Культура в Новом Завете

Пришествие Христа произвело драматические изменения в отношениях между верой и

культурой.  Как  мы  уже  сказали,  окончательная  цель  Христа  заключалась  в  расширении

национальной  теократии  Израиля  до  масштабов  вселенского  царства.  Теократия  должна

стать  всемирной  культурой,  но  произойдет  это  только  при  втором  пришествии  Христа.

Между  воскресением  и  возвращением  Христа  церковь  была  освобождена  от  своих

националистических  якорей  и  вышла  в  плавание  к  берегам  славного  вселенского  царства.

Сейчас  христианский  корабль  находится  между  двумя  портами.  Христианская  культура

охватывает все народы мира.

Эта  эпохальная  перемена  вызывает  множество  вопросов.  Какие  культурные  нормы

свойственны  христианской  теократии?  Как  должны  проявлять  свою  веру  христиане  в

различных  народах?  Христос  установил  в  церкви  определенную  свободу  и  определенные

рамки,  как  это  было  и  в  ветхозаветном  Израиле.  Давайте  рассмотрим  рамки  и  гибкость

христианской теократии.

Рамки  культуры.  Бог  установил  рамки  для  христианского  общества,  в  каком  бы

народе оно ни находилось. Бог дал указания к жизни, которым христиане должны следовать

в любом народе и веке. Павел увещевал римских верующих: «Не сообразуйтесь с веком сим»

(Рим.12:2). Последователи Христа должны придерживаться другой культуры и жить так, как

повелевает  Бог.  Следовательно,  христианское  общество  должно  выделяться  среди  всех

царств мира.

Евангельские  ученые  часто  не  замечают  разнообразия  жизни  в  рамках  христианской

теократии.  В  прошлых  веках  Царство  Христа  настолько  отождествлялось  с  западной

культурой,  что  уникальность  христианского  общества  была  во  многом  омрачена.

Христианские  идеалы  переплетались  с  европейскими  и  американскими  идеалами  на

протяжении веков.

В  последние  десятилетия  многие  исследователи  миссионерской  деятельности

подчеркивали  необходимость  рассматривания  Евангелия  в  контексте  различных  культур

мира,  отделяя,  таким  образом,  христианство  от  его  западного  прототипа.  Контекстное

  262

изучение  Божьего  Слова  может  пролить  свет  на  многие  заблуждения.  На  протяжении

истории  многие  миссионеры  были  виновны  в  том,  что,  обращая  в  христианство  людей  из

других культур, они навязывали им такие жизненные нормы и правила, которые не связаны с

учением  Писаний.  Тем  не  менее,  сегодняшний  призыв  к  контекстному  изучению  Писаний

содержит  в себе риск простой замены западных идеалов идеалами других культур. Вместо

того  чтобы  подчеркивать  разнообразие  жизненных  особенностей  среди  народов,

образующих  Церковь  Христа,  христианское  учение  часто  бывает  погребено  под  слоем

культурных  норм  тех  народов,  чья  культура  отличается  от  европейской  и

североамериканской.

Одна  из величайших  трудностей,  с  которой  сталкиваются приверженцы  контекстного

изучения  Нового  Завета,  заключается  в  разнице,  которую  они  видят  между  «формой»

культуры  и  нормативным  «значением»  новозаветного  учения.  На  их  взгляд,  только

принципы  Нового  Завета  не  изменяются  с  поколениями;  культура  же  принимает  такие

формы,  которые  больше  всего  подходят  тому  или  иному  обществу.  Крафт,  к  примеру,

утверждает:

Антропологически  обоснованный  подход  принимает  за  константы  христианства  не

какой-либо  набор  доктринальных  форм  или  форм  поведения,  а  функции  и  значения,

стоящие  за  этими  формами.  Таким  образом,  различные  формы  культур  остаются  в

огромной  мере гибкими  для  тех,  в ком  Бог  трудится  в данный момент. Потому  что

для Бога основное значение имеет не форма, но суть, которую несет в себе та или иная

доктрина (например, употребление спиртных напитков, крещение и т.п.).

Это  мнение,  несомненно,  содержит  элемент  истины.  Современным  христианам  не

нужно  носить  мечи  (Лук.22:36)  или  надевать  сандалии  (Мр.6:9),  чтобы  следовать  учению

Христа. Приветствовать друг друга мы можем объятием или сердечным рукопожатием, а не

обязательно поцелуем (1Пет.5:14). Однако во многих случаях резкое отличие между формой

и  значением  не  может  быть  оправдано.  Новый  Завет  не  просто  настаивает  на  том,  чтобы

верующие  утверждали  абстрактные  теологические  принципы;  он  также  требует,  чтобы мы

придерживались определенных форм и структур поведения в церкви. Во многих случаях эти

формы  и  принципы  неразрывны.  Нам  не  нужно  рассматривать  библейское  учение  в

контексте культуры; мы должны учить и объяснять требования Писаний.

Отличительные  нормы  христианского  общества  затрагивают  многие  сферы  жизни.

Прежде всего, церковь строится на Христе, придерживаясь структуры, указанной в Ветхом

Завете. Мы следуем за Сыном Давида, Который воссел на Своем вечном небесном престоле;

мы  верим,  что  Его  жертва  покрывает  наши  грехи;  мы  поклоняемся  Богу  через  нашего

посредника  и  священника .  Христа.  Эти  убеждения  имеют  отчетливые  израильские

контуры,  но  остаются  нормативными  для  иудейских  и  языческих  верующих.  Язычники

должны принять  эти иудейские верования, несмотря на  то, что они чужды их собственной

культуре. Эти верования и убеждения играют существенную роль в спасении; христианская

теократия не принимает никаких других определений греха и спасения.

На  жизнь  теократической  культуры  также  возложено  много  других  требований.

Например, Бог однозначно установил порядок правильного соблюдения крещения и святого

общения. Они не могут быть заменены другими обрядами. Власть, структура и дисциплина

церкви  была  установлена  для  верующих  всех  веков.  Снисхождение,  милость,  гармония,

прощение и взаимное подчинение . это правила, установленные в христианском обществе

Богом.  Они  были  присущи  ветхозаветной  иудейской  культуре,  и  они  не  менее  важны  для

церкви.  Несомненно,  эти  правила  должны  с  мудростью  применяться  в  разных

обстоятельствах,  но  исполнять  их  должен  каждый  христианин,  в  какой бы  культуре  он  ни

жил.

Благодаря  библейским  нормам,  определяющим  христианскую  культуру, мы  являемся

святым  народом.  Хотя  мы  разбросаны  по  всей  земле,  Бог  предоставляет  нам  особое

  263

руководство  и  называет  нас  Своим  уделом.  Мы .  Его  народ,  если  следуем  этим

новозаветным теократическим указаниям, распространяющимся на весь мир.

Гибкость  культуры.  Но  в  то  же  время,  Новый  Завет  значительно  увеличивает

культурную свободу для христиан. Христос послал Своих учеников за пределы Израиля ко

всем  народам  земли  (Мф.28:18.19).  В  первые  десятилетия  после  Христа  Царство

распространилось  дальше  Иудеев  и  пришло  к  язычникам  (Деян.13:46;  18:6).  Такое

международное  благовествование проходило  не  легко; оно вызывало большие  затруднения

среди  Апостолов.  Как  языческим  верующим  относиться  к  постановлениям  ветхозаветного

Израиля?  Должны  ли  они  соблюдать  обряды,  предписанные  для  национальной  теократии?

Новозаветные  писатели  в  один  голос  отвечали:  международное  расширение  Царства

призывает христиан к гибкости в культурных особенностях.

Христос разрушил стену, которая разделяла Иудеев и язычников, «упразднив. закон

заповедей  учением» (Еф.2:14.15).  Теперь  «нет  уже  Иудея,  ни  язычника;  нет  раба,  ни

свободного;  нет  мужеского  пола,  ни  женского» (Гал.3:28).  Следовательно,  многие  из

постановлений, которые отделяли Израиль от других народов, больше не разделяют Божий

народ  от  неверующих.  Многие  из  этих  норм  были  умалены  до  состояния  естественных

культурных особенностей, которые теперь управляются общими принципами Писания, а не

подробным законом заповедей.

Например,  в  Быт.17:1.27  Моисей  говорит  своим  читателям,  что  обрезание  должно

соблюдаться  в  качестве  знамения  народа,  вступившего  в  завет.  Однако  Новый  Завет  учит,

что «во Христе Иисусе не имеет силы ни обрезание, ни необрезание» (Гал.5:6). В обрезании

нет  ничего  плохого;  Павел  в  некоторых  случаях  совершал  обрезание  (Деян.16:3),  а  в

некоторых  отвергал  (Гал.2:3.5).  С  пришествием  Христа  относительная  отделенность

Израиля  как  теократического  народа  прекратилась.  Поэтому  обряд  обрезания  стал  всего

лишь вопросом культурной особенности.

Ветхозаветные  верующие  должны  были  соблюдать  ежегодный  цикл  святых  дней.

Нарушение  этого  порядка  в  ветхозаветные  времена  означало  нарушение  Божьей  воли.

Однако  Павел  пишет  Колоссянам  так:  «Никто  да  не  осуждает  вас.  за  какой-нибудь

праздник» (Кол.2:17). Также и Римлянам он  говорит:  «Всякий  поступай по  удостоверению

своего ума» (Рим.14:5). Соблюдение  святых  дней  стало вопросом  культурной свободы  для

христиан.

Коринфян Павел наставляет удерживаться от пищи, принесенной идолам. Но советует

он это только для того, чтобы не огорчать немощных в совести братьев и сестер (1Кор.8:7.

13).  Этот  принцип  виден  также  в  повелении  Иерусалимской  церкви  (Деян.15:1.35).

Апостолы  решили,  что  обращенные  язычники  свободны  от  обычаев,  отделявших

теократический  Израиль  от  языческих племен до пришествия Христа. Поэтому они  только

потребовали,  чтобы  язычники  удерживались  от  идоложертвенного  из  уважения  к  их

иудейским собратьям (Деян.15:24.29).

Широкая  культурная  свобода  обязательна  для  христиан,  ее  требует  Писание.  Новый

Завет обязывает нас подняться выше любой культуры мира. Эта обязанность видна в том, как

Павел  описывает  свой  жизненный  стиль:  «Для  всех  я  сделался  всем,  чтобы  спасти  по

крайней мере некоторых» (1Кор.9:22).

Христиане  были  посланы  в  мир,  чтобы  свидетельствовать  о  Христе.  Для  этого  нам

необходимо  как  можно  лучше  приспособить  себя  к  природным  особенностям  культур.  До

тех пор, пока мы не нарушаем принципов Писания, мы свободны следовать любой культуре,

чтобы привести других людей к Христу.

Итак, переход от Ветхого Завета к Новому в огромной мере повлиял на то, как Божий

народ  должен  применять  Его  Слово  к  своей  культуре.  Во  времена  Ветхого  Завета  Бог

позволял  Израилю  определенную  свободу  в  культурных  вопросах,  но  при  этом  строго

регулировал  многие  жизненные  сферы,  чтобы  сделать  Израиль  теократическим  народом.

Сейчас  Бог  призывает  церковь  хранить некоторые нормы  теократической  культуры, но Он

  264

также  требует  полной  свободы  от  культурных  предрассудков,  которые  препятствуют

распространению Царства на весь мир (см. рис. 62).

Применение к современной культуре

Родители  устанавливают  множество  правил  для  маленьких  детей. «Не  прикасайся  к

плите!»  «Не  выбегай  на  дорогу!»  По  мере  того  как  дети  растут,  рамки  приемлемого

поведения  изменяются,  но  уроки,  усвоенные  в  раннем  детстве,  остаются  навсегда.

Восемнадцатилетнему юноше не запрещается прикасаться к плите, но он хорошо знает, что

горячая плита опасна. Пятнадцатилетней девочке не запрещается выходить на дорогу, но она

все равно должна опасаться машин.

Подобно этому, Бог руководил Израилем как отец, воспитывающий маленьких детей.

Мы живем в то время, когда Христос вывел Божий народ за пределы незрелой ветхозаветной

теократии.  Однако  это  не  значит,  что  ветхозаветные  принципы  должны  быть  забыты.  Как

правила,  усвоенные  в  детстве,  остаются  важными  жизненными  принципами  для  взрослых,

так и культурные нормы ветхозаветной теократии могут многому научить нас.

Для  применения  ветхозаветных  историй  в  современной  культуре  необходимо

учитывать  все  основные  правила,  о  которых мы  говорили  в  этой  главе.  Для  удобства, мы

можем разделить их на три шага: изучение ветхозаветной культуры, новозаветного учения и

нашей культуры.

Ветхозаветная культура

Началом  правильного  применения  той  или  иной  истории  в  современной  культуре

является  рассматривание  текста  с  обращением  основного  внимания  на  культуру  Ветхого

Завета.  Проще  говоря,  мы  должны  оценить  основную  мысль  истории  в  контексте

ветхозаветной  теократии.  Как,  по  мнению  автора,  должны  были  воспринимать  его  рассказ

первые  читатели?  Тема,  которую  он  оговаривает,  является  вопросом  гибкой  культурной

особенности или строгой теократической нормы?

Например,  история  о  Давиде  и  Голиафе  (1Цар.17:1.58)  характеризует  Давида  как

человека, исполненного веры в Господа. Эту уверенность автор подчеркивает, когда говорит

  265

об отказе Давида от оружия и доспехов Саула. Но какую реакцию он хотел вызвать у своих

читателей  таким  поступком  Давида? Хотел  ли он, чтобы  все  его  читатели выбросили  свои

щиты и мечи, или же он указывал на какой-то обобщающий принцип?

Ответ  на  этот  вопрос  виден  в  других  разделах  Ветхого  Завета.  Сравнивая  некоторые

истории, мы видим, что использование оружия  в бою  считалось естественным. Во-первых,

нигде в Моисеевом Законе не было сказано, что ношение боевых доспехов было запрещено.

Наоборот,  израильтяне  должны  были  носить  оружие,  потому  что  вели  войну  за  землю.

Другие  цари  использовали  щиты  и  мечи.  Автор  книг  Царств  даже  упомянул,  что  Давид

пользовался мечом, а не только пращей (1Цар.25:13).

Эти наблюдения достаточно  четко указывают на  то, что  автор не говорил о поступке

Давида  как  о  теократической  норме.  Выбор  пращи  вместо  настоящего  оружия  отразил

принцип упования на Бога в бою. Давид подал пример того, как следует полагаться на Бога, а

не на человеческую силу. Принцип, который он указал, был нормативным для всего Израиля,

но его конкретное действие вовсе не было общим требованием для всех времен.

Таким  же  образом,  Бог  повелел  Иисусу  Навину  маршировать  вокруг  Иерихона  семь

дней (Иис.Нав.6:2.5). Действия Иисуса Навина возле Иерихона были указаны Самим Богом,

но  было  ли  это  всеобщим  теократическим  постановлением?  Разве  писатель  хотел,  чтобы

израильтяне  всегда  ходили  кругами  вокруг  вражеских  городов? Или  он  указывал  на  более

обширный принцип?

Из повествований о других сражениях видно, что боевые действия такого рода больше

никогда  не  повторялись.  Поэтому  мы  делаем  вывод,  что  книга  Иисуса  Навина  просто

указывает  на  принцип  божественного  руководства  в  бою.  Этот  принцип  виден  по  всему

Ветхому Завету и Израиль должен был следовать ему. Когда Бог открывал план сражения,

верные  израильтяне  должны  были  следовать  ему.  Только  принцип,  а  не  конкретные

действия, был нормативным для ветхозаветной теократии.

Сравнение  различных  мест  Писания  указывает  нам  на  то,  что  многие  события,

описываемые в ветхозаветных историях, не являлись для Израиля руководством к действию.

В  таких  случаях  мы  должны  смотреть  на  принципы  и  идеи,  которые  авторы  скрывали  за

описанием тех или иных действий. Конкретные события ветхозаветной истории для церкви

являются иллюстрациями общих принципов истины.

Но  иногда  мы  сравниваем  какой-нибудь  рассказ  с  остальными  ветхозаветными

отрывками и видим, что конкретное действие, описанное в нем, отражало четкое требование

для всех ветхозаветных верующих. Например, повествуя о вторжении Сусакима (2Пар.12:1.

12),  летописец  говорит,  что  «смирились  князья  Израилевы  и  царь,  и  сказали:  праведен

Господь!»  В  этом  стихе  говорится  о  поступке,  который  должен  был  совершать  каждый

ветхозаветный  израильтянин,  слышавший  слова  суда.  Смирение  в  молитве  к  Богу  было

конкретным повелением для всех. В этом рассказе нам не нужно искать никаких обширных

теократических  принципов. Мы  должны  заострять  свое  внимание  на  действиях  Ровоама  и

князей.

Еще один пример виден в Исходе (32:1.35), где Моисей описывает излияние Божьего

гнева на Израиль за поклонение золотому тельцу у Синая. Когда мы сравниваем эту историю

с Законом Моисея (Исх.20:4.6; Втор.4:15.31), мы видим, что об этом событии Моисей писал

для  того,  чтобы  осудить  поклонение  идолам  в  Израиле.  Израиль  нарушил  законы,

определяющие правильное поклонение. Эта история сосредотачивается на идолопоклонстве,

которого израильтяне всегда должны были избегать.

Возводя мост между нашей культурой и культурой Ветхого Завета, мы должны, прежде

всего,  оценивать  текст  в  свете  ветхозаветных  теократических норм.  Если  история  касается

каких-либо  особенностей  культуры,  мы  должны  смотреть  глубже  и  отыскивать  общие

принципы.  Но  когда  в  тексте  встречаются  события,  отражающие  основы  ветхозаветной

теократии, наше внимание должно быть направлено на конкретные действия.

  266

Новозаветное учение

Как только мы определили конкретные или общие нормы ветхозаветной культуры, на

которые указывает история, мы можем перейти к применению этих норм в нашей культуре,

рассматривая их в свете новозаветного учения. Новый Завет во многом дополняет и уточняет

ветхозаветные  темы,  иногда  прямо,  иногда  косвенно.  Но  в  любом  случае,  новозаветное

учение  является  для  нас  незаменимым  руководством  в  установлении  связи  между

ветхозаветной и современной культурой.

Многие  общие  принципы  ветхозаветных  историй  утверждаются  и  применяются  в

Новом Завете. К примеру, уже рассмотренный нами принцип отказа Давида от оружия Саула

(1Цар.17:38.39)  совпадает  с  наставлением  Павла  о  нашей  духовной  войне.  Павел

подчеркивает необходимость облечься «во всеоружие Божье» (Еф.6:11),  а не человеческое.

Согласно  христианской  теократии,  мы  облекаем  себя  в  «истину.  праведность.

благовествование  мира.  веру.  спасение.  и  меч  духовный» (Еф.6:14.17).  Если  вместо

этих  видов  оружия  церковь  начнет  полагаться  на  человеческую  мудрость,  политическую

власть или физическую силу, она нарушит и наставление Павла, и принцип сражения Давида

с Голиафом.

Новозаветные  послания  также  помогают  нам  приспособить  некоторые  стороны

теократического  законодательства  к  современной  культуре.  Например,  новозаветные

писатели  строго  запрещали  идолопоклонство  (2Кор.6:16;  1Ин.5:21;  Отк.2:20;  9:20),  как  и

Моисей  запрещал  его  в  истории  о  золотом  тельце  (Исх.32:1.35).  Наше  поклонение  Богу

определяется святостью небесного храма,  в котором мы теперь поклоняемся  (Евр.9:11.27).

Наше  поклонение  не  допускает  никакого  синкретизма.  Новозаветные  писатели  четко

подтверждают учение Моисея.

Послания Нового Завета служат посредником между ветхозаветной культурой и нашим

миром,  указывая  нам  на  то,  что  следует  изменить,  а  что  нет.  Толкования  ветхозаветных

историй  новозаветными  авторами  помогают  нам  увидеть  многое  из  того,  что  нам

необходимо применять в своей жизни.

Наша культура

Правильное  применение  также  требует  внимания  к  нашей  культуре.  Изначально  Бог

вдохновил написание ветхозаветных историй для управления жизнью в древнем Израиле. Он

не предназначил эти истории для Египтян, Хиттеев или Вавилонян. Несомненно, в Писании

есть  много  мест,  применимых  к  этим  народам,  но  основное  внимание  уделялось  культуре

Израиля.  Таким  же  образом,  ветхозаветные  истории  указывают  на  вечную  теократию  во

Христе. Истории Ветхого Завета применимы ко всему миру; они призывают мир к покаянию

и  вере, они  раскрывают  стандарты  справедливости, которые должны  существовать  во  всех

народах. Но прямыми наследниками ветхозаветных историй являются христиане. Мы были

приняты  в  семью  Авраама  и  наследуем  обетования,  данные  его  потомкам  (Рим.4:1.25).

Поэтому истории Ветхого Завета принадлежат нам и приносят нам пользу, которой мир не

ощутит никогда.

Поэтому для применения историй в современной жизни нам необходимо внимательно

рассматривать  христианскую  культуру. Мы  должны  изучать  задачи,  которые  эти  истории

ставят перед церковью. Мы призваны к отделенной святой жизни. Но при этом мы свободны

от  каких-либо  культурных  особенностей  и  предрассудков.  Если  мы  не  умеем  различать

границ  этой  свободы  и  нарушаем  стандарты  святости,  то  это  приведет  нас  к  серьезным

ошибкам.

Как  Исход  (32:1.35)  требует,  чтобы  израильтяне  отбросили  от  себя  любые  формы

идолов, так и христианская культура не должна иметь ничего общего с идолопоклонством.

Мы должны смиряться перед Богом в покаянии так же, как в свое время смирились Ровоам и

князья  (2Пар.12:1.12).  Покаяние  и  идолопоклонство  не  являются  вопросами  культурной

  267

свободы.  Тем  не  менее,  в  своем  применении  ветхозаветных  событий  к  христианскому

обществу мы должны видеть существенную разницу между Божьим народом ветхозаветных

времен  и  современных  дней.  Хотя  некоторые  аспекты  христианской  культуры  являются

фундаментальными и неизменными, многие грани все же можно рассматривать под разными

углами. Например, мы отметили, что отказ Давида от оружия Саула (1Цар.17:38.40) учит нас

также взять Божье оружие и вступить в духовную войну. Это приказ для всех христиан. Но

различная  культурная  атмосфера  требует  от  церкви  различных  подходов  к  ведению  этой

войны.  Во  времена  Советского  Союза  верующие  распространяли  веру  не  так,  как

американские  христиане,  никогда  не  знавшие  гонений.  Городские  верующие  реагируют  на

Божий  призыв  не  так,  как  верующие  из  сельской  местности.  Но  какими  бы  ни  были

обстоятельства,  мы  всегда  должны  учитывать  гибкость  культурных  особенностей,  когда

применяем ветхозаветные истории к христианскому обществу (см. рис. 63).

Заключение

В  этой  главе  мы  рассмотрели  несколько  факторов,  влияющих  на  применение

ветхозаветных  историй  к  современной  культуре.  Эти  факторы  мы  должны  хранить  в  уме,

когда  возводим  мост  над  пропастью,  разделяющей  нашу  культуру  и  культуру  Ветхого

Завета.  Многие  различия  в  культурах  объясняются  разнообразием  природы,  которое

сотворил  Бог.  Тем  не  менее,  Божье  откровение  является  стандартом,  по  которому  можно

оценить образ жизни любого народа. Значительная перемена в отношениях веры и культуры

произошла  с пришествием Христа.  Христианская  культура  имеет  свои нормы,  однако, нам

также дарована свобода от каких-либо культурных обязательств, в какой бы части мира мы

ни  жили.  Чтобы  мост  между  нами  и  Ветхим  Заветом  был  прочным,  нам  необходимо

оценивать  каждую  историю  в  свете  особенностей  ветхозаветной  культуры,  новозаветного

учения  и  структуры  современного  христианства.  Эти  принципы  помогут  нам  правильно

переносить ветхозаветные истории из древней культуры в современную.

  268

Вопросы

 1.  Какое  влияние  оказывают  на  культуру  религия  и  природа?  Почему  мы  должны

помнить  об  этом  влиянии,  когда  оцениваем  культуру  Ветхого  Завета  и  современную

культуру?

 2.  Сравните  и  сопоставьте  теократические  культуры  Ветхого  и  Нового  Заветов.

Назовите  сферы  этих  культур,  которые  были  подвержены  изменениям  или  остались

неизменными с приходом Христа.

 3.  Назовите  три  основных  шага  в  строительстве  моста  над  пропастью  между

ветхозаветной и современной культурой?

Упражнения

 1.  Перечислите  любые  десять  Божьих  указаний,  которые  были  направлены  на

конкретные  действия  ветхозаветных  верующих.  Может  ли  каждое  из  этих  указаний  быть

применено к христианской культуре?

 2.  Перечислите  любые  десять  сфер  христианской  теократии,  в  которых  нам

предоставляется свобода от культурных обязательств благодаря международному характеру

Божьего Царства. Какие основные принципы применимы к этим сферам?

 3. Изучите историю о призыве Аврама (Быт.12:1.9). Назовите два принципа, которые

были  видны  израильтянам  в  этой  истории.  Какие  стихи  Нового  Завета  помогают  нам

применять  эти  принципы?  Как  должны  реагировать  на  них  христиане,  являясь  частью

теократической культуры?

  269

16

От людей к людям

«Надеюсь,  я увижу Чака и  его семью»,. сказал  я жене,  отправляясь  в аэропорт. Вот

уже  пять  лет,  как  я  не  виделся  с моими друзьями, но мне предстояло провести недельную

конференцию в их городе. «Я позвоню им, когда прилечу туда». Я звонил каждый день, но

так и не дозвонился. В конце недели я прилетел обратно, так и не встретившись с друзьями.

Я был очень близок к поставленной цели, но все же не достиг ее.

В  двух  предыдущих  главах  мы  рассмотрели  способы  преодоления  эпохальной  и

культурной  дистанции,  отделяющей  нас  от  ветхозаветных  историй.  Но  одного

широкомасштабного приспособления этих историй к нашему веку и культуре недостаточно

для  того,  чтобы  верующие  могли  правильно  толковать  их. Мы  должны  теперь  научиться

приспосабливать их к потребностям различных групп людей и отдельных личностей.

Личное  применение  связано  с  рядом  важных  вопросов. Мы  рассмотрим  три  из  них:

препятствия  в  личном  применении,  процесс  личного  применения  и  уровни  личного

применения.  Что  затрудняет  наши  попытки  применять  ветхозаветные  истории  в  жизни

людей?  Какие  стратегии  помогут  нам  достичь  этой  цели?  Какие  перемены  мы  хотим

произвести в жизни современных верующих?

Препятствия

в личном применении

Посещая  разные  церкви,  я  часто  слышу  подобные  жалобы:  «Наш  пастор  говорит

слишком  абстрактно». «Он  не  знает,  что  происходит  в  настоящей  жизни». «Он  говорит

теориями,  никогда  не  касаясь  практического  применения». «Он  не  думает  о  людях;  он

думает о каких-то идеях».

Я  никогда  не  знаю,  как  мне  воспринимать  такую  критику,  особенно  если  она

направлена  против  моих  учеников  или  друзей.  Иногда  люди  высказывают  эти  обвинения

просто потому, что не хотят прислушиваться и учиться. Но я должен признать, что зачастую

такая оценка верна; многие церковные лидеры смотрят больше на абстрактные идеи, чем на

практическую жизнь их прихожан.

Почему же нам так сложно сопоставлять идеи ветхозаветных историй с практическими

потребностями?  Нам  мешают  три  основных  фактора:  наша  неполноценность,

злоупотребление других людей и природа ветхозаветных историй.

Наша неполноценность

Во  многих  случаях  наша  неполноценность  ставит  огромное  препятствие  личному

применению.  Церковные  лидеры  должны  многое  побеждать  и  преодолевать  в  себе,  чтобы

быть способными различать практические стороны ветхозаветных историй.

С одной стороны, мы пренебрегаем личным применением ветхозаветных историй из-за

своего  духовного  состояния.  Все  мы  периодически  проходим  через  эту  трудность.  Когда

наши  сердца  холодны  к  Писанию,  нам  практически  невозможно  увидеть  в  ветхозаветных

историях  какую-либо  ценность  для  личной  жизни.  Если  мы  в  бунте  против  Бога,  мы

избегаем личного применения, потому что боимся, что нам придется что-то менять в себе.

Учители Слова должны  особенно  стремиться  сообразовать свою жизнь  с Писанием. Иначе

им будет трудно пытаться служить другим.

  270

Несколько  лет  назад  я  спросил  одного  опытного  пастора  о  том,  что,  по  его  мнению,

является самым трудным в подготовке к проповеди. Я ожидал, что он скажет: «Понимание

древнееврейского  языка»  или  «Подведение  простого  итога  в  конце  проповеди». Но  вместо

этого он признался: «Труднее всего применять то, о чем проповедуешь, в своей собственной

жизни. Я  часами  размышляю  над  тем,  что  во  мне  должно  измениться. И  только  тогда  я

начинаю  осознавать  то,  о  чем  нужно  говорить  церкви».  Этот  пастор  осознал  одну  из

величайших трудностей, препятствующих эффективному применению, . личное духовное

состояние.

Этот урок должен быть усвоен каждым толкователем. Чтобы служить нуждам других,

мы  должны  начать  с  себя.  Каждый  раз,  когда  мы  читаем  какую-нибудь  ветхозаветную

историю,  мы  должны  спрашивать  себя:  «На  какие  недостатки  во  мне  указывает  эта

история?»  «Как  я  должен  применять  ее  в  своей  жизни?»  Когда  мы  найдем  ответы  на  эти

вопросы, мы сможем служить другим.

С  другой  стороны,  учители  могут  иметь  желание  практического  применения,  но  не

знать, как  это сделать. За редким исключением, преподаватели теологии не уделяют этому

никакого  внимания.  Студенты  узнают  только  основные  экзегетические  стратегии  и

усваивают различные доктрины. Эти темы необходимы для правильного толкования, но на

лекциях почти ничего не говорится о ветхозаветных ответах на актуальные для сегодняшних

людей вопросы.

Пренебрежение  личным  применением  заставляет  многих  церковных  лидеров

рассматривать  ветхозаветные  истории  так,  что  это  совершенно  не  соответствует

потребностям  обычных  верующих.  Мы  озабочены  текстовыми  вариантами  и  увлекаемся

литературными  структурами  этих  историй;  изучаем  их  историческое  происхождение;

прослеживаем  их  отпечатки  на  истории  церкви.  Все  это  важные  вопросы,  но  они  часто

отвлекают нас от служения тем, кто пришел на нашу проповедь.

Итак,  что  же  нужно  современным  христианам?  Хотя  у  каждого  человека  могут  быть

разные потребности, большинство верующих желает одного и того же. Им нужно, чтобы их

исправляли, когда они ошибаются, и уверяли их в прощении. Они ищут руководства, когда

стоят перед трудным выбором. Они нуждаются в утешении, когда проходят испытания. Они

желают укрепления своих отношений. Они ищут исцеления от ошибок прошлого и мужества

для задач будущего.

Если  мы  хотим,  чтобы  наши  проповеди,  основанные  на  ветхозаветных  историях,

соответствовали  потребностям  современных  людей,  мы  должны  думать,  прежде  всего,

именно  о  таких  вопросах.  Вместо  того  чтобы  уделять  такое  огромное  внимание

теологическим  темам,  которые  нам  преподают  в  институтах, мы должны  больше  думать  о

восполнении  нужд  людей,  которым  мы  проповедуем.  Мы  должны  спрашивать  себя:  «Не

слишком  ли  я  стараюсь  выполнить  свой  личный  план?»  «Служит  ли  моя  проповедь,

основанная на этой ветхозаветной истории, практическим нуждам слушающих меня людей?»

Злоупотребление других людей

Иногда  пасторы  и  учители  пренебрегают  проповедью,  основанной  на  той  или  иной

ветхозаветной  истории,  потому  что  видят,  как  другие  злоупотребляют  этой  историей.

Многие  христиане  настолько  близко  отождествляют  себя  с  тем,  о  чем  читают  в  Ветхом

Завете, что забывают о первоначальном значении этих историй. Из-за этого многие лидеры

полностью избегают любого личного применения.

Все  мы  встречали  доброжелательных  верующих,  которые  обращаются  с

ветхозаветными  историями  как  с  откровениями,  посланными  с  неба  лично  для  них.  Они

находят какую-нибудь историю и интуитивно чувствуют, что через нее Бог говорит к ним.

Но,  к  сожалению,  такие  «небесные  сообщения»  часто  противоречат  основному  смыслу,

вложенному в историю.

  271

Однажды  мне  рассказали  об  одном  студенте,  который  подошел  к  профессору  с

выражением огромного восхищения на лице. В течение нескольких месяцев у этого студента

были  трудности  с  посещением  семинарии. «Вчера  Бог  сказал  мне,  что  мне  делать!  .

радостно воскликнул он. . Я прочитал 1Царств 14:12: «Взойдите к нам, и мы вам скажем

нечто.». Через этот стих Бог сказал мне, чтобы я ходил в семинарию и слушал то, что вы

говорите на ваших лекциях».

Учитель  был  рад,  что  этот  молодой  человек  все-таки  решился  посещать  занятия,  но

стих,  который  он  процитировал,  не  имел  никакого  отношения  к  слушанию  лекций  в

семинарии. В этом месте Писания рассказывается о том, как Филистимляне насмехались над

Ионафаном и хотели убить его, когда он приблизился к ним в сражении (1Цар.13:23.14:14).

«Я  не  знал,  что  ему  ответить,.  сказал  мне  профессор,  улыбнувшись. .  Я  даже  на

какое-то мгновенье почувствовал себя Филистимлянином и убийцей!»

Чтобы  предотвратить  такие  злоупотребления,  мы  еще  раз  подчеркиваем  основные

правила  толкования,  которые  обсуждались  в  этой  книге.  Первоначальное  значение  текста

является  ключом  к  правильному  применению.  Поскольку  многие  верующие  могут

неправильно воспринимать Писание, наше применение той или иной истории должно всегда

основываться  на  его  основном  смысле,  и  тогда  другие  увидят  важность  осторожного

толкования.

Но слишком тщательное изучение первоначального значения может легко привести к

пренебрежению  личным  применением.  Это  случается  тогда,  когда  мы  недостаточно

обдумываем  обе  стороны. У  нас  есть  так  много  минут  в  дне  и  так  много  часов  в  неделе,

чтобы учиться. Если мы только и делаем, что ныряем в глубины основного смысла Писаний,

у  нас  может  не  быть  времени  поразмыслить  над  его  применением  в  своей  собственной

жизни. Но в то же время, мы не должны сосредотачиваться на одном только применении. Ни

одна из этих крайностей не допустима. Мы всегда должны спрашивать себя: «Уравновешено

ли мое понимание первоначального значения с современным применением?» «Не уделяю ли

я одной стороне больше внимания за счет другой?»