5. Грех

Узнать о грехелавное в жизни. Может быть, это звучит несколько странно, но, в известном смысле, это истинная правда. Если вы не знаете ничего о грехе, значит, вы не понимаете ни себя, ни своих коллег, ни мира, в котором живете, ни христианства. Вы не сможете разобраться в Библии, потому что она повествует только о том, как Бог отвечает на проблему человеческого греха, а поскольку этой проблемы вы не видите, вы не услышите, что же Божья книга говорит по этому поводу. Кроме первых двух глав Бытия, которые, по сути, являются прологом человеческой истории, все остальные ее главы посвящены рассказу о том, что Бог делает с нашими грехами. Выпустите из виду эту тему, и вы сразу же заблудитесь в Библии. Тогда любовь Божья, значение спасения, Евангелие станут для вас закрытыми темами. Конечно, вы все еще сможете говорить об этом, но не будете понимать, о чем говорите. Поэтому у нас должно быть, как говорили раньше, ясное представление о грехе.

Но это вовсе не легко, по крайней мере, по трем причинам.

Во-первых, библейской учение о грехе не льстит нашему самолюбию. Естественно, такое учение нам не по вкусу. Наш инстинкт самооправдания, уже сам по себе являющийся результатом греха (см. Быт. 3:12-13), очень силен. А отсюда появляется искушение смягчить учение о грехе. Благочестивые люди со времен возникновения церкви поддаются этому искушению. Необходима благодать и духовное просвещение, чтобы поверить, что Библия не обманывает, когда говорит, что Бог серьезно воспринимает наш грех. Поэтому к изучению этой темы нужно подходить с молитвой о том, чтобы Бог дал смирение и сердце, готовое к тому, чтобы учиться.

Во-вторых, библейской учение о грехе вытекает из библейского представления о Божьей святости. К сожалению, это представление в сегодняшнем мире практически потеряно. Грех можно правильно понять только изнутри, то есть изучая себя. Но, подобно Исаии, мы начинаем видеть грех в себе лишь тогда, когда встречаемся со святым Богом (ср. Ис. 6:3-5). Однако в современном христианстве, хотя и много говорится о том, что Бог доброжелательно относится к человеку и сочувствует ему, часто упускается из виду, что Бог свят и чист. Увы, закваска либерального христианства, доставшаяся нам в наследство, в сочетании с пренебрежением к нравственности, широко распространенным в нашей культуре, и отсутствием интереса к духовному, подавляет всякие размышления об этих качествах Бога. Все корифеи в описании греха: Исаия, Амос, Осия, Иеремия, Иезекииль, Павел, Иоанн, Августин, Мартин Лютер, Жан Кальвин, Джон Оуэн, Томас Гудвин, Джонатан Эдвардс — передавали ощущение Божьей святости так реально, что к ней можно было почти прикоснуться. А поскольку они ощущали ее, то могли о ней и рассказывать. Но большинство из нас мало знает о грехе, потому что мало кто на опыте пережил такое соприкосновение с Богом.

В-третьих, сегодня мир оказывает очень большое влияние на библейское учение о грехе. Люди все еще говорят о грехе, но вкладывают в это понятие совсем небиблейский смысл. Это слово уже не означает преступление против Бога: грех воспринимается только как нарушение принятых норм приличия, и чаще всего в сфере половых отношений. Но когда Библия говорит о грехе, она имеет в виду именно преступление против Бога. Хотя грех совершается человеком и часто направлен против общества, его нельзя правильно определить только с точки зрения человека или общества. Мы никогда не узнаем, что такое грех, пока не научимся думать о нем с точки зрения взаимоотношений с Богом.

Природа греха

Слова, которые в Ветхом и Новом Заветах переводятся как «грех», в обеих частях Библии значат одно и то же: «непопадание в цель», «несоответствие эталону или неподчинение власти». Эталон, цель, закон, путь, власть — Божьи. Бог и Его воля являются мерой греха. Грех — это отказ от заповеданного пути (Исх. 32:8) и следование по запрещенному, нашему собственному (Ис. 53:6). Грех всегда направлен против Бога, он уводит от Него и заставляет отворачиваться от Господа, пренебрегать Им и игнорировать Его.

В чем же сущность греха? Грех — это игра в Бога, то есть признание Создателя Богом лишь в той мере, насколько это нам выгодно. Жить не для Него, а для себя, любить, служить и угождать себе, как будто Творца даже и не существует; пытаться быть как можно более независимым от Него, вырываться из Его рук, держаться от Него подальше; распоряжаться своей жизнью самостоятельно, действовать так, как будто я и мои желания — главная цель существования вселенной, к которой должны стремиться все, включая Бога, — вот что делает грех. Он превозносит человека над Творцом, отказываясь воздать Ему должное, делает человека кузнецом своего счастья в то время, как им должен быть Бог. Августин представлял грех как гордость (superbia), безумное желание быть выше всех, включая Бога, как такое состояние человека, когда он полностью забывает о Боге и сосредотачивается только на себе (homo incurvatus in se). Итак, грех — это образ дьявола, который раньше нас возгордился и превознес себя (1 Тим. 3:6). Все это в зачаточном состоянии содержалось в первом грехе человека, который поддался искушению быть «как Бог» (Быт. 3:5). Павел говорит, что грех появился тогда, когда люди, «познав Бога, не прославили Его, как Бога, и не возблагодарили» Его (Рим. 1:21). Апостол очень точно раскрывает суть греха такими словами: «...плотские помышления (разум и сердце невозрожденного грешника) суть вражда против Бога» (Рим. 8:7), то есть пренебрежение Его властью, отказ выполнять Его требования, враждебность к Его слову. Все это выражается в неуклонном стремлении к независимости от Создателя.

От такого самообожествления проистекает и неукротимое желание отвоевать свои права у Бога и окружающих, что выражается в безбожных делах в первом случае и в бесчеловечных во втором. Тот, кто не обращает никакого внимания на первую заповедь: «Возлюби Бога всей силой своей», вряд ли заинтересуется второй: «Возлюби ближнего своего как самого себя». Поэтому греховность, разрушившая отношения человека и его Творца, также разрушила и человеческое общество. Павел три раза говорит о том, как могут выглядеть эти разрушительные действия (Рим. 1:26-31; Гал. 5:19-21; 2 Тим. 3:2-4).

Состояние греховного человека

Библия недвусмысленно говорит, что абсолютно вся вселенная пребывает в состоянии греха. Для каждого человека грешить — естественно и неизбежно. «...нет человека, который не грешил бы» (3 Цар. 8:46). «...как Иудеи, так и Еллины, все под грехом... нет праведного ни одного... нет делающего добро, нет ни одного... все согрешили и лишены славы Божией» (Рим. 3:9-12, 23). «Если говорим, что не имеем греха, — обманываем самих себя, и истины нет в нас» (1 Ин. 1:8). Библия объясняет эту всеобщую греховность тем, что все человечество находится в союзе с Адамом (ср. 1 Кор. 15:22; Рим. 5:12). Адам, согрешив, стал грешником по природе, потомки Адама рождены грешниками и поэтому грешат по природе. Врожденную нерасположенность к Богу и Его закону, которую мы наследовали от Адама, называют первородным грехом. Этого названия вы не найдете в Писании, но оно достаточно хорошо показывает и то, что это состояние мы приобрели от первого человека, и то, что возникает оно в момент нашего рождения, и то, что это состояние рождает все грехи в нашей жизни. Библия называет эту нерасположенность «плотью» или «плотскими помышлениями» (Рим. 8:7), или просто «живущим во мне грехом» (Рим. 7:17, изучите ст. 8-13). Греховность контролирует и определяет поведение каждого человека, кроме тех, кто во Христе. Там, где правит не Христос, правит грех.

Библейское описание состояния греха включает следующие составляющие:

1. Это состояние осуждения. Оно указывает на отношение к грешнику Бога Судьи, на требования закона о наказании: «Душа согрешающая, она умрет» (Иез. 18:20). «...нет... никакого осуждения тем, которые во Христе Иисусе...» (Рим. 8:1), но без Иисуса Христа всех людей ожидает неизбежная смерть и за их собственные прегрешения (ср. Рим. 1:32; 2:8) и за то, что они находятся в союзе с Адамом. Как верующие оправданы ради Христа, потому что им вменилась Его праведность, так и люди без Христа осуждены из-за Адама, потому что им вменилось его преступление. Это не значит, что мы, так сказать, лично совершили этот грех. Это значит, что Адам согрешил как глава человечества и что все остальные люди подвергаются наказанию за его деяние. Ответственность за преступление, которая лежит на нас из-за нашей связи с Адамом, называется первородной виной и является составной частью определения первородного греха. Павел раскрывает идею первородной вины в Послании к Римлянам 5:12; 15-19: один согрешил, «все согрешили» и «стали грешниками».

2. Это состояние нечистоты. Оно показывает нам отношение грешника к Святому Богу. В ветхозаветные времена Бог постарался с помощью различных запретов и обрядов очищения, касающихся пищи и гигиены, научить людей, что в отношениях людей и Бога что-то не так, и это что-то, поскольку делает человека нечистым, — грязное, и поэтому оскорбительно и неприемлемо для Бога. Наш Господь отменил все символические ритуалы и провозгласил, что человека оскверняет совсем не пища, а грех. «Он сказал им: неужели и вы так непонятливы? Неужели не разумеете, что ничто, извне входящее в человека, не может осквернить его?.. Далее сказал: исходящее из человека оскверняет человека. Ибо извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимство, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство...» (Мр. 7:18-22). Исаия этот урок усвоил еще задолго до этого. Услышав, как серафим в храме возвещает о святости Бога, он воскликнул: «Горе мне!.. ибо я человек с нечистыми устами». Пророк осознал, что он не может общаться с Богом, он «потерян», «осужден» и что Бог не приемлет его нечистоты (Ис. 6:3-5).

3. Это состояние испорченности. Оно указывает на различие между нынешним состоянием грешника и состоянием, когда образ Божий в нем еще не был испорчен грехом. Образ этот заключался в непорочности (Еккл. 7:29): человек, таким, каким его создал Бог, имел разум, способный познавать Его волю, и сердце, способное с радостью исполнять и любить ее. По своему естеству человек стремился быть таким же святым, как и Бог, чтобы познавать Его волю и получать удовольствие от этого, то есть любить заниматься этим. Человек по природе должен был быть свят, как Бог свят. Но сейчас все изменилось. Разум человека затемнен: человек не видит духовного мира, его воля противоречит Божьей, его совесть не слышит Божьего голоса (ср. Еф. 4:18). Человек стал в Божьих глазах не просто слабым, а плохим; он действительно испорчен и нечестив (Рим. 5:6). И с моральной точки зрения, и с духовной его характер носит образ сатаны, а не Бога (именно это имеет в виду в Писание, когда говорит о людях как о детях дьявола (Ин. 8:44; Мтф. 13:38; Деян. 13:10; 1 Ин. 3:8)).

Эта испорченность Божьего образа обычно называется полной: не в том смысле, что человек так плох, как мог бы быть, а в том, что нет в нем ничего, что было бы таким, каким должно было быть. Ничто из того, что делает человек, не является абсолютным добром в глазах Бога. Даже тогда, когда высоконравственные люди «по природе законное делают» (это встречается довольно часто; см. Рим. 2:14; ср. Мтф. 7:11), они все делают с неверными мотивами. Каждое действие человека в какой-то степени проистекает из порочного себялюбия, так как движущая сила грешника всегда больше (и поэтому меньше), нежели чистая любовь к Богу и чистое желание исполнить Его волю и достичь Его славы. Всегда есть нечто плохое в каждом человеческом поступке. Бог, который читает в сердце, видит все, даже если сам человек этого не видит. «...не живет во мне, то есть во плоти моей, доброе» (Рим. 7:18).

4. Это состояние неспособности. Оно указывает на отношение грешника к Богу Законодателю и к предписаниям Его закона. Бог не изменил Своего святого закона после грехопадения (разве Он мог?). Он все еще требует от нас святой любви к Себе и к нашему ближнему. Его право повелевать и правомочность повелений остались неизменными. Изменилось то, что мы потеряли способность повиноваться Его заповедям. Адам до падения был способен слушаться Бога, а мы уже неспособны. Как мы можем любить Бога, если в глубине сердца мы питаем неприязнь к Нему? Мы не можем, «...потому что плотские помышления суть вражда против Бога; ибо закону Божию не покоряются, да и не могут. Посему живущие по плоти Богу угодить не могут» (Рим. 8:7-8). И когда Бог повелевает плотским людям покаяться (Деян. 17:31) и поверить в Его Сына (Ин. 6:28-29), они не могут сделать этого, пока их сердце не обновится (ср. Ин. 3:5; 6:44; 1 Кор. 2:14).

Итак, свободна ли наша воля? Проще всего ответить так: наша воля свободна, но мы, люди, несвободны. Наша воля свободна в том смысле, что мы можем делать нравственный выбор и поступать так, как мы хотим, но в то же время мы, как потомки Адама, рабы греха (Ин. 8:34; Рим. 3:9; 6:16-23), что, в общем-то, означает, что мы никогда всей силой своего сердца не будем желать исполнять Божью волю. Поэтому человек в состоянии греха никогда не сможет угодить Богу. Трагедия человека в том, что воля его свободна, у него есть власть делать то, что он хочет. Человек может выбирать, но то, что он хочет и выбирает, всегда продиктовано желанием достичь своей славы и поэтому греховно и нечестиво, а это значит, что все поступки человека еще больше увеличивают его осуждение.

5. Это состояние, вызывающее гнев Божий. Это слово описывает отношение к грешнику Бога Царя, а значит, Судьи (в библейские времена цари были судьями, так же, как до монархии израильские судьи были, по сути, царями). В Ветхом Завете Бог Царь — воин, ведущий войну против Своих врагов, изливающий Свой гнев на них, уничтожающий. В Новом Завете грешники — Его враги (Рим. 5:10), на них Он гневается (Рим. 1:18-19). Господь всего, Судья всего мира (Быт. 18:25) сейчас выступает против них, и если они против Него, тогда все против них. Он управляет миром, но не для их блага (см. Рим. 1:18-2:16; 1 Фес. 2:14-16; Откр. 6:15-17).

6. Это состояние смерти. В Писании жизнь и смерть — это не просто физиологические понятия, в них вкладывается духовный и богословский смысл. Жизнь означает общение с Богом в познании Его любви; смерть — отсутствие всего этого. Грешники находятся в состоянии смерти (Еф. 2:1),
у них нет никакого будущего, кроме продолжения настоящего (Рим. 6:23).

Познание греха

Глубочайшее разделение между людьми в этом мире заключается в следующем: некоторые обладают познанием греха, а некоторые нет. Это деление существует не только между церковью и миром, оно есть и в церкви. Под познанием греха я не имею в виду способность видеть грехи других и праведно негодовать по этому поводу. Мы все иногда поступаем подобно фарисею из притчи Христа, который благодарил Бога за то, что он не такой, как мытарь, стоявший рядом (Лк. 18:11-12). Под познанием греха я понимаю осознание своей собственной вины, испорченности, нечистоты, недостатка нравственности и духовной силы, осознание того, какими Бог нас видит. Это осознание не зависит от нашего образа жизни. Неважно, живем ли мы нравственно или нет с точки зрения общепризнанных норм поведения, ведем ли мы степенный или распутный образ жизни. Об образе жизни можно сказать только то, что если вы не принадлежите к числу тех, кто «втискивает» свою жизнь в условные рамки приличий, чтобы кто не подумал чего плохого, то, возможно, вы лучше знаете себя и понимаете, что Библия ставит диагноз именно вам. Во времена Иисуса к таким принадлежали мытари и другие люди с сомнительной репутацией («грешники»), а фарисеи составляли противоположную им группу. Такое разделение в обществе существует и поныне. Питер Селлерс, знаменитый актер, откровенно признался, что он не знает, кто он или что он, когда он не играет роли, а критики говорили о нем, что он носит маску на маске. Точно так же религия может стать «ролью», повергнув наш разум в состояние испорченности. «...он льстит себе в глазах своих, будто отыскивает беззаконие свое, чтобы возненавидеть его» (Пс. 35:3).

Что значит познать грех в себе? Это что-то большее, нежели знать, что иногда вы поступаете плохо, хотя некоторые и этого не могут сделать. Это значит замечать, что эгоизм движет вами и что все ваши поступки проистекают из самоутверждения, самомнения и из желания оправдать себя и превознести. Это значит видеть, что эти мотивы являются вашей истинной сущностью, потому что идут они из вашего «сердца» — не из органа, качающего кровь, а из сокровенного вашего человека, откуда, по словам Иисуса, исходят «злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимство, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство...» (Мр. 7:21-22). «Лукаво сердце человеческое более всего и крайне испорчено, — говорит Бог через Иеремию (17:9), — кто узнает его?» Познание греха — это осознание того, что мы не можем всем своим сердцем стремиться к самоотречению и смирению себя, к желанию нести крест и положить жизнь свою за других, как того требует Бог. Конечно, некоторые испытывают особое удовольствие, участвуя в религиозных действах. И на Востоке, и на Западе полно тех, кто таким образом пытается возвеличить себя в своих глазах, но ни один падший человек по природе не любит трудностей и лишений, которые влекут за собой самоотречение ради живого Бога, которому Тереза Авильская однажды смело сказала: «Господи, Ты так обращаешься со Своими друзьями, не удивительно, что у Тебя их так мало!» И наконец, познание греха означает знание того, что вы нуждаетесь в прощении, без которого у вас нет надежды на общение с Богом.

Как же происходит познание греха? По словам Павла, через Божий закон, который отражает Божий характер и выражает Его волю для нашей жизни. Части этого закона записаны в совести каждого человека (ср. Рим. 2:14); полностью этот закон был дан на горе Синай, после чего Бог возвещал его через пророков, апостолов и самого Иисуса. «Но мы знаем, что закон, если что говорит, говорит к состоящим под законом, так что заграждаются всякие уста, и весь мир становится виновен пред Богом, потому что делами закона не оправдается пред Ним никакая плоть; ибо законом познается грех» (Рим. 3:19-20). Очевидно, что, когда Павел говорит «закон», он имеет в виду нормы того, как поклоняться Богу и жить для него; как служить другим людям; нормы добра и зла; требование постоянного совершенства (ср. Иак. 2:10), а не кратковременных усилий для его достижения. Апостол обещает, что будет суд, на котором все нарушители закона будут наказаны. Рассказывая о грехе, Павел объясняет, что закон указывает нам на него следующим образом.

1. Он дает определение греху и изображает его.

2. Он провоцирует непослушание. Грех — словно аллергическая реакция моральной и духовной систем организма падшего человека на закон Божий: несознательно, из чувства противоречия, нам так и хочется нарушить божественные заповеди. «Но я не иначе узнал грех, как посредством закона. Ибо я не понимал бы и пожелания, если бы закон не говорил: не пожелай. Но грех, взяв повод от заповеди, произвел во мне всякое пожелание» (Рим. 7:7-8). Каждый, кто пытался исполнить закон Божий и действовать с правильными мотивами, заставляя себя желать только того, что желает Бог, знает, о чем идет речь. И поэтому каждый из нас может убедиться в полной своей испорченности, если до этого у него возникали какие-то сомнения на этот счет.

3. Он осуждает непослушание, которое провоцирует, и мы видим себя в истинном свете — виновными перед Богом, обреченными на смерть. «...когда пришла заповедь, то грех ожил, а я умер... потому что грех, взяв повод от заповеди, обольстил меня [прорвав оборону в одном месте, когда я отражал атаки в другом] и умертвил ею [то есть сделал меня живым трупом в ежесекундном осознании того, что я потерян]» (Рим. 7:9, 11).

Таким образом, закон, лишая нас надежды на свои силы, учит нас забыть о себе и своих воображаемых моральных достижениях и, осознавав свой грех, прийти к Иисусу Христу за прощением. Это событие — часть Божьего плана милости. Лютер однажды объяснил: «Когда же (люди) не знают греха, то нет места исцелению и нет на это надежды, потому что люди не думают о руке исцелителя, так как им кажется, что они здоровы и врач им не нужен. Потому и необходим закон, который дает осознание греха, дабы, поняв свою низость и огромность греха, гордый человек, который казался себе здоровым, смирился и стал мучиться и вздыхать о благодати, обещанной ему во Христе». По словам Павла, «...закон был для нас детоводителем [«педагогос», рабом-наставником] ко Христу, дабы нам оправдаться верою» (Гал. 3:24).

Необходимо добавить, что Иисуса Христа, воплотившегося Сына Божьего, можно описать не только как воплотившуюся благодать, но и как воплотившийся закон. Его жизнь и учение указывают на святость, которая одновременно и назидает нас, и осуждает. Многим христианам размышление над словами и делами Иисуса лучше всего помогло осознать грех. Глубже всего мы понимаем, что такое грех, когда убеждаемся, что нравственно и духовно мы находимся в таком состоянии, в котором Иисус никогда не был. Ранее мы говорили, что познание греха происходит через познание Бога, сейчас мы хотим добавить, что в первую очередь оно происходит через познание воплотившегося Бога.

Грех-обманщик

Сегодня, в наш век размытых ценностей, закону Божьему и примеру нравственной жизни Христа придается ничтожно малое значение. Было бы неплохо, если бы об этом говорилось больше. А еще лучше было бы, если бы людям помогали осознавать греховность своей жизни, а не просто указывали на нормы высоконравственной жизни. Павел называет грех обманщиком и убийцей. К сожалению, мы не можем рассуждать здраво о грехе, потому что наш испорченный разум находится под влиянием греха, который, используя наше воображение, фантазии, иллюзии, привычку всему находить оправдание, рассеянность и множество других обезболивающих его, грех, средств, не дает нам возможности ощутить его присутствие в нас. Грех преследует двоякую цель — разрушать человека изнутри (развращать его тело и разум) и всячески мешать покаянию (не сожалению о проступке, а настоящему раскаянию, которое сопровождается желанием избавиться от этого греха впредь). Грех не только увлекает нас неправедными делами, но и успокаивает, внушая, что с нашей духовностью все в порядке. Грех обманывает. Павел говорит об обольстительных похотях, от которых надо отказаться (Еф. 4:22). Он напоминает своим читателям, что наши грешные желания кажутся нам самыми чистыми, грех уверяет нас, что так и надо делать, что можно себе доставить удовольствие, и все будет хорошо. В Послании к Евреям 3:13 содержится предупреждение о том, что нельзя ожесточаться, «обольстившись [обманувшись] грехом», потому что грех пытается затуманить наш разум, когда речь заходит о вечности. Так, верующих из евреев одолевало искушение забыть о необходимости сохранять веру, чтобы достигнуть в конце славы.

Грех может обманывать по-разному. Искушение воздействует как на слабые, так и на сильные стороны нашего характера (как говорится, «кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть», 1 Кор.10:12). Грех может воспользоваться дьявольской «ситуативной этикой» и внушить нам, что обстоятельствами можно оправдать любое поведение, даже если оно противоречит этическим нормам, принятым в обществе. А еще он может парализовать наш разум, так очаровав прекрасными перспективами содеянного, что никакие доводы и никакая совесть не смогут ничего изменить. (Потом мы спохватимся, но будет уже поздно.) Одурманенный грехом разум постоянно стремится наживаться на других людях, манипулировать ими, уходить от ответственности, отказывать другим в своем расположении и таить злобу. Такие грехи, как прелюбодеяние, жадность, насилие, обычно временно отключают разум, в чем алкоголь, наркотики и физическое истощение — первые помощники. Диагноз, который ставит Иаков, применим ко всем этим случаям: «...каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью; похоть же, зачав, рождает грех, а сделанный грех рождает смерть» (Иак. 1:14-15).

Ожесточение (Евр. 3:13; ср. Еф. 4:18, 1 Тим. 4:2) — это процесс, в результате которого человек перестает слышать свою совесть, вопиющую против зла, которое он совершает, кричащую против гордости, нечестия, отсутствия любви, жестокости, ненависти, презрения и всего того, что с удовольствием позволяет себе такой человек. Привычка приводит к ожесточению, а ожесточение, поскольку оно разрушает ощущение греха, лишает человека возможности раскаяться.

Мы должны понять, что грех непрестанно действует в нас, постоянно оказывая свое ужасное влияние на нашу жизнь. И только божественная благодать может победить его. Псалмопевцы молились о познании своего греха через действие благодати, чтобы избавиться от греха с ее помощью. «Испытай меня, Боже, и узнай сердце мое; испытай меня и узнай помышления мои; и зри, не на опасном ли я пути, и направь меня на путь вечный» (Пс. 138:23, ср. Пс. 18:13-15; 118:29). И мы правильно сделаем, если будем возносить Богу ту же молитву.

6. Дьявол

Вот уже почти сто лет прошло с того времени, как вера в дьявола, казалось бы, начала исчезать. Зубастый красный чертенок с хвостом и трезубцем стал героем шуток, а протестантские богословы спрятали дьявола Библии в кладовку отживших мифов. Без всякого сомнения, именно этого дьявол и добивался, потому что сейчас он может беспрепятственно действовать, где только хочет. И он не упускает представившейся возможности. На протяжении последнего столетия дьявол посодействовал упадку евангельской веры. Евангельские церкви бездействуют, у них нет ни силы, ни истины. Если же это состояние сравнить с тем, в котором они находились столетие назад, то сразу станет очевидно, что дьявол умело и основательно выполнил свою работу. Библии уже полностью не доверяют, проповедь Евангелия уже перестала быть главной целью, постхристианское язычество прошлось по всему миру, как смерч. Но сатана одержал эту победу не навсегда.

Либеральные богословы полагают, что отказ от веры в дьявола — рациональный шаг, вызванный просвещением. Если это так, тогда возникает закономерный вопрос: кто же делает работу дьявола? Ведь искушения, которые по сути своей есть проявление его коварства и злобы, остаются реальностью нашей жизни. Почему существует ад, или, словами Джона Апдайка, «всепоглощающее и опустошающее отсутствие» (Бога, добра, общности и общения)? Тот же Джон Апдайк заметил: «Осознание того, что жизнь испорчена, вынуждает признать возможность грехопадения, а значит, и причины, вызвавшей его, а значит, и сатаны». Вера в сатану не иррациональна, потому что подтверждается фактами. Глупо до безумия не верить в сатану в таком мире, как наш. Удивительно и грустно, что сатана смог внушить людям такое неверие в себя.

В последние годы был брошен в некотором смысле вызов обычаю отрицать существование сатаны. Появилось харизматическое движение, где большое внимание уделяется духовной войне с бесами и их предводителем — дьяволом. Харизматы всерьез относятся к новозаветному учению о дьяволе, но иногда уделяют ему чрезмерно много внимания. Во-первых, они не всегда отличают одержимость неверующих или нападки бесов на христиан от психических заболеваний, которые можно излечить покоем и лекарствами. Евангелия сообщают о том, что одержимость бесами проявлялась не только в раздвоении личности. Одержимый также признавал Иисуса Сыном Божьим, обладающим властью, и выражал свое враждебное отношение к Нему. Только если все эти признаки налицо, можно говорить с большой долей уверенности, что человек одержим. Во-вторых, вряд ли в наше время столь же много людей одержимо бесами, как во времена земной жизни Иисуса. Из Деяний и посланий мы узнаем, что уже в апостольскую эру одержимость не была так широко распространена. Логично предположить, что пришествие Сына Божьего на землю возбудило бесовское царство, а после Его вознесения его активность пошла на убыль. Некоторые люди видят бесов везде, и это превращается у них в навязчивую идею, которая зачастую вызвана человеческим эгоизмом и которую сатана использует для маскировки своих разрушительных действий так же успешно, как и неверие в себя.

Итак, сатана — это личность, которую церковь и христиане игнорируют, так сказать, себе на зло, хотя Новый Завет постоянно предупреждает нас, что очень опасно забывать о существовании дьявола. Павел никогда не допускал подобной ошибки: он знал, что представляет из себя дьявол, и поэтому мог с уверенностью сказать: «...нам не безызвестны его умыслы» (2 Кор. 2:11). «Я хорошо разбираюсь в его проделках», — так объяснил эту фразу один современный ученый. Очень важно, чтобы и сегодня мы могли сказать то же самое. Нравится вам это или нет, но каждый из нас лично ведет войну с дьяволом, потому что каждому из нас он лично объявил о нападении. Обратите на это внимание и научитесь бороться с дьяволом, «чтобы вам можно было стать против козней диавольских, потому что наша брань... против начальств, против властей... Для сего приимите всеоружие Божие, дабы вы могли противостать в день злый...» (Еф. 6:11-13). Христианская жизнь — не постель из роз; это поле битвы, где христианин постоянно сражается за свою жизнь. Первое правило для тех, кто хочет победить, — знай врага в лицо. Далее мы более подробно изучим этот вопрос, чтобы научиться узнавать сатану и оценивать его силы, что необходимо нам для успешной борьбы с ним.

Трудности демонологии

Трудно правильно себе представить дьявола, так как, во-первых, раздел демонологии, который им занимается, полностью основывается на откровении, а во-вторых, наше учение о дьяволе верно лишь настолько, насколько верно наше учение о Боге. Мы можем постичь истину о дьяволе только в свете истины о Боге. Демонология занимается главным образом тем, что выясняет тайну зла. Зло — это недостаток, или искажение, добра, а что есть добро, мы узнаем только тогда, когда узнаем Бога. Только осознав, как Бог благ, мы сможем понять, как плох дьявол.

И здесь возникает сложность: если мы неправильно представляем Бога, значит, мы неправильно представляем и дьявола. Например, если мы представляем Бога (а многие так и делают) как небесного дядюшку всех людей, основная задача которого (что, кстати, ему не всегда удается) помогать им в достижении своих безответственных эгоистичных желаний, мы будем думать о сатане как о космическом зануде, единственная цель которого — спутать наши планы и испортить удовольствие. Но сатана так же сильно похож на зануду, как Санта Клаус на Бога.

Лезвие бритвы

Более того, когда мы занимаемся демонологией, мы ходим по лезвию бритвы, под нашими ногами с двух сторон расстилается бездна заблуждений, в которую мы с легкостью можем провалиться. С одной стороны, мы можем воспринимать сатану слишком серьезно, как это иногда делали во времена ранней церкви и в средние века. Это приведет к потере мира с Богом и повергнет нас в состояние патологического страха: дьявол станет главной темой нашего богословия, а христианская жизнь покажется пляской под дьявольскую дудку и попыткой разными способами избежать этого. Это заблуждение заставило многих людей в ранней церкви стать монахами и отшельниками: они отказались от обычной жизни, чтобы сражаться с дьяволом все время, не отвлекаясь. Они верили, что другого способа сохранить церковь в чистоте не существует. Неверие — вот корень их ошибки: они не доверяли Богу, который мог сохранить их непорочными в мире (см. Ин. 17:15). Они знали, что дьявол — сильный и злобный противник, но они не понимали, что крест Христов поверг врага. Реформаторы и пуритане с помощью Библии убили все эти страхи. Не умаляя свирепость нападок дьявола на народ Божий, они предложили по-новому, правильно, взглянуть на голгофскую победу, поверить, что Христос силен выполнить все Свои обещания и уберечь от дьявола.

С другой стороны, ошибочно не воспринимать дьявола всерьез. Как уже было сказано раньше, это типичное заблуждение современности, крайняя форма которого — отрицание того, что сатана есть личность и что он действует. Несерьезное отношение к дьяволу приводит к плохим последствиям. Во-первых, неверием в дьявола мы обманываем себя и других, не замечая, что дьявол своими нападками создает угрозу жизни. Во-вторых, мы бесчестим Христа, забывая, что на кресте Он победил сатану и его воинство (ср. Кол. 2:15).

Единственный способ избежать этих ошибок (а обе они чрезвычайно радуют сатану) — это «приклеиться намертво» к Писанию. Поэтому Писание мы сейчас и откроем.

Портрет сатаны

Петр говорит, что дьявол — «ваш противник» (1 Пет. 5:8). «Сатана» по-еврейски значит «противник». «Дьявол» (по-гречески «диаболос») означает «клеветник». Оба понятия выражают одну и ту же идею: сатана всеми мыслями, словами и делами постоянно противодействует Богу Творцу, а значит, и Его народу. Дьявол — «ваш противник» только лишь потому, что он противник Бога. Человек — творение Божье, он создан по Его образу, чтобы радоваться Божьей славе. А сатана, с тех самых пор как человек был создан, стремится исказить Божий образ в нем и помешать исполнению Божьей воли в его жизни.

Сатана — ангел, один из «сынов Божьих» (Иов. 1:6, 2:1), но падший ангел. Он один из тех ангелов, которые согрешили (2 Пет. 2:4), ангелов, «не сохранивших своего достоинства, но оставивших свое жилище» (Иуд. 6). Сейчас он князь, господствующий в воздухе (Еф. 2:2), он начальствует над духами злобы поднебесной (Еф. 6:12). Чтобы искусить, он может принять вид «ангела света» (2 Кор. 11:14), но его царствование — это власть тьмы. Слово «тьма» здесь используется в самом широком значении: тьма в мыслях, тьма в поступках, тьма в духовной жизни (Кол. 1:13; ср. Лк. 22:53). Писание изображает дьявола змеем (Быт. 3:1; Откр. 20:2), драконом (Откр. 12; 20:2), рычащим львом (1 Пет. 5:8). Такое описание указывает на его хитрость, ненависть, свирепость и жестокость по отношению к людям Божьим. Писание также называет сатану искусителем (Мтф. 4:3; 1 Фес. 3:5), злом (Ин. 17:15), лжецом и убийцей (Ин. 8:44). Эти слова раскрывают характер и цель его агрессивных действий.

Сатана породил грех. «...сначала диавол согрешил» (1 Ин. 3:8). О восстании падших ангелов, которое произошло до создания мира, мы знаем только то, что оно произошло. Библия — это книга практическая, в ней нет сведений о том, что непосредственно не касается нашей жизни. Некоторые утверждают, что слова, которыми описываются гордые цари Тира и Вавилона в Иез. 28:11-19 и в Ис. 14:12-14, первоначально относились к падению сатаны, чей образ и носили эти высокомерные правители, но доказать это утверждение невозможно. Однако ясно: с момента сотворения этого мира сатана начал действовать как мятежник в царстве Божьем, стремясь с помощью обмана (первая ложь описана в Быт. 3:4-5; ср. 2 Кор. 11:3) вовлечь Адама и Еву в такой же мятеж.

Его склад ума

Склад ума сатаны — это тайна, которую до конца мы никогда не постигнем, не потому, что сатана — ангел, а мы люди, а потому, что сатана — это абсолютное зло, а мы не можем вообразить себе абсолютное зло. Никто из людей не ушел так далеко по пути греха, чтобы в нем ни осталось ничего доброго; никто не руководствуется только лишь ненавистью к другими; никто сознательно не ставит перед собой цель разрушить созданное другим; никто не идет по жизни с девизом: «Зло, будь моим добром»; никто из людей не действует только лишь из одной ненависти к Богу. Хотя образ Божий искажен в падшем человеке и ни один из людей не может совершить абсолютно добрый поступок, никто из нас не состоит из одного зла, да мы и не можем себе даже представить такое абсолютно злое существо. Поэтому мы никогда не сможем правильно представить себе сатану. Даже Мильтон не смог изобразить сатану полностью лишенным благородства, а у Клайва Льюиса Баламут обладает некоторым чувством юмора. Однако Писание ясно повелевает нам верить в сатану и его воинство мирмидонцев, которые абсолютно нечестивы — их жестокость, злобность, гордыню, презрение, испорченность, отвратительность и омерзительность наш разум вместить не может.

Как и все профессиональные лжецы, сатана, по крайней мере, в одном поверил в свою ложь. Можно сказать, что он помешался: он не может признать, что побежден и пленен. Ему взбрело в голову, что если он упорно будет сражаться против Бога и Его детей, то рано или поздно победит их. Так же, как Гитлер когда-то, сатана не может заставить себя поверить в то, что он проиграл войну и уже не может победить. В Откровении 12:12 голос с небес предупреждает землю, что «сошел диавол в сильной ярости, зная, что немного ему остается времени». Он знает где-то внутри, что уже повержен, но со всем неистовством отвергает это знание, пытаясь доказать, что это не так. Точно так же и в падшем человеке врожденное знание о Боге часто приобретает форму дикого и дерзкого неприятия Творца. Но сила, с которой это знание отрицается, лишь доказывает, что оно в человеке есть.

В Ветхом Завете о сатане говорится не очень много, хотя, когда о нем заходит речь, сатана описывается как враг детей Божьих, который пытается лишить их благосклонности Бога. Дьявол провоцирует их на не достойные веры чувства и дела (непослушание, Быт. 3; самонадеянность, 1 Пар. 21:1; богохульство и отчаяние, Иов. 1:6-2:10) или заслоняет от них лик Божий (Иов 1:9-11, 2:3-5, Зах 3:1-2; обратите внимание, что в Откровении 12:10 сатана описывается как «клеветник братий наших, клеветавший на них пред Богом нашим день и ночь»).

В Новом Завете дано более полное откровение о сатане. Дьявол показывает, что сила и власть его чрезвычайно велики. Он может управлять событиями (2 Фес. 2:9; ср. Иов. 1:2), посылать в наш разум неправильные мысли (Мтф. 4:3-5). И не только. Он может вызвать болезни (Лк. 13:16) и даже смерть (Евр. 2:14). Но хуже всего то, что он держит человечество в тюрьме духовной тьмы и неверия. Сатана сейчас действует «в сынах противления» (Еф. 2:2), лишая их способности видеть Божью истину (2 Кор. 4:4) и заставляя нарушать Божью волю до тех пор, пока их жизнь не подойдет к концу, после чего их ожидает вечная боль, печаль и чувство утраты. И поэтому дьявол действует как тюремщик, «охраняющий» все человечество. «...весь мир лежит во зле» (1 Ин. 5:19). Мир, который пришел спасти Иисус Христос, был захвачен врагами, а сатана был «князем» этого мира (по-гречески «архон» означает «правитель». См. Ин. 12:31; 14:30; 16:11) и его «богом» (2 Кор. 4:4).

Его пленение

Сатана во всем подвластен Богу. Он — орудие в руках Бога (хотя дьявол никогда не признавал этого и не признает). Бог, позволяя сатане властвовать в той мере, в какой он властвует, использует его, чтобы вершить божественный суд над восставшим миром. Как человек может держать злую собаку, ненавидящую своего хозяина, чтобы отпугнуть бродяг от своего дома, так Бог держит сатану, чтобы наказать тех, кто согрешил. Сатана и бесы сами находятся в заключении, в котором они оказались после падения, и Бог их «соблюдает в вечных узах, под мраком, на суд великого дня» (Иуд. 6; см. Мтф. 25:41; Откр. 20:10). Все они закованы в кандалы. Они передвигаются только в той мере, в какой Бог позволяет им. По словам Кальвина, они везде волочат за собой свои цепи. Сатане хочется думать и заставить других думать, что он настоящий правитель мира (ср. Лк. 4:6). Но он обладает только такой мерой власти, которую Бог дал ему (ср. Иов. 1:12; 2:6). Можно сказать, что Бог держит дьявола на цепи.

Когда Сын Божий пришел в мир, «чтобы разрушить дела диавола» (1 Ин. 3:8), сатана использовал все способы, чтобы расстроить Его планы, — и не смог. Во всем Христос оказался победителем. Не только в начале служения (Мтф. 4:1-3), но на протяжении всего времени (Лк. 4:13; 22:28) сатана искушал Его нарушить волю Отца (ср. Мтф. 16:22-23). Но Иисус ни разу не попался в сатанинскую ловушку: Он ни разу не согрешил (Евр. 4:15; 1 Пет. 2:22). Христос отразил все вражеские атаки и вышел победителем, лишив сатану огромной части его владений, которым он раньше так радовался. Иисус совершил это, во-первых, исцелив многих от физических недугов и одержимости бесами (Лк. 11:17-22; 13:16), а во-вторых, с помощью Своих молитв (Лк. 22:31-32; Ин. 17:15) и Своей искупительной смерти. Этим Он гарантировал спасение огромному количеству людей, которых Он пришел искупить (Ин. 12:32-32). Таким образом, на Голгофе была одержана полная победа над сатаной и его воинством (Кол. 2:15), которая гарантировала, что в будущем сатана будет постепенно лишаться своей власти в жизни одного человека за другим. Крест подтвердил, что множество людей будут избавлены от власти тьмы и введены в Царство возлюбленного Сына, «в Котором мы имеем искупление Кровию Его и прощение грехов» (Кол. 1:13-14). Это осуществляется через проповедь Евангелия, которое призывает людей повернуться от сатаны к Богу (Деян. 26:18). Сделать этот шаг помогает Христос на небесах. Он побуждает людей ответить верой и покаянием (Деян. 5:31). Сатана все время упорствует, но не может помешать. Он — поверженный враг.

Священная война

Если человек не христианин, значит, он пленник сатаны, и сатана держит его там, где хочет. Когда же этот человек становится христианином, сатана воспринимает его как сбежавшего заключенного и пускается за ним вдогонку, чтобы вернуть назад. Он искушает, то есть испытывает христианина со злыми намерениями в надежде найти его слабое место и соблазнить совершить действие, которое неизбежно уведет верующего назад в плен, из которого Христос его спас. Сатана пытается «войти» в христианина, как он вошел в Иуду (Лк. 22:3; Ин. 13:27), то есть возобновить свой контроль над ним и таким образом сделать его опять «сыном дьявола» (Деян. 13:10; 1 Ин. 3:10). Дьявол искушает именно с этой целью. Поэтому на широкой дороге, ведущей в погибель, он повесил на столбах множество завлекающих вывесок.

Его оружие

Как искушает сатана? Кознями, то есть обманом (Еф. 6:11; ср. 2 Кор. 11:3). Обычно он скрывается, используя для обольщения «мир» (внешние стимулы) и «плоть» (неумеренные желания, живущие в нас). Иногда дьявол пользуется, казалось бы, невинными желаниями (Быт. 3:6; Лк. 4:2) или исполненным благих намерений советом наших друзей (ср. Мтф. 16:22). Его хитрость не знает границ. У него есть свои слуги даже в церкви (Мтф. 13:38), которые играют роль пасторов и богословов (2 Кор. 11:13-15). Конечно же, они даже не подозревают, что их учение и их руководство на самом деле является сатанинским извращением христианства, но это так и есть, и сатана использует их на всю катушку. Р. А. Торри говорил по этому поводу: «Когда сатана выходит за кафедру или занимает место богослова, притворяясь, что учит христианским истинам, в то время как на самом деле извращает их... или притворяясь, что излагает «Введение в Библию», в то время как на самом деле представляет Библию книгой не достойной никакого внимания — будьте на стороже, сейчас он опасен, как никогда». Тактическая задача сатаны — вселить в нас неправильную веру в Бога, которая вызывает обиду на Бога или чувство безысходности (ср. 2 Кор. 12:7), и спровоцировать неправильное поведение перед Богом (ср. 1 Кор. 7:5). У дьявола есть тысяча способов посодействовать нам в этом.

Давайте выясним все до конца. У сатаны нет никакой доброй цели в жизни. Все, что он хочет, — досадить Богу и уничтожить человека. У Дэвида Ливингстона был девиз: «Куда угодно, но первым», а у сатаны — «что угодно, но на зло Богу». Сатана, где только можно и нельзя, стремится породить неверие, гордость, ложные надежды, непослушание, как он сделал это в Эдемском саду. Если он не может добиться этого прямо, тогда он идет в обход и поощряет крайности в жизни. Быть христианином все равно что играть на пианино: нажал не на ту клавишу — неправильно, нажал на ту, что надо, но не выдержал ритм, темп, громкость и сыграл не с той окраской — все равно неправильно. Только тогда, когда и ноты, и само исполнение будет правильным, можно добиться успеха. Сатана пытается спровоцировать нас сделать и то, что однозначно неправильно, и то, что, в общем-то, правильно, но приводит к плохим последствиям. Мысль без действия, любовь без мудрости, любовь к истине без любви к людям и наоборот, усердие и ошибки, истинное учение и отсутствие добрых дел, обижающая добросовестность, осуждение действий другого — все это примеры формально правильных поступков. Когда мы гоним сатану из одного места, он все равно попытается прорвать нашу оборону в другом. Он будет поджидать момент, когда мы почувствуем себя победителями, и наша защита ослабнет. Так происходит всегда, каждый день.

Наше оружие

Как же обезопасить себя от нападок дьявола? Как избежать поражения? Апостол Павел настаивает, что есть только один способ — надо вооружиться «всеоружием Божьим»: поясом истины (Евангелием), броней праведности (чистой совестью), надежной обувью (готовностью благовествовать мир), щитом веры (действенным упованием на Христа и Его обещания), шлемом спасения (уверенностью, что Христос в силе уберечь от дьявола сейчас и всегда) и духовным мечом, «который есть Слово Божие» (именно им наш Господь поверг сатану в пустыне). «Возьмите все это оружие, — говорит Павел, — всякою молитвою и прошением молитесь во всякое время духом», и тогда вам не нужно будет бояться нападок сатаны: вы сможете узнать его и противостать ему» (Еф. 6:11-18).

Мы не должны переживать за исход этой битвы. Потому что, и об этом следует помнить постоянно, Бог всегда контролирует искушения сатаны. Господь не позволит нам «быть искушаемыми сверх сил» (1 Кор. 10:13), Он разрешает искушать нас только для того, чтобы сделать нас сильнее (1 Пет. 5:6-10), и Он обещал сокрушить сатану в Свое время под ноги Своих слуг (Рим. 16:20).

И еще. Сатана всегда чувствует, когда мы сопротивляемся. «Противостаньте диаволу, и убежит от вас» (Иак. 4:7). Молитесь и боритесь, попросите Христа встать за вас, скажите дьяволу, чтобы он убирался прочь, и тотчас он убежит. Интересно, что в воинском снаряжении, о котором говорит Павел, нет ничего из того, что защищает спину! Бог не давал нам обещания, что будет защищать нас, если мы сбежим с поля битвы, но Он обещал, что из каждой битвы, в которую мы вступим, мы выйдем победителями. Сатана — побежденный и плененный враг, поэтому «противостойте ему твердою верою... и... Бог же всякой благодати, призвавший нас в вечную славу Свою во Христе Иисусе, Сам, по кратковременном страдании вашем, да совершит вас, да утвердит, да укрепит, да соделает непоколебимыми. Ему слава и держава во веки веков. Аминь» (1 Пет. 5:9-11).

7. Благодать

В Новом Завете слово «благодать» имеет первостепенное значение. Это слово — поистине ключевое в христианстве. Весь Новый Завет посвящен теме благодати. Новозаветный Бог — это Бог всякой благодати (1 Пет. 5:10). Новозаветный Дух Святой — это Дух благодати (Евр. 10:29). Надежда, которую дает нам Новый Завет, полагается на благодати Господа нашего Иисуса (Деян. 15:11), Господа, который исполнил Павла уверенностью: «...довольно для тебя благодати Моей» (2 Кор. 12:9). «Благодать, — говорит Иоанн, — произошла через Иисуса Христа» (Ин. 1:17), и весть об Иисусе — это «Евангелие благодати Божией» (Деян. 20:24). Апостольская вера в реальность и значимость благодати была настолько сильна, что апостолы даже придумали новый эпистолярный стиль. Так, апостол Павел начинает все свои тринадцать писем не традиционным приветствием, а молитвой о благодати и мире или о благодати, милости и мире от Бога Отца и Господа Иисуса Христа, а вместо обычного «прощайте» Павел заканчивает каждое письмо еще одной молитвой о том, чтобы «благодать Господа Иисуса Христа» или просто благодать пребывала со всеми ними. Практически то же самое приветствие содержится в обоих письмах Петра, в послании Иуды и Откровении (ср. 2 Ин. 3). Послание к Евреям и Откровение имеют схожие концовки, а Второе послание апостола Петра заканчивается призывом: «...возрастайте в благодати... Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа» (3:18). Сами тексты посланий, находящиеся между приветствием и прощанием, указывают на то, что благодать для апостолов была краеугольным камнем христианской жизни.

Часто говорят, что тема Нового Завета — спасение. Так оно и есть. Но новозаветное спасение — это благодать от начала и до конца (Еф. 2:5, 8). Благодать Божия дает спасение (Тит. 2:11), цель которого — прославить Божью благодать (Еф. 1:6). Получается, что одно слово «благодать» содержит в себе все богословие Нового Завета. Его весть — это, можно сказать, провозглашение того, что благодать пришла к людям в Иисусе Христе и через Него. Новый Завет призывает также принять эту благодать (Рим. 5:17; 2 Кор. 6:1) и познать ее (Кол. 1:6), не отвергнуть ее (Гал. 2:21), но пребывать в ней (Деян. 13:43), поскольку слово Божьей благодати может назидать нас и дать нам наследие со всеми освященными (Деян. 20:32). Благодать — это суть и сущность новозаветной веры.

Поэтому размышление о благодати — это ключ, который открывает Новый Завет, причем единственный ключ. Как бы мы хорошо ни знали текст Нового Завета, мы не сможем постичь его внутреннее содержание, пока не узнаем, что такое благодать. По этой причине многие считают, что Новый Завет только запутывает (особенно это касается писем величайшего провозвестника благодати — Павла) и многие неправильно понимают его. Человек, пусть даже и религиозный, который, ничего не зная о благодати, пытается читать Новый Завет как свод моральных правил или как описание мистических переживаний авторов, не поймет в нем ни слова. Каждая книга Нового Завета — это часть внутренне согласованного исторического и богословского анализа факта существования благодати, и воспринимать ее содержание нужно именно с этой точки зрения. Другими словами выразить смысл Нового Завета невозможно.

К сожалению, благодати сегодня не уделяют должного внимания. В прошлом столетии многие о ней вообще забыли. Неправильное понимание сути благодати привело к тому, что ясное и здравое учение о благодати, которое реформаторы, пуритане и евангельские христиане XVIII века оставили в наследие, практически полностью исчезло. Слово «благодать» все еще сохранилось в религиозной лексике, и мы часто слышим его в молитвах на собрании («даруй нам помощь Твоей благодати», «пошли нам благодать, чтобы мы могли...»). Однако многие представляют благодать как зарядное устройство, которое передает энергию через таинства, а для остальных, я боюсь, она вообще пустой звук. Вера многих, которые заявляют, что они христиане, полностью отвергает благодать Божью. И законничество Римско-католической церкви, которая учит, что спасение зависит от церкви, и морализм либерального протестантского учения, которое гласит, что спасутся все, кто хоть немного пытается быть хорошим, имеют один корень — непонимание благодати. На сегодняшний день христианство больше всего нуждается в обновлении понимания истинного значения благодати Божьей. Христиане хотят увидеть пробуждение в своих церквах. Но оно может произойти, только если благодать вызовет это пробуждение.

Природа благодати

Благодать — это незаслуженная благосклонность Бога, Его незаслуженная любовь. Новозаветное слово «благодать» («харис») используется и в греческом переводе Ветхого Завета и соответствует еврейскому «хен», что означает «благоволение», которое проситель находит у власть имеющего, хотя требовать такого отношения к себе он не имеет права. (Примеры этому можно найти в Быт. 33:8, 15; 34:11; 47:25; Руф. 2:2, 10, 13.) «“Хен”, — пишет доктор Норман Снэйт, — означает доброту, любезность в общем смысле этого слова, когда между людьми или группами людей нет взаимных обязательств или близких взаимоотношений... Поскольку обе стороны ничем друг другу не обязаны, то их никто не осудит, даже если они не проявят этой любезности». Таким образом, «хен» (благодать) есть дар в том смысле, что дающий его не обязан давать его. Когда в Ветхом Завете говорится о том, что отдельные люди и целые народы обретают благодать в очах Божьих или что Бог милостиво поступает по отношению к ним, тогда при этом всегда подчеркивается, что Бог совсем не обязан этого делать (см. Быт. 6:8; Исх. 33:12, 16; Ам. 5:15; Иона 4:2 и т.д.). Доктор Снэйт так объясняет, почему Павел выбрал именно слово «харис» для обозначения Божьей любви: «Павла до глубины души впечатлило то, что Божья любовь к людям была совершенно незаслуженным даром Бога, зависящим исключительно от воли Божьей».

О происхождении слова «харис» в Новом Завете нужно сказать еще пару слов. Оно вбирает в себя два ключевых понятия Ветхого Завета. Первое — Божья «агаба» от глагола «агеб», означающего «любить», — избирательная любовь, по словам доктора Снэйта. Именно по этой любви, любви добровольной, выбирающей, безусловной, непрошеной, незаслуженной — Бог избрал Израиль, чтобы тот был Его народом (ср. Втор. 7:7; 9:4; Ос. 11:1-11).Чтобы передать эту идею, переводчики Ветхого Завета на греческий язык использовали существительное «агапе», которое стало общепринятым новозаветным понятием, означающим любовь Бога. Но «любовь» и «благодать» в Новом Завете понятия практически синонимичные, «харис» включает в себя все то, что значит «агаба».

Второе ветхозаветное слово, которое имеет отношение к «харис», — это слово «хесед». В Септуагинте оно переводится как «милость», «сострадание» («элеос», «элеемосюнэ»). Лучше бы перевести это слово как «неизменная любовь», потому что такой перевод указывает на непоколебимую верность Бога народу, которого Он назвал Своим. Снэйт называет «хесед» любовью завета, показывая этим определением, что его сущность — обещание Бога быть Богом Израиля и всяческим образом благословлять этот народ. Ветхозаветные пророки каждый раз подчеркивают, что Божья «хесед» неизменна, она не исчезает даже тогда, когда Израиль, по своей неверности, отказываясь от обязанности служить Богу, навлекал на себя временное осуждение. Пророки настаивают: с помощью очищающей кары Бог обязательно добьется Своей цели — избавит Своей народ от зла и приведет его в совершенное общение с Собой. Божья «хесед» всевластна и действенна, а Его «агаба» дается без всяких условий и даром.

Таким образом, слово «благодать» показывает, что Бог добровольно действует во благо грешников, чтобы спасти их. Бог любит ненавидящих Его, заключает с ними завет, прощает их грехи, принимает их, открывает им Себя, помогает им ответить взаимностью и приводит их в конечном итоге к полному познанию Себя, к радости, располагая все обстоятельства так, что все эти Его желания в свое время исполняются. Благодать — это любовь в избрании и любовь в завете, свободный выбор Всевластного. Благодать спасает от грехов и от всякого зла; благодать приводит нечестивых к настоящему счастью в познании их Творца. Именно такое понимание благодати было у новозаветных авторов.

Мы же слово «благодать» очень часто понимаем совсем не так. Как мы уже видели, благодать представляется как какая-то сила, передающаяся через действия в церкви. Конечно же, это пародия на библейское учение. Нигде в Писании благодать так не изображается. Когда в Новом Завете используется слово «благодать» для обозначения какого-то конкретного божественного дара (дара веры или дара проповедника, евангелиста) или в более общем смысле для обозначения милости Бога в преображении жизни человека (1 Кор. 15:10; 2 Кор. 4:15; 9:8, 14; 12:9; Иак. 4:6; 1 Пет. 5:5), всегда имеется в виду дар, который Бог лично дает в качестве доказательства Своей любви отдельному человеку. Но в понятии «благодать» главное не дары Бога, которые Он дает по любви, а Его любовь, которая их дает.

Таким образом, благодать в Новом Завете — это не какая-то сила, действие которой можно вызвать молитвой или участием в таинствах, благодать в Новом Завете — это сердце и рука живого всемогущего Бога. Конечно, благодать есть в церкви, ибо она созидает церковь, но церковь не может управлять ей. Бог свободен в своей любви, Он спасает тех, кого Сам избирает. В проповедях и таинствах возвещается присутствие благодати, а молитвы в церкви взывают к ней, но только Сам Бог распоряжается ей и дает людям возможность ей пользоваться.

Для новозаветных авторов благодать была чудом. Они так сильно ощущали человеческую испорченность, так ясно видели, что люди недостойны Бога, так хорошо осознавали реальность и праведность гнева Божьего за грех, что для них существование благодати казалось просто невероятным, тем более такой благодати, которая обошлась Богу так дорого, — ценой Голгофы. В мире полно чудес: чудес природы, чудес науки, шедевров ремесла, — но все они ничто по сравнению с чудом благодати Божьей. Ни одно человеческое слово не подходит, чтобы описать ее правильно. Она — «неизреченный дар», как абсолютно верно назвал ее апостол Павел (2 Кор. 9:15).

Сокровища благодати

В Новом Завете благодать неразрывно связана с личностью и служением Посредника, Богочеловека Иисуса Христа. «Благодать же и истина произошли через Иисуса Христа» (Ин. 1:17; ср. 1 Пет. 1:10). «...укрепляйся, сын мой, в благодати Христом Иисусом» (2 Тим. 2:1). «...стала преизобиловать благодать, дабы, как грех царствовал к смерти, так и благодать воцарилась через праведность [послушание Иисуса до смерти] к жизни вечной Иисусом Христом, Господом нашим» (Рим. 5:20-21). В союзе с Иисусом, распятым и воскресшим, благодаря силе Его оправдания, люди познали благодать, и по вере во Христа — вере в «слово о кресте» (1 Кор. 1:18) и доверию воскресшему Спасителю — люди обретают ее. (Конечно же, это не означает, что в ветхозаветные времена не было благодати. Это означает, что благодать того времени — отношения завета, прощение грехов, радость от общения с Богом, надежда на награду — давалась благодаря грядущему Посреднику, благодаря служению, которое Он должен был выполнить; также вера, которая сопутствовала благодати, до рождения Христа была верой неясной надежды, надежды на обещанного Спасителя. См. Мр. 14:24; Рим. 3:24-25; 1 Кор:10-1-4; Гал. 3:6-14, 15-17; Евр. 9:15; 11:24-26; 1 Пет. 1:10.)

Главный проповедник благодати в Новом Завете — это апостол Павел, и самые важные его проповеди о благодати содержатся в Послании к Римлянам 3-11, в Послании к Галатам 2-5, в Послании к Колоссянам 1-3 и в Послании к Ефесянам 1-3. В Послании к Ефесянам, размышляя о Божьей любви, «которою [Он] возлюбил нас» (Еф. 2:4), Павел несколько раз использует образ богатства: Бог богат милостью (Еф. 2:4; ср. Рим. 10:12), благодатью (Еф 1:7; 2:7); Павел не раз говорит о богатстве Его славы (3:16; ср. 1:18; Рим. 9:23) и о «неисследимом» богатстве Христа (3:8).

Что это за богатство, которое приходит к людям через благодать Бога во Христе? Павел использует четыре ключевых понятия, которые, по его мнению, составляют сущность этого богатства: искупление, возрождение, избрание и сохранение.

Искупление дается через Христа благодаря Его смерти. Во Христе, говорит Павел, «мы имеем искупление кровию Его, прощение грехов, по богатству благодати Его» (Еф. 1:7). Искупление — это дорогостоящее избавление из бедственного положения. Здесь Павел обращает особое внимание на то, что бедственное положение человека, из которого его искупил Христос, — это греховность. Здесь же апостол говорит о том, что мы оправданы по благодати «искуплением во Христе Иисусе» (Рим. 3:24; ср. Тит. 3:7). Павел считает крест Христа и доказательством реальности Божьей благодати, и ее мерой. «Но Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками» (Рим. 5:8; ср. 1 Ин. 4:8-10).

Возрождение дается во Христе благодаря союзу с Ним в Его воскресении. Павел объясняет, что возрождение — это «оживотворение» со Христом (Еф. 2:1, 5-6; Рим. 6:4-6; Кол. 2:12; 3:1-3), и подчеркивает, что оно происходит исключительно по милости и благодати Бога (Еф. 2:4; Тит. 3:5). Возрождение является необходимым дополнением к искуплению, так как без рождения свыше не может быть веры в Искупителя, а значит, и приобщения к благам Его смерти. Духовная смерть, в состоянии которой мы находимся от рождения (Еф. 2:1, 5; Кол. 2:13), состоит в нашей неспособности обратиться ко Христу в покаянии и вере. Возрождение же, кроме всего прочего, приводит к тому, что в нашем сердце появляется вера. Поэтому Павел пишет: «Ибо благодатью вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар» (Еф. 2:8). Нельзя сказать совершенно точно, относится ли слово «сие» только к вере или к спасению по вере в целом, но в любом случае Павел утверждает, что вера является результатом духовного «совоскресения» со Христом (см. контекст) и что это «совоскресение», в котором мы не принимаем никакого участия, происходит по инициативе Бога. Одним словом, «сие» —это плод благодати. Получается, как говорит Лука, что люди приходят к вере благодатью (Деян. 18:27) после того, как Бог призывает их Своей благодатью (Гал. 1:15).

Избрание в Новом Завете понимается как вечный, безусловный выбор Бога, посредством которого Он определяет виновных грешников быть искупленными и возрожденными (призванными и оправданными, Рим. 8:30) и таким образом достигшими славы (Еф. 1:3-12). Этот выбор был сделан во Христе (Еф. 1:4) в том смысле, что этот выбор подразумевает, во-первых, что грешники спасаются посредством союза с Богом Сыном, и что, во-вторых, Сын Божий становится человеком и Спасителем людей (ср. 1 Пет. 1:20). Павел говорит, что выбор этот — «избрание благодати» (Рим. 11:5), «изволение и благодать, данная нам во Христе Иисусе прежде вековых времен» (2 Тим. 1:9). Избрание является причиной искупления грешников, их возрождения, веры и окончательного прославления (2 Фес. 2:13-14). Бог Сын был предназначен стать Спасителем людей, поэтому Он воплотился (Ин. 6:38), был распят и воскрес (Ин. 10:15-18), поэтому Он призывает, привлекает и хранит до дня воскресения тех, кого Он был послан спасти (Ин. 6:39-40; 10:27-29; 12:32; 17:2). Павел подчеркивает, что избрание, которое является источником спасения, происходит только по благодати, а не по делам. Другими словами, избрание — это не реакция Бога на предвиденные Им заслуги или старания человека (Рим. 11:6; 2 Тим. 1:19).

Сохранение означает, что Бог поддерживает, сохраняет во Христе тех, кого Он объединил с Христом по вере при содействии Духа. Павел уверен, что «начавший в вас доброе дело будет совершать его даже до дня Иисуса Христа» (Фил. 1:6). Он основывает эту свою убежденность на том, что Бог верен Своим планам, обещаниям и Своему народу (2 Фес. 3:3; ср. 1 Кор. 1:8-9). В Послании к Римлянам 8:30 апостол ясно объясняет план Божий: «...кого Он предопределил, тех и призвал, а кого призвал, тех и оправдал; а кого оправдал, тех и прославил». Прошедшее время глагола «прославил» говорит о том, что Бог настолько твердо замыслил сделать это, что это событие — факт, как если бы оно уже произошло в прошлом. Другими словами, в слове «прославил» заключено обещание, что прославление обязательно произойдет. Поэтому Павел может сказать, что он «уверен, что Он [Бог] силен сохранить залог мой на оный день», и с ликованием заявить: «И избавит меня Господь от всякого злого дела и сохранит для Своего Небесного Царства» (2 Тим. 1:12; 4:18; ср. 4:8). За его уверенностью стоит обещание самого Иисуса Христа: «Овцы Мои слушаются голоса Моего, и Я знаю их; и они идут за Мною. И Я даю им жизнь вечную, и не погибнут вовек; и никто не похитит их из руки Моей» (Ин. 10:27, 28; сравните слова Спасителя о Божьем замысле в Ин. 6:38-40 и Его молитву в Ин. 17:11-24).

Огастус Топлади прекрасно описал ту уверенность, которую дает это учение возрожденным христианам, желающим быть верными последователями Христа и готовым заплатить за это любую цену, но которых все же преследует страх отпасть от благодати из-за несовершенства своей веры:

Всесильная воля Его завершит

Тот труд, что был начат Его благодатью.

Его обещания — «да» и «аминь»,

Назад никогда не решит Он забрать их.

Ни то, что сейчас, и ничто впереди,

Не сможет украсть у Него мою душу.

Не сможет никто изменений внести

И волю святую Господню нарушить.

На сердце Его мое имя лежит–

Печать неизменности и благодати.

О нет, мою стойкость ничто не сломит,

И ныне, и впредь Ему буду послушен.

Блаженство в раю ни с чем не сравнить.

Спасенным бояться не стоит:

Надежен и крепок спасения щит,

Он двери в обители Божьи откроет.

Люди, чья жизнь свидетельствует об их невозрожденности, несмотря на все свои заявления, что они обратились ко Христу, не могут быть уверены в своем спасении, но истинным ученикам Христа уверенность принадлежит по праву, как детям Божьим. Она для них — источник безграничной радости.

Таково, если говорить вкратце, богатство благодати, которое наследует народ Божий: избирающая любовь, любовь завета, искупающая любовь и оживотворяющая любовь, любовь спасающая и любовь, сохраняющая спасенными до конца. Благодать исполняет в жизни всех тех, кого Бог избрал, обещание нового завета: «...вложу законы Мои в мысли их, и напишу их на сердцах их; и буду их Богом, а они будут Моим народом... все, от малого до большого, будут знать Меня, потому что Я буду милостив к неправдам их, и грехов их и беззаконий их не воспомяну более» (Евр. 8:10-12, цит. Иер. 31:31-32). И этот замысел не может не осуществиться, потому что благодать над всем царствует (Рим. 5:21): за ней последнее слово в любой ситуации, и ничто не может помешать благодати восторжествовать в жизни человека, избранного Богом. Не удивительно, что в статье 17 вероисповедания англиканской церкви провозглашается: «...благочестивые помышления о... нашем Избрании во Христе приносят неописуемое утешение... тем, кто ощущает в себе действие Духа Христова, умерщвляющего дела плоти и влекущего их разум к возвышенному и небесному, потому что эти помышления подлинно утверждают и укрепляют их веру в вечное спасение, получаемое во Христе, а также потому что эти помышления подлинно воспламеняют их любовь к Богу». Не удивительно, что апостол Павел, который был «специалистом» по благодати Божьей, ее глашатаем и объектом воздействия, чувствовал потребность воскликнуть: «Благодарение Богу за неизреченный дар Его!» (2 Кор. 9:15).

Благодать и закон

«...закон дан чрез Моисея, — пишет Иоанн, — благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа» (Ин. 1:17). Бог организовал все так, что первым явился закон, а потом благодать. Ветхий Завет в большей мере описывает действие закона Божьего, а Новый — действие благодати. Но какое же тогда отношение имеет благодать, которая явилась позже, к закону? В Новом Завете говорится о двух заблуждениях, касающихся этого вопроса: о легализме (законничестве) и антиномианизме.

Легализм (о нем идет речь в Послании к Римлянам 4 и 9-11, Послании к Галатам 2-5 и в Послании к Колоссянам 2) делает благодать бесполезной, поскольку ищет праведность в делах закона и соблюдении религиозных норм. Его приверженцы утверждают, что Бог принимает только тогда, когда к заслугам Христа добавляются дела. Но Павел выступает против такой точки зрения, настаивая, что спасающая вера в Христа подразумевает полное доверие одному Богу, и поэтому вера, при которой человек все еще полагается на свои силы, не есть настоящая вера в Божьих глазах. Павел предупреждает иудействующих галатов, которым казалась, что веру в Христа надо подкрепить обрезанием: «Вы, оправдывающие себя законом, остались без Христа, отпали от благодати» (Гал. 5:4). Соблюдение закона не имеет никакого значения для оправдания; оправдание можно получить только по вере, поскольку оно возможно только во Христе и через Христа и поэтому дается только по благодати. Полагаться на чьи-то дела, кроме дел Иисуса Христа, значит бесчестить Его, делать благодать бесполезной и отсекать человека от жизни (ср. Гал. 2:21; 5:2).

Антиномианизм (о нем говорится в Послании к Римлянам 6, Втором послании Петра 2, Послании Иуды и Первом послании Иоанна) заключается в том, что его проповедники обращают «благодать Бога нашего в повод к распутству» (Иуда 4). В то время как законники так возвеличивают закон, что вытесняют благодать, антиномианисты так увлекаются благодатью, что перестают принимать закон как правило жизни. Они утверждают, что поскольку христиане освободились от закона (Рим. 7:6) и теперь находятся не под законом, а под благодатью (Рим. 6:15), и обладают вечным прощением, то уже неважно, какой образ жизни они ведут. Хотя антиномианизм и легализм противоположны друг другу с богословской точки зрения, между ними существует связь: оба они исходят из ложного предположения, что единственная цель соблюдения закона — это достижение праведности перед Богом. Законники стараются упрочить свою собственную праведность, а антиномианисты, радуясь тому, что праведность дарована им по вере, не видят смысла больше исполнять закон. История показывает, что многие антиномианисты были в прошлом законниками, а потом в качестве протеста изменили свои взгляды.

Но ошибочность этих учений становится очевидной, как только мы понимаем, что нравственный закон выражает волю Божью для человека как человека. Никогда закон не был способом спасения (он бесполезен для этой цели), он был дан, чтобы вести людей к благочестию. И благодать, поскольку она осуждает самоправедность, делает закон правилом поведения. «...явилась благодать Божия, спасительная для всех человеков, — пишет Павел, — научающая нас, чтобы мы, отвергнув нечестие и мирские похоти, целомудренно, праведно и благочестиво жили в нынешнем веке» (Тит. 2:11-12). Благодать не дает нам права нарушать закон, она освобождает нас от рабства греха, чтобы мы могли исполнять закон (Рим. 6:11-23). Это окончательный ответ антиномианистам: благодать утверждает закон.

Один из вариантов неприятия закона — утверждение, что христианину не нужно руководствоваться законом, так как одной веры в Христа достаточно для правильной жизни. Так, Лютер считал, что христианская вера производит добрые дела (то есть любовь и служение) самопроизвольно. Джон Робинсон говорил, что любовь христианина обладает встроенным нравственным компасом, и поэтому нет необходимости полагаться на библейские привила и следовать им. А многие говорят, что побуждения совести христианина, которые вызывает Дух, полностью заменяют повеления закона.

Те, кто придерживается такой точки зрения, правильно делают, что большое внимание уделяют внутренним мотивам подлинной христианской жизни и нравственным качествам любви. Но они отставляют в сторону то, что Бог поставил рядом — наставления Святого Духа и слово, через которое Он дает эти наставления. Дух продолжает писать закон Божий в нашем сердце всю жизнь, открывая нам с помощью Писания божественные стандарты и показывая нам, как мы все еще далеки от нравственного и духовного совершенства, которое они устанавливают. В своих посланиях Павел не только учит христиан о Христе и Духе, но в каждом из них вторую часть посвящает этическим нормам, то есть закону в применении к жизни верующих (ср. Рим. 12-15; Гал. 5-6; Еф. 4:17-6:9; Кол. 3:1-4:6). Опасно пытаться быть мудрее Павла, наставляя христианской жизни. Если мы вспомним, что христиане служат Богу не ради жизни, а из-за жизни, как уже оправданные и принятые в семью дети, то не поддадимся законничеству, которого боятся антиномианисты. Наоборот, мы будем стремиться исполнять Божий закон как семейный устав, мы будем радоваться оттого, что пытаемся соблюсти его и таким образом угодить своему небесному Отцу, который возлюбил и спас нас.

«Ибо благодатью вы спасены через веру, — пишет Павел, — и сие не от вас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился. Ибо мы — Его творение, созданы во Христе Иисусе на добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнять» (Еф. 2:8-10). Учение Павла о безвозмездной и всевластной благодати усмиряет гордость самоправедного законника и осуждает лень и расхлябанность антиномианиста. Правильно понятое, это учение приведет к радостной уверенности и неистощимому энтузиазму в служении Спасителю. Кто-то удачно сказал, что в Новом Завете учение — это благодать, а этика — благодарность (см. Рим. 12:1). Наш Господь учил, что тот, кто больше всех любит, тот лучше всего чувствует любовь, проявленную к нему (Лк. 7:40-42). Мир увидел бы гораздо больше реального благочестия, если бы современные христиане знали лучше, что такое Божья благодать.

Под благодатью

Жить не под законом, а под благодатью (Рим. 6:14-15), то есть иметь общение с Богом, которое дает Его избирающая, искупающая, преобразующая и сохраняющая любовь, — наивысшая честь для христианина. Давайте в заключение изучения этого вопроса рассмотрим, насколько велика эта честь.

Жизнь по благодати — это жизнь в свободе по трем причинам.

1. Как мы уже видели, христианину, живущему под благодатью, не нужно безнадежно пытаться хорошо зарекомендовать себя перед Богом, в совершенстве исполняя закон. Теперь он живет прощением и может в любой ситуации оступиться (что на самом деле неизбежно происходит снова и снова), а, оступившись, подняться, попросить прощения у Бога и начать все заново. Гордость, врожденная черта нашего характера, которая питает самоправедность и тщеславие, никогда бы не позволила нам признать ошибку или попробовать еще раз из-за боязни опять споткнуться, но со смиренным человеком, прощенным человеком, такого не случается. Жизнь христианина, наполненная ежедневными падениями, осознанием неправильных мотивов и горестными воспоминаниями, порождает в нем постоянное желание признаться, что он последний грешник, как это было и у апостола Павла в конце жизни (1 Тим. 1:15). Но каждый день прегрешения христианина прощаются, и радость появляется снова. Иисус учил, что мы должны быть готовы прощать своих ближних бесчисленное количество раз по той причине, что Бог нас прощает бесчисленное количество раз.

2. Более того, христианин, живущий под благодатью, свободен от рабства греха (Рим. 6:14). Благодаря союзу со Христом, умершим и воскресшим, и силе Святого Духа, который живет в христианине, он способен противостоять побуждениям согрешить, которыми пронизана его нравственная и духовная сущность, и Духом умертвить дела плоти (то есть плохие привычки, грехи «делания» и «неделания») (Рим. 8:13), и таким образом все больше и больше уподобляться Христу (ср. 2 Кор. 3:18) и угождать Богу. Павел в сжатой форме излагает это в Послании к Римлянам 6:1-8:14, отвечая на вопрос, почему бы оправданным по вере грехами не увеличить благодать (в прощении), согрешая, как и раньше. Павел отвечает так: христианин не только может и должен быть праведным (соблюдать закон), но он просто не может грешить так, как грешил раньше, потому что союз со Христом изменил его природу; его сердце (внутренний человек) жаждет праведности так же сильно, как раньше оно жаждало греха, и только послушание Богу может удовлетворить его самые глубокие желания. Христианин ненавидит грех, который находит в себе, ему не доставляет удовольствия совершать его. В таком состоянии находится разум человека, свободного от рабства греха. Верующий любит святость, потому что он любит Спасителя-Бога. У христианина нет желания вернуться в то время, когда, будучи рабом греха, он любил зло. Он знает, что его свобода облагородила его, принеся с собой и желание, и силы жить праведной жизнью. За это он бесконечно благодарен.

3. И наконец, христианин, живущий под благодатью, свободен от рабства страха (Рим. 8:15-17; ср. 1 Ин. 4:17-18) — страха перед неизвестным будущим, страха встречи с Богом (все мы однажды с Ним встретимся), страха быть уничтоженным злой, враждебной силой. Он знает, что он — дитя Божье, усыновленное и любимое; он уверен, что его ждет наследство и вечная радость. Он понимает, что ничто не сможет отделить его от любви Божьей во Христе, ничто не вырвет его из руки Спасителя; он знает, что все, что происходит, содействует его благу, уподобляет его Иисусу и приближает к Богу. И поэтому когда страх наполняет его душу, как это происходит время от времени с каждым нормальным человеком, он гонит его прочь, напоминая себе об этих истинах снова и снова. Джон Ньютон просто и искренно написал об этом стихотворение:

О, благодать, спасен тобой

Я из пучины бед.

Был мертв и чудом стал живой,

Был слеп и вижу свет.

Сперва внушила сердцу страх,

Затем дала покой.

Я скорбь души излил в слезах —

Твой мир течет рекой.

Прошел немало я скорбей,

Невзгод и черных дней,

Но ты всегда была со мной,

Ведешь меня домой.

Словам Господним верю я,

Моя вся крепость в них,

Он верный щит, Он часть моя

Во всех путях моих.

Когда же плоть моя умрет,

Придет борьбе конец,

Меня в небесном доме ждет

И радость, и венец.

Пройдут десятки тысяч лет,

Забудем смерти тень,

А Богу также будем петь,

Как в самый первый день.

И чего нам после этого бояться?