АРХЕОЛОГИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ КНИГИ ОТКРОВЕНИЕ

Часть II. Семь труб или крушение рабовладельческих империй.

Восьмая глава книги Откровение начинается описанием величественного видения семи ангелов, стоящих пред Богом и имеющих семь труб. В древности труба имела громадное значение как в правовом, так и в психологическом аспекте. Трубный звук возвещал о начале общего собрания, созыве князей. Трубным звуком объявлялась война и заключался мир. Трубный звук возвещал тревогу, предупреждая людей о грядущем бедствии Ч нашествии врага, эпидемии и пр. На городских башнях стояли дозорные, которые при виде врага трубили в трубы. Не меньшее значение трубы играли и в духовной жизни Божьего народа. Трубы являлись вестниками, возвещающими Божью волю, начало религиозных праздников (Числа 10:1Ч10). Раздавался звук трубы и в судный день Ч Йом Киппур (Числа 29:1). И поэтому не случайно провозглашение Божьих судов, описанных в 8 и 9 главах Откровения, представлено в виде ангелов Ч посланцев Бога, трубящих в трубы. Семь труб провозглашают те наказания, которые придут от Бога на отступившие от истины христианские церкви. Первые четыре трубы Ч это наказание Западной церкви и Римской империи, заключивших между собою союз, основанный на духовных компромиссах и повлекший за собой духовное закабаление людей лжерелигией. Пятая и шестая трубы Ч это наказание Восточной церкви и Византийской империи, идущих тем же путём в деле отступления от Божьего Закона. Седьмая труба провозглашает наказание всему миру, отвергнувшему по разным причинам Иисуса Христа перед Его Вторым Пришествием. Под звуки шести труб, попеременно сменяющих один другой, рухнули две страшные рабовладельческие системы, глумившиеся над миллионами людей на протяжении столетий Ч Рим и Византия. Под звуки седьмой трубы будет окончательно уничтожено рабство греха, в которое было ввержено человечество со времён Адама и Евы. История разбора Божьих судов, представленных в виде пророческих труб, являет собой не только чисто познавательный интерес по изучению событий истории Западной Европы. Каждая из труб имела отношение и к нашей родной истории, оставив в ней заметный след, на который часто не обращается внимание. К тому же, эти племена и народы, символизируемые трубами, оставили прекрасный пример того, к чему ведёт отступление от Бога и Его Закона как отдельных людей, так и целых народов.

Глава 1

Град, смешанный с кровью. Крымский Готсбург.

В то время, как Рим переживал свой последний взлёт при династии Антонинов и Адриан строил великие валы и линии обороны на границах, а Марк Аврелий писал философские труды и поддерживал развитие науки и искусства, от берегов далёкой Швеции отплыли три эскадры, несущие на своих судах три родственных племени: остготов, вестготов и гепидов [Гумилёв Л.Н. От Руси к России. М.: Экопрос, 1992. С. 21], ведомых легендарным королём Беригой. Они высадились в Коданском заливе, т. е. в устье Вислы и поднявшись по её верховьям, дошли до Припяти, а затем, миновав болотистую местность Ч бассейн Припяти, вышли на Днепр, а оттуда, пройдя южно-украинские степи, подошли к Черному морю [Кулаковский Ю.А. История Византии. В 2т. СПб.: Алетейя, 1996. Т. 1. С. 113] и вторглись в Крым. На территории полуострова тогда влачили существование наследники некогда великих культур: в северном Крыму существовало государство поздних скифов со столицей в городе Неаполе, располагавшегося на окраине современного Симферополя; в восточном Крыму едва тлела жизнь Боспорского царства, а на главной гряде Крымских гор доживали свои последние дни некогда грозные тавры в соседстве с римскими крепостями южного берега (Харакс, возле современного Ласточкина гнезда). И только Херсонес (на окраине современного Севастополя), мощнейший город империи на крымской земле, высился монолитом среди этого всеобщего упадка. На пути воинственных готов среди этих призраков некогда древних царств оказалось государство скифов. В середине III в. х. э. готские всадники с гиканьем появляются под стенами Неаполя Скифского. Последний высился пред ними на мысе, являющимся отрогом Внутренней горной гряды. С востока город защищали обрывы высотой до 30 метров. С запада и северо-запада его охраняли склоны Петровской балки. На южной и западной стороне высилась мощная крепостная стена, имеющая вид дуги, обращённой изгибом внутрь. Данное расположение позволяло применять перекрёстный обстрел по наступающему противнику. Высота стен достигала до 5 метров в высоту и до 2,5 м в ширину. Крепость укрепляли башни. Общая площадь города была около 20 га, а численность населения достигала 6000 человек, что, кстати, было немалым для города того времени [Колтухов С.Г. Укрепления Крымской Скифии. Симферополь: Сонат, 1999. С. 29Ч38]. В тот роковой день два народа взирали один на другой. Один с вершин скал и крепостных стен, другой Ч снизу вверх, гарцуя на лошадях. После непродолжительной осады Неаполь, последний оплот скифской цивилизации, пал. Его мужчины были убиты либо в бою, либо, подобно баранам зарублены ударом топора по затылку и свалены в яму, женщины и девушки обесчещены, дети превращены в слуг. Однако готов привлекали не обезлюдевшие степи и горы Крыма, а богатые земли Римской империи. Будучи прекрасными моряками, готы на кораблях решают отправиться грабить богатые Понт и Грецию (238 г. х. э.). Однако кораблей у готов не было и тогда вожди решили позаимствовать их на Боспоре [Храпунов. Указ. соч. С. 154]. Историк V века Зосим повествует об этих событиях: УГоты Е попытались даже переправиться в Азию и легко устроили это при посредстве жителей Боспора, скорее из страха, чем из расположения давших им суда и показавших путь при переправе. Пока у них (боспорцев) были цари, получавшие власть по праву наследства от отца к сыну, то вследствии дружбы с римлянами, правильно организованных торговых сношений и ежегодно посылаемых им императором даров они постоянно удерживали скифов (скифами византийцы именовали готов Ч прим. А.О.), желавших переправиться в Азию. Когда же по исчезновению царского рода во главе стали недостойные и потерянные люди, то, боясь за себя они предоставили скифам проход через Боспор в Азию, переправив их на собственных судах, которые они взяли охотно обратно и возвратились домойФ [Зосим. Новая история // Scythica et Caucasica. СПб., 1893Ч1900. Т. 1. 23. С. 787Ч810]. Отправляясь из Боспора готы грабят Каппадокию и Вифинию, страшному разгрому подвергается великий Трапезунд: Уварвары овладели бесчисленным множеством сокровищ и пленных; ибо почти все окрестные жители собрались в этот город, как в безопасное убежище. Истребив храмы и жилища и вообще все, что служило к украшению или увеличению города, а затем опустошив и всю его область, варвары возвратились на родину с огромным количеством кораблейФ [Зосим. Указ. соч. С. 791]. Под свой контроль готы берут не только крымские земли, но и древний город Тиру [Сон Н.А. Тира римского времени. К., 1993. С. 54Ч58], располагавшийся на месте современного Таганрога. В IV веке в Северном Причерноморье складывается полиэтническая держава готов [Буданова В.П. Готы в эпоху Великого переселения народов. М., 1990. С. 121Ч136]. На территории Украины обнаружено несколько интересных готских поселений. Остатки поселения готов, их могильники и клады на территории Украины обнаружены в Волынской, Ровненской и Хмельницкой областях. В науке эти готские памятники обозначаются, как памятники вельтарской культуры. Наиболее изученные из них находятся в местечках и сёлах: Дитиничах, Любомле, Баеве, Боратыне (возле Луцка), Линёве (Волынь), Пражеве Лепесовке (Южная Волынь), Хринниках (Ровненщина) [Козак Д.Н. Готы. Николаев: МП УВозможности КиммерииФ, 1997. С. 9, 10] и Крыму (на горе Чатыр-Даг, мыс Харакс, где Ласточкино гнездо, на Чёрной речке и многие другие). Что же представляли собой дома, в которых жили готы на украинской земле. Их жилища делились на наземные, полуземляночные и земляночные. Площадь первых составляла в среднем 60Ч120 кв. м. Они состояли из нескольких помещений, часть которых использовалась для жилья, а часть для содержания скота. Стены жилища были столбово-плетневыми, столбовыми и штукатурились глиной. Отапливалось жилище глиняной печкой или очагом с глиняным подом. Своих покойников готы хоронили в плоских могильниках без каких-либо конструкций на поверхности. Тела они в подавляющем большинстве случаев сжигали, а прах помещали либо в специальный сосуд-урну, кладя её в землю, либо просто ссыпали в ямку, засыпая затем землей. Вместе с прахом в могилу готы клали украшения, оружие, керамику, орудия труда. Часто прямо над могильником устраивался погребальный костёр и справлялась тризна, от которой сохранились кости съеденных на ней животных. Интересный материал был получен при раскопках Ай-тодорского могильника, когда были обнаружены масса монет первой половины IV в. х. э., стаканы из стекла, амфоры, железные и бронзовые изделия Ч боевые клинообразные топоры, серпы, ножи, подвески [Пиоро И.С. Крымская Готия. К.: Лыбидь, 1990. С. 94Ч96, Блаватский В.Д. Харакс // Материалы и исследования по археологии СССР, 1951. №19. С. 212Ч274]. Империя в ту пору сотрясалась от внутренних смут и не могла сразу ответить на наглый вызов далёких пришельцев. Ситуация изменилась лишь в 250 г., когда на престол вступил император Деций. Последний был прекрасным воином и администратором. Он свято верил, что только повсеместное восстановление язычества во всей рабовладельческой империи способно её спасти от гибели. Он издаёт зверские указы, направленные против христиан, о которых мы писали выше. Вскоре по своём восшествии Деций выступает в поход против готов. Решительная битва происходит в низовьях Дуная, близ города Абритта (251 г. х. э.). УВступив в сражение [готы] пронзают стрелой сына Деция, ранив его насмерть. Увидев это, отец, как рассказывают, произнёс для укрепления духа воинов: ДПусть никто не печалится; потеря одного воина не есть ущерб для государстваУ. Однако, будучи не в состоянии перенести потерю, он нападает на врагов, ища либо смерти, либо отмщения. Под Абриттом, городом в Мезии, он был окружен готами и убит, достигнув, таким образом, конца своего правления и предела жизни. Это место до сих пор называется ДАлтарём ДецияУ, потому что здесь перед битвой он совершил пышные жертвоприношения идоламФ [Иордан. О происхождении и деяниях готов. СПб.: Алетейя, 1997, 103. С. 81]. Императора не спасли его идолы, которых он так чтил и на алтари которых приносил в жертву тысячи невинных людей, женщин и детей, вся вина которых состояла лишь в том, что они были христианами. Интересно, вспомнил ли этот человек, когда ему доложили о гибели сына о том, скольких сыновей христиан он приказывал пытать до смерти или распинать на крестах. На недавних землях великой рабовладельческой империи расположились новые хозяева. Готы стали хозяевами устья Дуная (где поселились вестготы) и современной Трансильвании (где поселились гепиды). Восточнее, между Доном и Днестром, воцарились остготы, которые покорили себе земли мордвы, мери, верховья Волги, Приднепровье и Крым [Гумилёв. Указ. соч. С. 22]. Кстати, когда во Вторую мировую войну немцы захватили Крым, то в честь своих легендарных предков готов они решили сделать ряд переименований. По предложению специалиста по Восточным областям А. Розенберга после оккупации Украины и Крыма было решено включить полуостров в состав Третьего Рейха под названием Готенланд (земля готов), Симферополь переименовывался в Готенбург, а Севастополь Ч в Теодорисгафен (в память о Теодорике, короле готов, покорившем Италию, см. об этом ниже). Эти предложения были лично одобрены Гитлером [Шавшин В., Золотарёв М., Хапаев В. По землям древней Балаклавы. Севастополь: Каламо-Пресс, 2003. С. 112; Алушта. К.: Стилос, 2002. С. 215]. На покорённых землях готы установили очень жестокий режим, под которым изнывали и древнеславянские племена. Так, в 380 году х. э. готы, заманив хитростью антского князя Божа с 70 старейшинами, распяли их на крестах [Полонська-Василенко Н. Історія України. В 2т. К.: Либідь, 1993. Т. 1. С. 68Ч69; Иордан. Указ. соч. 246, 247. С. 108]. Особенной жестокостью прославился готский король Германарих, внушающий ужас не только славянам и другим покорённым племенам, но и самим готам. Причём расправлялся он не только со своими противниками, но и с их близкими. Готский историк VI в. Иордан описывает один из таких эпизодов, приведший к печальным последствиям как для самого Германариха, так и для последующей истории племени. УОдну женщину из вышеназванного племени (росомонов), по имени Сунильда, за изменнический уход (от короля), её мужа, король Германарих, движимый гневом, приказал разорвать на части, привязав её к диким коням и пустив их вскачь. Братья же её, Сар и Аммий, мстя за смерть сестры, поразили его в бок мечом. Мучимый этой раной, король влачил жизнь больного. Узнав о несчастном его недуге, Баламбер, король гуннов, двинулся войной на ту часть готов, которую составляли остготыФ [Иордан. Указ. соч. 129Ч130. С. 86]. Германарих умирает 110 лет от роду, а его племя, теснимое гуннами, двинулось на запад. Отделившиеся ранее от них вестготы уже много лет беспокоили римские границы, пока в 376 г. не был достигнут своеобразный компромисс. Империя предоставляла вестготам свои земли для проживания и выплачивала дань, а те в свою очередь обязывались охранять границы и предоставлять воинов. Подобную политику императоры проводили всё чаще и чаще, ибо сил для победы над варварами у них уже не было, а те также не имели достаточно сил, чтобы самостоятельно закрепиться на плодородных землях [Клауде Д. История вестготов. СПб.: Евразия, 2002. С. 22Ч23]. Однако такой симбиоз варваров с римлянами часто приводил к военным конфликтам, возникавшим порой из-за любого предлога. Так вышло и с вестготами. В 394 году император Феодосий вёл войну с одним из узурпаторов, используя в ней и союзных себе вестготов. В решающей битве узурпатор был разгромлен, но погибло при этом очень много готов. Последние сочли, что это было сделано императором специально, чтобы ослабить их племя и поэтому они устраивают мятеж [Seeck O., Geschichte der Untergangs der antiken Weet, Bd. VЧVI, 1913Ч1921, V, S. 253f]. Во главе вестготов становится девятнадцатилетний Аларих. Несмотря на свой юный возраст это был очень честолюбивый человек, мечтающий о мировом могуществе. На протяжении пятнадцати лет подряд он вёл непрерывные войны с римлянами, осадив, наконец, летом 410 года сам Вечный город. Несмотря на то, что Империя уже давно пережила свой расцвет, Рим по-прежнему оставался символом незыблемости государства. На протяжении долгих веков нога неприятельского воина не вступала в его ворота. И вот теперь под его стенами расположились орды кочевников, которых римляне с презрением называли варварами, годящимися лишь для рабского труда. Однако, стоящие под стенами готы с не меньшим презрением относились к римлянам [Успенский Ф.И. История Византийской империи. В 5т. М.: АСТ, Астреев, 2001. Т. 1. С. 165]. Ибо последние уже отучились воевать, нанимая для войск германских наёмников. Итак, давайте, заглянем в Рим того времени. Образ жизни римских мужчин, проводящих все время в удовлетворении прихотей, пирах и оргиях не соответствовал тем громким именам властителей мира, которые они хотели носить. УОни соперничают друг с другом в пустом чванстве титулами и прозвищами и выбирают для себя или придумывают самые пышные и звучные названияЕ с целью внушать простолюдинам удивление и уважение. Из тщеславного желания увековечить память о себе они изображают себя в бронзовых и мраморных статуях. Тщеславие, с которым они стараются выказывать и, быть может, преувеличивать громадность доходов со своих имений, разбросанных по всем провинциям Востока и Запада, возбуждает основательное негодование во всяком, кто ещё не позабыл, что их бедные и непобедимые предки не отличались от самых простых солдат ни изяществом своего стола, ни пышностью своих одеяний. Но теперешняя знать измеряет величие своего положения и своё значение вышиною своих колесниц и тяжестью своих великолепных убранствЕ Когда эти знатные особы удостаивают своим посещением общественные бани, они при самом входе туда принимают громкий и дерзкий повелительный тон и захватывают в своё исключительное пользование те удобства, которые предназначены для римского народаЕ они надменно уклоняются от приветствий тех сограждан, которые допускаются лишь к целованию их руки или их колен. Если им случится в жаркий день переплыть на их роскошных галерах через Лупринское озеро до их роскошных виллЕ они сравнивают эту экспедицию с походами Цезаря или Александра. Однако, если муха осмелится сесть на шелковые складки их позолоченных балдахинов, если луч солнца случайно проникнет в какую-нибудь едва заметную скважину, они жалуются на своё невыносимое положение и в трогательных выражениях сожалеют о том, что не родились в стране киммерийцев, где царствует вечный мракЕ Если они прикажут принести теплой воды, а раб замешкается в исполнении этого приказания, его тотчас наказывают тремястами ударами плети; но если раб совершит предумышленное убийство, его повелитель кротко заметит ему, что он большой негодяй и что ему не избежать наказания, если такое преступление повторится(!)ЕФ [Гиббон. Указ. соч. Т. 3. С. 435Ч438]. Одновременно с этим кричащим богатством сосуществовала не менее кричащая бедность. По улицам города ходили толпы голодных людей, продающих в рабство своих жён и детей, чтобы хоть как-то добыть пропитание. Но была вещь, которая объединяла и простолюдинов и вельмож Ч это любовь к зрелищам, к цирку. УНетерпеливые толпы спешили занимать места лишь только начинало рассветать, и многие проводили бессонные и тревожные ночи под соседними портиками. Зрители, иногда доходившие числом до четырёхсот тысяч человек (!), с напряженным вниманием следили с утра до вечера за лошадьми и колесницами, не обращая внимания на то, что их печёт солнце или мочит дождь; они волновались то надеждами, то страхом в ожидании, что успех выпадет на долю тех, кому они доброжелательствуют, и можно бы было подумать, что от исхода скачек зависит благополучие РимаФ [Там же. С. 443]. Особой популярностью пользовался и театр, в котором ставились грандиозные по размаху и по аморальности спектакли. Все интимные стороны жизни изображались здесь в гиперболической форме. Сладострастная музыка, десятки совокупляющихся тел возбуждали римскую толпу, заставляя её забыть обо всем. В эти дни трактиры ломились от людей, а вино и пиво лилось рекой. Понятия святости семьи, брака, дружбы давно уже ушли в небытие. Руководимая римским папой западная церковь не только не оздоровляла ситуации, но и сама отступив от многих библейских заповедей, погрязала в беззакониях. Сами папы сожительствовали с женщинами, занимаясь развратом [Таксиль Л. Священный вертеп. К.: Политиздат, 1985. С. 12Ч13]. Более того, когда готы окружили Рим, тосканские прорицатели явились к префекту города, сообщив, что они могут при помощи заклинаний и жертвоприношений языческим богам уничтожить вражеское войско. Префект доложил об этом папе Иннокентию I, который дал согласие на это предложение оккультистов [Гиббон. Указ. соч. Т. 3. С. 447]. И только решительность ряда сенаторов не позволила осуществить принесение на Капитолийском холме жертв идолам. Таков был Рим времён Алариха. Но давайте ещё раз всмотримся в него, в эту столицу рабовладельческого мира, не напоминает ли она наши современные мегаполисы. То же падение морали, те же вельможи, или как их называют сейчас Уновые русскиеФ, определяющие своё положение количеством мерседесов и любовниц и не удостаивающие даже простого взгляда смертных людей. Те же толпы нищих на городских улицах. И та же любовь к увеселениям и различным зрелищам. Праздники пива, концерты рок-звёзд на которых люди теряют человеческий облик, предаваясь пьянству, наркомании и разврату. Та же двуличность многих церковных иерархов, проповедующих одно, а живущих совершенно по другим законам. Тот же расцвет магии и спиритизма. Как и к древнему Риму, так и к нам Господь многократно обращается с призывом покаяться, обратиться от злых путей своих, но мы порой проявляем то же жестокосердие, что и римляне пятого века,Е погрязшие в самых гнуснейших порокахЕ Итак, войска Алариха окружили город, казалось над бесчисленными огнями шатров его войска на небе горят слова книги Откровение, провозглашающие первый суд над вознесшейся в своей гордыне империей и отступившей от Божьих заповедей церковью. УПервый Ангел вострубил, и сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю; и третья часть дерев сгорела, и вся трава зеленая сгорелаФ (Откр. 8:7). Стеснённый со всех сторон город стал экстренно испытывать нужду в провизии. Наконец голод привёл к каннибализму [Кулаковский. Указ. соч. Т. 1. С. 185]. Жители самого культурного города мира начали пожирать друг друга. Это явилось ещё одним свидетельством того, что как бы ни была развита культура и искусство, если они без Бога, то являются лишь красивой ширмой, скрывающей пороки общества. Здесь можно вспомнить блокадный Ленинград, который оказался куда в более критическом положении, чем Рим. Однако, ленинградцы не только не утратили человеческого достоинства, но это великое горе сплотило их и помогло победить сатанинские фашистские орды. Ибо у них на первом месте была духовность. Рим же её не имел. Его жители превратились в полуживотное стадо, в котором даже мать убивала дитя. Вот как один из современников тех дней епископ Иероним описывает ситуацию: УУжасная весть приходит с запада: Рим в осаде, жизнь граждан выкупается за золото, ограбленных окружают, чтобы отнять у них жизнь. Голос застревает в гортани, рыдания прерывают словаЕ Взят город, который взял целый мир. Муки голода довели людей до ужасной пищи, пожирали взаимно члены друг друга, и мать не давала пощады сосущему её младенцуФ [Hieronym. Ep 127, 12 (p. 1094), 128, 4]. Интересно, что современники тех событий, в том числе и многие епископы отмечали в своих проповедях о том, что причиной несчастия Рима является отступление от Бога. Августин блаженный (VI в. х. э.) провёл в своей проповеди параллель между гибел ью Содома и Гоморры и событиями в Риме [August. De excidio urbis (P.L. 40, 715Ч724)]. Наконец, одна благочестивая женщина по имени Проба из сострадания к несчастным и от невозможности более взирать на изуверства, царящие в городе, приказала своим рабам в ночь на 24 августа 410 года открыть готам Саларийские ворота города [Кулаковский. Указ. соч. Т. 1. С. 185]. Полночь разбудила римлян звуками готских труб. А спустя считанные мгновенья нечеловеческие вопли потрясли вечный город. Началось избиение граждан, в котором наравне с вестготами принимали участие и римские рабы. УСорок тысяч рабов удовлетворяли свою личную злобу без всякой жалости или угрызений совести, и когда-то сыпавшиеся на них позорные удары плети были смыты кровью виновных и ненавистных семейств. Римские женщины и девушки подвергались пыткам, более страшным для их целомудрия, чем сама смертьЕ Грубые солдаты удовлетворяли свои чувственные влечения, не справляясь с желаниями или с обязанностями попавшихся в их руки женщинЕ При разграблении Рима отдавалось основательное предпочтение золоту и драгоценным каменьямФ [Гиббон. Указ. соч. Т. 3. С. 459, 460]. Знатных римлян продавали в рабство, а знатные римлянки становились наложницами простых солдат. Вчерашние городские рабы теперь издевались над своими бывшими хозяевами, подвергая их всевозможным рабским унижениям. Впрочем тех кого не продали в рабство скоро позавидовали тем на кого наложили это позорное ярмо. Дело в том, что готы стали убивать оставшихся свободными римлян, как бесполезных пленников. Город подвергся разграблению которого не знал никогда [Успенский. Указ. соч. Т. 1. С. 176]. И только христианские церкви не были тронуты по приказу Алариха [Клауде. Указ. соч. С. 31]. О причинах этого будет рассказано ниже. О разложении и деградации римского общества мы можем судить и потому, что представляли собой правители Рима того времени. Вот как император Гонорий находящийся тогда в Равенне отнесся ко взятию Рима вестготами. УВ Равенне василевсу Гонорию один из евнухов, вероятнее всего, смотритель его птичника, сообщил, что Рим погиб; в ответ василевс громко воскликнул: ДДа ведь я только что кормил его из своих рук!У Дело в том, что у него был огромный петух, по имени Рим: евнух, поняв его слова, сказал ему, что город Рим погиб от руки Алариха; успокоившись василевс сказал: ДА я-то, дружище, подумал, что погиб мой петух РимУФ [Прокопий Кесарийский. Война с персами. Война с вандалами. Тайная история. М.: Наука, 1993. Война с вандалами. Книга 1, 25, 26. С. 180]. Итак, после шестидневного разграбления готы покидают Рим и отправляются по Аппиевой дороге в направлении южных провинций, уничтожая всё на своём пути, хотя сопротивления готским ордам никто и не думал оказывать. Аларих шёл по той самой дороге, по которой 350 лет назад проходил апостол Павел. Как многое изменилось с тех пор. Кровь буквально залила Аппиеву дорогу. А ведь как могла по другому сложиться вся история, если бы люди приняли всем сердцем послания Павла. Оказавшись в южной Италии, УАларих, король везиготов, с богатствами целой Италии, захваченными как добыча, и оттуда, как было сказано, предполагал через Сицилию переправиться в спокойную Африку, но, так как не дозволено, чтобы кто-либо из людей располагал судьбой своей без ведома Божия, страшная пучина морская поглотила несколько его кораблей, а многие разбросала. Пока Аларих, потрясённый этой неудачей, размышлял что ему предпринять, он был внезапно застигнут преждевременной смертью и удалился от дел человеческих. Готы оплакивали его по своей огромной любви к нему: они отвели из русла реку Бузент около города Консенции, а река эта, ниспадая от подножия горы, течёт целебной струёй как раз близ того города; посередине русла этого потока они, собрав толпу пленных, вырыли место для погребения и туда, в лоно этой могилы, опустили Алариха со множеством сокровищ, а затем вернули воды обратно в их русло. Но, чтобы никто никогда не узнал того места, землекопы были все умерщвленыФ [Иордан. Указ. соч. 157Ч158. С. 91]. Первый Божий Суд, Первое Божье предупреждение Римской империи и церкви прозвучало. За триста лет Богом было предсказано через пророка Иоанна появление вестготов и их нашествие на Рим. Всего лишь в одном стихе, но как точно и ёмко он отображал готов. УБолее трёх лет пробыли готы в Италии и тяжкие следы того разорения, которое они внесли в эту страну, видел своими глазами Прокопий, когда участвовал в походе Велизария более ста лет после того времени. По его словам Ч Дгорода, которыми овладевали готы, они подвергали такому разрушению, что, кроме какой-нибудь одной уцелевшей башни, ворот, или чего другого, не осталось никаких следов, особенно около Ионийского залива (т.е. Адриатического моря). Попадавшихся им навстречу людей готы избивали всех, как старых, так и молодых, не давая пощады ни женщинам, ни детям. Отсюда и эта теперешняя малонаселённость ИталииУФ [Прокопий Кесарийский. Война с персами. Война с вандалами. Тайная история. М.: Наука, 1993. Война с вандалами. Кн. 1, 11Ч13. С. 179, Кулаковский. Указ. соч. Т. 1. С. 186]. Как и предсказывал Иоанн в результате походов вестготов земля была буквально выжжена и опустошена. Град Ч означает, что приход этого племени должен был быть с севера и действительно готы пришли с севера из Швеции. Огонь Ч означает опустошение огнём, которое они производили в городах и сёлах. Кровь Ч это убийства, чинимые ими в течении нескольких лет. При разборе пророчеств о вестготах весьма интересно и свидетельство самого короля Алариха. УВ бедствиях, постигших Рим, христиане видели мщение БогаЕ [как-то] Аларих во время похода был упрашиваем одним святым иноком пощадить город, и отвечал, что он идёт туда не по своей собственной воле, но его постоянно побуждает взять этот город некто ВеликийФ [Робертсон. Указ. соч. Т. 1. С. 344]. Аларих считал себя бичом Божьим, посланным для наказания мира. Как и в древние времена Господь использовал различных правителей для исполнения Своей воли. Однако поход вестготов был не только наказанием погрязшей в пороках империи и отступившей церкви. Этот поход нанёс страшный удар по язычеству, которое весьма широко процветало в Римской империи. То что не сделали в борьбе с язычеством христианские иерархи Господь сделал через готов: УВарварские нашествия были в действительности весьма гибельны для язычества. Не было ни одного примера, когда бы варвары принимали старую религию Греции или Рима: они или держались суеверий своих собственных предков, или принимали какую-нибудь форму христианства. Аларих и его готы, бывшие арианами, направляли свою ярость против языческих храмов даже сильнее, чем христиане империи, и ко времени нашествия Алариха в Грецию относится уничтожение Елевзинских мистерий. При взятии Рима, храмы подверглись нападению, между тем как церкви пользовались почтениемЕ Главная твердыня старой религии находилась на западе. В некоторых округах дух её был ещё столь силён, что христиане, пытавшиеся приводить в исполнение законы против храмов и идолов, были убиваемы разъяренными язычниками. Во многих местах, где исповедывалась христианская религия, старые боги-покровители ещё занимали своё прежнее положение, и кроме значительного проникновения языческого духа в христианство этого времени, многие чисто языческие идеи и обычаи ещё удерживались и среди христиан. Старая римская аристократия, которая держалась религии своих предков более из гордости, чем по убеждению, вследствии взятия Рима была рассеянаФ [Робертсон. Указ. соч. С. 343Ч344, 345]. Однако ни римский народ, ни церковь не сделали никаких выводов. Более того многие стали говорить, что страшное нашествие вестготов вызвано отступлением от языческих богов и принятием христианства. Поэтому в Западно-римской империи пытается возрождаться язычество [Клауде. Указ. соч. С. 31], хотя походы Алариха уже нанесли ему смертельный удар. Нечто подобное мы к сожалению так же можем наблюдать и в наши дни, когда на фоне явно исполняющихся библейских пророчеств о природных бедствиях, возвышении США и папства люди не только не обращаются к Богу и Библии, но напротив отходят от Них, вверяя свою жизнь астрологам, спиритам или просто случаю. Сегодня так же, особенно в России, много говорят и пишут о том, что многострадальная её история вызвана отказом при князе Владимире от язычества и принятием христианства. Поэтому сегодня повсеместно происходит возрождение языческих религий и философий. И подобно тому, как за плечами готских воинов уже маячили мечи вандалов и копья гуннов, так и в наши дни идут новые Божьи суды-предупреждения, чтобы люди, т.е. мы с Вами, уважаемый читатель, сделали бы переоценку системы своих жизненных ценностей, выбрали бы осознанно на чьей стороне мы будем: добра или зла, Бога или дьявола. Прежде, чем мы расскажем о дальнейшей судьбе вестготов, мы в следующей главе познакомимся с племенем, одно имя которого стало символом жестокости и варварства Ч вандалами, с их королями, с пророчествами Библии о них и теми советами, которыми желает поделиться с нами это древнее племя.

Глава 2

Пылающее море. Наследники Карфагена.

Теперь, уважаемый читатель, давайте мысленно перенесемся от терзаемой вестготами жаркой Италии в далёкую холодную ётландию, из которой около 200 г. до х. э. вместе с другими германскими племенами вышли и протовандальские племена. Они расположились на землях современной Силезии и в верховьях Тислы (северо-восточная Венгрия и часть Словакии). Именно там сегодня археологами обнаружены величественные захоронения древних вандальских вождей. УЁто целые погребальные дома со стенами метровой толщины из крепкого булыжника, погребальные помещения достигают 5 м в длину, 3 м в ширину и 2 Ч в высоту. Потолок в этих захоронениях отделывался деревом. Такие погребальные помещения обставлялись кроватями, стульями и другими предметами быта, сделанными, вероятно, из дерева, из которых сохранилась лишь малая часть. Таким образом, в могилы усопших представителей княжеских фамилий укладывались не только одежда, украшения, еда и питье, но их погребальные комнаты делали ещё и удобными, как для живыхФ [Jahn M. Die Wandalen (b Vorgeschichte der deutschen Stämme, hrsg. v. H. Reinerth, Bd. III, 943Ч1032, p. 1000]. Вместе с другими варварами вандалы вторгаются то и дело на территорию империи, совершая жестокие опустошения. Единичные походы сменяются затем оседанием варваров на римских землях, юридически на правах федератов, т.е. вассалов Рима, а фактически Ч независимых правителей. Вандалы вначале размещаются в Галлии, затем переходят на Пиренейский полуостров, а потом Ч на африканский континент. Именно в это время во главе племени становится Гейзерих, незаконный сын короля вандалов Годигизела и рабыни негерманского происхождения. С юных лет Гейзерих проявил себя как прекрасный полководец и дипломат. УГейзерих Е был невысокого роста и хромой из-за падения с лошади, скрытный, немногоречивый, презиравший роскошь, бурный в гневе, жадный до богатства, крайне дальновидный, когда надо было возмутить племена; готовый сеять семена раздора и возбуждать ненавистьФ [Иордан. Указ. соч. 168. С. 93]. Современники о нём говорили, что он умеет действовать быстрее, чем другие думать [Диснер Г.И. Королевство вандалов. СПб.: Евразия, 2002. С. 35]. Основой мощи этого хромого деспота был флот. И если вначале вандалы пользовались реквизированными у римлян судами [Courtois Chr. Les Vandales et IТAfrique, Paris, 1955. p. 27], то со временем создают свой собственный флот укомплектованный в значительной степени из самих вандалов. Большая часть их судов представляла собой маленькие лёгкие крейсера, принимавшие на борт до 50 человек. Хотя были и большие корабли для перевозки лошадей и различных грузов. Атласские горы доставляли неистощимые запасы корабельного леса, а местные жители Африки, покорённые вандалами, хорошо разбирались в морском деле [Гиббон. Указ. соч. Т. 4. С. 62]. Создав мощный и манёвренный флот, Гейзерих обрушивает его на средиземноморские римские порты и гавани, подвергая их страшному опустошению. Однако, ужас перед Гейзерихом уживался у значительной части римского общества с пониманием того, что появление этого зловещего хромого варвара не случайно. Так современник тех лет, историк из Массилии Сальвиан не только видит (даже слишком хорошо) недостатки римского общественного устройства с его фискальной системой, эксплуатацией и отсутствием гуманности, за что и последовало заслуженное наказание в виде Великого переселения. Важно, что он считал справедливым наказание жителей римской провинции, выразившееся в том числе и в покорении Африки вандалами; по его мнению, легитимность власти вандалов строится прежде всего на моральной (если хотите, даже религиозной) основе, так как варвары установили в известном своей порочностью Карфагене более нравственный порядок, чем это смог сделать Рим [Диснер. Указ. соч. С. 57, Salvian, УDe gubernatione DeiФ, VII, 16f]. Готский историк Иордан так же говорит о том, что власть вандалов была допущена Богом [Иордан. Указ. соч. 169. С. 93]. Остальные писатели того времени разделяют мнение о том, что африканцы и другие провинциалы совершили много грехов и сами заслужили наказание в виде иностранного господства [Диснер. Указ. соч. С. 57]. В отличии от нас, древние больше задумывались и анализировали происходящее. Быть может, поэтому древность дала столько философов и учёных. А наш, вроде бы, передовой XX и XXI век всё меньше и меньше УпоставляетФ гениальных людей. Древние во всём искали причину и следствие. Они понимали прямую связь между духовной и плотской жизнью. В наше время куда больше происходит неординарных и грозных событий, чем во времена Рима при вандалах. Постоянно учащаются сообщения о землетрясениях и наводнениях, террористических актах, вспышках эпидемий (CARS, СПИД). На земном шаре уже не осталось места, где люди могли бы чувствовать себя в безопасности. И несмотря на всё это только немногие люди поднимают свои глаза к небу, к Богу. Другой интересный вывод, который мы можем сделать из сочинений древних авторов состоит в том, что они считали вандалов более духовными и более нравственными, чем римляне. Да, да, именно эти полудикие племена, наводящие ужас на всю Европу, грабившие и насиловавшие, стояли в понимании образованнейших людей того времени, какими были Салвиан, Иордан и др. намного духовнее и выше, чем римляне, создавшие высочайшую цивилизацию, прекрасно разбиравшиеся в культуре и искусстве. И действительно, если всмотреться в жизнь римлян тех лет и сравнить её с образом жизни вандалов, то с удивлением заметишь, насколько высокомерные и высокообразованные римляне были развращеннее и жесточе, чем грубые и неотесанные вандалы. И римляне тех лет выглядят ещё более омерзительнее от того, что свои похоти и пороки они прикрывали изящными манерами, высокопарными словами или ещё хуже показной христианской добродетелью. Мы познакомились уже с коварным хромым Гейзерихом, давайте же посмотрим, что представлял собой его главный противник император Валентиниан III и его окружение. Валентиниан вступил на престол в возрасте 6 лет и все своё царствование, продолжавшееся 30 лет, провёл, начиная с ранней юности, в пирах и оргиях, между которыми торжественно заседал на императорском престоле или УсмиренноФ стоял на службе в храме. Одним из его ближайших приближённых был патриций Аэций прекрасный полководец и государственный деятель, много сделавший для укрепления державы и отпора гуннам (см. следующую главу). Но именно эти способности и популярность Аэция в народе не давала покоя Валентиниану. И поэтому он однажды вызывает Аэция к себе во дворец и обнажив свой меч, который как точно замечает историк Удо тех пор ещё ни разу не выходивший из своих ноженФ [Гиббон. Указ. соч. Т. 4. С. 45] вонзает в грудь беззащитного и невинного Аэция, которого затем приканчивают царские евнухи. Об этом ужасном злодеянии, прикрытом благовидными наказаниями справедливости и необходимости, император немедленно сообщил своим солдатам, своим подданным и своим союзникам. В ответ на это, презрение, с которым давно уже народ относился к Валентиниану, внезапно перешло в глубокое и всеобщее отвращение [Там же. С. 45]. Не успел императорский меч остыть от крови, как император предался удовлетворению своей похоти, которая всё более и более увеличивалась в этом ничтожном человеке, который любил чувствовать себя сильным либо нанося удары беззащитным либо со слабыми девушками. Однако, именно похоть и погубила в конечном счёте этого человека, а так же привела к страшным бедствиям всё римское государство. Вот как это произошло. У сенатора Максима Петрония Убыла жена, очень скромная и отличавшаяся исключительной красотой. Поэтому Валентиниана охватило желание вступить с ней в связь. Так как выполнить это с её согласия оказалось для него невозможным, он задумал нечестивое дело и привёл его в исполнение. Пригласив Максима во дворец, он начал играть с ним в шахматы. Проигравший должен был уплатить в виде штрафа назначенную сумму золота. Василевс выиграл, и, получив в качестве золота перстень Максима, послал с ним в дом Максима, повелев сказать его жене, что муж приказывает ей как можно скорее явиться во дворец приветствовать Василису Евдоксию. Она, увидев подтверждение слов в перстне Максима, села в носилки и прибыла в царский дворец. Те, кому василевс поручил выполнение своего дела, внесли её в помещение, находившееся очень далеко от женской половины. Здесь Валентиниан против её воли произвёл над ней насилие. Вернувшись домой после нанесённого ей поругания, она жестоко страдала от случившегося с ней несчастья и в слезах проклинала Максима как давшего повод к тому, что произошло. Конечно, Максим был чрезвычайно огорчён этим происшествием и тотчас же принялся замышлять нечто против василевсаФ [Прокопий. Указ. соч. Книга 1, 17Ч24. С. 187]. Которое он вскоре и привёл в действие, подговорив телохранителей императора убить его (16 марта 455 г.). Вместе с его убийством пресеклась правящая династия, вследствии чего возник вакуум законной власти. Ибо Максим Петроний, которого провозгласили императором прав на трон не имел никаких. И тогда новоявленный узурпатор, так возмущённый в своё время нечестивым поступком Валентиниана по отношению к своей жене, теперь идёт на такой шаг. Дело в том, что жена Максима не пережив бесчестия умерла и теперь взоры нового императора обратились к вдове Валентиниана III красавице Евдоксии. Брак с ней мог бы хоть как то бы лигимизировать его власть. Но гордая и красивая Евдоксия отвергла его предложения. И тогда Максим силой овладевает ею и насильно ведёт под венец [Макиавелли. Указ. соч. С. 74Ч75]. Однако не только и не сколько расчёт, сколько похоть дви гала Максимом в этом недостойном поступке. Причём в своей наглости император даже решил и не скрывать этого от своей новой супруги. УИ вот как-то, находясь с Евдоксией на ложе, он сказал ей, что все это он совершал из-за любви к ней. Евдоксия, сердившаяся на Максима и раньше, желавшая отомстить за его преступление против Валентиниана, теперь от его слов ещё сильнее вскипела на него гневом, и слова Максима, что из-за неё случилось это несчастие с её мужем, побудили её к заговору. Как только наступил день, она отправила в Карфаген послание, прося Гизериха отомстить за Валентиниана, умерщвленного безбожным человеком, недостойным ни его самого, ни его царского звания, и освободить её, терпящую бесчестие от тирана. Она настойчиво твердила, что ему как другу и союзнику, раз совершено столь великое преступление по отношению к царскому дому, было бы недостойно и нечестиво не оказаться мстителемФ [Прокопий. Указ. соч. Книга 1, 38Ч39. С. 189]. Она обратилась именно к вандальскому королю потому, что понимала, что реальную помощь может оказать только он. К тому же Гейзерих был весьма зол на Максима, который дочь Валентиниана III уже обручённую с его сыном отдаёт в жёны своему собственному сыну [Диснер. Указ. соч. С. 76]. И, наконец, вандалы давно бредили богатствами Рима. Поэтому в течении всего нескольких недель Гейзерих собирает флот и уже в двадцатых числах мая встал на якорь в устье Тибра. При виде вандальского флота римлян охватила паника. Старшее поколение ещё помнило ужасы вестготского опустошения и теперь вновь им предстояло пережить нечто подобное, если ещё не худшее. Возникшая паника оборачивается вскоре яростью, которая со всей силой обрушивается на Максима, который пытался 31 марта бежать из города и был забит горожанами камнями до смерти. Затем тело мёртвого императора было расчленено на части и подвержено всевозможным надругательствам. Между тем, пока римляне глумились над мертвецом Гейзерих подошёл к Риму. Перед вандалами открылись ворота города из которых вышла торжественная процессия во главе с папой Львом I и императрицей Евдоксией. От имени горожан папа и императрица отдавали Рим без боя, прося за это не подвергать город разрушениям, а жителей насилию. Злобно улыбающийся король обещал удовлетворить это безусловно наивное прошение. Второго июня войска вандалов вступили в Рим. И тогда жители узнали цену обещаниям владыки варваров. В течении двух недель город подвергался страшному разграблению, а его жители всевозможным насилиям. Украшения императорского дворца, великолепная императорская мебель и гардероб, буфеты, наполненные посудой из цельного золота и серебра, Ч все это сваливалось в кучу с неразборчивой жадностью; стоимость награбленного золота и серебра доходила до нескольких тысяч талантов; тем не менее варвары с усердием переносили на свои корабли даже медь и бронзу [Гиббон. Указ. соч. Т. 4. С. 67]. Более того они сняли крышу (!) с храма ёпитера Капитолийского, сделанную из меди и покрытую густым слоем золота [Прокопий. Указ. соч. книга 1, 4. С. 189]. Крайне грубо обошёлся Гейзерих и с императрицей Евдоксией у которой были насильно отобраны все драгоценности и ценные вещи, а её саму вместе с двумя дочерьми, как невольниц погрузили на корабль. УВ числе добычи находились драгоценные украшения двух храмов или, вернее, двух религий, представлявшие достопамятный пример того, каким превратностям подвергается судьба всего Ч и человеческого и божественногоЕ Священные орудия еврейского богослужения, золотой стол и золотые с семью рожками подсвечники, которые были сделаны по данному самим Богом указанию и были поставлены в храмовом святилище, были с хвастовством выставлены напоказ во время торжественного въезда Тита в Рим. Они были впоследствии перенесены в храм Мира, а по прошествии четырёхсот лет эта вывезенная из Иерусалима добыча была отправлена из Рима в Карфаген по распоряжению варвара, который вёл своё происхождение с берегов Балтийского моряФ [Гиббон. Указ. соч. Т. 4. С. 66]. Сколько на своём веку повидали эти предметы, помнившие Моисея и Синай, Исайю и Иеремию, Навуходоносора и Кира, Помпея и Тита. И вот теперь они грузятся на корабль, чтобы отплыть в далёкую Африку. И только через 80 лет они вернутся из Карфагена в Европу, в Константинополь. Вместе с сокровищами увозил вандал на кораблях и много тысяч римлян обоего пола, одних, мужчин, как рабов, а других Ч женщин, как наложниц. Причём, когда варвары делили пленников то жены разлучались с мужьями, а дети с родителями. Плач и вой стоял в гаванях Рима в те дни. И лишь немногие современники тех дней увидели сразу, что один момент в разграблении вандалами Рима является весьма примечательным. Дело в том, что Уэкспедиция Гензериха против Рима была в одном отношении благоприятна для христианства, так как он, увозя с собою множество статуй и лишая Капитолий его густо позолоченной бронзовой кровли, удалил от взоров римлян предметы, напоминавшие им о религии их предковФ [Робертсон. Указ. соч. Т. 1. С. 456Ч457]. К которой ещё тянулись многие римляне, чему кстати немало способствовали и сами христианские иерархи, вводя в христианство языческие обычаи, но под христианскими именами. Примечательно так же, что один из кораблей Гейзериха, который вёз статуи языческих богов и богинь погиб, затонув в море, все же остальные суда благополучно вошли в гавань Карфагена [Прокопий. Указ. соч. Книга 1, 5. С. 189]. Так пошли ко дну боги, которым веками поклонялся римский народ. Пошли ко дну боги, пред которыми заставляли склоняться первых христиан, большинство которых однако выбирало смерть идолопоклонству. Благодаря их стойкости и победе тогда, статуи идолов спустя пять веков могли быть низвергнуты и потоплены при Гензерихе. Прежде чем мы перейдём к описанию решающей битвы между вандалами и имперцами, великой битве, явленной в видении апостолу Иоанну, нельзя не упомянуть и ещё одного народа, поверженного вандалами, народа, история которого уходит в далёкие библейские времена, в эпоху Иисуса Навина. Тогда в 1410 г. до х. э. израильтяне вторгаются на территорию Ханаана, сокрушая его города-государства (см. Опарин А.А. У разбитых водоёмов. Археологическое исследование книг Исход и Иисуса Навина. Харьков: Факт, 2002). Большинство из этих народов было уничтожено, часть (гаваонитяне) обращены в рабов, а небольшая часть Е об истории этой части древнего народа, её судьбе расскажет нам историк VI в. х. э. Прокопий Кесарийский, бывший современником войн с вандалами, человек, имеющий прямой доступ к лицу самого императора Византии. УТак как ход моего рассказа дошёл до этого места, то невольно приходится вернуться назад и рассказать, откуда племена маврусиев пришли в Ливию и как они там поселились. Когда евреи удалились из Египта и были возле границ Палестины, то Моисей, тот мудрый муж, который был их вождём, умер во время этого пути, и руководство принял на себя Иисус, сын Навина, который ввёл в Палестину этот народ и, проявив на войне доблесть бóльшую, чем свойственно человеческой природе, овладел этой страной. Подчинив все местные племена, он легко захватил их города и прослыл совершенно непобедимым. Тогда вся приморская страна от Сидона до границ Египта носила название Финикии и над нею издревле, как согласно повествуют все, кто описывал древнейшую историю Финикии стоял один царь. Племена, жившие тут, были очень многолюдными: гергесеи, иевусеи и другие, носившие разные имена, которыми их называют в истории евреев. Когда эти народы увидели, что пришлый военачальник непобедим, они поднялись из отчих мест и удалились в Египет, расположенный на границе с ними. Не найдя там места, достаточного для размещения, поскольку население Египта с древних времен было многолюдным, они направились в Ливию. Они выстроили там много городов и овладели всей Ливией вплоть до Геракловых столбов. Там они живут до сего времени, пользуясь финикийским языком. В Нумидии они выстроили укрепление, где теперь находится город Тигисис, сохранивший доныне своё имя. Там около большого источника были воздвигнуты две стены из белого мрамора и на них вырезана надпись на финикийском языке, гласящая: ДМы Ч беглецы от разбойника Иисуса, сына НавинаУФ [Прокопий. Указ. соч. Книга 2, X, 12Ч22. С. 262]. Ёто сообщение Прокопия является одним из важных свидетельств, подтверждающих подлинность событий, описанных в книге Иисуса Навина. Победы Гейзериха, его растущий авторитет и нескончаемые набеги его флота на побережье Италии, притеснение католической и православной церквей, не могли не беспокоить не только Западную Римскую империю, но и Восточную Ч Византию. Император Византии Лев I, поставив на престол Западной Римской империи свою креатуру Ч константинопольского полководца Прокопия Анфимия организует последнюю в истории крупнейшую совместную военную экспедицию обеих империй, направленную на уничтожение королевства вандалов [Дашков С.Б. Императоры Византии. М.: Красная площадь, 1996. С. 42]. УПлан войны был составлен в Константинополе. С морским царём нужно было воевать прежде всего на море. С большим напряжением ресурсов казны, а также и личных средств Анфимия, был снаряжен огромный флот в 1113 судов. Сумма расходов на эту экспедицию исчислялась в 65 тысяч фунтов золота и 700 тысяч фунтов серебра, т.е. на наши деньги свыше 30 миллионов золотых рублейФ (на наш же 2003 г. Ч эта сумма составляет несколько десятков миллиардов долларов! Ч прим. А.О.) [Кулаковский. Указ. соч. Т. 1. С. 291Ч292]. Согласно плану было решено взять вандалов и их столицу Карфаген в клещи: Для этого из Далмации на Сардинию отплыла западноримская эскадра

Глава 3

Звезда упавшая с неба. Кровавый клад под Полтавой.

Среди многочисленных народов, проживающих на Волге, есть народ чуваши, который мало чем выделяется от других. А ведь когда-то этот народ заставлял трепетать перед собой всю Азию, включая Китай, и Европу, включая Византию и Рим. Его именем пугали детей, а его зловещий король казался многим исчадьем ада. Ётим народом, дальним потомком которого являются чуваши [Гумилёв. Указ. соч. С. 28], были гунны. История этого народа уходит в далёкое прошлое, уводя нас за десятки тысяч километров от Европы, которую они разорили и от земель современной Чувашии, в которой осели. Их история уходит на земли Древнего Китая и Монголии. Согласно китайским историкам, народ гунны (или как их называли в Азии, хунны, хунну) образовались в результате смешения потомков низвергнутой в Китае династии Ся, вынужденной бежать в степи, и степными кочевыми племенами [Бичурин Н.я. (Иакинф) Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. Т IЧII. МЧЛ., 1950. С. 40]. Ёто событие относится, примерно, к XVIII в. до х. э. Последующая затем более чем полуторотысячелетняя история формирования хуннского этноса весьма туманна и заполнена постоянными войнами с древнекитайскими государствами. Не вдаваясь в эту историю, которая не является предметом рассмотрения данной книги, можно лишь отметить, что прахуннское государство представляло собой одну из кочевых империй, управлявшихся правителем, носящим титул шаньюй (в пер. величайший). Подлинное создание хуннского государства относится к III в. до х. э. Тогда шаньюем у хуннов был Тумань. Он очень любил свою младшую жену и её сына и буквально ненавидел сына от своей старшей жены Ч царевича Модэ. Желая, чтобы престол достался младшему сыну, он отдал старшего в заложники в знак нерушимости мирного договора племени юэчжи. Когда же юноша оказался у них, Тумань напал на юэчженей, надеясь, что те в отместку убьют нелюбимого им сына. Однако, Модэ удалось чудом бежать из плена и вернуться к отцу, хотя царевич и понял его подлый план по отношению к нему. Вернувшемуся сыну Тумань даёт под начало 10000 семейств. Из них царевич отбирает воинов, начиная с ними весьма интересную подготовку. На учениях он приказывает им пускать свои стрелы вслед за его стрелой. Тех же кто не может делать этого, он казнит. Уча воинов безоговорочному подчинению, однажды он пускает стрелу в своего аргамака и тем воинам, которые не последовали его примеру, он отрубает голову. В следующий раз Модэ пустил стрелу в свою любимую красавицу-жену и вновь тех воинов, которые не сделали того же, он убивает. Затем на охоте он как-то пускает стрелу в аргамака своего отца, и уже почти все его лучники делают то же. Убедясь, что воины выучены достаточно, Модэ на очередной охоте пускает стрелу в ненавистного ему отца, в которого в ту же секунду вонзаются сотни стрел воинов Модэ, жестоко приученных тем следовать своему примеру. Практически одновременно с этим Модэ умерщвляет свою мачеху, брата, старейшин племени и провозглашает себя шаньюем хуннов (209 г. до х. э.) [Бичурин. Указ. соч. С. 46Ч48]. Созданная им держава в течении последующих столетий была грозой для Великой степи и Китая. Перипетии этого долгого противостояния (подробно об этом см. Гумилёв Л.Н. Хунну. СПб.: Тайм-АУТ Ч Компасс, 1993) завершились в 93 г. страшной битвой китайцев с хунну, в котором последние потерпели поражение. После этой битвы государство хуннов развалилось. Часть народа ушла в Китай, часть в Среднюю Азию, в район современной Алма-Аты. Из последних в свою очередь одна часть осталась там, а другая пройдя Казахстан, вышла к берегам Волги (середина II в. х. э.). Говорить о том, что хунну шли из Китая к Волге, а оттуда в Европу просто наугад конечно же необоснованно [Гумилёв. Хунну. Указ. соч. С. 201]. Хунну имели представления о культуре народов Средиземноморья благодаря торговым связям, существовавшим в древности. Так в погребальных курганах Средней Азии и Великой степи находят различные изделия и предметы обихода, одежды, сделанные в Греции [Краткие отчёты экспедиций по исследованию Северной Монголии в связи с Монголо-Тибетской экспедицией П.К. Козлова. Ч Л., 1925. С. 30Ч31, 46]. Наконец около 380 г. х. э. гунны вторгаются на земли готов. Именно в это время их впервые увидел западный мир. Страшные войны уже ни одно столетие потрясали Средиземноморье. Римляне покорили ни один народ, и ни одно царство. В то время жестокость была нормой, а насилие стилем жизни. Люди привыкли к крови, в которой захлёбывался погибающий античный рабовладельческий мир. Историки тех лет привыкли писать о войнах, садистских правителях и диких племенах. Одним из них был сирийский грек Аммиан Марцеллин (330Ч400), бывший римским офицером и участвовавший во многих военных походах. Солдат по профессии и язычник по вероисповеданию Аммиан собственными глазами видел все зверства тех лет. Но даже он, вместе со всеми своими современниками был поражён этим новым народом, подошедшим к границам империи. Итак, предоставим же слово Аммиану Марцеллину: УПлемя гуннов, о котором древние писатели осведомлены очень мало, обитает за Меотийским болотом в сторону Ледовитого океана и превосходит своей дикостью всякую меру. Так как при самом рождении на свет младенца ему глубоко прорезают щёки острым оружием, чтобы тем задержать своевременное появление волос на зарубцевавшихся надрезах, то они доживают до старости без бороды, безобразные, похожие на скопцов. Члены тела у них мускулистые и крепкие, их можно принять за двуногих зверей, или уподобить тем грубо отесанным наподобие человека чурбанам, которые ставятся на края мостов. При столь диком безобразии человеческого облика, они так закалены, что не нуждаются ни в огне, ни в приспособленной ко вкусу человека пище; они питаются корнями диких трав и полусырым мясом всякого скота, которое они кладут на спины коней под свои бедра и дают ему немного попреть. Напротив они не укрываются в какие бы то ни было здания: напротив, они избегают их, как гробниц, далёких от обычного окружения людей. У них нельзя встретить даже покрытого камышом шалаша. Они кочуют по горам и лесам, с колыбели приучены переносить холод, голод и жаждуЕ День и ночь они проводят на коне, занимаются куплей и продажейЕ обычными деламиЕ едят и пьют, и, склонившись на крутую шею коня, засыпают и спят так крепко, что даже видят сныЕ будучи чем-нибудь обижены, они вступают в битву: в бой они бросаются, построившись клином, и издают при этом грозный завывающий крик. (Кстати русский военный клич Ура! Ч ведёт своё происхождение от гуннского клича Ч Хурра! Ч прим. А.О.). Легкие и подвижные, они вдруг специально рассеиваются и, не выстраиваясь в боевую линию, нападают то там, то здесь, производя страшное убийствоЕ Никто из них не пашет и никогда не коснулся сохиЕ Когда нет войны, они вероломны, непостоянны, легко поддаются всякому дуновению перепадающей новой надежды, во всем полагаются на дикую ярость. Подобно лишенным разума животным, они пребывают в совершенном неведении, что честно, что нечестно, ненадежны в слове и темны, не связаны уважением ни к какой религии или суеверию, пламенеют дикой страстью к золоту, до того переменчивы и гневливы, что иной раз в один и тот же день отступаются от своих союзниковФ [Аммиан Марцеллин. Указ. соч. Книга 31, 2. С. 491Ч492]. Одним из первых античных государств испытавших на себе всю мощь гуннского нашествия было Боспорское царство, располагавшееся на территории современного Керченского полуострова и имевшее столицу город Пантикапей, остатки которого находятся на горе Митридат в Керчи. Около 372 г. х. э. гунны вторгаются в Крым и берут Боспорское царство под свой контроль [Зубарь, Хворостяный. Указ. соч. С. 35; Амброз А.И. Боспор. Хронология раннесредневековых древностей // Боспорский сборник, 1992. 1. С. 71Ч73]. До недавнего времени считалось, что поход гуннов окончательно уничтожил Боспор, однако новейшие данные однозначно говорят о том, что царство продолжало существовать [Храпунов И.Н. Древняя история Крыма, Симферополь: Сонат, 2003. С. 165]. При чём там произошло несколько событий, представляющих интерес в контексте исследования действия пророческих труб на украинской земле. Остатки гуннских погребений обнаружены в ряде областей Украины: Одесской области (могильник Кубей), Запорожская область (село Новогригорьевка), в Николаевской области около г. Цюрупинска (села Поди, Саги, Олешки) [Козак Д.Н. Гунны. Николаев: МП Возможности Киммерии, 1997. С. 13, 14]. И Крымской п. Чикаренко, Октябрьского района [Баранов И.А. Погребение V в. н. э. в северо-восточном Крыму // Советская археология Ч 1973 Ч №3. Ч С. 243Ч245], на горе Клементьевка вблизи Феодосии [Высотская Т.Н., Черепанова Е.Н. Находки из погребений IVЧV вв. в Крыму // Советская археология Ч 1966 Ч №3. Ч С. 187Ч196]. Так же у с. Миролюбовка Красногвардейского района, с. Портовое Раздольненского района и вблизи Донузлавского озера, близ поселения Беляус. Отличительной особенностью гуннских погребений является отсутствие посуды и всегда наличие (в мужских погребениях) принадлежностей конского снаряжения. Так же отличительной особенностью является то, что черепа погребённых имеют неестественно удлиненную форму, последняя достигалась путём того, что в детстве ребенку особым образом перевязывали голову. Поверх могилы гунны клали чучело лошади, которая являлась неотъемлемой частью их жизни. Часто в гуннских погребениях находят большое количество драгоценностей и золота. Найдены сегодня и гуннские клады. Так в селе Рублёвка Полтавской области обнаружен клад, состоящий из 201 золотой монеты. Сколько могли бы рассказать эти монеты. Сколько видели они крови слез и горя. Могли ли догадаться их жестокие и жадные владельцы, что пройдут века и само имя гуннов, внушавшее когда-то всем ужас, будут знать только узкие специалисты. Покорив большую часть Крыма, они делают его степи своим пастби щем. Однако жажда наживы гнала их дальше, в Европу. Но всемирный страх перед гуннами наступает 70 лет спустя, когда во главе этого народа становится Аттила. Последний был сыном предводителя гуннов Мундзука и по смерти своего дяди Роилы наследовал гуннский престол вместе с братом Бледой (435 г. х. э.). Уже сам внешний вид Аттилы производил на современников зловещее впечатление. Вот как описывает его готский историк Иордан: УБыл он мужем, рожденным на свет для потрясения народов, ужасом всех стран, который, неведомо по какому жребию, наводил на все трепет, широко известный повсюду страшным о нём представлением. Он был горделив поступью, метал взоры туда и сюда и самими телодвижениями обнаруживал высоко вознесённое своё могущество. Любитель войны, сам он был умерен на руку, очень силён здравомыслием, доступен просящим и милостив к тем, кому однажды доверился. По внешнему виду человек низкорослый, с широкой грудью, с крупной головой и маленькими глазками, с редкой бородой, тронутый сединою, с приплюснутым носом, с отвратительным цветом кожиФ [Иордан. Указ. соч. 183. С. 95Ч96]. Дикость сочеталась в нём с прагматичностью. Он умел сдерживать себя, когда это было нужно и быть неистовым, когда обстоятельства позволяли делать это. Спустя восемь лет после своего воцарения Аттила убивает родного брата Бледу, чтобы не делить с ним власти [Макиавелли Н. История Флоренции. Л.: Наука, 1973. С. 14]. Он начинает планомерно создавать колоссальную империю, совершая походы в Армению, Месопотамию, Сирию, Фракию, Македонию и Иллирию. Он стирает с земли целые города. Среи, Ниш, Сардику. Разбив несколько раз византийцев он подступает к стенам Константинополя и только благодаря колоссальнейшей дани императору удаётся спасти город и собственную жизнь [Успенский. Указ. соч. Т. 1. С. 178]. В 450 году он начинает великий поход на запад во главе полумиллионной армии! Его войска смерчем проходят по Европе, уничтожив Бургундию и разорив Галлию до Луары. Жестокости, творимые полчищами Аттилы не поддаются описанию. Так однажды, воюя с франками они Уповесили мальчиков за срамные уды и погубили более двухсот девушек ужасной смертью: они привязали их за руки к шеям лошадей, которые под ударами палок с острым наконечником помчались в разные стороны и разорвали девиц на части; других же положили между колеями дорог, прибили их кольями к земле, прокатили по ним груженые телеги и, переломав им кости, выбросили на съедение собакам и птицамФ [Григорий Турский. История франков. М.: Наука, 1987. Книга 3, 7. С. 65]. Близ Шалона на Марне на Каталаунских полях Аттила встречается с римским войском. Ёта битва входит в историю под названием битвы народов. Остготы, вестготы, гунны, франки, аланы, гепиды, герулы, римляне принимали участие в ней. УО подобном бое никогда до сих пор не рассказывала никакая древность, хотя она и повествует о таких деяниях, величественнее каковых нет ничего, что можно было бы наблюдать в жизни, если только не быть самому свидетелем этого самого чуда. Если верить старикам, то ручей на упомянутом поле, протекавший в низких берегах, сильно разлился от крови из ран убитых; увеличенный не ливнями, как бывало обычно, но взволновавшийся от необыкновенной жидкости, от переполнения кровью превратился в целый поток. Те же, которых нанесённая им рана гнала туда в жгучей жажде, тянули струи, смешанные с кровью. Застигнутые несчастным жребием, они глотали, когда пили, кровь, которую сами они Ч раненые Ч и пролилиФ [Иордан. Указ. соч. 207Ч208. С. 100]. В этой страшной битве вестготы выступали на стороне своих недавних врагов римлян, ибо гунны были для них намного опаснее и страшнее. В этой битве погибло в общей сложности более 300 тысяч человек [Кулаковский. Указ. соч. Т. 1. С. 273]. Битва на Каталаунских полях завершается поражением Аттилы, которое однако не только не сломило его силу, но только раззадорило ярость. Уже на следующую весну Аттила вновь вторгается в Италию наводя ужас на племена и народы. Он берёт штурмом и разрушает Аквилею, Павию, Медиолан и подступает к Риму. Только богатая дань, принесенная лично папой Львом I спасает город от разграбления. К тому же немалую роль сыграло в этом и суеверие Аттилы. Ибо несмотря на всю свою смелость и решительность он был очень суеверным человеком. В канун битв он всегда гадал; при осаде Аквилеи он не отступил от города только потому, что увидел, как аист с семейством улетел, а это значит, что город обречен и падёт пред гуннами. Так и теперь он, помня участь Алариха, умершего вскоре по разграблению Рима, боялся, что и он может умереть, взяв священный город. Однако, страсть к деньгам и любовь к войне не оставляли пятидесятишестилетнего гуннского правителя, который начинает вновь готовить страшный поход по имперским землям. Но перед этим он решил отпраздновать свою очередную свадьбу с ещё совсем юной и замечательно красивой девушкой Ильдико, происходившей из бургундского королевского дома, который он истребил и чью страну предал мечу. Бракосочетание было совершено на Дунае, в одном из дворцов Аттилы с небывалой даже для него пышностью. Интересно, что многие исторические порой эпохальные события происходят во время пира, когда люди теряют человеческое обличье. Так во время пира в 612 г. до х. э. пала Ниневия, в 538 г. до х. э. Ч Вавилон. Империи гуннов так же было суждено пасть после страшного разнузданного оргиастического пира, на котором престарелый король убийца и развратник праздновал свою свадьбу с трепещущей от страха юной девушкой, которой предстояло стать одной из тысяч жертв ненасытной животной страсти короля гуннов. Но эта ночь стала последней для грозного завоевателя. Он умер самой позорной смертью, какую только себе можно представить. Вдоволь нагулявшись на пиру он вступил наконец в опочивальню, желая насладиться юной супругойЕ УНа следующий день, когда миновала уже бóльшая его часть, королевские прислужники, подозревая что-то печальное, после самого громкого зова взламывают двери и обнаруживают Аттилу, умершего без какого бы то ни было ранения, но от излития кровиЕ отяжеленный вином и сном, он лежал, плавая в крови, которая обыкновенно шла у него из ноздрей, но теперь была задержана в своём обычном ходе (из-за лежачего положения Ч прим. А.О.) и, изливаясь по смертоносному пути через горло, задушила его. Так опьянение принесло постыдный конец прославленному в войнах королюЕ а так же [увидели] плачущую девушку с опущенным лицом под покрываломФ [Иордан. Указ. соч. 254Ч255. С. 109]. К юному созданию так и не успела притронуться грубая лапа гунна. Внезапная смерть Аттилы поразила мир ещё больше, чем его зверские походы. И если для империи и покорённых им народов это был день неслыханной радости, то для гуннов он обратился в неподдельный траур. Следуя древнему обычаю гуннские воины нанесли на своё лицо глубокие раны, чтобы смерть великого короля оплакивали не женские слёзы, а мужская кровь [Гиббон. Указ. соч. Т. 4. С. 42]. Похороны же вождя являли собой весьма зловещее зрелище. УСреди степей в шелковом шатре поместили труп его, и это представляло поразительное и торжественное зрелище. Отборнейшие всадники всего гуннского племени объезжали кругом, наподобие цирковых ристаний, то место, где был он положен; при этом в погребальных песнопениях так поминали его подвиги: ДВеликий король гуннов Аттила, рожденный от отца своего Мундзука, господин сильнейших племён! Ты, который с неслыханным дотоле могуществом один овладел скифскими и германскими царствами, который захватом городов поверг в ужас обе империи римского мира и, Ч дабы не было отдано и остальное на разграбление, Ч умилостивленный молениями принял ежегодную дань. И со счастливым исходом совершив всё это, скончался не от вражеской раны, не от коварства своих, но в радости и веселии, без чувства боли, когда племя пребывало целым и невредимым. Кто ж примет это за кончину, когда никто не почитает её подлежащей отмщению?У После того как был он оплакан такими стенаниями, они справляют на его кургане ДстравуУ (так называют это они сами), сопровождая её громадным пиршеством. Сочетая противоположные чувства, выражают они похоронную скорбь, смешанную с ликованием. Ночью, тайно труп предают земле накрепко заключив его в (три) гроба: первый из золота, второй из серебра, третий из крепкого железа. Следующим рассуждением разъясняют они, почему все это подобает могущественному королю: железо Ч потому что он покорил племена, золото и серебро Ч потому, что он принял орнат обеих империй. Сюда же присоединяют оружие, добытое в битвах с врагами, драгоценные фалеры, сияющие блеском камней и всякого рода украшения, каковыми отмечается убранство дворца. Для того, чтобы предотвратить человеческое любопытство перед столь великими богатствами, они убили всех, кому было поручено это дело, отвратительно, таким образом вознаградив их; мгновенная смерть постигла погребавших так же, как постигла она и погребенногоФ [Иордан. Указ. соч. 256Ч258. С. 110]. Тяжёлые воды сомкнулись над останками зловещего владыки, и казалось, что вместе с ними была погребена и сама держава гуннов. После смерти Аттилы осталось бесчисленное число детей от десятков его жен и наложниц. Ибо похоть короля гуннов была сопоставима лишь с его любовью к войне и насилиям. Между этими детьми не было единства и каждый хотел урвать себе как можно большую часть из отцовского наследства. Так же и племена, покоренные Аттилой мечтали об обретении былой независимости. Наконец, в Паннонии, близ реки Недао происходит битва, в результате которой погиб старший сын Аттилы Ёллак, а гуннская империя была поделена между Денгизихом и Ирнаком одними из сыновей Аттилы, Ардарихом, королем гепидов и остготами [Гиббон. Указ. соч. Т. 4. С. 43Ч44]. Подобно молнии ярко вспыхнула империя гуннов, со своим королём и так же внезапно ушла в небытие. Но Господь в Своей любви взывал даже к этому народу и сердце лютых кочевников не выдержало. УВ 528 г. в самом начале правления ёстиниана императора Византийского Е в Константин

Глава 4

Варвар, погасивший солнце. На берегах Азовского моря.

В воздухе Рима 16 июня 455 года чувствовался запах гари от догоравших домов и носились стоны умирающих мужчин и женщин. Город являл собой страшное зрелище. С высоких его башен можно было наблюдать за тающими в дымке судами вандалов, увозящих с собой то, что скапливалось веками и было привезено в Вечный город со всех концов света: золото, серебро, произведения искусства, а главное Ч увозились тысячи человеческих жизней, увозились в неизвестность, где их ждал рабский труд, надругательства и смерть. УНа опустевший после убийства Максима императорский престол при помощи вестготов, которые вместе с другими варварами хозяйничали в Италии, был избран один из представителей знатной фамилии Авит. Ётот человек на протяжении нескольких десятилетий верно служил Риму, а затем он удалился от дел в одно из своих имений, в окрестностях Клермона, откуда его вызывает императорский указ о назначении его начальником кавалерии и пехоты в Галлии. На этом посту его застает известие о гибели Максима. На собрании представителей от провинций Галлии с подачи вестготского короля Теодориха II он был избран императором. Однако достигнув престола, престарелый Авит стал заниматься не столько государственными делами, сколько развратом, причём публично, сообщая мужьям о поруганных им их женахФ [Гиббон. Указ. соч. Т. 4. С. 73]. Так же и в самой Италии очень многие, и, в частности, Сенат, были недовольны, что на престол был избран какой-то галльский чужеземец, к тому же без их согласия. Одновременно с этим было большое количество желающих занять этот трон, уже практически несуществующего, но овеянного ореолом славы государства. Одним из таких людей, мечтающих о всемирной власти, был Рицимер. Последний был сыном свевского короля и дочери короля вестготов. Он служил римским императорам как начальник наёмных германских дружин. Именно ему удалось разбить в морской битве у Корсики грозного разорителя Рима Гейзериха, за что он получает титул УОсвободителя ИталииФ. После этого влияние и авторитет Рицимера крайне возросли, чем он не преминул воспользоваться, чтобы заставить Авита отречься от престола (октябрь 456 г. х. э.). Вскоре после этого Авит погибает. На опустевший престол Рицимер возводит близкого себе человека Майориана. Исследуя историю этих последних дней Империи, невольно удивляешься тому, что буквально все Ч и императоры, и рабы, и варвары делали всё, чтобы государство пало, даже и не желая этого. Те же, кто искренно хотел спасти погибающее государство, весьма трагически заканчивали свою жизнь. Времени, отпущенному власти четвертого зверя, в образе которого у библейского пророка Даниила (Дан. 7:7) была предсказана Римская империя, подходил конец. Над страной прозвучали три пророческих трубы, возвещавшие неотвратимость Божьего суда. И поэтому, конечно же, все попытки людей обратить колесо истории вспять и вдохнуть жизнь в агонирующее государство были обречены на провал. И деятельность нового императора Майориана подтвердила это. На фоне убийств, заговоров и духовных отступлений тех лет фигура этого человека выглядит весьма трагически. Будь он императором Рима в другое, более счастливое время, он, вероятно бы, прославился как великий правитель и реформатор. Но ему пришлось царствовать в другое, трагическое время в истории страны. И в результате этого мы можем наблюдать человека, все благие мероприятия которого обращались в прах. УМайориан сосредоточил всё внимание на том, чтобы развить государственные силы, облегчить подати, ограничить, насколько возможно, коррупцию чиновников, восстановить правосудие, обеспечить спокойствие как городского, так и сельского быта. Из сохранившихся до наших времен его указов и распоряжений видны добрые намерения и в то же время видно, в какую непосильную борьбу он вступил с безнравственностью и распущенностью, которые проникли во все уголки Римского государстваФ [Вегнер. Указ. соч. Т. 2. С. 438Ч439]. Понимал ли это сам император или он заблуждался, переоценив свои силы? Всматриваясь в ту эпоху, читая его указы и воспоминания современников, убеждаешься в том, что он отчетливо понимал весь трагизм ситуации. И это особенно видно из его обращения к сенату, сделанному им при своём восшествии на престол: УВаш выбор, отцы сенаторы, и воля самой храброй из всех армий сделали из меня вашего императора. Молю Бога, чтобы Он направил и увенчал успехом все мои начинания согласно с вашей пользой и с общим благом! Что касается меня, то я не стремился к престолу, а вступил на него по обязанности, так как я нарушил бы долг гражданина, если бы с постыдной неблагодарностью и себялюбием отказался от бремени тех забот, которые возложила на меня республика. Поэтому помогайте монарху, которого вы избрали; принимайте участие в исполнении обязанностей, которые вы возложили на него, и будем надеяться, что наши совокупные усилия приведут к благосостоянию империю, которую я принял из ваших рук. Будьте уверены, что справедливость снова вступит в свои прежние права и что за добродетель не только не будут преследовать, но будут награждать. Пусть доносы будут страшны только для тех, кто их сочиняет: я не одобрял их как подданный, а как государь буду строго за них наказывать. Наша собственная бдительность и бдительность нашего отца, патриция Рицимера, будут руководить всеми делами военного управления и заботиться о безопасности римского мира, который мы спасли от его внешних и внутренних врагов. Вам теперь известны принципы моего управления, и вы можете положиться на преданность и искренние уверения такого монарха, который некогда жил с вами одной жизнью, делил с вами опасности, до сих пор гордится званием сенатора и постарается, чтобы вы никогда не раскаялись в решении, поставленном в его пользуФ [Гиббон. Указ. соч. Т. 4. С. 76]. Новый император пытается всеми силами спасти погибающее государство и впервые в отличии от многих своих предшественников начинает обращать внимание не только на решение политических и экономических проблем, но и духовных. Он понимает, что не возродив духовности стабилизировать ситуацию не удастся. Но моральное разложение достигло того предела за которым возврата уже не бывает. Поэтому все отчаянные попытки Майориана что-либо сделать не принесли желаемого результата. К тому же зависть Ч это страшный двигатель человеческой истории так же сыграла не последнюю роль в трагической судьбе этого человека. Дело в том, что многие из тех кто ставил его на престол были раздосадованы увидев, что Майориан не только не стал игрушкой в их руках, но начинает проводить весьма независимую политику. Особое недовольство от этого испытывал граф Рицимер, который начинает всячески настраивать против императора знать и дружины варваров, подтолкнув тех на убийство Майориана (461 г. х. э.). Захватив всю власть в свои руки, Рицимер посадил на престол сначала Либия Севера, а затем, убив его, Анфимия. Попытка всесильного временщика разбить вандалов, закончилась, как мы уже писали выше, страшным поражением римско-византийского флота. Вскоре после этого между Анфимием и Рицимером возникает вражда, вылившаяся в очередную гражданскую войну в ходе которой войска Рицимера взяли Рим. Анфимий был зверски убит, а город подвергнут страшному разграблению, мало чем уступающему вандальскому. Но убийства и насилия не принесли пользы Рицимеру. Через 40 дней после взятия Рима он умирает. Последующая история Рима представляет собой смену безвольных императоров и честолюбивых временщиков-варваров, оспаривающих друг у друга власть в империи, которая к тому времени ограничилась лишь территорией Италии. И здесь на авансцене истории появляется человек, которому было суждено поставить последнюю точку более чем в тысячелетней истории Рима. Звали его Одоакр. Его происхождение до сих пор не известно. Большинство современных историков относит его к племени герулов, хотя есть предположения о его происхождении от ругов или готов. Прежде, чем оказаться в Италии и принять там участие в последней драме многовековой истории Римской империи, герулы прошли по украинской земле, творя разбой и насилия. К III в. х. э. герулы жили вблизи Азовского моря или как его называли в древности Мэотийского болота [Пиоро. Указ. соч. С. 40] Ув топких местах, которые греки называют ДэлэУ, и потому именовались элурами. Племя это очень подвижно и ещё более необыкновенно высокомерноФ [Иордан. Указ. соч. 117. С. 84]. УОни почитали большое количество богов; они считали делом благочестия ублажать их даже человеческими жертвами. Многие их законы и обычаи были совершенно не похожи на законы и обычаи других людей. У них не полагалось стараться продлить жизнь стариков или болящих; но всякий раз, как кого-нибудь из них поражала болезнь или старость, он обязательно должен был просить своих родственников возможно скорее устранить его из числа живых людей. Тогда его родные, навалив большую и высокую кучу дров и положив этого человека на самый её верх, посылают к нему кого-либо из эрулов, но только не родственника, вооружённого ножом. Полагается, чтобы убийца этого человека не был ему родственником. Когда убийца их родича возвращается к ним, они тотчас же поджигают всю кучу дров, начиная с самого низа. Когда костёр потухнет, они, собрав кости, тотчас же предают их земле. После смерти какого-либо эрула, если его жена хочет проявить своё высокое нравственное достоинство и приобрести себе вечную славу, она обязательно должна спустя короткое время удавиться у могилы своего мужаЕ побуждаемые жадностью, всегда старались насиловать своих соседей, и подобный образ действия не вызывал у них стыда. Они вступали в безбожные половые сношения, между прочим, с мужчинами и с ослами; из всех людей они были самыми негодными и преступными [Прокопий Кес арийский. Война с готами. В 2т. М.: Арктос, 1996. Т. 1. Книга VI, 14. С. 154Ч155, 158]. Вместе с готами герулы принимают участие в их походах в Малую Азию в 267 и 269 гг. [Пиоро. Указ. соч. С. 40, Ременников А.М. Борьба племен Северного Причерноморья с Римом в III в. н. э. М.: Изд-во АН СССР, 1954. С. 129]. Затем вместе с другими германскими народами они покидают Крым и черноморское побережье Украины, отправляясь в Европу навстречу новым зверствам и грабежам. Но Азовское море ещё долго будет хранить память об этом зловещем народе, убивающем своих родителейЕ Отец Одоакра Ёдико был одним из приближенных лиц Аттилы, выполняя различные дипломатические поручения. По смерти отца Одоакр во главе незначительной группы варваров появляется в Италии, где вступает на службу к императору под непосредственное командование Рицимера. Одоакр видит с каким хладнокровием Рицимер расправляется с неугодными ему императорами, на службе у которых он состоит. Видит затем Одоакр и сменившего Рицимера на посту временщика империи другого варвара гунна Ореста, который так же меняет неугодных ему римских властителей и наконец доходит до того, что провозглашает императором своего собственного сына Ромула Августула. Видимо тогда Одоакр, дослужившись до высоких постов и решил, почувствовав свою силу, вступить в борьбу за власть. От лица наёмных варварских дружин, главную роль среди которых играли герулы, недовольных тем что Орест не дал им обещанных земель, Одоакр требует от отца нового императора сдержать данное им слово. Противоборство вождей варваров завершается войной, закончившейся разгромом Ореста, который по приказу Одоакра 28 августа 476 года был убит в Павии. Неделю спустя Одоакр вступает в Равенну, где у его ног шестнадцатилетний император, сын Ореста, Ромул Августул складывает знаки императорского достоинства. Ётот юноша отличавшийся удивительной красотой по иронии судьбы носил имена двух великих властителей Рима Ч Ромула, основателя города Рима и Августа Ч основателя Римской империи. Однако ещё современники презрительно именовали его из-за полного безвластия не Августом, а Августулом. В отношении этого мальчика Одоакр изменяет своим принципам, вместо того чтобы убить его, он дарует ему не только жизнь, но и шесть тысяч солидов и Лукулланский замок в Кампании с разрешением свободно жить вместе с родственниками [Иордан. Указ. соч. С. 321Ч322]. Однако, это был не великодушный жест, ими вообще не отличалось то время. Ёто был хорошо продуманный дипломатический ход, который должен был утвердить законность воцарения Одоакра. Поэтому последний заставляет Ромула Августула в обмен на жизнь отправить от лица себя и сената посольство в Константинополь с заявлением о том, что Италии император не нужен. Достаточно, чтобы император был один в Константинополе, считавшегося тогда пусть и символическим, но центром Римской империи. Для управления же Италией вполне достаточно лишь управителя, которым безусловно должен быть Одоакр. В ответ на это посольство император Византии Зинон сначала даёт Одоакру титул Уmagister militiae praesentalisФ для Италии, а затем признаёт и полноправным её правителем, находящегося однако под эгидой, хотя и номинальной, Константинополя. Итак, 5 сентября 476 года Римская империя перестаёт существовать. Вместе с ней уходит в историю целая эпоха Ч Древний мир и именно с неё начинается новая эпоха Ч Средневековье. Хотя современники не придали этому событию сколько-нибудь видного места, ибо уже несколько десятилетий Римская империя существовала лишь номинально. Захватив власть Одоакр вскоре умерщвляет и своих ближайших помощников. Ётот гордый король герулов не подозревает, что через 17 лет он будет лежать предательски зарезанным в шатре, а его трон над Италией перейдёт к другому. Но это будет после, а пока он наслаждается властью и осознанием того, что он погасил солнце, т.е. упразднил императорскую власть в Риме (императоры любили себя сравнивать с солнцем), освещавшую мир более, чем 400 лет. Почти за четыреста лет до её падения апостолу Иоанну было явлено Богом это событие. УЧетвертый Ангел вострубил, и поражена была третья часть солнца и третья часть луны и третья часть звезд, так что затмилась третья часть их, и третья часть дня не светла была Ч так, как и ночиФ (Откр. 8:12). Каковы же главные выводы из этого пророчества: во-первых, четвертая труба прозвучала после третьей и, следовательно события относящиеся к ней, должны были произойти после 455 года; во-вторых, в стихе говорится, что будет поражена только третья часть солнца, луны и звёзд. Действительно в 395 году х. э. Римская империя была поделена на Западную со столицей в Риме и Восточную со столицей в Константинополе. Однако, вскоре от Западной откололись: Британа, часть Галлии, земли Пиренейского полуострова, Марокко. Таким образом к середине V века земли собственно Западной Римской империи составляли треть от территории некогда единой империи. В-третьих, под символом солнца, луны и звёзд имеются в виду три главных института власти Ч император (солнце), консулы (луна), сенат (звёзды). Причём пророчество подчеркивает, что сначала погаснет солнце, за ним луна а потом звёзды. И действительно: в 476 году Ч была упразднена императорская власть; в 541 году консульство, а в 552 году Ч сенат. Так же интересно отметить, что первые четыре трубы идут как бы одним блоком. Одна за другой. В одном стихе звучит одна труба, а в следующем уже другая. Затем в Откр. 8:13 УИ видел я и слышал одного Ангела, летящего посреди неба и говорящего громким голосом: горе, горе, горе живущим на земле от остальных трубных голосов трех Ангелов, которые будут трубить!Ф Идёт как бы перерыв, своеобразное вступление к следующим трём трубам, которые должны затрубить с течением времени, этот своеобразный перерыв мы можем наблюдать и в истории. Первые четыре трубы Ч это был суд над Западной Римской империей и отступившей от Божьей истины папской церковью. Ёти суды: вестготы (395Ч410 годы), вандалы (428Ч455), гунны (451Ч453 гг.), герулы и остготы (476Ч552гг.) один за другим обрушивались на Западный мир, не касаясь другого наследника Великого Рима Ч Восточно-римской империи или Византии. И только спустя некоторое время Господни суды разразятся и над этой державой, впитавшей в себя разврат, жестокость и лжеучения западного Рима. Как видим пророческие трубы удивительно, вплоть до мелочей нарисовали за целые столетия историческую картину гибели Древнего мира и средневековья. Ёпоха физического рабства сменялась эпохой духовного рабства, как мы увидим ещё более зловещего.

Глава 5

Зловещий червь.

Итак, величайшая из когда-либо существовавших государств Ч Римская империя пала. И сегодня только развалины её столицы, городов и крепостей, остатки дорог и изуродованные временем статуи напоминают о державе цезарей. УПри виде развалин древнего Рима нетрудно впасть в заблуждение и приписать вине готов и вандалов то зло, которого они не имели ни времени, ни силы, ни, быть может, даже намерения совершить. Буря войны может повалить на землю несколько высоких башен, но разрушение, проникшее до самого фундамента стольких громадных зданий, совершалось медленно и без шума, в течении десяти столетийЕФ [Гиббон. Указ. соч. Т. 4. С. 78]. Что же это был за червь, который в течении веков незаметно и бесшумно подтачивал фундамент великого государства? Имя этому зловещему червю Ч рабство. А почва вскормившая его бездуховность. Ибо отступив от религии Истинного Бога, народ впадает в духовное рабство к дьяволу, который вскоре повергает его и в рабство физическое. Ёто происходит подобно тому, как человек сначала становится духовным рабом курения, затем, когда не может жить без сигареты, физическим рабом (недаром в тюрьмах сигареты ценятся людьми выше золота), а затем эта сигарета вызывает у него рак и смерть. Римское государство было всецело построено на рабстве и считало рабовладение основой своего процветания, не подозревая вплоть до последнего момента, что согревало у себя на груди змею. Так часто и в нашей жизни мы понимаем, что делаем что-то плохое, но считаем в то же время что без этого прожить нельзя и что это открывает дорогу к процветанию или даже составляет его основу. Воровство, прелюбодеяние, подлог, финансовые махинации, наркобизнес, лицемерие, хитрость, вот далеко неполный список того, что мы порой используем для построения своей жизни. Вначале мы понимаем неприглядность всего этого, но затем постепенно свыкаемся с этим до такой степени, что уже без этого не можем жить. Более того оно начинает нам нравиться. Так и древние римляне, вначале понимали всю отвратительность рабства, затем свыклись с ним, а затем, отступая всё дальше от Бога почувствовали и любовь к рабовладению, которое взращивало их гордыню, похоть, любовь к деньгам и вольготной жизни. Но как же рабство разбило столь мощный фундамент римского государства? Как поколебало общественные и семейные устои, казавшиеся столь незыблемыми? Как превратило сильных и умных людей эпохи Республики в трусливых и похотливых граждан эпохи Поздней империи? Мы можем выделить несколько механизмов влияния рабства на общество и отдельного человека.

1). Приучение людей к жестокости. Институт рабства в Риме дал нам новое доказательство своего влияния на порчу нравов, но ещё в значительно большей степени способствовал их огрубению!Е Одна фраза резюмирует все. Рим был городом гладиаторов. Ни одно зрелище в эпоху Республики не имело такой притягательной силы, как эти кровавые битвы, где люди, обучавшиеся вместе и евшие из одной чашки, должны были прервать начатый ими разговор, чтобы идти хладнокровно избивать друг друга для удовольствия толпы [Цицерон. За Секстия, 58 и 59, Тускуланские беседы, IV, 21]. Гладиатора не желавшего сражаться, гнали плетьми и розгами на человекоубийство [Тертуллиан. О зрелищах, 21]. Многие гладиаторы, убивающие друг друга на арене были друзьями по жизни и поэтому немудрено, что их порой вынуждали плетьми идти на ринг и убивать друг друга. При раскопках на одном из кладбищ была обнаружена могила с интересной надписью: УФламма, тяжело вооруженный гладиатор (секутор), прожил 30 лет, сражался 34 раза, победил 21 раз, нерешенных битв было 9, участвовал в общем шествии 4 раза; происхождение из Сиракуз. Здесь ему воздвиг могилу нежно любящий сотоварищ по оружиюФ [Орелли, №2571]. Ёто были сцены не кровопролития, но смерти, так как народ не желал терпеть, чтобы благодаря заранее установленному бережному отношению друг к другу жертва ускользнула бы из его рук. Тот, кто давал народу гладиаторов, не мог дать им возможности уйти с арены живыми; это значило бы погубить в глазах толпы свою репутацию щедрого человека и навлечь на себя неизгладимое подозрение в скаредности. Он (народ) подумал бы, что его одурачили, если конец сражения не показал бы ему, что оно было серьезным. Оно было вполне серьезно, и когда сам победитель останавливался перед своим поверженным противником, народ приказывал ему довести до конца свою победу. Цицерон говорит об этих предписанных убийствах, как об обыкновенной вещи: УКто лежа на земле, когда дан приказ убить, будет втягивать в плечи свою шеюФ [Тускуланские беседы, 11, 17]. Императоры сами давали этому пример. Так Клавдий (41Ч54) приказывал добивать тех, которые падали на землю даже случайно, Учтобы видеть, как по их телу постепенно проходит смертьФ [Светоний. Указ. соч. Клавдий, 21]. Но не только мужчины отдавали приказ добивать поверженного гладиатора. Совсем юные римские девушки обожали легким мановением своего пальца вниз Ч лишать человека жизни. УЕ пронзить у лежащего сердце скромная дева велит, опустивши уж книзу свой палецФ [Пруденций, Против Симмаха, II, 1096]. Ёти сцены убийства стали благодаря существованию рабства одним из факторов воспитания римлян [Валлон А. История рабства в античном мире. М.: ОГИЗ, Госполитиздат, 1941. С. 435]. Цицерон, один из виднейших и просвещеннейших людей своего времени открыто говорит о гладиаторских боях, как воспитательном приёме, заслуживающем одобрения. УЗрелище гладиаторских боёв некоторым обыкновенно кажется жестоким и бесчеловечным, и не знаю, так ли это было прежде, как это делается теперь. Всякий раз, когда преступники бились на смерть с оружием в руках, то, конечно, может быть много приёмов внушения дисциплины через посредство слуха, но для зрения ни один не может быть более сильным, чем этот, для устранения страха перед страданием и смертьюФ [Цицерон. Тускуланские беседы, II, 17, § 41]. То что Цицерон считал заслуживающим одобрения, вскоре было признано необходимым. Более того гладиаторские бои стали использовать для улучшения нравов молодёжи! [Плиний Младший. Указ. соч. Панегирик, 33, 1]. Вскоре УПривычки, усвоенные во время публичных игр были перенесены в частную жизнь, появились комнатные гладиаторы (cubicularii), пиршественные залы были превращены в амфитеатры, кровь смешивалась с вином во время этих преступных оргийФ [Валлон. Указ. соч. С. 435]. УБольше того: доставлять на пирах удовольствие людям некогда было в обычае, бой кровавый устроив. Страшные зрелища эти бьющихся друг против друга с пиром всегда сочетались, и часто бывало, что кубки Были обрызганы кровью, и кровью не малой залиты Пиры даже столыФ [Силий Италик, Пунические войны, XI, 51]. Однако со временем гладиаторами делали не только рабов. Порой во время боёв для развлечения императоры выбрасывали на ринг сражаться насмерть свободных людей, от солдата до патриция. Так например Калигула приказал вывести на ринг сражаться с дикими животными Ч отцов известных семейств, удручённых старостью [Светоний. Указ. соч. Калигула, 26]. В другой раз знатный римлянин Квестор Бальб заставил сражаться гладиатором одного из солдат, имевшего римское гражданство. И когда тот во время второго боя побежал под защиту народа, Бальб велел схватить его, наполовину зарыть в землю, на середине арены и сжечь живым, хотя бедный солдат и кричал: Уя римский гражданинФ [Дион Кассий. XLIII, 23, XLVIII, 43 и LVI, 25]. Но вскоре знатные семьи уже не надо было заставлять участвовать в потеху императорам в гладиаторских боях. Они сами, прельщенные негой и развратом, ища новых сильных ощущений устремились подобно зверям чующим запах крови и от этого становясь невменяемыми, на арену в гладиаторской одежде [Валлон. Указ. соч. С. 436]. А ещё вскоре уже не только мужчины, но и знатнейшие женщины выходили на арену цирка! [Тацит. Указ. соч. Анналы. Книга 15, 32. С. 280]. А при императоре Севере (193Ч211) было такое количество женщин-гладиаторов, что современники удивлялись, как цирк может их всех вместить [Ксифиллин. О Севере, 330]. Обнаженные тела красивейших и знатнейших римлянок, ревущие звери, потоки крови, возбуждали тысячи сидящих на скамьях цирка. Римлянки же с удовольствием перерезали горло своим лучшим подругам. И всё это только из чувства пресыщенности жизнью и погоней за новыми более сильными ещё неизведанными ощущениями. После этих побоищ устраивались оргии. УТаким образом, в этой своего рода общности привычек и образа жизни стирались различия между рабами и свободными людьми. Ёти последние не оставались уже больше простыми зрителями распутства или вынужденных убийств со стороны рабов на сцене. Они стали разделять с ними их кровавые игры, спускаясь для борьбы на арену, они стали разделять и их распутство среди оргий, устраиваемых во дворцахЕ это слияние постепенно происходило в области нравов, слияние весьма прискорбное, так как, вместо того чтобы поднять раба, оно принижало свободного человека до его уровня. А этот уровень как общественное мнение, так и закон помещали значительно ниже той точки, где зарождается чувство стыдливости и уважения к самому себе, которое развивается из внутреннего чувства личного достоинстваФ [Валлон. Указ. соч. С. 436]. История появления гладиаторских боёв уходит своими корнями в языческую религию. Дело в том, что первоначально эти бои совершались при погребениях, как своего рода умилостивление души умершего. УДревние считали, что этим зрелищем отдают долг усопшимЕ полагаяЕ что души усопших можно умилостивить пролитием человеческой крови, они на похоронах предавали закланию пленников или непокорных рабов, которых нарочно для этого покупали. Но потом решили этому кощунству придать вид увеселения, а потому завели обычай вооружать этих несчастных, и, обучив их убивать друг друга, в день похорон выводить на поединокЕ Умерщвляемые таким способом считались жертвой, приносимой в честь умерших родственниковФ [Тертуллиан. Квинт Септимий. Избранные сочинения. М.: Прогресс, 1994. О зрелищах, 12. С. 285]. Впервые в Риме гладиаторские бои были проведены в I Пуническую войну (III в. до х. э.) семьей Брутов, при погребении своего отца [Валерий Максим II, 4, 7]. И что интересно, этот варварский языческий обычай был встречен народом крайне негативно. Более того с помощью религиозных церемоний люди пытались искупить это святотатство. Однако вскоре жажда крови, культивирующаяся язычеством и суеверия, взращенные им взяли верх. И народ с подачи жрецов уже не только не считал эти бои святотатственными, но считал их особыми торжествами в честь богов воителей Марсы и Дианы, царя богов ёпитера, проводника душ умерших Меркурия и главным образом бога времени Сатурна. И этот бог как бы зримым образом присутствовал на этих кровавых играх: его открытый рот пил кровь, текущую по арене, через отверстия сточной трубы [Валлон. Указ. соч. С. 337]. Ёти жертвоприношения были поистине грандиозны. Так император Траян (98Ч117) гонитель христиан, после возвращения с войны с даками дал гладиаторские игры в течении 123 дней! При этом было брошено на арену 10.000 пленных! [Дион Кассий, XVIII, 15]. Император Коммод (180Ч192) дал более тысячи гладиаторских боёв [ёлий Капитолин, Марк Аврелий, 19]. При триумфе Аврелиана (270Ч275) сражалось 800 пар гладиаторов [Вописк, Аврелиан, 33], при Галлиене (260Ч268) 600 пар [Требеллий Поллион, Галлиен, 8]. Римляне верили, что чем больше будет пролито крови, тем добрее к ним будут боги, а значит и даруют им новые победы, земли и пленников. PS. Говоря о гладиаторских боях мы видим, что сегодня они также существуют, хотя и в несколько видоизмененном виде. Современные боксёрские матчи мало отличаются от них. Как и в древности более всего ценится кровавый бой. А уж если нанесены неисправимые увечья то спрос повышается ещё более. Как и в Древнем Риме сегодня тысячи людей не только и ни сколько мужчин, как детей, женщин и подростков идут на эти матчи или смотрят их по телевизору. А какой популярностью пользуются боевики, где рекламируется и культивируется жестокость. Каждый день по любому на любом канале они занимают значительнейшую часть времени. Герои этих кинофильмов Ч убийцы и маньяки становятся кумирами молодежи. А потом почему-то мы удивляемся откуда столько жестокости у детей и подростков. Древние римляне стали рабами жестокости, ими же становятся и миллионы современных людей, нас с вами, не подозревая даже порой об этом.

2). Культ разврата. Наравне с жестокостью другой отличительной особенностью римского общества была развращенность, порожденная рабством. Ведь существовали не только рабы-рабочие, но и рабы для удовольствия, рабы, привычной обязанностью которых было удовлетворять прихоти и чувственность господ или даже для добывания ему денег идти в места позора, или искать среди оргий случая к распутству или растлению. Ёто обыкновенное, всем известное, признанное законом явление [Валлон. Указ. соч. С. 398]. До наших дней сохранились мольбы с которыми юные рабыни обращались к своим господам: УСжалься над моей невинностью, говорила бедная рабыня, купленная для лунапария (публичный дом Ч прим. А.О.), не отдавай на позор моего тела, не бесчесть моего имени постыдным ярлыком!Ф УПусть служанка снаряжает её сказал лено и пусть напишут на ярлыке следующее: ДТот, кто лишит невинности Тарзию отсыплет полфунта серебра, потом она будет принадлежать каждому, кто заплатит одну золотую монетуУФ [Дюпуи Е. Проституция в древности. Кишинев: Logos, 1991. С. 134Ч135]. Римские писатели тех лет, умом и образованностью которых восхищаются сегодня, прямо писали о том, что распутство преступление для свободнорожденного, обязанность для вольноотпущенника и необходимость для раба [Петроний. Сатирикон, 75]. Более того было общепризнанно: что нет ничего позорного в том, что приказывает господинФ [Лукиан. Письмо к Сатурну, 29]. Особо красивых рабов и рабынь господа, либо оставляли себе, как сексуальные игрушки, либо отдавалиЕ в храмы, в качестве жриц или жрецов любви. Ибо Усама религия во многих храмах покровительствовала и предписывала такие жертвы сладострастию, как будто это были почести, воздаваемые богам!Ф [Валлон. Указ. соч. С. 191]. Деньги, которые там зарабатывали рабы своим телом делили между собой храм и господин раба. Помимо того что религия освящала проституцию, она не только не препятствовала развратным действиям над рабами, но и всячески поддерживала и взращивала их. Однако, насильничая над рабыней, которую считали лишь существом с красивым телом но не имеющим чувств, сам хозяин насильник превращался в животное, движимое инстинктом. Безнаказанное и неограниченное сладострастие убивало его не только духовно, но и физически. Половая невоздержанность превращала молодых и сильных мужчин в дряхлых стариков.

3). Извращения. УГомосексуальные извращения, без сомнения поддерживались рабством, так как рабы не имели никакого права сопротивляться и экономически и социально были в полной зависимостиФ [Вестерман В. Рабство в Римской империи. В кн. Валлона А. Указ. соч. С. 648]. При раскопках в Помпеях, являвшихся своего рода городом-притоном для римской знати найдено много надписей, свидетельствующих о гомосексуальных насилиях над рабами. Законы императоров Адриана и Аврелиана разрешали хозяевам использовать рабов в качестве проституток и наложниц, вне зависимости от пола господина и раба [Там же. С. 647Ч648]. Выпуск подобных указов неслучаен, ибо большинство римских императоров были гомосексуалистами, включая и Адриана, у которого любовником был вифинец Антиной [Рим: Указ. соч. С. 64]. Вообще Ув античную эпоху однополая любовь в Средиземноморье отнюдь не рассматривалась как порок. Её превозносили древнегреческие поэты, а в Риме насмешкам подвергались лишь те мужчины, кто постоянно играл пассивную, ДбабьюУ роль в этих играх. И вполне обычным делом считалось, когда миловидный юноша Ч будь он раб или патриций Ч становился предметом вожделений мужчины постаршеФ [Рим: Ёхо имперской славы. Ёнциклопедия исчезнувшие цивилизации. М.: Терра, 1997. С. 63Ч64]. После же гибели Антиноя Адриан обожествил своего любовника, заставив преклоняться и молиться пред его статуями [Там же. С. 65]. Гомосексуализм своими корнями так же уходит в язычество, боги которого весьма часто вступали в связи с однополые контакты. И поэтому если сами боги, которым призывала поклоняться религия делали это, то и человеку значит зазорного в этом нет ничего. Более того, часто римляне в утеху себе заставляли вступать рабов и рабынь в связь с животными, которая часто заканчивалась гибелью рабов. Но похотливо глядя на эти непристойные зрелища хозяева вскоре и сами переняли эти обычаи. И уже в период империи вслед за римской армией гнали стадо овец для удовлетворения похотей легионеров и их военачальников [Коркина М.В., Лакосина Н.Д., Личко А.Е. Психиатрия. М.: Медицина, 1995. С. 544]. PS. Современный мир в своём разврате оставил далеко позади римское общество. Сегодня мы видим, как разврат стал нормой жизни, не только не порицаемой, но и рекламируемой и, что особенно отвратительно, якобы научно-обоснованной. Сексуальные фильмы, рекламы, стриптизы, топлесы, публичные дома стали неотрывной частью жизни современного общества. Современная работорговля, о которой будет рассказано ниже, так же ставит своей целью в первую очередь поставление секс-рабынь. Многие современные люди гордятся сексуальной свободой современного общества, которое наконец-то отбросило никому ненужные правила приличия, дав людям долгожданную свободу в любви. Сегодня, как и в Риме гомосексуализм патологией не считается и он исключен из числа заболеваний [Там же. С. 540]. Но свобода ли это? Ведь поборники этой свободы являются самыми настоящими рабами низменных страстей, без которых они не могут жить, так же как наркоман без наркотика. Ёта псевдосвобода привела их в действительности к рабству, к полуживотному состоянию, физическому истощению организма.

4). Разрушение института семьи. Разрушение моральных устоев не могло конечно не отразиться на состоянии института семьи. Женщина не играла особой роли в античном обществе и поэтому не стесняясь особо своей жены муж предавался любовным утехам с рабынями. Отец в свою очередь для того, чтобы сын не искал развлечений где-то на стороне, устраивал ему все условия для удовлетворения похотей в своём доме [Валлон. Указ. соч. С. 199]. Вскоре работорговцы начинают готовить особых рабынь, которые бы отвечали самым требовательным вкусам заказчиков, которые бы получали всестороннее, а не только физическое удовольствие от общения с ними. Так постепенно зарождается институт куртизанок (гетер). Последних учили языкам, музыке, литературе, философии. Словом разврат совмещался с культурой. Поэтому немудрено, что к гетерам стекалась молодёжь. Более того величайшие философы пользовались их услугами. Сократ покидал свою ворчливую Ксантикку, идя к гетере Аспасии [Плутарх, Перикл, 24], Платон к гетере Архенассе; Аристотель имел сына от гетеры Герпиллиды (Афиней XIII), Ёврипид, Лисий, Исократ, Демосфен, Софокл [Валлон. Указ. соч. С. 200]. Что уж говорить об обычных свободных гражданах, мечтавших покинуть пресловутый дом и погрузиться в мир неги. Авторитет жены и матери свёлся к нулю. Куртизанка заняла их место [Там же. С. 201]. Понятие брака превратилось в пустую формальность. Понятие семьи было лишь на бумаге. Кстати, именно в Древнем Риме появилось явление, которое мы сегодня называем Ушведская семьяФ и гражданский брак [Дюпуи. Указ. соч. С. 146Ч147]. Все это было в свою очередь ещё одним порождением древнеримской религии. Так бездуховная религия, породив рабство, разрушила институт семьи. PS. В наши дни мы столкнулись с той же проблемой, что и Рим. Понятие семьи сегодня так же является весьма фиктивным. Её заменили гражданские браки и шведские семьи. Во многих странах (Швеция, Голландия и т.д.) официально проводятся браки между однополыми, причём часто их освящает государственная церковь, которая как и во дни Константина очень далеко отошла от библейского учения Христа.

5). Рабы воспитывали рабов. Раб завладевал римским гражданином с самого раннего его детства, он влиял на его юность в силу своего образования. Под властным требованием новых веяний, стремившихся приобщить республику к идеям и обычаям Греции, к ней обратились за учителями и нашли среди рабов. Дело в том, что Рим покорив Грецию был прельщён её высокой культурой и желал, чтобы его молодежь усваивала её. А дать её могли конечно же только сами греки, многие из которых стали рабами. Поэтому римское правительство считало, что убивало этим двух зайцев: во-первых, давало молодёжи хорошее воспитание, а во-вторых, не тратило для оплаты заграничных учителей ничего, ибо учителя были рабами. Однако вышло не так, как рассчитывали имперские чиновники. Дело в том, что УИх взяли совершенно не считаясь с тем, что один лишь факт принадлежности этих наставников к классу рабов лишал их руководство всякого морального авторитета. Лучшие из них имели право давать советы, но не имели силы придать им обязательный характерФ [Валлон. Указ. соч. С. 432]. Ёту проблему отражает античный писатель Плавт в своём произведении УБакхидыФ, в жалобах раба, который говорит: УНыне не достигший ещё семилетнего возраста ребенок бьет своего наставника доской по голове, если он хоть чуть дотронется до него рукой, а если пойдешь жаловаться к родителям, они говорят: ДО негодный старик, если ты тронешь этого ребёнка, который ведёт себя так храброУ Ч и наставник уходит с головой, лоснящейся, как фонарь (т.е. побитый)Ф [Плавт. Бакхиды III, 3, 405]. Таким образом рабы учителя во всём были вынуждены потакать своим ученикам, прикрывать все их выходки и аморальные поступки. При этом следует учесть, что раб-наставник был со своим учеником не только во время занятий, но и наблюдал за ним и сопровождал его и во внеучебное время. Т.е. родители считали, что их ученики постигают науки, а они вместо этого со своими наставниками, всецело от них зависящими, предавались всевозможным удовольствиям, на какие были весьма богаты римские города. В результате значительнейшая часть молодого поколения росла необразованной и праздной. И потому встав на место отцов у кормила державы они не знали что с ней делать. Да они и не хотели заниматься делами страны, им были нужны лишь всё новые и новые развлечения. Вследствии порочной жизни многие дряхлели раньше времени. Общество вырождалось.

PS. Сегодня мы столкнулись с той же проблемой. Когда деньги решают всё. Богатые люди нанимают своим детям учителей, которые, подобно рабам-наставникам, завися от родителей детей, боятся сделать тем замечания или строго спросить. Во многих частных школах на уроках дети занимаются тем, чем хотят, а учитель вынужден спокойно смотреть на это.

6). Задержка развития экономики. Существование рабовладельческого строя резко делило людей на два класса: людей и не людей, т.е. рабов. В следствии этого раб стоял фактически за гранью жизни, не имея никаких прав. Огромное количество талантливых людей, обречённых войной или рождением в рабство не могли реализовать свои способности. А это не могло не сказаться на уровне развития государства, где свободные деградировали при рабах-наставниках, а рабы не могли себя реализовать в полную меру. Здесь можно вспомнить крепостную Россию, где талантливая крепостная молодёжь не могла приносить пользы своей стране. И только немногим, таким как Шевченко удалось чудом пробиться. Рабство, как и крепостничество сдерживало развитие экономики.

PS. Сегодня в век власти денег люди так же делятся на два класса: те у кого есть деньги и те у кого их нет. Талантливый человек, не желающий или не умеющий жить по волчьим законам, добывая себе деньги, не может в полной мере, а порой и совсем, реализовать свои таланты.

7). Рабы-правители.

В детской сказке К. Булычёва Пленники астероида рассказывается о том, как люди, создав первоклассных роботов постепенно давали им всё новую и более сложную работу, пока наконец те не научились полностью заменять людей. В результате последние превратились в жалкие существа, не умеющие ничего, а всю власть в стране получили роботы. Ёта сказка не совсем уж кажется сказкой, если посмотреть на историю Рима. Где свободные граждане постепенно отдавали рабам в ведение своих детей, дом, хозяйство, порой целые провинции. Но управляли ими рабы с рабской психологией, ненавидя к тому же и страну их поработившую и господ. И поэтому с одной стороны свободные деградировали, а рабы разоряли страну.

8). Рабская психология. Но пожалуй самое страшное при рабовладельческом строе Ч это формирование рабской психологии. Причём не только у людей становящихся рабами, но и остающихся свободными [Валлон. Указ. соч. С. 198]. Ибо в этом обществе всё основано на страхе и насилии. Вчерашний свободный может стать рабом. Влияние рабства сказывалось на господствующих классах и прямо и косвенно и обнаруживалось в аналогичных симптомах и в человеке, и в семье, и в государстве. Оно искажало даже у свободного чувство нравственности. Человек не становится хуже, господствуя над животным, так как животное ему естественно подчинено. Но подобная же власть над существами, которые ему равны, вела к тем большему количеству эксцессов, чем она была естественной; и такой властью нельзя пользоваться без большой опасности лично для себя [Валлон. Указ. соч. С. 198Ч199].

PS. Итак, институт рабства, порождённый язычеством, разрушил семью и частную жизнь. Рабство стало пагубным для человека, приводя его к вырождению и полуживотному состоянию, убивая основу всякой нравственности. Рабство разрушило конституцию Рима и его экономику [Валлон. Указ. соч. С. 436, 210]. Презренный червь, но оказавшийся зловещим, уничтожил империю. Государственная же христианская религия, отступая от учения Христа и вбирая в себя языческую философию, слилась в единое целое с имперским государственным аппаратом, став в не состоянии оздоровить умирающее римское государство. Хотя возможность спасти и оздоровить общество у него была, если бы оно сохранило свою первоначальную чистоту. Но даже несмотря на Божьи суды Ч вестготов, вандалов, гуннов официальная римская церковь всё дальше и дальше отходила от библейского учения, не желая видеть что эти суды, в первую очередь, это наказание ей, поправшей Закон Божий.

Глава 6

Выжившие узнают правду.

В то время, как догорал разграбленный и уничтоженный варварами Рим, в то время, как Ромул Августул стоял преклонённым пред Одоакром в столице Восточно-Римской империи Константинополе лелеяли мечту о восстановлении былого могучего Римского государства. В правление же императора ёстиниана (527Ч565) реализация этой мечты становится основной задачей Византийской внешней политики. Император понимал, что возрождение империи в её прежнем великолепии возможно лишь при наличии единой церкви, которая бы связывала идеологически воедино все племена и народы. УПравительство ёстиниана, стремясь к консолидации империи, придавало огромное значение единообразию образа мыслей подданныхФ [Каждан А.П., Литаврин Г.Г. Очерки истории Византии и южных славян. СПб.: Алетейя, 1998. С. 28]. С помощью церковных иерархов он создавал империю рабов, не имеющих права даже думать ни так как он. Поэтому в своей политике он большую ставку делал на папский Рим. Войны, которые вела Византия при ёстиниане, носили не сколько захватнический, сколько религиозный характер. Дело в том, что к этому времени на политической карте существовало два основных государства, препятствующих движению захватов Византии в бывшей Западно-Римской империи: это государство остготов в Италии и государство вандалов в Африке. Однако эти державы представляли не только политическую, но, и это было главным, религиозную опасность. Ибо они имели государственной религией арианство (одно из ответвлений христианства, названное по имени епископа IV века Ария, который не признавал Божественную природу Христа), последователи которого не только не признавали авторитет папской церкви, но и всячески притесняли её. В своей же политике ёстиниан отводил папскому Риму немалую роль. Недаром в 533 году на церковном соборе, проводившемся при непосредственном участии императора папа был провозглашён главой церкви. Причём константинопольский патриарх был поставлен императором ниже папы! [Дашков. Указ. соч. С. 70]. Поэтому остготы и вандалы стояли на пути возрождения империи, как политически так и духовно, и войны с ними имели огромное значение в истории религии [Робертсон. Указ. соч. Т. 1. С. 484]. В ходе данных войн государства остготов и вандалов были сокрушены, а арианство, так мешавшее папскому могуществу уничтожено. Причём в Африке арианство было истреблено Уне принуждением к обращению в православие, но истреблением самого племени, которое ввело и исповедывало арианскую веруФ [Там же. Т. 1. С. 485]. Византийцы нещадно опустошили Италию. УЧисло погибших от войны, голода и болезней в Италии в то время превысило число оставшихся в живых. Страдания, которые выпали на долю жителей этих мест за период этого переворота были неслыханными, превосходящими бывшие ранее и грядущиеФ [Миллер. Указ. соч. Т. 1. С. 362]. Он не скупился жертвовать на храмы. И именно в его правление была построена знаменитая св. София (об истории этого храма см. Опарин А.А. Развенчанные боги. Археологическое исследование книг Наума и Ионы. Харьков: Факт, 2002. С. 89Ч102). Внешне, воздвигнутая ёстинианом империя смотрелась весьма великолепно, а её созидатель со своей супругой Феодорой были канонизированы православной церковью. Читая его жития действительно создаётся умилительное впечатление о кротком и постящемся императоре, и его благоверной супруге так же проводящей в духовных трудах всю жизнь. Так же и Византия рисуется в них некой прекрасной христианской страной, которую затем терзали лютые племена иноверцев Ч басурман. Не менее трогательно рисуется и то, как Русь якобы переняла из Византии чистое учение Христа. Но давайте на основании сугубо исторических документов посмотрим, что представлял собой ёстиниан, его жена Феодора, Византия и её церковь. Ибо увидев и проанализировав это мы сможем понять почему под ударами мусульман пала и была навеки уничтожена величайшая империя, исповедующая христианство Ч Византия. А сделав это мы поймём и многие из проблем духовных наследников Византии, в том числе и Руси. Для рассмотрения интересующих нас вопросов мы обратимся к одной из интереснейших хроник, написанных во времена ёстиниана, его придворным историком Прокопием Кесарийским. Ётот человек, работы которого отличаются прекрасной исторической точностью и непредвзятостью, был ещё и гражданином своей страны, переживавший за неё и её будущее. И поэтому помимо того, что Прокопий писал хроники войн времен ёстиниана Война с персами, готами, вандалами, он писал особую книгу, главную книгу своей жизни Ч Тайную историю. Она была названа так потому, что писалась в тайне от императора ибо если бы тот узнал о ней, то историк был бы уничтожен, а рукопись сожжена. И вот перед угрозой казни Прокопий день за днём писал при свете лампады правду о личной жизни императора и его двора, сущности его политики. В этой книге Византия и её нравы предстают пред нами в реальном, вообще не затушированном виде. Недаром свой труд Прокопий заканчивает такими таинственными словами: УИтак, когда ёстиниан, если он человек, уйдёт из жизни, а если он владыка демонов, освободится от бренного тела, те, кому тогда доведется ещё быть в живых, узнают правдуФ [Прокопий Кесарийский. Война с персами. Война с Вандалами. Тайная история. М.: Наука, 1993. Тайная история, XXX, 34. С. 418]. Что же хочет нам живым поведать мёртвый историк. Вот, что о Феодоре пишет историк: УУ этой женщины не было ни капли стыда, и никто никогда не видел ее смущенной, без малейшего колебания приступала она к постыдной службе. Она была в состоянии, громко хохоча, отпускать остроумные шутки и тогда, когда ее колотили по голове. Сбрасывая с себя одежды, она показывала первому встречному и передние, и задние места, которые даже для мужа должны оставаться сокрытыми. Отдаваясь своим любовникам, она подзадоривала их развратными шутками и, забавляя их все новыми и новыми способами половых сношений, умела навсегда привязать к себе распутные души. Она не считала нужным ожидать, чтобы мужчина, с которым она общалась, попытался соблазнить её, но, напротив, своими вызывающими шутками и игривым движением бедер обольщала всех без разбора, особенно безусых мальчиков. В самом деле, никто не был так подвластен всякого рода наслаждениям, как она. Ибо она часто приходила на обед, вскладчину сооруженный десятью, а то и более молодцами, отличающимися громадной телесной силой и опытными в распутстве, и в течение ночи отдавалась всем сотрапезникам; затем, когда все они, изнеможенные, оказывались не в состоянии продолжать это занятие, она отправлялась к их слугам, а их бывало порой до тридцати, спаривалась с каждым из них, но и тогда не испытывала пресыщения от этой похоти. Однажды, говорят, она явилась в дом одного из знатных лиц во время пирушки и на виду у всех пировавших, поднявшись на переднюю часть ложа, там, где находились их ноги, начала бесстыдно сбрасывать с себя одежды, не считая зазорным демонстрировать свою распущенность. Пользуясь в своем ремесле тремя отверстиями, она упрекала природу, досадуя, что на грудях не было более широкого отверстия, позволившего бы ей придумать и иной способ сношений. Она часто бывала беременной, но почти всегда ей удавалось что-то придумать и с помощью ухищрений вызвать выкидыш. Часто в театре на виду у всего народа она снимала платье и оказывалась нагой посреди собрания, имея лишь узенькую полоску на пахе и срамных местах, не потому, однако, что она стыдилась показывать их народу, но потому, что никому не позволялось появляться здесь совершенно нагим без повязки на срамных местах. В подобном виде она выгибалась назад и ложилась на спину. Служители, на которых была возложена эта работа, бросали зерна ячменя на ее срамные места, и гуси, специально для того приготовленные, вытаскивали их клювами и съедали. Та же поднималась, ничуть не покраснев, но, казалось, даже гордясь подобным представлением. Она была не только самой бесстыдной, но и самой изобретательной на бесстыдства. Часто, скинув одежды, она находилась на сцене среди мимов и то наклонялась вперед, выпятив и изогнув грудь, то старалась попасть в зад тех, кто уже испробовал ее, и тех, кто ещё не был с ней близок, гордясь тем из гимнастического искусства, что было ей привычно. С таким безграничным цинизмом и наглостью она относилась к своему телу, что казалось, будто стыд у нее находится не там, где он согласно природе, находится у других женщин, а на лице. Те же, кто вступал с ней в близость, уже самим этим явно показывали, что сношения у них происходят не по законам природы. Поэтому когда кому-либо из более благопристойных людей случалось встретить её на рынке, они отворачивались и поспешно удалялись от нее, чтобы не коснуться одежд этой женщины и таким образом не замарать себя этой нечистью. Для тех, кто видел ее, особенно утром, это считалось дурным предзнаменованием. А к выступавшим вместе с ней актрисам она обычно относилась как лютейший скорпион, ибо обладала большим даром злоречия. Позже она последовала за назначенным архонтом Пентаполиса Гекеболом из Тира, угождая его самым низменным страстям. Однако она чем-то прогневала его, и ее оттуда со всей поспешностью прогнали. Из-за этого она попала в нужду, испытывая недостаток в самом необходимом, и далее, чтобы добыть что-то на пропитание, она стала, как и привыкла, беззаконно торговать своим телом. Сначала она прибыла в Александрию. Затем, пройдя по всему Востоку, она возвратилась в Визáнтий. В каждом городе прибегала она к ремеслу, назвать которое, я думаю, человек не сможет, не лишившись милости Божьей, словно дьявол не хотел допустить, чтобы существовало место, не испытавшее распущенности ФеодорыФ [Прокопий Кесарийский. Указ. соч. Тайная история, IX, 14Ч28. С. 346Ч347]. Так же, уже став императрицей продолжала общаться с колдунами, прося у них совета и силы [Прокопий Кесарийский. Указ. соч. Т айная история, XXII, 27Ч28. С. 391]. Она отличалась мстительностью, жестокостью и непомерной гордыней [Дашков. Указ. соч. С. 77Ч78]. УИмператор, Ч писала она одному из придворных Хосрова Ануширвана, Ч ничего не решает, не посоветовавшись со мнойФ [Там же]. Она же в свою очередь советовалась через колдунов со злыми духами, которые и направляли политику Византии тех лет. Впрочем её супруг так же канонизированный церковью мало чем отличался от неё. Вот что пишет о нём Прокопий: УБыл он одновременно и коварным, и падким на обманЕ был исполнен хитрости, коварства, отличался неискренностью, обладал способностью скрывать свой гнев, был двуличен, опасен, являлся превосходным актером, когда надо было скрывать свои мысли, и умел проливать слёзы не от радости или горя, но искусственно вызывая их в нужное время по мере необходимостиЕ Неверный друг, неумолимый враг, страстно жаждущий убийств и грабежа, склонный к распрямЕ легко податливый на зло, никакими советами не склоняемый к добру, скорый на замысел и исполнение дурного, о хорошем же даже слушать почитающий за неприятное занятиеЕ Он был удивительно проворен в том, чтобы без долгих слов присвоить чужое богатство. Он даже не считал нужным выдумывать какой-нибудь извиняющий его предлог, чтобы под видимостью справедливости захватить то, что ему не принадлежалоЕ Судебные решения он выносил не на основании им же самим изданных законов, но в соответствии с тем, где ему были обещаны более крупные и более великолепные богатстваФ [Там же. VIII, 22Ч24, 26, 31; XIII, 21. С. 343Ч344, 362]. Ёто были нравы не только императорской четы, но и всего двора, общества. Цирк, театр с их необузданными зрелищами, не уступающими гладиаторским боям, да ещё новое развлечение, как публичные казни были любимым времяпрепровождением большинства граждан. Церковь же не могла кардинально влиять на данное разложение общества, унаследовавшего все пороки Древнего Рима. Дело в том, что официально с VI в. х. э. в отношениях политической и религиозной власти в стране провозглашалась симфония Ч согласие. Согласно которой признавалось равноправие светской и духовной властей. Но на деле было совсем по-другому. УЕщё во времена языческого Рима император имел звание верховного жреца Ч pontifex maximus. Ёта традиция сохранилась и в православной Византии. Василевсы почитались как дефенсоры или экдики (защитники, попечители) церкви, носили титул ayιος Ч ДρвятойУ, могли участвовать в службе, наравне со священнослужителями имели право входить в церковь. Они решали вопросы веры на соборах; волей императора из предложенных епископами кандидатов (обычно трёх) избирался константинопольский патриархФ [Дашков. Указ. соч. С. 21]. Они забыли яркий библейский пример царя Озии. УНо когда он сделался силен, возгордилось сердце его на погибель его, и он сделался преступником пред Господом Богом своим, ибо вошел в храм Господень, чтобы воскурить фимиам на алтаре кадильном. И пошел за ним Азария священник, и с ним восемьдесят священников Господних, людей отличных, и воспротивились Озии царю и сказали ему: не тебе, Озия, кадить Господу; это дело священников, сынов Аароновых, посвященных для каждения; выйди из святилища, ибо ты поступил беззаконно, и не [будет] тебе это в честь у Господа Бога. И разгневался Озия, Ч а в руке у него кадильница для каждения; и когда разгневался он на священников, проказа явилась на челе его, пред лицем священников, в доме Господнем, у алтаря кадильногоФ (2Пар. 26:16Ч19). Таким образом церковь была всецело подконтрольна императором, поддерживая любые его действия, какими бы они ни были. Безусловно в истории Византии были прекрасные христиане епископы и патриархи, которые как светочи пытались возродить истинную веру. Но их за 1000 лет были единицы. И сами их попытки оздоровить через церковь общество и власть были обречены на неудачу, ибо структурно церковь была под государством, вместо того, чтобы выступать как духовный арбитр. К тому же после реформ Константина Великого в государственную церковь вошли вопиющие нарушения Закона Божьего Ч поклонение идолам (иконы), фактически многобожие (святые), поклонение предметам (реликвии, мощи), день солнца, монастыри, бессмертие души, крещение детей, о чём мы писали выше (см. так же Опарин А.А. И камни возопиютЕ Харьков: Факт, 2000). Так же церковь сделала людей рабами духовного формализма, ибо спасение обещалось за соблюдение обрядов и постов. Словом церковь была отравлена изнутри духовным вином Вавилона. Так купясь в своё время на посулы императоров многие церковные иерархи отошли от учения Библии, оязычив церковь, учение которой отныне не могло уже в полной мере нести духовное возрождение и свободу обществу от рабства греха. Таким образом в падении Византии вначале духовном, а затем и политико-экономическом виновата церковь (о влиянии различных религий на государства см. Опарин А.А. Религии мира и Библия. Харьков: Факт, 2000), которая к тому же видя свои заблуждения не хотела их исправлять. И тогда Божий Суд был провозглашён над ней. Протрубила пятая труба.