Божию Своим ученикам, раскрывая ее в Своих словах, поступках и характере. Завершая Свое земное служение, в памятную ночь, в горнице, на Тайной Вечери Он "встал с вечери, снял с Себя верхнюю одежду и, взяв полотенце, препоясался... и явил делом, что возлюбил Своих сущих в мире, до конца возлюбил их" (Иоан 13 гл.).

Взгляните, какой Божественной, непонятной для нас любовью Он любит их:

Там, за столом, Христос знает, что Иуда предаст Его, но Он не перестает любить Иуду. Он знает, что Петр трижды отречется от Него, но Он продолжает любить Петра Своей прежней любовью. Он уверен, что в эту ночь все ученики разбегутся, каждый в свою сторону, но это не воспрепятствовало Ему омыть им ноги.

Такова любовь Бога к людям Многие не допускают мысли о возможности Божьей любви, проявленной Богом к ним лично. Когда они читают о том, что "весь мир лежит во зле", они понимают и верят, но когда они читают, что "Бог возлюбил ВЕСЬ мир", они не понимают и решительно отказываются верить этому. Они, зная себя, не допускают, чтобы Бог не сделал, в данном случае, исключения. Им было бы легче верить, если бы текст Св. Писания звучал так: Бог возлюбил весь мир, за исключением - такого-то.

И не удивительно, потому что мы способны любить весьма ограниченный круг лиц, заслуживающих нашей любви; для всех же остальных мы отводим место за гранью нашего сердца.

Божье сердце открыто для всех. В очах Божиих "все согрешили", "все до одного негодны", "все лишены славы Божией" и все одинаково нуждаются в Спасителе и в спасении. Люди могут быть разными, а проблема греха у всех одна и та же. Грех, как проказа, может быть видимой для всех и может быть незаметной, но одинаково смертельной.

Взгляните на богачей! Сколько среди них зла, несправедливости, гордости, самонадеянности и высокомерия.

Взгляните на бедноту! Сколько там зависти, осуждения, злобы, ропота и недовольства.

Кто-то удачно сравнил: Бедные и богатые -это две стаи хищников, - одна стая сытых хищников, а другая стая хищников голодных. - Чем ближе мы знакомимся с окружающим нас миром, тем яснее мы видим всеобщую испорченность, порочность и растление.

Часто люди задают вопрос: "Если все человечество настолько прогнило, то почему Бог не истребит его?"

Ответ простой: потому что Бог любит человечество и желает "спасти хотя бы некоторых"... Бог знает, что самый жуткий грешник, обратившись ко Христу и став на Его путь, может стать великим святым. В исцеляющих и возрождающих перстах Божественного Горшечника самая поврежденная, изуродованная и падшая душа может вновь стать носительницей образа Божия. Закхей - начальник мытарей, блудница из Магдалы, гонитель Савл, разнузданный юноша Августин и миллионы других неукротимых грешников по сей день лично убеждаются в этом.

Никто из грешников, кто духовно побывал на Голгофе и там, у подножия креста Христова, плакал и сокрушался о грехах своих, не уходил оттуда таким, каким пришел туда.

На Голгофе Бог открыл нам полноту Своей любви. Голгофа свидетельствует о двух вещах: -о степени человеческой греховности и о той беспредельной любви Божией, которая не пощадила Сына Своего ради нашего спасения.

На вопрос: "любит ли меня Бог?" - Голгофа являет собою исчерпывающий ответ. Никто еще не любил и не любит нас так горячо и жертвенно, как любит нас Бог. Любовь человеческая - "по заслугам, а любовь Божия "по благодати", даром, без всяких на то данных, без всяких заслуг.

Уже одно то, что Бог создал нас, доказывает, что Он любит нас и создал нас на добро, для нашего благоденствия и счастья.

Создавая человека, Бог вложил в душу его жажду любви и предлагает ему неиссякаемый родник любви, удовлетворяющий эту природную жажду.

Читатель не мог не заметить той основной разницы, которую мы полагаем между любовью вообще и любовью, олицетворяющей Бога любви - "Бог есть любовь".

К большому сожалению, эта истина Писания сокрыта от глаз современных, модернистических богословов. Для них, как для Л. Н. Толстого, "любовь Божия" - только возвышенное чувство, разлитое в природе, а не как Сущность Божия, проявление Бога, как личности.

Так долго, как Бог только "высший разум", энергия, сила, идея, чувство или символ - истинный Бог, как личность, остается "неведомым Богом".

У Толстого любовь Божия - любовь Нагорной проповеди, любовь "Сына Человеческого", а не любовь Голгофы и смертной агонии "Сына Божия".

Мы верим в Бога любви не как чувство, а как личность. Иначе не было бы сказано: "Ибо так возлюбил Бог мир..." Любить ведь может только личность, а ни какое-то абстрактное понятие.

Лучшей иллюстрацией этой истины служит нам притча Спасителя о блудном сыне.

Нигде так ярко и так картинно не открыто сердце нашего Небесного Отца и глубина Его любви к нам, кающимся грешникам, как в этой именно притче. Мы не намерены разбирать здесь всю притчу. Остановимся вкратце только на картине приближения бродяги-сына к родительскому дому и патетической встречи отца с сыном.

"И когда сын был еще далеко, увидел его отец его и сжалился; и побежал, пал ему на шею и целовал его" (Лук. 15 гл.).

Отец увидел сына издали; увидел не только его внешний облик, вид бродяги: грязного, полунагого, полубольного, усталого, изнемогшего, худого и голодного, - но отец проник в его душу, в его внутреннее состояние сердца, разочарованного, подавленного, неуверенного, обуреваемого чувствами вины, стыда и страха.

Но, "отец сжалился и побежав пал ему на шею..." И сын не слышит ни гневного отцовского крика, ни справедливых слов укора, ни горьких напоминаний прошлого, ни насмешек и осуждения, ни строгих ограничений, угроз и требований на будущее.

Все, что устрашало провинившегося сына, оказалось для отца несущественным. "Отец пал ему на шею и целовал его"...

Некоторые богословы придают этому отцовскому поцелую большое значение. Они говорят, что греческий глагол "целовал" означает: целовал его вновь и вновь, целовал его не отрываясь, часто. Когда уста сына открылись для слов покаяния и сын едва успел произнести: "отче, я согрешил", -как отец закрыл его уста своим отцовским поцелуем, - поцелуем беззаветной любви и абсолютного примирения.

Так Христос иллюстрировал нам любовь Бога к человеку.

Слова любви Божией, сказанные к Израилю, могут быть отнесены к каждому из Его искупленных: "Любовью вечною Я возлюбил тебя и потому простер к тебе благоволение" (Иер. 31 гл.).

Нередко слышишь странные рассуждения: "Бог проявил Свою Отцовскую любовь к падшему человечеству только в Евангелиях, а в Ветхом Завете ничего не сказано о Боге любви".

Так способны думать только те, кто не читали серьезно Библии. Те же, кто благоговейно исследуют Писание, видят Бога любви на каждой ее странице. С первого стиха книги Бытия и до последней фразы книги Откровения, во всей Библии, звучит один и тот же несмолкаемый гимн Богу любви.

Что иное, как не любовь Божия к падшему человеку, было причиной изгнания прародителей из Едема и получения надежды грядущего искупления?

Что иное, как не любовь Божия, призвала Авраама, сказав ему: "В семени твоем благословятся все народы"?

Что иное, как не любовь Божия, когда Израиль созрел для получения Синайского законодательства, вывело этот народ из рабства египетского?

Что иное, как не любовь Божия, ввела Израиля В землю, "текущую молоком и медом", и посылала им патриархов, царей, судей и пророков?

Любовь Божия рассеяла Израиля по всем народам, и та же любовь Божия в свое время соберет его.

Любовь Божия избрала Иерусалим местом величайшей жертвы искупления человечества и центром проповеди Евангелия Христова по всем странам тогдашнего мира, - мира языческого.

Фридрих Ницше (немецкий писатель) сказал: "Ничто иное, как новое христианское понятие о любви, выраженное словом "агапи", заставило тогдашний языческий мир произвести переоценку древних ценностей и принять христианство".

Воспитывая Израиль и человечество, Бог пользовался разными методами воспитания и, в процессе этого воспитания, менял Свои требования к воспитаннику, в зависимости от его уровня развития; но Сам Бог не менялся и не мог меняться, пребывая вечно Богом любви.

Вот что Бог говорит не в Евангелии, а в Ветхом Завете: "Забудет ли женщина грудное дитя свое, чтобы не пожалеть сына чрева своего, но если бы и она забыла, то Я не забуду тебя. Вот Я начертал тебя на дланях Моих" (Ис. 49 гл.).

Итак, Бог любит все человечество, любит каждого человека, любит тебя и меня. Рубцы от ран на ступнях и ладонях Христовых - верная порука этому.

Вот что пишет человек, уразумевший к себе любовь Божию: "Я блуждал бесцельно по улицам Парижа, как потерянный пес без ошейника. В один из безотрадных для меня дней, когда на душе было невыразимо тяжело, я перешагнул порог какой-то маленькой церковки, которой я никогда раньше не видел, потому что я впервые оказался в этом районе. Войдя внутрь и присев в полумраке на самую заднюю скамейку, я невольно склонил голову и стал молиться. Как долго длилась моя молитва, я не помню, ибо я потерял сознание времени; но то, что я пережил в общении с невидимым, но реальным для души моей Богом, не поддается никакому описанию.

Несколько дней спустя в другой случайной каплице я ощутил еще большую ко мне близость Божию, еще глубже осознал любовь Божию, проявленную ко мне падшему, погибшему грешнику и еще реальнее пережил доселе неведомое мне душевное блаженство. Я плакал горькими слезами сокрушения, а позже - неудержимыми слезами радости.

Это был момент, когда Нёбо спустилось на землю и заверило меня, что я, лично, искуплен Христом и прощен Богом любви. С тех пор Господь со мною и я с Ним и, во всех обстоятельствах жизни, голос любви Божией нежно шепчет мне на ухо: "Вот путь! Иди по нему!"

В конце моего земного пути я познаю, что нет большего счастья для меня, как знать Христа и сознательно служить Ему"...

В окружающем нас мире суеты человек может незаметно прожить свою жизнь без Бога в разуме и без любви Божией в душе; он даже может достичь значительного успеха в разных отраслях науки, искусства, политики и религии и быть вправе гордиться своими достижениями, но, заканчивая жизнь, чувствовать и в глубине своей бессмертной души сознавать, что он прожил свою драгоценную жизнь впустую, прожил ее напрасно, бесцельно и бессмысленно. Ибо наша земная жизнь оправдывается и осмысливается верой в загробную жизнь, верой, основанной на вечной любви Божией, связующей временное с вечным и материальное с духовным. Ибо любовь Божия была прежде чем "все начало быть", и она пребудет после того, как "все с шумом прейдет" (2 Пет. 3 гл.).

"Бесподобная, живая Божья вечная любовь, снизойди и пребывай в насты, главнейший из даров. О Христос! любви источник, обнови нас, утверди, дай нам мир и непорочность, в сердце каждое войди".

4. Любовь человека к Богу

"Любовь Божия нисходит с неба на землю. Любовь человеческая устремляется с земли на небо".

Бог - любовь, Христос - воплощение любви, Дух Святой - сила любви, Церковь - колыбель, храм, сокровищница и хранительница любви, христианство - религия любви, христианин - образец, пример любви, - "письмо Христово..., узнаваемое и читаемое всеми человеками. Вы показываете собою, что вы - письмо Христово, написанное не чернилами, но Духом Бога живого, не на скрижалях каменных, но на плотяных скрижалях сердца" (2 Кор. 3).

Любовь Божия - главная тема Евангелия, основа нашей веры в Бога и первоисточник нашей любви к Богу. Наша любовь к Богу рождается от глубокого сознания Божьей любви к нам. Ничто так не привлекает нашего сердца к Богу, как наша уверенность в Его бесподобной любви к каждому из нас и ко всему страдающему человечеству.

Непреложный, вечный документ, удостоверяющий любовь Божию, направленную к нам, Священное Писание, говорит ясно, что Бог создал нас из любви к нам, искупил нас любовью, привлек нас к Себе и возродил к новой жизни Своей любовью.

Когда мы говорим, что Бог создал нас из любви к нам, эта мысль кажется нам ясной и понятной. Однако, многие люди не понимают: для чего Бог это сделал? В чем Бог был заинтересован, создавая человека?

Бог ничего не делает бесцельно или бессмысленно. Божья воля всегда совершенна и всегда содействует нашему благу. И по сей-то воле Бог сотворил все, и все по Его воле существует (Отк. 4 гл.).

Мы уже говорили, что, создавая человека, Бог дал ему душу разумную и бессмертную, дар речи и другие свойства, качества и способности, делающие человека существом способным общаться с Богом. Короче говоря: Бог создал человека для общения с Собою. Бог поместил человека в Едеме, посещал его "во время прохлады дня" и беседовал с ним (Быт. 3 гл.).

Но это блаженное общение между Богом и человеком прервалось грехопадением. С тех пор человек ушел от Бога и живет без общения со своим Небесным Отцом.

Библия свидетельствует о том, что на протяжении всей истории человечества Бог все же находил в каждом поколении тех людей, с которыми Он мог общаться, ибо "с праведными у Него общение" (Прит. 3 гл.).

Библия также говорит и о том, что Бог искупил человека для восстановления прерванного общения с ним. Христиане древнеапостольской Церкви понимали это, радовались этому и говорили: "Мы призваны в общение Сына Его Иисуса Христа, Господа нашего". "О том, что мы видели и слышали, возвещаем вам, чтобы и вы имели общение с нами;

а наше общение - с Отцом и Сыном Его Иисусом Христом" (1 Кор. 1 гл.; 1 Иоан. 1 гл.).

Бог искупил нас не для того только, чтобы мы наследовали жизнь вечную, но также и для того, чтобы мы имели с Ним тесное общение еще на земле. Если мы не пришли еще к этому общению, мы живем не для того, ради чего мы были созданы и искуплены.

По мнению некоторых христиан, Бог искупил их для того, чтобы они "приводили души ко Христу". Едва ли можно сомневаться в том, что Бог ожидает от нас и такого с Ним сотрудничества, но если наша активность в деле спасения погибающих урезывает или вовсе вытесняет наше общение с Богом, она не угодна в очах Божиих.

Мы должны понять, что подлинное общение с Богом возможно только при взаимной любви и взаимном наслаждении этим общением; что не только человек нуждается в общении с Богом, но и Бог желает общения с человеком. Отсюда, пренебреженное общение с Богом безошибочно указывает на отсутствие в сердце человека должной любви к Богу. Там, где нет ни любви к Богу, ни жажды общения с Ним, там сотрудничество теряет свой главный смысл.

Для пояснения этой мысли возьмем следующий случай:

Прежде чем избрать двенадцать апостолов, Христос, как мы читаем, "провел всю ночь в молитве к Отцу", а на утро "позвал к Себе, кого Сам хотел; и пришли к Нему. И поставил двенадцать, ЧТОБЫ С НИМ БЫЛИ и чтобы посылать их на проповедь" (Map. 3 гл.).

Нельзя не подчеркнуть здесь того очевидного факта, что для Бога наше "пребывание с Ним" всегда стояло и всегда будет стоять на первом месте, превыше всего остального.

Так смотрит на общение Бог. Так ли мы смотрим? Как глубока наша жажда осознать и почувствовать Его присутствие везде, где мы находимся? Как долго мы должны стоять на коленях и безмолвно ожидать, пока мы, наконец, ощутим Его близость к нам, хотя Бог всегда ближе к нам, чем наша душа, чем наше собственное дыхание?

Длительность времени, проведенного для осознания Божьего присутствия на всяком месте, часто является безошибочным мерилом нашей любви к Нему.

Давид настолько был захвачен и проникнут Божьим присутствием в своей жизни, что он ощущал Его близость день и ночь: "Когда я пробуждаюсь, я все еще с Тобою"... "Даже и ночью учит меня внутренность моя"... "Всегда видел я пред собою Господа, ибо Он одесную меня; не поколеблюсь!" (Пс. 138 и 15).

Давид остро переживал отсутствие такого общения и говорил: "Как лань желает к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже". "Душа моя, как жаждущая земля..." (Пс. 142). "Тебя жаждет душа моя, по Тебе томится плоть моя" (Пс. 62). "Полнота радостей пред лицем Твоим..." (Пс. 15). Теоретически мы знаем Бога больше, чем знал Его Давид. Невидимый Бог возжелал, чтобы мы Его видели и открылся нам в лице Сына Своего Иисуса Христа. Бог хотел, чтобы мы, увидев Его, полюбили Его и, достойно оценив Его Голгофскую жертву, прониклись к Нему чувством горячей благодарности.

Нельзя заставить человека любить Бога, вызвать любовь принудительными мерами. Подлинная любовь человека к Богу должна исходить из сердца и быть основана на свободной воле человека.

Живший в шестом веке Григорий Великий писал: "... Своей смертью Он захотел открыть нам, насколько Он нас любит".

Бог ожидал, что такая Его бесподобная любовь к нам тронет, смягчит, сокрушит сердце грешника, приведет его к покаянию и зажжет сердце его взаимной любовью к Богу.

Поэтому ап. Павел пишет: "Ибо Христос, когда еще мы были немощны, в определенное время умер за нечестивых. Ибо едва кто умрет за праведника; разве за благодетеля, может быть, кто и решится умереть. Но Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками" (Рим. 5 гл.).

Любовь Божия к человеку - любовь из чувства сострадания; любовь человека к Богу - любовь из чувства благодарности.

Наша любовь к Богу - акт внутренней, сердечной привязанности к Нему. "Любить" - по Евангелию - значит жить для Того, Кого любишь; жить жизнью Того, Кого любишь.

Подлинная любовь всегда выразится в полном подчинении своей воли, воле того, кого любишь. Поэтому Христос сказал: "Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди... Нелюбящий Меня не соблюдает слов Моих" (Иоан. 14).

Любовь и послушание - неразрывны.

Любовь не чувство, хотя и должна выразиться в чувстве. Любовь - принцип, претворяющийся в действие. Христос сказал Своим ученикам, что Его любовь к ним выразится в том, что Он добровольно положит за них жизнь Свою. Наша любовь должна быть способна полагать жизнь свою за Господа, полагать жизнь свою за братьев. Таковы свойства истинной любви. Когда любовь перестает проявлять себя в действии, она перестает быть любовью.

Подлинная любовь человека к Богу подтверждается его жертвенностью. Все апостолы, за исключением ап. Иоанна, закончили жизнью свою мученической смертью.

Известный духовный деятель и писатель Николай Цинцендорф (1700-1760) обратился ко Христу, увидев в ателье художника картину распятия, с надписью внизу: "Это Я сделал для тебя, а что ты сделал для Меня?"

Он основал колонию богемских братьев, а потом широко распространившуюся Моравскую миссию и провел всю свою жизнь в кипучей духовной деятельности.

Ап. Павел иначе и не понимал следования за Христом и служения Ему, как отказаться от личной жизни и быть в полном распоряжении искупившего его Господа. Он писал уверовавшим: "Не знаете ли, что тела ваши суть храм (обиталище) живущего в вас Святого Духа, Которого вы имеете от Бога, и вы не свои? Ибо вы куплены дорогою ценою. Посему прославляйте Бога и в телах ваших и в душах ваших, которые суть Божий" (1 Кор: 6 гл.).

Наша любовь к Богу и служение Ему означает не только высокую честь "быть рабом Христовым", но и великую пред Ним ответственность. Оно подразумевает принесение в жертву самого себя. "Итак умоляю вас, братия, милосердием Божиим, представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу, для разумного служения вашего; и не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего, чтобы вам познавать, что есть воля Божия, благая, угодная и совершенная" (Рим. 12 гл.).

Бог так, как видно, сделал, что мы не можем достигнуть таких вершин любви к Богу, когда бы мы почувствовали себя свободными от постоянного желания любить Его сильнее и служить Ему лучше.

Мы любим Бога нормально, когда вся жизнь наша протекает в любви, когда мы находимся во власти закона любви, выражающегося в Духе Святом, в Духе любви Божией. Другими словами: мера нашей любви к Богу - любить Его безмерно, любить Его больше всего на свете, любить Его прежде всего и выше всего.

Высшая степень земной любви - предвкушение любви небесной. Любовь - предвкушение рая.

Некто спросил: "Что такое ад?" Ему ответили: "Ад - это место, где нет никакого представления о любви".

Рай - царство вечной любви, - величайшая и возвышеннейшая надежда человечества.

Любовь - вот то единственное, что роднит нас с Богом и объединяет друг с другом, навеки.

Свидетельствует ли наша любовь к Богу об этом и отвечает ли она тем Божьим требованиям и ожиданиям, какие мы находим в Слове Божием? Прислушаемся к словам молитвы древнего мужа Божия: "О любящий Отец мой небесный! Научи меня любить Тебя всем сердцем моим, дабы любовь к Тебе и ни к чему временному наполняла мое сердце.

Научи меня, Боже, любить Тебя всею волею моею. Умертви во мне всякое своеволие. Помоги мне всегда делать только то, что Тебе угодно и что Ты желаешь.

Научи меня любить Тебя всею душою, бороться и умерщвлять в себе недобрые чувства, собственные аппетиты, дурные привычки и привязанности.

Научи меня любить Тебя всем разумом моим, отвергая всякий иной разум, иные суждения и понимания, не имеющие ничего общего с Твоим Божественным разумом и откровением.

Научи меня любить Тебя всею силою моею; помоги напрячь и сосредоточить всю мою энергию только для того, чтобы любить так, как Ты желал бы, чтобы я Тебя любил.

О, Бог Любви! Зажги во мне Твою неугасимую, вечно любящую любовь Христову, чтобы я был тем, чем Ты хотел бы меня видеть и делал то, что Ты желал бы, чтобы я делал.

О вечный, неиссякаемый Источник Любви! Если бы только люди познали Тебя и уразумели Твою любовь! Если бы они постигли, насколько Ты достоин нашей абсолютной любви! Как чудесен Ты для всякого, кто уже любит Тебя, как силен Ты для всякого уповающего на Тебя, как невыразимо сладок Ты для всех тех, кто наслаждается непрерывным общением с Тобою; ибо Ты - бездна всех сокровищ и океан всех благ!"

Верь в великую силу Любви!
Свято верь в Ее крест побеждающий,
В Ее свет лучезарно сияющий.
Мир, погрязший в грязи и крови! -
Верь в великую Силу Любви!

С. Я. Надсон

5. Любовь к ближнему

"Человек человеку - волк".

Бог создал человека из любви, создал его любовью и - для любви. Создавая человека, Бог наметил три цели: открыть Свою Отцовскую любовь ко всему человечеству, указать каждому человеку на возможность проявления его любви к Богу и, наконец, сделать известной вопиющую нужду во взаимной любви человека к человеку.

В этих целях Бог установил семью - преддверие рая. В ней впервые должна была проявиться чистая супружеская любовь. Позже супружеская любовь должна была перейти в любовь родительскую к детям, детскую любовь к родителям и во взаимную любовь между братьями и сестрами дружной семьи, объединенной и устремленной в едином, общем порыве любви к Богу.

Эту мысль ап. Павел проводит в своей аналогии между Христом и Церковью, говоря: "Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее... Так должны мужья любить своих жен, как свои тела: любящий свою жену любит самого себя" (Еф. 5 гл.).

Поразительно то, что Бог любви, Творец всего, снабдил чувством родственной привязанности не только человека, но и животных. Хотя у животных инстинкт этот ограничен сроками, нужными для того, чтобы их детеныши окрепли физически. Иногда эта родственная привязанность исчезает чуть ли не через ночь или с первым вылетом из гнезда. И только человек, оставаясь загадкой для самого себя, сохраняет эту детскую и родительскую привязанность до дня смерти и даже после.

Мы созданы для любви к Богу, семье и ближнему. Так же как птицы созданы для того, чтобы летать, рыбы - чтобы плавать, звезды - чтобы сиять на небосводе, так наши сердца созданы для того, чтобы всех любить.

Главные требования Синайского законодательства выгравированы Богом на двух каменных скрижалях. На левой скрижали - четыре заповеди, регулирующие наши отношения с Богом; на правой - шесть заповедей, управляющие нашими отношениями с ближним. Обе скрижали говорят об одном и том же: о любви к Богу и о любви к ближнему. Это то, что легло в основу всех законодательств мира. Этими двумя принципами должен был управляться весь род человеческий. Эти два принципа лежат в основе подлинного христианства. Это то, что имел в виду ап. Иоанн, когда писал: "Возлюбленные! пишу вам не новую заповедь, но заповедь древнюю, которую вы имели от начала: заповедь древняя есть слово, которое вы слышали от начала. Но при том и новую заповедь пишу вам, что есть истинно ив Нем и в вас: потому что тьма проходит, и истинный свет уже светит. Кто говорит, что он во свете, а ненавидит брата своего, тот еще во тьме. Кто любит брата своего, тот пребывает во свете, и нет в нем соблазна; а кто ненавидит брата своего, тот находится во тьме, и во тьме ходит, и не знает, куда идет, потому что тьма ослепила ему глаза... Ибо таково благовествование, которое вы слышали от начала, чтобы мы любили друг друга, не так, как Каин, который был от лукавого и убил брата своего. А за что убил его? За то что дела его были злы, а дела брата его праведны" (1 Иоан. 2 и 3 гл.). "Ибо таково благовествование, которое вы слышали от начала". Еще в Едеме Бог дал людям две заповеди: любить Бога и любить ближнего. Но Адам нарушил первую заповедь, оставив Бога, а Каин - вторую, убив брата. "А за что убил его?... убил его из зависти!" Убил потому что не имел любви, ибо "любовь не завидует".

Сатана поссорил нас с Богом и посеял вражду между нами и ближним. Мы забыли, что есть одна лишь людская семья, - одно человечество на земле, и все оно произошло от одного отца и матери, Адама и Евы. Ибо "от одной крови Бог произвел весь род человеческий для обитания по всему лицу земли, назначив предопределенные времена и пределы их обитанию, дабы они искали Бога" (Деян. 17 гл.). Иначе говоря: по крови Адама все люди - родственники, братья и сестры. Существующие расовые подразделения человечества весьма поверхностны и несущественны. Чем ближе и глубже мы знакомимся с природой человека, тем яснее видим, что все расы, от самой черной до самой белой, имеют те же самые духовные и физические особенности.

Естественное единство всех рас человечества, как учит Библия, подтверждено также наукой: кровь европейца и кровь негра не имеют химического различия; тогда как обнаружена фатальная разница между составом крови человека и крови любой твари.

Все расы имеют тот же самый процесс рождения, возрастания, развития, болезни, страданий, смерти и тления.

Человек, вне всякого расового отличия, -единственное существо на земле, обладающее членораздельной речью, юмором, смехом...

Человек любой расы имеет ум, который рассуждает, сердце, которое чувствует, волю, которая избирает, и душу, которая не умирает.

Все расы имеют, чувства сожаления, сострадания, ту же совесть, те же надежды и устремления, тот же религиозный инстинкт и универсальную склонность к молитве, ту же самую восприимчивость к оказанной им любви, дружбе, доброте, нежности и т.п.

Бог "не взирает на лица" и не смотрит на цвет кожи, Бог смотрит на сердце человека... "Бог нелицеприятен, но во всяком народе, боящийся Его и поступающий по правде приятен Ему" (Деян. 10 гл.). Бог не только "от одной Крови произвел весь род человеческий, но одной кровью, Кровью Сына Своего, искупил его, создав, таким образом, новый вид родства, - другую духовную семью детей Божиих. Все вышесказанное - не ново. "Отцовство Бога", "братство народов", "любовь к Боту, к ближнему, ко всем людям", - кто этого не слышал и не знает? Но, к сожалению, все это остается в сфере громких фраз и красивых слов, не имеющих практического применения.

В действительности же люди атомного века замкнулись сами в себе, ко всему и ко всем безразличны, часто беспринципны и даже бессовестны. Многие из них стали отвратительны внешне и весьма жалки внутренне. Веру они назвали безумием, любовь - эгоизмом, святость - гордостью; в сердце своем они похоронили правду, отшатнулись от Бога любви, попрали Его Божественное откровение, порвали с бесценными идеалами прошлого, отреклись от свободы внутренней и равнодушны к свободе внешней.

Астронавты, наблюдавшие нашу планету, будучи на луне, видели ее красивым шаром, и трудно было им согласиться с тем грустным фактом, что в это же время на ней происходят кровопролитные войны, расовая вражда, восстания и революции, что вся земля обречена на ужасы и живет под страхом ставшего вполне возможным всеобщего самоистребления.

Проникая за ширму всемирной истории и современного международного хаоса, мы начинаем понимать, почему человечество никогда еще не могло выйти из того тупика, в котором оказалось сразу же за вратами Едема; почему оно все еще устраивается и не может устроиться.

Человечество отвергло тот единственно верный фундамент, на котором можно строить нечто, заслуживающее строительства. Оно все время устраивается без Бога и упорно пытается достичь благополучия и долгоденствия без любви к Богу и ближнему.

Мы были свидетелями исторического случая, подтверждающего эту истину. После Второй мировой войны, когда представители от всех государств земли собрались в Сан Франциско для того, чтобы "положить конец войнам" и организовать под эгидой "Объединенных Наций" универсальный мир на земле, ни одно заседание этих представителей не было начато или закончено молитвой и ни на одном заседании имя Божие не было упомянуто.

Сегодня мы убеждаемся в правдивости слов Господних: "Без Меня не можете делать ничего" (Иоан. 15 гл.). После 25-летнего юбилея этой организации человечество находится еще дальше от желанного мира на земле, чем когда бы то ни было раньше.

Людям мира сего кажется, что причин для такой аномалии великое множество, на самом же деле есть только одна причина, из которой все остальные причины вытекают. Эта единственная причина - в нарушении главной заповеди Творца, заповеди выраженной одним лишь словом: "ВОЗЛЮБИ!" - "Возлюби Бога, возлюби ближнего!"

"А кто мой ближний?" - все еще спрашивают люди.

Этот вопрос был впервые задан Христу молодым еврейским правоведом, "законником". Он знал, что для древних греков все люди, не говорившие по-гречески, были - варварами; для римлян, не имевшие римского гражданства, - плебеями и смердами; для иудеев все необрезанные - язычниками. По убеждению законников ближним всякого иудея мог быть только иудей, близко к нему живущий, - его сосед справа или слева.

В ответ на вопрос молодого законника Христос привел притчу и ею положил конец всем другим взглядам, ответам и толкованиям.

Христос открыл, что любовь Божия не знает никаких ограничений и не признает никаких подразделений; она любит весь род человеческий одинаковой нераздельной любовью.

Древняя заповедь о любви к ближему была дана израильскому народу, ибо язычники не имели еще откровения Божия; Новая заповедь - всей твари поднебесной: для иудея и еллина, варвара и скифа, раба и свободного, мужского пола и женского.

Нашим ближним может быть член нашей семьи или человек, которого мы впервые видим. Но, кто бы он ни был, наше отношение к нему должно соответствовать принципу, которого держался известный Билл Роджерс и какой был выгравирован на его памятнике: "Я не встретил в жизни своей ни одного человека, который мне не нравился бы и которого я не любил".

В притче о милосердном самарянине разбойники не проявили любви к человеку, попавшемуся им в руки. "Они сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставивши его едва живым".

"По случаю один священник шел тою дорогою", но и у него любовь к ближнему отсутствовала: "увидев лежавшего, он прошел мимо".

"Так же и левит, быв на том месте, подошел, посмотрел и прошел мимо".

Если священник видел избитого человека издали, то левит видел едва живого совсем близко, подошел, посмотрел, слышал стоны несчастного и "прошел мимо"...

Но вот "некто самарянин... (иностранец и иноверец), проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился.

Надо сказать, что во дни Христа не было большей вражды и взаимной неприязни как та, которая наблюдалась между иудеямг и самарянами. Евангелие повествует, что "иудеи с самарянами не сообщались".

И вот этот инородец "подошел, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и посадившего на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем"... Самарянин, оставивший все свои дела ради пострадавшего, провел с ним остаток того дня. Он даже переночевал в гостинице, "а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе".

Возможно, что рассказанная Христом история не была притчей, а - живой случай, который вызвал удивление у Спасителя, как это было с женщиной хананеянкой или римским сотником.

Притча о милосердном самарянине содержит в себе три основных идеологии или мировоззрения:

Разбойники - идеология эгоизма, где собственные интересы выше всего.

Священник и левит - идеология компромисса: быть нейтральным, не вмешиваться в чужую драку.

Самарянин - идеология любви. Сущность любви в том и заключается, что она не способна быть пассивной, безучастной, безразличной к судьбе окружающей ее среды.

У разбойников, законников, священников и левитов было головное знание о любви к ближнему, но не было сердечной любви.

У самарянина оказалось и то и другое.

Заканчивая притчу, Христос призывает законника и каждого из нас к подражанию: "Иди, и ты поступай так же"... Иди и проявляй твою любовь, не заключая ее в рамки семьи, национальности, расы или религии. Иди и служи твоей любовью всем, не думая о похвале, о собственных выгодах и удобствах.

Иди и делай добро ближнему; но делай его не "чужими руками", как это у некоторых принято, а делай своими собственными руками, - делай то, что в твоих силах.

Иди и не бойся ответственности, не передавай твоего доброделания другому, не взваливай твоего израненного ближнего на чужого осла, не расходуй чужого вина и елея, не расплачивайся с содержателем гостиницы чужими деньгами, когда ты в состоянии сам покрыть расходы.

Иди и делай это сразу, не откладывая на потом, делай сейчас и делай от всего твоего любящего сердца.

Поступок самарянина учит нас двум вещам: во-первых, он отвечает нам на вопрос: "кто мой ближний?" а во-вторых, показывает нам, как мы должны любить нашего ближнего.

"И БЛИЖНЕГО ТВОЕГО, КАК САМОГО СЕБЯ!" - говорит Господь.

Тот, кто был очевидцем того, как самарянин, склонясь над пострадавшим, чужим для него человеком, нежно перевязывает раны, мог подумать, что это не кто иной, как его школьный товарищ, друг детства. А когда самарянин внес "едва живого" в гостиницу и говорил с ее хозяином, тот был уверен, что пострадавший - родной брат незнакомца. Самарянин любил своего ближнего, как самого себя.

Любовь к ближнему располагает всеми лучшими чувствами: состраданием, добротой, жертвенностью, нежностью, мудростью, кротостью, смирением и т.п. Ощущая в сердце своем такие чувства, нам не трудно "любить ближнего, как самого себя".

Самарянин вряд ли был человеком большого ума, обширных сведений, великих идей и высоких достоинств, но он знал, как видно, иную, весьма сложную науку, науку понимать людей, входить в их проблемы и нужды. Он не мог не войти в положение избитого до полусмерти и не проявить к нему сожаления, сострадания и жертвенности.

Поступок самарянина так же, как и поведение священника и левита, были отражением их внутреннего духовного содержания, их сущности.

Человек познается не по тому, что он о себе лично думает или говорит, а по делам, которые он совершает. Как сказано: "Жизнь доброго человека есть добро, совершаемое им в жизни других людей".

Возможность любить ближнего - это самый благодатный дар, каким Творец наделил душу человека, и жалок тот человек, который не желает обратиться ко Христу и этим божественным даром воспользоваться.

Все, что было сделано в мире доброго, полезного, великого, было сделано из любви и любовью, а то, что было упущено и не сделано, было не сделано из-за отсутствия любви.

Любовь не может ограничиться торжественными богослужениями и блаженными настроениями души. Она ищет своего проявления в жизни и служении людям. Истинный христианин не ждет любви от людей; он получает ее от Бога; а получив, излучает ее на всех окружающих.

Современный мир полон страдальцев, нуждающихся в нашей личной помощи, полон жертв несправедливости, беспомощности, безнадежности и отчаяния.

Подлинный христианин, переживший в своей жизни опыт возрождения свыше, не станет спрашивать у людей, что ему делать. Любовь, которая стала движущей силой его жизни, непременно укажет ему что делать. Для него чужая Гефсимания не покажется случайной ночной прогулкой и чужая Голгофа - обыкновенным холмом. Он проявит глубокий интерес к людям. Любовь научит его, как лучше подойти к самому мохнатому человеческому сердцу, часто замкнутому и холодному, во всем разубедившемуся и во всех людях разочарованному; познакомиться с их неудачами, бедами и горестями и оказать им понимание, участие и любовь, помочь молитвами, советом, духовно, физически и материально.

Истинный христианин смотрит на ближнего, как на своею двойника. Он желает привести ближнего к тому же источнику истины, любви и радости, из которого сам черпает.

Пользуясь тем счастьем, какое он имеет во Христе, он естественно хочет, чтобы и его ближний наслаждался ним же счастьем Христианин убедился в том, что, приводя ближнею ко Христу, он не уменьшает своей любви, - он только увеличивает ее.

"Любовь свою тогда когда лишь сберегаем,
когда другим ее дарим".

Христианство без любви к ближнему, без подвига - ложное христианство. Самозванец Дмитрий, заняв на короткое время Московский престол, сказал собравшимся боярам: "Вы считаете себя самыми праведными людьми на земле, а вы развратны, злобны, мало любите ближнего и не расположены к тому, чтобы творить добро".

Психология учит, что "любовь есть чувство, вытекающее из желания блага другому, без ожидания какой-либо выгоды для себя".

Такова ли наша любовь к ближнему?

Обычно мы любим тех ближних, которые нам приятны и дорожим людьми, которые нам выгодны, кого мы можем использовать для достижения своих мелких земных целей. Мы не так желаем, любить ближнего, как ожидаем, чтобы ближний любил нас, ,- не любить, а быть любимыми.

Однако, по мотивам не вполне для нас понятным, Божья заповедь о любви к ближнему не повелевает ближнему любить нас, а повелевает нам любить ближнего.

Отсутствие у нас любви к ближнему способно огорчить нашего ближнего только на короткое время, тогда как мы сами обречены пребывать в таком жалком духовном состоянии постоянно. Ужасно то, что без любви к ближнему мы не люди, а бездушные изваяния: наши слова о любви - "медь звенящая", наши чувства - засохший гипс.

О древне-апостольском христианстве можно было сказать: они "хвалили Бога и находились в любви у всего народа" (Деян. 2 гл.). От современного, бездушного христианства - ни хвалы Богу, ни людям толку.

Вспоминается герой Максима Горького, который любил всю тварь земную, кроме человека. "Людей я не люблю, - говорил он, - какие это люди, если они друг другу помочь не могут?"

О людях, не имеющих истинной любви ни к Богу, ни к ближнему, Пушкин сказал: "Они любить умеют только мертвых" (Борис Годунов). Эта же мысль у Горького звучит так: "У нас кроме покойников никого жалеть не умеют"...

Всякий, кто побывал на погребениях и слышал надгробные речи, убедился в правдивости этих слов. Почему-то так бывает, что при жизни своей покойник не слышал ни единого доброго слова от всех тех, кто теперь у открытого гроба поет соловьем о "великих заслугах и бесчисленных достоинствах почившего"...

Истинная любовь зорка и проницательна. Она не привлекает к себе всеобщего внимания. Она не много говорит о себе, но много совершает; и чем глубже она, тем молчаливее.

Истинная любовь - это солнце, которое не только светит, но и греет.

Слава Богу за то, что Солнце вечной любви взошло в сердцах наших, в день нашего сознательного покаяния и примирения с Богом и с ближним и никогда уже не зайдет, но будет озарять нас Своей Истинной и согревать нас Своей Любовью вечно.

Смерть и время царят на земле,
Ты владыками их не зови!
Все, кружась, исчезает во мгле,
Неподвижно лишь Солнце Любви...

Владимир Соловьев

6. Любовь к братьям

          "О братолюбии же нет нужды писать к вам, ибо вы сами научены Богом любить друг друга".

(1 Фес. 4 гл.)

Священное Писание различает несколько видов братства:

Первый вид - "дети рода Адамова", братья по происхождению. "От одной крови произошел весь род человеческий", а поэтому все люди братья.

Второй вид - единоутробные братья, члены одной семьи, дети одного отца и матери: Каин и Авель, Исаак и Иаков и т.п.

Третий - "дети рода Авраамова", потомки Авраамовы, - братья по обрезанию, по обетованию.

Четвертый - "братья по духу", по Крови Христовой, по рождению свыше, - дети одной духовной семьи, "дети Божий", члены живой Церкви Христовой.

Из всех вышеупомянутых видов родства, духовное родство - самое возвышенное, какое только доступно человеку в его земных условиях.

Мы чувствуем вполне естественную любовь к нашим родственникам, и она угодна в очах Божиих: "от единокровного твоего не укрывайся" (Ис. 58 гл.). Бог не лишает нас родственных чувств и отношений, но усиливает и расширяет их, напоминая нам, что кроме родственников есть ближние, которые также нуждаются в нашей любви и заботе.

Но мы должны однако подчеркнуть здесь, что "любовь к братьям во Христе" или братолюбие -особая любовь, превышающая нашу любовь к родственникам и ближним.

Некоторых, вероятно, удивит, если мы напомним, что "заповедь любви к ближнему" дана Богом всему человечеству, а заповедь "любви к братьям во Христе" дана весьма ограниченному кругу людей, - возрожденным от Духа Святого, ученикам и последователям Христа, истинным христианам.

И если древняя заповедь повелевает "любить ближнего, как самого себя", то новая заповедь повелевает братьям любить друг друга не так, "как самого себя", а как Христос возлюбил нас: "Заповедь новую даю вам... Как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга"... (Иоан. 13 гл.).

Новая заповедь основана на новых взаимоотношениях Бога к человеку и человека к Богу. Она дана "тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, которые не от крови, ни от хотения мужа, но от Бога родились"... "возрожденным не от тленного семени, но от нетленного, от Слова Божия, живого и пребывающего вовек"... "Ибо, восхотев, родил Он нас словом истины, чтобы нам быть некоторым начатком Его созданий.., чтобы нам быть причастниками Божесткого естества"... Короче говоря: "Новая заповедь" о братолюбии дана "новому человеку", "новой твари во Христе Иисусе".

На вопрос: как нам любить братьев? как нам любить друг друга? - Христос отвечает: "как Я возлюбил вас, так и вы любите друг друга".

Только возрожденное чадо Божие способно судить, насколько Христос возлюбил нас. Он возлюбил нас особой, непостижимой любовью. В очах Божиих мы были недостойны даже думать, желать, просить или ожидать Его любви к нам, обреченным грешникам.

Христос возлюбил нас незаслуженно. Любовь Христа была проявлена по Его инициативе, исходила от Него, "по Его благодати". "Ибо вы знаете благодать Господа нашего Иисуса Христа, что Он. будучи богат, обнищал ради нас, дабы мы обогатились Его нищетою" (2 Кор. 8 гл.).

Христос возлюбил нас непревзойденной любовью. Он сказал: "Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих". Но любовь Его к нам была несравненно больше любви к друзьям, ибо Он положил душу Свою за нас, когда мы были еще врагами Его "по расположению к злым делам" своим (Иоан. 15; Кол. 1 гл.).

Слово Божие дает нам несколько оснований, почему мы должны иметь такую именно любовь к нашим братьям.

Уже одно то, что Христос дал нам такую заповедь, Он расчитывает на нашу любовь к Нему и безусловное послушание. Он даже определяет степень нашей любви к Нему, по нашей любви к братьям: "Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня".

Христос возлюбил нас и ожидает, что мы в нашей любви к братьям будем полностью подражать Ему в Его любви к Своему Небесному Отцу: "Пребудьте в любви Моей... Как возлюбил Меня Отец и Я возлюбил вас; пребудьте в любви Моей, как и Я соблюл заповеди Отца Моего и пребываю в Его любви".

Заповедь Небесного Отца к Сыну заключалась в искуплении рода человеческого, и Сын сказал: "Вот, иду, как в начале книги написано о Мне, исполнить волю Твою, Боже" (Евр. 10 гл.).

Христос выполнил желание Отца добровольно, с любовью, без ропота, страха и сомнения. "Потому любит Меня Отец, что Я отдаю жизнь Мою... никто не отнимает ее у Меня, но Я Сам отдаю ее: имею власть отдать ее и власть имею опять принять ее; сию заповедь получил Я от Отца Моего" (Иоан. 10 гл.).

Вот почему мы читаем о Нем: "Я не воспротивился и не отступил назад. Я предал хребет Мой биющим и ланиты Мои поражающим; лица Моего не закрывал от поруганий и оплевания" (Ис. 50 гл.).

Вот почему, пройдя путем Гефсимании, Гавафы и Голгофы, Христос мог сказать: "Я соблюл заповеди Отца и пребываю в Его любви".

Любовь к братьям - одно из главных доказательств нашего возрождения свыше: "Мы знаем, что мы перешли из смерти в жизнь, потому что любим братьев; не любящий брата пребывает в смерти" (1 Иоан. 3 гл.). "Будем любить Его, потому что Он прежде возлюбил нас. Кто говорит: "я люблю Бога", а брата своего ненавидит, тот лжец; ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? И мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего"... (1 Иоан. 4 гл.).

Наконец, любовь к братьям является неоспоримым доказательством нашего ученичества.

Во дни Христа каждое религиозное течение имело свою особенность и свой знак, по которому люди узнавали их принадлежность к той или иной организации. Их узнавали по форме их одежды, по длине волос, головному убору, молитвам и раздаче милостыни на углах улиц. Но Христос не установил никакого внешнего признака, по которому узнавали бы Его учеников. Христос указал на их признак духовный: "По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою". Ибо "рожденный от Бога любит и рожденного от Него" (Иоан. 13 гл.; 1 Иоан. 5 гл.). По этому именно признаку и "узнавали их, что они были с Иисусом" (Деян. 4 гл.).

Надо сказать, что этот знак - единственный, которого сатана не способен подделать. Сатана на все способен, но он не способен любить.

Истинная любовь к братьям занимает центральное место в жизни христианина и подлинного христианства. Любовь - это единственный закон, которым управляется Церковь: "Знамя Его надо мною - ЛЮБОВЬ!" (Песн. Сол. 2,4)

До сих пор мы говорили о том, какую любовь мы должны иметь между собою? Перейдем к другому вопросу: в чем должна наша любовь к братьям практически выразиться?

Прежде всего и чаще всего, братская любовь, если она есть, выразится во взаимном прощении, сострадании, снисхождении и понимании. "Будьте друг ко другу добры, сострадательны, прощайте друг друга, как и Бог во Христе простил вас". "Снисходя друг другу и прощая взаимно, если кто на кого имеет жалобу: как Христос простил вас, так и вы" (Еф. 4 гл.; Кол. 3 гл.).

Без взаимного прощения, "покрытия любовью" провин брата, христианство немыслимо. В этом факте убеждались на протяжении многих веков отдельные лица, группы и церкви, придавая своему христианству самые уродливые формы.

Любовь к братьям может выразиться в усердной и постоянной молитве друг за друга и в искании добра один другому. "Не о себе только каждый заботься, но каждый и о другом", - говорит Св. Писание. "Ищите добра и друг другу и всем" (Фил. 2 гл.; 1 Фес. 5 гл.).

Наша любовь к братьям должна выражаться в приветливости, услужливости, в постоянной кротсти, смирении, в предупредительном и осторожном отношении к брату, в нашем старании не огорчать брата, не задевать и не ущемлять его чувства. Ибо сказано: "Ничего не делайте по любопрению или по тщеславию, но по смиренномудрию почитайте один другого выше себя". "Всех почитайте, братство любите"... "Будьте братолюбивы друг ко другу с нежностью"... (Фил. 2 гл.; 1 Петр. 2 гл.; Рим. 12 гл.). Любой ценой стремитесь к миру и, как огня, избегайте малейших трений и конфликтов. Наконец, любовь к брату может проявиться в материальной помощи нуждающемуся брату. "Если брат или сестра наги и не имеют дневного пропитания, а кто-нибудь из вас скажет им: "Идите с миром, грейтесь и питайтесь", но не даст им потребного для тела: что пользы?"... "Кто имеет достаток в мире, но, видя брата своего в нужде, затворяет от него сердце свое, - как пребывает в том любовь Божия? Станем любить не словом и языком, но делом и истиною" (Иак. 2 гл.; 1 Иоан. 3 гл.).

Христиане первых веков рассуждали так: если Христос возлюбил нас больше, чем самого Себя, то и мы должны любить братьев больше, чем мы любим самих себя. Если "любовь Христову мы познали в том что Он положил за нас душу Свою, то и мы должны полагать души свои за братьев" (1 Иоан. 3 гл.).

В первые века христианства язычники, наблюдая за жизнью последователей Христовых, говорили: "Смотрите, как они любят друг друга!"

Вот в чем суть подлинного христианства!

Только такая любовь способна расплавить сердца всех учеников и превратить их в одну любящую семью, в одно Тело Христово.

Только такая Церковь способна быть солью земли и светом миру. Только такое братолюбие способно благотворно влиять на ход мировой истории.

В Ветхом Завете люди знали, что надо любить Бога и ближнего, но без возрождения свыше не имели в себе должной духовной силы, чтобы эту заповедь выполнить. Эта заповедь, как и многое в ветхозаветных Писаниях, была только "тенью будущих благ", которые пришли к нам вместе с Искупителем Христом.

В Новом Завете Бог выполнил Свое ветхозаветное обетование: "Вложу закон Мой во внутренность их, и на сердцах их напишу его". Ветхозаветная заповедь о любви стала легко выполнима для тех, кто может сказать вместе с ап. Павлом: "Любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам" (Рим. 5 гл.).

Вот почему братолюбие среди верующих древне-апостольской Церкви было настолько обычным явлением, что ап. Павел, посвятивший два послания к Фессалоникийской церкви, мог добавить: "О братолюбии же нет нужды писать к вам братия, ибо вы сами научены Богом любить друг друга". "Всегда по справедливости мы должны благодарить Бога за вас, братия, потому что возрастает вера ваша и умножается любовь каждого друг ко другу между всеми вами" (1 Фес. 4 гл.; 2 Фес. 2 гл.).

Наблюдая за такими проявлениями любви между верующими, ап. Павел был далек от мысли приписать их себе или другим людям. Поясняя причину такого братолюбия, он пишет: "Ибо любовь Христова объемлет нас"... (2 Кор. 5 гл.) Она, как водный поток, как мощная духовная стихия, объем-лет и увлекает нас к новой святой жизни, к жертвенной любви к братьям, к самоотверженному спасению погибающих.

"Любовь Христова объемлет нас", - свидетельствует не только о ее захватывающих и увлекающих свойствах, но и о чудодейственной силе -связующей и объединяющей. Она связует нас со Христом и объединяет друг с другом.

"Любовь Христова"... повторяем мы часто, но как мало задумываемся над этим. Для Христа любовь не была простым словом. Она означала: капли пота и крови, крестные страдания, агонию и смерть.

Христианин, который знает, что заповедь о любви между "детьми Божиими" изошла не из "грома и молнии на Синае", но на Тайной Вечери из предсмертных уст Спасителя, не может быть религиозным сентименталистом, который чувствует много, а на деле проявляет очень мало; говорит о братстве всех народов, о единстве всех христиан, а сам не принадлежит ни к одной церкви и не способен жить в мире среди своего окружения.

Древне-апостольское христианство было научено Богом любить друг друга. К этому Учителю любви оно приводило всех уверовавших и меньшим не довольствовалось.

Вот почему оно могло произвести в мире величайший из всех известных нам нравственных переворотов.

Вот почему христианские идеалы легли в основу новой культуры и на протяжении 20-ти столетий были той ИСТИНОЙ, которая одухотворяла и преображала народы.

Христианское братолюбие - вот то, что во все века отличало истинное христианство от ложного; что также безошибочно определяет степень и нашего современного христианства.

Какой толк от солнца, если оно не светит? Что за огонь, если он не согревает? Что за братство, если оно не любит?

"Вы - соль земли!" "Соль - добрая вещь; но если соль потеряет силу, чем исправить ее? ни в землю, ни в навоз не годится; вон выбрасывают ее" (Лук. 14 гл.).

Вы - свет мира... Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославили Отца вашего Небесного"...

"Итак смотри: свет, который в тебе, не есть ли тьма?" (Мат. 5 гл.; Лук. 11 гл.).

7. Любовь к врагам

"Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего, а Я говорю вам: любите врагов ваших"...

(Мат. 5 гл.).

Это был незабвенный в истории человечества день и час, когда Христос "взошел на гору,.. сел,... отверз уста Свои... и учил учеников Своих", когда из уст Его излилась заповедь о любви к врагам. Ничего более возвышенного человечество не слыхало до того момента и ничего подобного никто не изрек позже.

Христос учил учеников своих, потому что они следовали за Ним не из любопытства, не ради исцеления или насыщения хлебом телесным, но из горячего желания учиться, внимая Его "глаголам вечной жизни". Он учил их, потому что они были способны учиться и желали учиться у Него.

Христос учил их, потому что Он избрал их для проповеди Евангелия: Ученикам и никому другому предстояло вскоре учить других тем же истинам Евангелия, которые они слышали непосредственно уз уст Небесного Учителя.

В Нагорной проповеди Христос изложил основные законы и принципы, которыми должно было управляться возглавляемое им Царство Божие.

Христос сказал, что Царство это "не прийдет приметным образом", что оно будет духовным, не имеющим ничего общего с "царствами мира сего". Оно будет заключаться в царствовании Бога в сердцах тех, в ком вселился и обитает Дух Святой. В силу этого, совершают грубую ошибку те, кто относят заповедь о, любви к врагам, заповеди блаженства и другие истины Нагорной проповеди не к последователям Христа, а ко всем людям. Эту ошибку допустил Л. Н. Толстой, когда, порицая принципы управления государством, предлагал положить в основу христианской государственности принципы Нагорной проповеди.

При всей своей гениальности Л. Н. Толстой не видел той резкой грани, которую Христос провел между "сынами века сего" и "сынами Божьими", между людьми возрожденными и невозрожденными, между Церковью и миром сим.

По словам Св. Писания "весь мир лежит во зле"... Спрашивается: какой же любви к врагам можно ожидать от "людей мира сего"? Кто-то правдиво заметил: Любить доброго человека можно и обыкновенной мирской любовью, но для того чтобы любить врага, надо иметь любовь свыше, "любовь Христову".

Мир живет и управляется своими законами. Кстати, под словом "мир" Слово Божие разумеет людей невозрожденных, лишенных Духа Святого. Путь "мира сего" - "широкий путь", и все, что создается людьми мира сего, создается их падшей, плотской натурой.

У мира сего - свои собственные взгляды на сущность вещей, свое представление о мудрости и смысле жизни, свое собственное мерило нравственности, греховности и праведности.

Можно с уверенностью сказать, что об истинном прощении своих врагов мир не имеет никакого решительно понятия. Средневековые рыцари смывали нанесенные им оскорбления кровью противника. Не ответить на обиду местью, не вызвать противника на дуэль, уклониться от поединка у "мира" связано с потерей чести, с отсутствием человеческого достоинства, с трусостью и позором.

Единственное снисхождение, на которое враг может расчитывать, это пожалуй то, на что мог бы расчитывать Борис Годунов, попав в руки самозванца Дмитрия:

Как враг великодушный,
Борису я желаю смерти скорой:
Не то - беда злодею...

(А. С. Пушкин)

Христос принес нам другое понятие о мужестве, позоре и чести (Ис. 50 гл.). Христос сказал Своему защитнику Петру: "Вложи меч твой в ножны свои!"

Люди "мира сего" привыкли безжалостно анатомировать не только поступки, но самые затаенные глубины чужой души и находить темные стороны даже в самых светлых и возвышенных устремлениях человека. Таковы нравы, устои, традиции и неписанные законы "мира сего".

Говорят, что ад - это место, где никто никого не любит, где никто никому больше не верит, никто ничего доброго ни от кого не ожидает, где потеряна последняя надежда на какое бы то ни было улучшение, перемену или пощаду.

Если определение это верно, тогда многие из людей "мира сего" уже живут в таком именно аду.

Многие люди попали в этот ад только потому, что ошибки и несовершенства других людей настолько закрыли им глаза, что они лишены возможности видеть свои собственные. Они возмущаются утратой справедливости в мире, отсутствием честности в людях, верности в друзьях, уважения в детях и т.п. Но если бы они взглянули на самих себя, то конечно увидели бы, что ни одна из всех тех добродетелей, каких они требуют от других, никогда еще не свила себе гнезда в их собственной душе.

Эти взаимоотношения людей "мира сего" удачно охарактеризовал немецкий философ Шопенгауэр, сказав: "Каждый человек имеет в другом человеке зеркало, в котором он может ясно разглядеть свои собственные недостатки, пороки и другие дурные стороны, однако, он негодует и недовольствует другим. Поступая так, человек напоминает собою собаку, которая лает на зеркало, не зная, что видит в зеркале себя, а не другую собаку".

Не так ли говорит нам Слово Божие? "Итак неизвинителен ты, всякий человек, судящий другого; ибо тем же судом, каким судишь другого, осуждаешь себя, потому что судя другого, далаешь то же... Неужели думаешь ты, человек, что избежишь суда, осуждая делающих такие дела и сам делая то же?" (Рим. 2 гл.)

Издавать закон: "любите врагов ваших" и направлять к людям "мира сего" было бы нелогично. Это означало бы - забыть, что каждый человек свободен в своем выборе и волен в своих чувствах и нельзя заставить его любить кого-либо насильно.

Заповедь любви к врагам не простое добавочное изречение или правило морали, но пробный камень для всякого, кто носит высокое имя христианина.

Евангельская заповедь о любви к врагам и образ Христа, прощающего распинавших Его людей, - высочайшие и непревзойденные идеалы незлобия. Воскресший из мертвых Сын Божий не разыскивает Своих недавних врагов, чтобы покарать их, а являет Себя ученикам и беседует с ними о Царствии Божием.

Как все это не вяжется с чувством мести, которое не знает где остановиться. Тебя ударили? выбили один зуб? - бей в зубы, ухо, глаза, бей, куда попало, бей до тех пор; пока не удовлетворишь вспыхнувшего в твоей больной душе чувства бесконтрольной, бесовской злобы! В очах невозрожденного человека только такое отношение к врагу кажется логичным, понятным, справедливым и приемлемым.

Совершенно иначе реагируем на это мы, христиане. Мы призваны во всем уподобляться Христу: "носить в себе образ Небесного".

Пребывающая в нас любовь Христова рождает в нашей душе небывалую раньше готовность переносить все, выпадающие на нашу долю, людские нападки, поношения и несправедливость с Христовой кротостью. "Ибо мы к тому призваны; потому что и Христос пострадал за нас, оставив нам пример, дабы мы шли по следам Его... Будучи злословим, Он не злословил взаимно; страдая, не угрожал, но предавал то Судии Праведному" (1 Петр. 2 гл.).

Христос строго порицал иерусалимлян за то, что они побивали пророков, плакал об их духовной слепоте и ожесточенности сердца, но, до последнего дня Своего пребывания на земле, Он любил их, ища их спасения. Таков Дух Христов! Таковыми чувствованиями должна управляться и наша жизнь.

Однажды, двое из учеников Христовых, направлявшихся из Галилеи в Иерусалим, зашли в самарянское селение и пытались найти там своему Учителю и остальным место для ночлега. Но видя, что самаряне отказывают им в ночлеге, воспылали гневом и готовы были наказать врагов, испепелив все селение "огнем с неба? Они спросили пришедшего позже Христа: "Господи! хочешь ли, мы скажем, чтобы огонь сошел с неба и истребил их? Но Он, обратившись к ним, запретил им и сказал: не знаете, какого вы духа; ибо Сын Человеческий пришел не губить души человеческие, а спасать. И пошли в другое селение" (Лук. 9 гл.).

К сожалению, многие христиане в наши дни не знают, какому духу они подвластны. Нередко угрожая врагу, они в запальчивости говорят: "Вы замолчите... не то я за себя не ручаюсь!" Он может выйти из себя и оказаться зверем или невменяемым убийцей. Это ли Дух Христов? Знает ли он: какого он духа?

Дух Христов - Дух терпения, смирения, кротости, любви.

Таков ли наш дух? Проверим себя! Ибо Писание говорит: "Кто Духа Христова не имеет, тот не Его".

Самой отрицательной стороной исторического христианства было то, что слишком многие носили внешние христианские вывески и знаки, но в жизни своей не проявляли Духа Христова. Это не безбожники, не враги Христа, а плохие христиане все время заслоняли собою Христа. Это они извращали, позорили и разрушали главные основы подлинного христианства.

В Евангелии мы легко находим призыв к перемене сердца, духа и жизни, призыв к любви и служению ближнему, к святости и всепрощению; но мы не найдем в Евангелии призыва к мести, злобе, ненависти и насилию.

Говоря, в той же Нагорной проповеди, о наших врагах, Христос поясняет, в чем их вражда к нам может выявиться и чем мы должны отражать проявления этой вражды.

Господь упоминает несколько видов возможных врагов:

Есть враги тайные, со скрытой к нам неприязнью. Они проникнуты чувством недружелюбия, но по разным мотивам, до поры до времени не высказывают и не проявляют его к нам видимым образом.

Как нам, христианам, поступать с ними?

"Любите врагов ваших!" - повелевает Господь.

Есть враги, которые обнаруживают свое недоброе к нам чувство. Они "ненавидят нас", не желают видеть нас, избегают встречи с нами. Как поступать с такими?

"Благотворите ненавидящим вас!" - отвечает Господь. Благотворите, творите благо им, ищите удобного случая сделать им какое-нибудь добро, быть им полезными.

Есть враги, которые проявляют себя в действии: в рукоприкладстве, в физических побоях, в причинении ущерба и явного зла.

Что мы должны делать с подобными обидчиками и гонителями?

"Молитесь за обижающих вас и гонящих вас!" - говорит Господь. Вас обижают? - Не ищите сочувствия у людей, не жалуйтесь другим людям; они мало чем помогут вам, но обратитесь к более верному средству: молитесь о них. Вас гонят, как Павла? - молитесь как Павел! Вас побивают, как Стефана? - молитесь как Стефан!

Изложив в Нагорной проповеди указания, как ученики должны любить своих врагов, Христос открывает им основание, почему они так должны поступать: "Да будете сынами Отца вашего Небесного; ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных".

В борьбе с врагами у христианина не должно быть другого оружия, способа или средства, кроме истинной любви.

Конечно, трудно любить всех, включая врагов. Легче любить тех, кто нам нравится, кто заслуживает нашей любви, кто нас любит. И, вполне логично, уклоняться от тех, кто нас ненавидит, обижает, гонит, кто позорит наше доброе имя, причиняает нам страдания и готов лишить нас жизни. Таковы наши рассуждения и предпочтения, но у Бога - другая логика. Христос говорит: "Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же делают и мытари? И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники? Итак будьте совершенны, как совершен Отец Небесный".

В наших взаимоотношениях с врагами любовь убедительнее всякой логики. Наша человеческая логика может быть убедительной для разума, но не всегда - для сердца. Обычно любовь покоряет сердце брата, и тогда разум охотно соглашается с небесной логикой, которая казалась нелогичной.

В силу этого, любовь достигает несравненно больше благих результатов, чем логика. Самые веские наши доказательства и аргументы, если они не облечены в любовь Христову, окажутся не достигающими цели. Отсюда крайне необходимо, чтобы логика Божия и нелицемерная любовь шли рука об руку вместе. В противном случае, все наши самые громкие фразы и мощные потоки слов не приведут нас к желанным результатам.

Знаменитый древнегреческий философ, суровый проповедник строгой морали, ведший аскетическую жизнь, Диоген, был убежден, что человек нуждается в течение жизни не только в преданных друзьях, но и в злейших врагах. И надо сознаться, что Диоген был прав. Часто наши враги оказывают нам лучшую услугу, чем наши друзья. Сами того не замечая, наши друзья не ставят нам на вид наших недостатков и говорят о нас "только одно доброе". Зато враги, не стесняясь и не щадя, преподносят нам зеркало, в котором мы видим себя в истинном свете и в ужасе отворачиваемся от него. Подобно зоркоглазному унтер-офицеру, который замечает издали, если сапоги и пуговицы не имеют должного блеска, наши враги не упустят ни единого случая, чтобы не перечислить нам всех наших несовершенств. Это ли не ценная услуга, в которой мы нуждаемся? Конечно, все зависит от того, как мы смотрим на оказываемую нам неприятную услугу. Глупый и ленивый солдат останется врагом "унтера", а мудрый, принимая его придирки, научится дисциплине, аккуратности и порядку, -необходимым в жизни.

Враги нужны нам также и для того, чтобы сокрушать нашу замаскированную гордость, бить по чувству собственного превосходства, самовлюбленности и т. п.

Мы готовы иногда рассматривать своими врагами тех, кто говорят нам правду и стремятся удержать нас от принятого нами ложного направления. Вспомним ап. Павла, который вынужден был написать галатам: "Неужели я сделался врагом вашим, говоря вам истину?"

Было бы неразумно считать своими врагами тех наших духовных работников, которые в действительности являются нашими законными соревнователями, конкурентами. Подобная ошибка порождает между способными братьями зависть и разные недоразумения.

Наконец, весьма важно для нас соблюдать строгое различие между нашими личными врагами, возникающими вследствие наших личных ошибок и промахов, и теми врагами, которым не нравятся наши христианские убеждения.

Ап. Петр пишет к верующим: "И кто сделает вам зло, если вы будете ревнителями доброго? Но если и страдаете за правду, то вы блаженны... Ибо, если угодно воле Божией, лучше пострадать за добрые дела, нежели за злые..." (1 Петр. 3 гл.). Лучше пострадать за Христа, чем за наше поведение, не соответствующее Духу Христову.

Мы должны согласиться с тем, что существует изначальный конфликт между Богом и сатаною, учениками Христа и людьми мира сего. Христос сказал: "Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде возненавидел. Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир. Помните слово, которое Я сказал вам: раб не больше господина своего. Если Меня гнали, будут гнать и вас. Но все то сделают вам за имя Мое, потому что не знают Пославшего Меня" (Иоан. 15 гл.).

Всякий последователь Христа - Божий посланник на земле. Он в "мире сем", но "не от мира сего". "Вы - свидетели Мои"... Каждый член истинной Христовой Церкви свидетельствует окружающему его миру о новой возрожденной жизни во Христе. Он глубоко почувствовал и осознал ложность и гибельность того пути, по какому он шел и по какому весь мир скользит в бездну и, уразумев это, он повернул обратно к Богу, свернул с "пути широкого", на "путь узкий", с путей мира сего на путь Христов. Здесь причина той постоянной неприязни, какая наблюдается между учениками Христа и остальным миром, и главная причина гонений.

В этой же самой плоскости происходит борьба между духовно возрожденными людьми и духовно мертвыми, между "плотью и духом".

"Они друг другу не покоряются, да и не могут". Мир не может быть христианским, и Церковь не должна быть мирской.

Поэтому "рожденный по плоти" гонит "рожленного по духу". Как написано: "И враги человеку домашние его" (Рим. 8 гл.; Мат. 10 гл.).

Истинный христианин может быть гонимым и мучимым, но, ни в коем случае, - не гонителем; ибо подлинное христианство утверждается на вере в Истину распятую, а ложное - на силе распинающей. Насилие в делах веры применяется там, где самой веры уже нет.

Если возрожденные свыше верующие будут отвечать местью на мщение, гонением на гонение, инквизицией на инквизицию, зверством на озверение, то чем они будут отличаться от "обижающих и гонящих?" Таким нехристианским отношением к врагам они будут увеличивать зло, углублять вражду, сгущать тьму.

Только любовь способна полагать предел вражде.

Основатель научного христианского богословия и учитель церкви Ориген (185-254) писал: "Мы, христиане, должны больше жалеть наших врагов, чем ненавидеть их, потому что "мы призваны не проклинать их, а благословлять".

Церковная история изобилует поразительными случаями, когда самые лютые враги Христа и христианства превращались в ревностных свидетелей и мучеников Христовых. Апостол Павел -один из множества.

Да, любовь Христова - единственная сила. которая способна превращать врага в друга. История сохранила такой случай:

В небольшом городке, находящемся в 60 милях от Вашингтона, жил старик Миллер. Он был пастором небольшой баптистской церкви. Рядом с церковным помещением жил коварный безбожник, который отравлял жизнь пастору и пастве своей неукротимой злотворностью.

Но Бог не без милости. Безбожник был призван в армию, и церковь успокоилась. Не прошло, однако, много времени, как бесконтрольный хулиган натворил и там разных дел и попал под суд. Разобрав дело, которое оказалось весьма серьезным, суд вынес преступнику смертный приговор.

Узнав об этом, церковь стала еще более усердно молиться о нем Богу, а сам Миллер, проникнутый божьей любовью к врагу Евангелия Христова, пошел пешком в столицу, добился встречи с президентом и слезно просил его о пощаде молодого человека.

Выслушав внимательно пастора Миллера, президент категорически ответил: "Как это не печально, но я не могу помиловать вашего друга!"

"Моего друга? - взволнованно переспросил Миллер и добавил, - во всей моей долгой жизни я не имел более злобного и коварного врага, чем этот юноша. И это же самое, пожалуй, может сказать о нем каждый член моей церкви".

"Что? - воскликнул президент, - вы, в вашем возрасте, прошли пешком 60 миль в надежде спасти жизнь своего злейшего врага? Я начинаю видеть это дело совершенно в другом свете. Это небывалый, потрясающий случай! Я прощаю вашего врага!"

Смертника должны были повесить в тот же самый день, после обеда, и Миллер поспешил с полученной амнистией к месту казни. Смертник стоял уже на подмостках виселицы, когда Миллер показался вдруг из-за угла. Завидев Миллера, безбожник крикнул: "Вот он, мой старый Миллер! он не пощадил ног своих, чтобы прийти сюда и воочию убедиться, как Бог карает нечестивцев"... При этом он громко и глупо рассмеялся. Но едва смех его утих, как Миллер стоял уже возле коменданта, вручая ему амнистию президента. Смертник был отпущен на свободу. Бог открыл гонителю новую страницу жизни.

Не удивляйтесь, встречаясь с людьми, которые вас не любят за то, что вы живете христианской жизнью и призываете людей ко Христу. Напротив, "блаженны вы, когда возненавидят вас люди и когда отлучат вас и будут поносить, и пронесут имя ваше, как бесчестное, за Сына Человеческого. Возрадуйтесь в тот день и возвеселитесь, ибо велика вам награда, на небесах" (Лук. 6 гл.).

Резюмируя все сказанное о разных причинах людской вражды к христианину, мы должны безоговорочно согласиться с тем, что у христианина не должно и не может быть личных врагов.

Христианин и его вражда с людьми так же не совместимы, как жизнь и смерть. Любовь Божия, обитающая в сердце истинного чада Божьего, всегда окажется тем чудодейственным средством, которое способно обезоруживать любого противника.

Так было в жизни нашего Спасителя. "И когда говорил Он это, все противившиеся Ему стыдились; и весь народ радовался о всех делах Его" (Лук. 13 гл.).

Характер и поведение христианина должны быть такими безупречными, чтобы, наблюдая за ним, "противник был посрамлен, не имея ничего сказать о нем худого" (Тит. 2 гл.).

"Чтобы Противник был посрамлен"... Посрамление в данном случае нужно понимать не как позор или унижение, вызывающие обычно чувство злобы, но как некую неловкость, как стыд за самого себя, располагающий к искреннему извинению. Человеку становится неприятно, досадно за проявленную им невнимательность или враждебность к христианину. Он невольно задает себе вопрос: как могло возникнуть в моей душе такое недоброе отношение к этому человеку, который питает ко мне такое очевидное доверие, дружбу и любовь?

Александра Македонского спросили, что способствовало успеху его завоеваний. Он ответил: "Я обращал еще недавних врагов в близких друзей и сотрудников. Я поступал с ними так миролюбиво, искренно и сердечно, что они привязывались ко мне". Конечно, мы понимаем, что побежденные враги, "привязывавшиеся" к Александру, имели кроме дружбы и другие для этого мотивы.

В чем же я должен усматривать тайну и успех всепобеждающей любви христианина?

Только - в глубоком сознании того, что я -"раб Господень", а "рабу Господа не должно ссориться, но быть приветливым ко всем, учительным, незлобивым, с кротостью наставлять противников, не даст ли им Бог покаяния к познанию истины" (2 Тим. 2.гл.).

Тайна духовной победы христианина над враждебно относящимися к нему людьми заключается еще и в том, что в его личной жизни, так же как и в жизни Спасителя, может быть и должен быть только один единственный враг - сатана.

Христианин знает, что сатана пользовался и продолжает пользоваться людьми как своим орудием, людьми, которые часто сами "не знают, что творят", потому что "сатана уловил их в свою волю."

Обольщенные лукавым, они уверены в своей правоте настолько, что только Дух Святой и никто больше не может открыть им глаза и показать все в истинном его свете. Вот почему Писание повелевает нам молиться о них, дабы "они освободились от сети лукавого" (2 Тим. 2 гл.).

Христу приходилось, не раз, иметь дело с такими именно "уловленными" душами, но Он никогда и никого из них не рассматривал Своим врагом. Прекословившему Петру Христос ответил. "Отойди от Меня, сатана", - но сам Петр не переставай пользоваться Его благорасположением и любовью. Христос враждовал только с сатаной, но всегда был на стороне несчастной жертвы, - человека. Апостолы твердо усвоили эту истину. Обращаясь к верующим, ап. Петр пишет: "Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит как рыкающий лев, ища кого поглотить; противостойте ему твердою верою". Ап. Иаков указывает даже, к чему приведет такая стойкость христианина. Он говорит: "Противостаньте диаволу и убежит от вас" (1 Петр. 5 гл.; Иак. 4 гл.).

Главная цель всех сатанинских умыслов и провокационных нападок сводится всегда к тому, чтобы мы снизошли на уровень нашего случайного врага, находящегося под руководством диавола.

Возьмем для пояснения содержание одного немого фильма, который мне пришлось видеть еще в детстве.

Какой-то франт во фраке, белых перчатках и цилиндре спешил на важное свидание. На углу улицы он повстречался с грязным, заросшим оборванцем-бродягой, просившим подаяния. Франт сунул второпях какую-то монету, которая показалась бродяге ничтожно жалкой и оскорбительной, и он громко выразил свое недовольство. Вспыливший франт толкнул бродягу, бродяга толкнул франта, и через минуту оба они барахтались в пыли, сцепившись в смертной схватке. История заканчивается взаимным извинением и примирением. Но, увы! Во внешнем виде бродяги не произошло никакой заметной перемены. Он был оборванцем, заросшим и грязным, и таковым остался. Зато от модного фрака, белых перчаток, приплюснутого цилиндра и порваной манишки ничего не осталось.

Становится понятным совет ап. Павла: "Для чего бы вам лучше не остаться обиженным? для чего бы нам лучше не терпеть лишения?" (1 Кор. 6 гл.). Кому, как не нам сказано: "Не противься злому... ударившему тебя в левую щеку, подставь правую... желающему снять с тебя верхнюю одежду, отдай и нижнюю". - Господь знал, что лучше же для нас претерпеть оскорбление, снести обиду, чем, отстаивая свои личные права, вступать с врагом в пререкания и драку. Нельзя бороться с сатаной сатанинскими средствами.

Научимся же говорить с врагами мягко, переносить все спокойно, претерпевать все безмолвно, смотреть в глаза врагам кротко.

"Благородство обязывает" ("Noblesse oblige") - говорят французы. Не менее обязывает нас и звание христианина. Римский император Адриан (117 - 138), до восшествия своего на престол, был страшно оскорблен одним придворным советником. Восседая на троне и принимая придворную знать, имратор сказал трепетавшему сановнику-оскорбителю: "Подходи смелее, не бойся! Я теперь император!"

Не так ли и мы должны отнестись к нашим вчерашним врагам? Наши враги прошлого, чинившие, быть может, не мало нам зла, до нашего обращения ко Христу, должны знать, что теперь мы не способны на месть и злопамятство. Каждому из них мы должны сказать с любовью: "Подходи смелее, - мы теперь дети Божии... Отныне у нас нет и не может быть врагов. Отныне мы имеем дело только с одним врагом, - врагом душ человеческих".

Готовы ли мы нести свечу нашей жизни так, чтобы она давала больше Божьего света и меньше человеческой копоти? - Закроем "жалобную книгу" нашей души, перестанем думать о том, любят ли нас наши враги, а спросим лучше самих себя: любим ли мы наших врагов настоящей Христовой любовью?

К нам относятся плохо? - станем относиться к ним с особым вниманием и любовью.

О нас говорят худое? - Будем говорить о них самое лучшее.

Задевают наши интересы? Ущемляют наше самолюбие? Портят нашу репутацию? - Будем защищать их интересы: на порицания отвечать похвалой, на грубости - приветливостью и смирением.

Нельзя победить тьму тьмою, гнев гневом и зло злом.

Будем сострадательны особенно к тем, которые враждуют с нами, исполняя чужую волю. Сердце таких людей тоже может побеждено, но ничем другим, как любовью и великодушием.

Поэтому, "больше всего хранимого храни сердце твое, потому что из него источники жизни... (Прит 4 гл.). Как говорит поэт:

"Храни любовь в твоей груди,
С ней сердце горести не знает".

Во всех самих сложных хитросплетениях сатанинской к тебе враждебности не теряй близкого контакта с Богом. Не смотри на людей, а смотри "на Начальника и Совершителя веры... Исход конфликта часто зависит от этого: как мы смотрим и что мы думаем.

Два человека смотрели ночью чрез одну и ту же тюремную решетку; один из них видел грязь, блестевшую в темноте тюремного двора, а другой - мириады звезд на небосводе.

Никогда не отчаивайся! Вместо того, чтобы смотреть вниз со страхом, смотри вверх с верой. "Уповающий на Него не постыдится!"