Как обрести духовную свободу

Серия «Новый человек»

Я знаю, кто по-щегольски одет,
Я знаю, весел кто и кто не в духе,
Я знаю тьму кромешную и свет,
Я знаю, как трезвонят завирухи,
Я знаю летопись далеких лет,
Я знаю, сколько крох в сухой краюхе,
Я знаю — богачи в тепле и в сухе,
Я знаю, что они бывают глухи,
Я знаю — нет им дела до тебя,
Я знаю все, но только не себя.
Я знаю, кто работает, кто нет,
Я знаю — пропадают с голодухи,
Я знаю Смерть, что рыщет, все губя,
Я знаю книги, истину и слухи,
Я знаю все, но только не себя.

Франсуа Вийон

Предисловие

Веками люди искали универсальное лекарство от болезней и смерти. Состояния и жизни были положены на эти поиски. Было придумано и название «панацея» — название тому, что никто так и не смог создать. Со временем саму эту идею отнесли к разряду невозможного, как и «перпетуум мобиле». Серьезные люди стали считать дурным тоном обсуждение этой темы, и «панацея» превратилась в один из исторических анекдотов наряду с «философским камнем».

И тем не менее панацея существует вот уже две тысячи лет, просто ее так же, как и истину, невозможно было создать, ее можно только найти, прямо по гениальному определению Аврелия Августина, названного блаженным: «Панацея — это вера в Иисуса Христа как личного Спасителя».

Человек — высшая ценность мира, но на сегодняшний день мы меньше всего знаем правду о нас самих, тогда как именно в глубинах наших душ и скрыта причина всех наших несчастий, побед и поражений. Более того, мы боимся честного взгляда на себя, часто, вернее, почти всегда отрицая эту правду и увековечивая тем самым свои проблемы, а в тяжелых случаях, когда обстоятельства содействуют развитию болезни, эта порочная практика помогает нашим проблемам вырасти до катастрофических размеров. Когда такое случается, психические эпидемии захватывают массы людей, наступает время войн и революций, бессмысленные жертвы которых впоследствии оплакиваются оставшимися в живых.

Но, как ни странно это покажется, павшие в боях и сопутствующих им бедах — голод, эпидемии, авитаминоз, отсутствие нормальных условий жизни и медицинской помощи — не единственные и не самые неудачливые из несчастных. Войны и революции когда-то заканчиваются, но никогда не кончается разлад наших душ, который их вызывает.

Все мы, ныне живущие, — жертвы бед, которые наполняют нашу жизнь от первого до последнего дня. Мы живем среди бесконечных конфликтов: в семье, на службе, с любимыми людьми и самими собой. Мы не понимаем мир, в котором живем, не понимаем своих противоречивых чувств и потребностей. Мы не понимаем, откуда берется эта необъяснимая раздражительность или агрессия, которая, нарастая в нас, порой превращает жизнь в кошмар и которая толкает нас на деструктивные (разрушительные), часто необратимые и катастрофические поступки, когда мы без какого-либо серьезного повода, под влиянием минуты в корне меняем свою жизнь, оказываясь в конце концов у разбитого корыта. Так складывается образ жизни, который известный писатель и ученый И. А. Ефремов, человек уникальный, некогда в книге «Час быка» очень метко назвал «инфернальным», то есть подобным аду.

И если вы услышите от кого-то фразу: «Меня раздирают противоречия», — то верьте, что это так фактически и есть. Подавляющее большинство болезней имеют психосоматическую основу или проходят на ее фоне и при ее поддержке. То есть наши тела разрушают конфликты наших душ, и часто из всех наших врагов самыми опасными оказываемся мы сами.

Не наслаждались мы желанным наслажденьем —
Желанье наслажденья нас пожрало.
Не истязали мы подвижничеством плоть —
Подвижничество истязало нас.
Не мы беспечно проводили время,
Но время нас, беспечных, провело!
Желанья наши не увяли,
Но из-за них увяли мы!

Бхартрихари
(Индия, примерно V в. н. э.)

Бог и разум не дают нам права судить о том, чему до€лжно, а чему не должно быть. Есть то, что есть. Мы гости в этом мире и ничего не решаем, но наше право и обязанность избегать зла, если это возможно. Для этого требуется мужество видеть мир таким, какой он есть, и не бояться того, что может открыться. В этой книге высказано достаточно горьких истин, и чтобы не испугать читателя, в самом ее начале я должен заявить, что она написана не против кого-либо, а за всех.

«Лучше видеть глазами, нежели бродить душою» — советует нам Екклесиаст (Екк. 6:9), так прислушаемся к столь авторитетному голосу, помня, что самая удивительная особенность человека — не видеть очевидного, если это очевидное почему-то ему не нравится. Даже опыт, который мы приобретаем в жизни, очень мало помогает нам справиться со своими проблемами. Происходит это потому, что и наша память эмоциональна, то есть мы помним не то, что было, а только то, что нам нравится, совершенно забывая все, к чему питаем отвращение по совершенно неосознанным мотивам.

В этой книге я делаю попытку донести до умов, что есть человек на самом деле и что движет нами в жизни, никого не осуждая и не обвиняя, так как всякий из нас безусловно болен и в равной степени страдает от этого. Вернее, я хочу обратить ваше внимание на одно из самых значимых побуждений, которое движет нами в жизни и в большой степени определяет нашу судьбу. При этом я понимаю, что знание мотивов своих поступков не может привести нас к исцелению, но надеюсь, что это знание поможет найти путь к нему, а главное — откроет глаза на ту смертельную опасность, которую большинство не может, не хочет или боится видеть.

Читатель встретит немало цитат, может быть, даже пространных, из большого числа авторов: психологов, поэтов, писателей и богословов. Они были выбраны потому, что, кроме глубины мысли, обладают еще одним необходимым качеством — большой любовью к людям, делая таких разных мыслителей равными в моих глазах. Пусть никого не смущает, что не все они христиане. Неверующие в Христа люди тем не менее тоже созданы по образу и подобию Божьему и подчинены Ему и Его законам так же, как и самые благочестивые из христиан. Не может быть двух психологий: христианской и нехристианской — все люди мыслят и чувствуют по единому закону, данному Богом, как не может быть христианской и нехристианской химии, физики или астрономии. Но есть более или менее трагические судьбы отдельных лиц или сообществ, когда отдельные люди и целые сообщества упорно не желают видеть реалии жизни и шаг за шагом нарушают незыблемые законы мира.

Выбранные мною фрагменты известных и, возможно, мало известных широкому кругу читателей авторов разных эпох и стран как нельзя лучше показывают особенности нашего общего человеческого мировосприятия. Сказать точнее и правильнее, чем эти авторы, вряд ли кому-то удастся. Кроме того, все они настолько согласуются одни с другими, что просто просятся на страницы одной книги и говорят о том, что вопросы, в ней затронутые, давно волнуют многих. А если отважиться на некоторые усилия и не только остановиться на приведенных цитатах, но и внимательно прочитать указанные источники, то открытия, которые вы сделаете в результате этого, превзойдут ваши ожидания.

Эта книга написана для всех: верующих и неверующих, христиан и мусульман, буддистов, синтоистов и коммунистов. Для всех тех, кто еще не дошел до отчаяния и не оставил надежды на счастье. Для тех, у кого хватит сил посмотреть в глаза себе и Богу, догадываясь о великом значении происходящего в мире, кто не проклял мир за то, что он неуютен лично для него.

В первую же очередь она обращена к практикующим пасторам, тем, кто, по воле Божьей, должен стоять на самой передовой линии фронта, которым и является наш мир. Кроме того, в ней я косвенно пытаюсь доказать, что душепопечение, по сути, и есть истинная диакония, подтверждая это нижеизложенным, так как представляется совершенно невозможным помочь человеку иначе, как только показав ему путь исцеления его души, без чего все средства, вложенные в подъем его материального и душевного благополучия, окажутся выброшенными на ветер.

Как ни парадоксально это выглядит, но данная работа является очередной попыткой доказать необходимость веры в Иисуса Христа как личного Спасителя. Всеобщая склонность к самоуничтожению настолько сильна, что необходимо снова и снова доказывать спасительную силу христианского учения, несмотря на все очевидные блага, которые оно принесло миру за две тысячи лет.

Вера в евангельское слово производит чудеса большие, чем исцеления отдельных болезней и хождения по водам. Именно христианская церковь вот уже две тысячи лет определяет все развитие общества, несмотря на то, признаем мы это или нет, и наши личные судьбы уже сегодня определяются тем, насколько близки или далеки мы от правильного понимания Евангелия, в котором сокрыта сила, могущая преобразить мир. Вера в милосердие Христово и есть та панацея, которую веками искали подвижники от науки и мечтатели. Принять или не принять этот дар — зависит не от нас, но, напрягая все силы ума и сердца, мы можем хотя бы не препятствовать благодати. Утверждать же обратное может лишь тот, кто не знаком ни с историей, ни с Евангелием, ни с душой человеческой.

Эта книга — еще одна попытка донести до сердец простую истину, что Богу, Такому, Каким Он открылся нам в Евангелии, не угодно видеть наши страдания. Он пришел для того, чтобы дать нам счастье. Всем и даром.

Глава 1
За что Бог меня наказывает?

Тигрицу, что зовется старостью,
Не в силах мы преобороть.
И, недругам подобно, с яростью
Болезни ранят нашу плоть.
И жизнь уходит нечувствительно,
Как из горшка худого — влага,
А люди — вот что удивительно! —
Охотней зло творят, чем благо.

Бхартрихари
(Индия, примерно V в. н. э.)

Как только с нами случается очередное несчастье, первой нашей мыслью обычно бывает: за что Бог меня наказывает? Большинство из нас пребывают в убеждении, что все наши беды приходят к нам извне, из какого-то чуждого и враждебного мира, главная задача которого и состоит в том, чтобы отравлять нашу жизнь. Те же, кто верит в Бога, как правило, считают всякое несчастье наказанием свыше. Они совершенно убеждены, что Бог недремлющим оком следит за нами и немедленно посылает кару на всякую провинившуюся голову.

Эти два заблуждения настолько распространены в мире, что подавляющая часть людей свято верит в их истинность. Мысль о необходимости страданий принимается как само собой разумеющееся положение, что служит причиной и фундаментом следующих бед, которые не замедлят прийти туда, где готова для них возделанная почва. Чтобы справиться с любой проблемой, надо сначала разобраться в ее истоках, что я и попробую сделать. Хочу еще раз предупредить о том, что не все здесь написанное может понравиться читателю, но прошу также принять на веру, что мною движет только желание помочь всем тем, кто страдает и не понимает причин своих страданий.

Катарсис — термин, введенный античными философами и означающий очищение и исцеление души разными способами. Платон считал, что исцеление души возможно только через страдание. С тех пор мир полон его адептами, так как этот вариант больше всего понравился людям с больной душой, которых всегда было большинство. Увы, страдание не только не принесло кому-то исцеления, но чем дальше, тем больше несет угрозу всем, кто, по несчастью, разделяет пагубное заблуждение относительно его целительных свойств.

На сегодняшний день наблюдается хаос мнений насчет природы страданий, и, как всегда, большинство придерживается крайностей, которые никогда не бывают истиной. Преднамеренный обман или заблуждения приносят новые страдания и без того сметенным душам, которые от испуга часто кидаются в самые страшные, изуверские секты и культы, чтобы только найти какие-то твердые и ясные представления о жизни и человеке. Сегодня, когда в нашей стране стало многое разрешено, целые группы молодежи принялись искать для себя секты со строгими и непререкаемыми принципами, чтобы, живя под их властью, мнить себя защищенными от свободы и своих чувств, которых они боятся, сами того не понимая.

Все наши беды и вызываемые ими страдания происходят от конфликтов с людьми, миром и самими собой, как ни странно это покажется. Причем конфликты с самими собой — самые страшные и разрушительные, по сравнению с ними другие конфликты можно почти не принимать во внимание. Самые строгие наши судьи — это мы сами, и, сумев договориться с самими собой, мы можем считать себя мастерами дипломатии.

Как только вы отметите, что все начало валиться из рук, как только участились конфликты в семье и на службе, как только вы констатируете, что не можете справиться с привычным делом и все идет вкривь и вкось, — это не Бог вас наказывает. Вы сами виновники своих несчастий. Вы накопили слишком большой груз грехов, и они заслонили от вас истинную картину мира. Вы снова идете напролом, в темноте и панике, которые вы не осознаете и не видите.

Бог не стоит на вечном посту, наблюдая за нашим поведением. В этом нет никакой надобности. Он создал мир и нас по Своим законам, и всякое нарушение этих законов неизбежно приводит к травме души или тела. И когда мы пытаемся жить, не подчиняясь им, тогда вся наша жизнь становится одной вечной и непреходящей трагедией.

Инфантилизм, то есть детское и несерьезное представление о себе, мире и Боге, — твердая основа всех бед, которые встречаются в нашей жизни, и именно из него вырастает разлад нашей души, за который нам приходится так дорого платить. Ну а бунт против реальности, что так часто встречается в жизни, приводит к скорой и нелегкой смерти. Тем не менее большинство людей живут по этим порочным правилам, ни о чем не догадываясь, без конца набивая себе шишки и обвиняя в этом всех и вся, кроме себя самих.

Наша слепота поразительна, и то, как мы поступаем в жизни, ясно говорит, что главная наша проблема кроется в наших больных душах. Если принятые нами решения приносят негативный результат, мы бываем уверены, что это просто ошибка или случайность, на которые не стоит обращать внимания, мол, кто не ошибается! В следующий раз будем серьезнее и внимательнее, думаем мы, но, принимая очередное решение, опять оказываемся перед той же проблемой неверного выбора. Конечно, ошибки — постоянные спутники нашей жизни, но то, что некоторые группы людей регулярно ошибаются именно в тех вопросах, которые определяют само качество их жизни, заставляет предположить закономерность явления.

Те же самые люди, которые совершают гениальные открытия в физике, химии, биологии, создают великие произведения искусства и принимают изящнейшие технические решения, — эти люди часто прозябают на грани выживания, не имея ни прав, ни свобод, ни денег. Россия — самый яркий пример общества, которое, несмотря на все таланты ее народа, редко бывало чем-то, кроме пугала, для окружающих ее стран-соседей. То, с каким упорством и постоянством народ нашей страны выбирает для себя худшее из возможных решений, доказывает и буквально заставляет думать, что эти решения не являются ошибочными, они — добровольный, но бессознательный выбор.

Когда вам нужно попасть в соседнюю комнату, которая отделена от вас стеной, следует повернуть налево или направо, пройти по коридору, снова повернуть, и вы окажетесь там, куда намеревались прийти. Но есть и другое решение проблемы. Можно сказать: «Прямой путь короче всего, кто заставит меня ходить кругами? Я пойду прямо!» Реализуя это решение, вы неизбежно разобьетесь о стену или пробьете ее, понеся те или иные потери, но не нужно говорить при этом, что кто-то вас наказывает.

Шишки, которые вы набьете, прокладывая себе нелегкий путь, будут вашим личным, честно заработанным гонораром за борьбу с реальностью. Выглядит это абсурдом, но большинство из нас именно такое поведение считает логичным и правильным. Мы часто разбиваемся насмерть, прокладывая себе пути через непреодолимые препятствия, в то время как выход в двух шагах от нас, но мы из глупой гордости не желаем им воспользоваться.

Есть еще одна категория «страдальцев», которые ведут себя подобно мухам, бьющимся о стекло. Их особенно много среди уголовных преступников, и рассуждают они точно так же, как эти мухи. Обычно разговор с такими людьми строится по следующей схеме: «Ну что ты, пастор, можешь знать о жизни?! Это такая дрянь! Вот лечу я как-то с самыми лучшими намерениями. Ничего плохого не мыслю. Никому не хочу зла. И вдруг она, зараза, как даст мне по голове! Ни за что, ни про что. Отлежался я, значит, всех простил, все забыл, лечу опять. Главное — вначале все хорошо, и вдруг опять как даст мне по голове! Ну а ты, пастор, что ты можешь знать о жизни? Разве ты жизнь видел?!»

Как муха не в состоянии понять, какое препятствие ее остановило, так и многие из нас ничего не знают о реалиях мира, с младенчества живя фантазиями, не имеющими ничего общего с действительностью. Большинство уголовных преступников, которые проводят в тюрьмах до двух третей своей жизни (что дает им иногда основание мнить себя знатоками жизни и человека, так как они думают, что мера страданий и есть мера опыта и знаний), на самом деле очень далеки от понимания того, что происходит с ними в мире.

Когда узнаешь, за что и как получили они свой срок тюремного заключения, сразу бросается в глаза несоответствие «благ», которые они приобрели, преступив закон, тем долгим и тяжким страданиям, на которые они себя обрекли в результате этого. Ну а то, что, выйдя из тюрьмы после многих лет заключения, они как можно скорее, выбрав самый смехотворный повод, попадают туда опять, просто заставляет думать, что тюрьма и страдания — их свободный, хотя и неосознанный, то есть бессознательный, выбор. Явно, что они бегут от мира свободы. Если знать разницу между тем, чем живет этот мир, и тем, чем живет тюрьма, то можно вполне понять, чего они боятся и от чего скрываются в таком страшном месте.

Когда начинаешь разбираться в этом странном и пугающем поведении и обращаешься к личности преступника, то в девяносто девяти случаях из ста оказывается, что это до конца инфантильные натуры, которые боятся свободы, как смерти, и, кроме того, в свое время слишком сильно пострадали от эдипова комплекса. Этот комплекс, один из основных инфантильных комплексов, включает в себя влечение сына к матери и враждебность к отцу. Комплекс назван по имени героя трагедии Софокла царя Эдипа, который, сам того не ведая, убил своего отца и женился на своей матери.

Обычно ребенок переживает эдипов комплекс между тремя и пятью годами. Впоследствии эти переживания вытесняются в бессознательное, то есть совершенно забываются сознанием. Враждебность к отцу преодолевается через идентификацию с ним. В «Кратком словаре психологических терминов» Э. Фромм писал: «Фрейд заметил явление пожизненной зависимости от внешнего объекта. Он истолковал это как продолжение ранних, сексуальных в своей основе, связей с родителями на всю жизнь. Этот феномен произвел на него такое впечатление, что он увидел в эдиповом комплексе основу всех неврозов и считал успешное преодоление этого комплекса главной проблемой своего развития. Увидев в эдиповом комплексе центральное явление психологии, Фрейд сделал одно из величайших психологических открытий, но правильно истолковать его не смог».

Нигде последствия этого детского переживания так не заметны, как в среде мелких уголовников. Их матери, как непременное правило, были женщинами малообразованными с большими личными проблемами. У них или не было мужей, или мужья были горькими пьяницами и скандалистами. Всю свою жизнь эти женщины посвящали любимому ребенку, в котором они видели все то, чего были лишены в жизни. Они всех себя без остатка отдавали единственному существу, которое привязывало их к жизни и делало их жизнь осмысленной и значительной.

Такие женщины принимали все от своего маленького кумира и все ему прощали, не было жертвы, на которую бы не пошли они ради своих детей. Ну а так как они никогда не занимали сколько-нибудь высокого общественного положения, не имели образования и их семья считалась неблагополучной, то весь внешний мир их детям казался враждебным. Столкнувшись несколько раз с презрением и неприятием окружающих, такие дети еще больше привязывались к своим матерям. Слишком велика была разница между этими двумя мирами, теплым материнским и холодным внешним, чтобы могла возникнуть сама мысль о выборе.

Дети таких матерей не имели возможности, да и не хотели, стать гражданами мира, который был холоден и жесток к ним. Он представлялся им хаосом, и нет ничего удивительного в том, что они никогда не могли усвоить его законов, а потому никогда и не могли адекватно ответить на то, что с ними происходило в мире.

Законы хаоса были чужды, враждебны и непонятны. Воспринимались и понимались они однозначно — это когда удача и неудача выпадают случайно, как кому повезет. Дети неблагополучных матерей никогда не понимали, что можно, а что нельзя, и были искренне убеждены, что когда их преследуют за правонарушения, то делают это по прихоти, из злобы или личной ненависти. Именно на этом и основана ненависть уголовников к правоохранительным организациям. И на этом же основана фетишизация матерей среди мелких, но имеющих рецидивы уголовных преступников.

Тюрьма дает таким людям иллюзию материнской заботы, когда ничего не надо решать самому, и, с другой стороны, избавляет их от необходимости заводить семью, на что они неспособны, так как не могут постоянно жить с женщиной — каждая для них табу. В каждой женщине они видят свою мать. Отсюда, кстати сказать, происхождение и распространение русского мата, который, как ни странно, помогает отчасти преодолеть этот тяжелый комплекс.

Вот от этих двух «страшных врагов» — свободы и женщин — и прячутся уголовники в тюрьме. Но если вы спросите у человека, который уже отсидел в общей сложности одиннадцать лет, почему он в третий раз садится в тюрьму на семь лет за мелкую кражу, даже не успев воспользоваться ее плодами, он очень эмоционально расскажет вам много такого, что очень далеко от правды, понять которую он не в состоянии. Если же вы объясните ему эту самую правду, то станете его злейшим врагом, но помочь ему не сможете, потому что на излечение надо потратить несколько лет труда при условии горячего желания самого пациента избавиться от своего недуга. Желания, которому негде взяться в среде, где он привык обитать.

И если бы таких были единицы! Но их тысячи и десятки и сотни тысяч. Конечно, выбранный пример — очень жесткий, но надо учитывать, что все мы в разной степени жертвы деструктивного поведения, а так как мы по-разному переносим невзгоды, то трудно сказать, кто более несчастен — такой вечный заключенный или внешне благополучный человек, проживший весь свой век с нелюбимой женой или занимающийся ненавистной работой.

Беды и горести, которые неизбежны у людей, как-то связанных с уголовным миром, нередко вызывают мысль о Божьей каре. Но даже в таких будто бы очевидных случаях она неверна. У Бога нет нужды нас наказывать, мы сами свои злейшие враги, когда не желаем принять реалии и законы, по которым устроен мир, и мы сами приводим в действие эти законы. Бог занят другим, диаметрально противоположным, делом. Он пришел для того, чтобы объяснить нам наши ошибки и избавить нас от того зла, которым мы сами себя окружили. Тем не менее не только отдельные лица, но и целые страны и народы до сего дня не желают принять Его простые истины. И чем дальше они от их понимания, тем страшнее их исторические судьбы.

Мы с вами живем в России и своей кожей можем чувствовать все последствия лжи и заблуждений, которые нагромождены вокруг человеческой души, мира и Евангелия. Бог дал нам волю жить по удостоверению своего ума, и эта воля часто заводит нас слишком далеко, в долины смертной тени. Наши беды посланы не Богом, на это нет и не может быть Божьей воли, как не может быть и наказания без Суда.

Даже человеческие законы, которые несравненно более жестоки, и те запрещают наказание до суда. Наши беды — последствия наших ошибок и нежелания в простоте принять заповеди, которые сегодня известны всем, пусть и не наизусть. Это также невероятное, пугающее упорство, с каким мы отрицаем ясные и неоспоримые реалии мира. И еще того хуже, следуя желаниям своих больных душ, мы придумали огромное число своих, человеческих, заповедей и табу, которые в основном и делают нашу жизнь такой тяжелой.

Мы тщимся придумать правила, которые сделают нас хозяевами жизни и своей судьбы, но эта надежда не только никогда не сбывается, но и, наоборот, делается нашим проклятием. Наши больные души толкают нас на борьбу с Непобедимым, и чем упорнее мы боремся, тем хуже нам приходится. И совершенно не важно, сознательно или бессознательно мы это делаем, результат всегда один. Нужно наконец научиться видеть причины бед, для чего надо только честно и внимательно присмотреться к себе и миру, не боясь того, что может открыться. Потому что самые мрачные и страшные бездны мы увидим в своей собственной душе.

И есть еще одно заблуждение, которое послужило причиной трагедий для бесчисленных поколений и народов. Это убеждение в том, что мы сами можем себя исцелить и улучшить. От начала истории люди тратили жизни на то, чтобы создать сверхчеловека, и когда терпели в этом поражение, то прибегали к голословным утверждениям, что он наконец создан, указывая на отдельное лицо или группу лиц, которые объявлялись выше и благороднее других. Буддисты, коммунисты, фашисты и еще огромное число «энтузиастов» потеряли в этих попытках много жизней, своих и чужих, но никто из них даже не приблизился к успеху.

Кто невозможного достичь хотел,
Тот не увидит завершенья дел.

«Тысяча и одна ночь»

Наши души созданы не нами, исправить и усовершенствовать их может только Тот, Кто их и создал. Попытки всякого рода самоисцелений были, есть и будут, но они или ни к чему не ведут, или, если приложены все силы, кончаются, как нам кажется, саморазрушением души. В психологии это называется рационализацией, и при упорном применении этого метода дело кончается шизофренией. Но даже при таком плачевном исходе душа на самом деле, конечно, не разрушается, просто душевнобольной лишается возможности сознательно влиять на те процессы, которые постоянно идут в наших душах (это называется расщеплением сознания).

Бог поставил предел нашим исканиям именно для того, чтобы мы не наносили себе чрезмерных душевных травм. Он не дал нам возможности экспериментировать с нашими душами, чтобы мы, далеко зайдя в своих глупых фантазиях, не превратились в бессмертных чудовищ. При этом Он всегда готов прийти нам на помощь, вот только мы сами иногда всеми силами противимся Его помощи и поддержке.

Сегодня принято не признавать разрушительного действия греха на человека, и только серьезные психологи знают истинную цену, которой мы расплачиваемся за свою греховность. Неосознанное желание наказать себя за свои явные и тайные грехи толкает нас на саморазрушительные действия и самоосуждение, что приводит впоследствии и к психосоматическим заболеваниям, от которых не спасают никакие лекарства.

Нежелание принять реалии мира толкает нас на деструктивное, то есть разрушительное, поведение. В основе этого лежит наше искаженное грехом сознание, очистить и исцелить которое может только Тот, Кто вложил его в наши тела. То, что предлагает нам христианство, — уникально, и ничего подобного нет во всех бесчисленных религиях всех времен. Возможность получить прощение грехов сегодня, немедленно и даром открывает такие перспективы, что переоценить их практически невозможно. Наша беда в том, что мы до сего дня еще не вполне оценили предложенный нам Христом дар. Мы настолько привыкли полагаться на свои силы, что возвели это в ранг идеала, морального закона, и никакие доказательства, которые приводит нам жизнь, не в силах поколебать это всеобщее заблуждение.

Настало время понять, что все те благие дела, которые мы делаем для улучшения себя и мира, только ухудшают наше положение и в случае, когда к этой цели обращаются большие группы или целые народы, приводят к трагедии, которая тем катастрофичней, чем больше адептов этой идеи было задействовано в попытке ее осуществления. Все великие войны и революции ничего не принесли миру и людям, кроме беды и разрухи, и эти беда и разруха были не внешними врагами, как думает большинство, — они крылись в наших умах и больных душах, по точному утверждению профессора Преображенского, героя романа М. Булгакова «Собачье сердце», который сказал: «Разруха не в клозетах, а в головах».

Глава 2
Если ты не помилован Христом

От характера человека зависит его судьба;
от характера нации зависит ее история.

И. С. Тургенев

Человеческий разум коснеет в ничтожном,
И спасения нет в благочестии ложном.
Не для разума смысл, до рожденья врожденный,
Несказанным от суетных чувств огражденный.

Чарья-гити, или Песни истинного пути
(Индия, примерно XI–XII вв.)

В последнее время все больше издается книг, в которых ученые приводят примеры подтверждения истинности Писания. Примеры, основанные на чисто научных данных. В этом нет ничего удивительного, так как, развиваясь, наука наконец-то умеет объяснить многое из того, что было неясно людям в течение долгих веков и что они приводили как доводы в пользу сомнений относительно истинности Писания. Ну как могли объяснить себе люди, судившие Коперника, что значит «Он [Бог] повесил землю ни на чем» (Иов 26:7)? Как могли объяснить себе люди, не знающие ничего о радиомагнитном излучении, возможность существования света без солнца? И только сорок лет назад появилась теория (единая теория поля), которая объясняет происхождение материи «из ничего».

Но ничто так не подтверждает истинности Писания, как психология человека. Достаточно сказать, что демонизм и демоническое давно стало психологическими терминами, которые используются широким кругом авторов. Демонические чувства и мысли действуют на человека абсолютно так же, как и бесы, поведение которых описывает Евангелие. Все болезни, упоминаемые в Новом Завете и приписываемые бесам, совершенно так же трактуются и в психиатрии, возникают по тем же причинам, имеют те же корни и так же лечатся с помощью одного только психического воздействия. Разница есть только в термине, но, как всем известно, Христос старался не перегружать своих слушателей сложными теориями, уча их только основным понятиям, приемам, основам профилактики и лечения душевных недугов.

Прошло столетие с того момента, когда было совершено открытие законов человеческой психики, которые делают нашу жизнь чередой бед и несчастий, но до сего дня лишь единицы пользуются полученным знанием, способным изменить нашу жизнь к лучшему. Показательно, что одними из первых, кто с большим вниманием отнесся к психологическим открытиям, были фашисты. Существуют свидетельства, что в фашистских концлагерях психология была поставлена на службу уничтожения душ и тел совершенно сознательно как прикладная наука. Мы настолько погрязли во грехе, что все открытия в первую очередь стараемся использовать как оружие во вред себе и ближним. Это настолько распространено и очевидно, что заставляет предположить существование закона, который обращает против нас все, что изначально задумывалось как всеобщее благо.

Между тем, как уже говорилось, существующие законы психологии так же непреложны, как и законы физики. Есть разные взгляды на их происхождение, что совершенно не меняет их сути. Важно то, что им подчинены все: умные и глупые, верующие и атеисты, черные и белые. Люди подчиняются им независимо от уровня образования, возраста и тем более мировоззрения, которое непременно меняется в течение жизни. Мы слепо следуем велениям своей души даже и тогда, когда эти веления ведут нас к страданиям и гибели, и ничего не можем поделать. И бессильны мы, так как вне христианства всякая психологическая помощь — обман. Человек не может исцелить свою душу, это в силах только Бога. Мирская психотерапия только «загоняет болезнь внутрь», вернее, она ставит плотины на границах страстей, которые рано или поздно прорываются и приводят к катастрофе.

Обычно мы бываем уверены, что во всех своих поступках руководствуемся разумом, но это далеко не так. Когда появилась психология как наука, ученые с удивлением обнаружили, что только 3% психической деятельности личности лежит в области сознания, а 97% — то есть подавляющая часть — находится в бессознательном. Я не могу с уверенностью сказать, откуда взялась такая точность, но в периодике эти числа встречаются часто и с очень небольшими разночтениями. Можно, конечно, спорить о конкретных цифрах, но общее соотношение совершенно справедливо — подавляющая часть нашей психической деятельности лежит в бессознательном.

Перед Первой мировой войной наблюдался массовый отход от веры, и множество «прогрессивно мыслящих» публицистов и общественных деятелей предсказывали наступление «великой эры разума». Известно, что вскоре произошло, и вот комментарий специалиста на то, как это было: «Однако иррациональность судьбы пожелала не того, чего хотела рациональность стремящихся к добру мыслителей, а захотела не только пустить в дело горы накопленного оружия и множество солдат. Нет, она захотела гораздо большего, чем только это — а именно: чудовищного, безумного опустошения, массового убийства небывалых масштабов, — из чего человечество, вероятно, могло бы сделать вывод о том, что все же посредством рационального умысла можно, пожалуй, овладеть лишь одной стороной судьбы. То, что следует сказать о человечестве вообще, относится также и к каждому отдельному человеку; ибо все человечество состоит исключительно из отдельных людей. И то, что является психологией человечества, это также и психология отдельного человека. В мировой войне мы пережили осуществление страшной расплаты с рациональной предумышленностью цивилизации», — писал К. Г. Юнг в своей работе «Проблема типа установки. Психология бессознательного».

Здесь же необходимо сослаться еще на один фрагмент работы великого психолога. «Так, рациональная культурная установка необходимо переходит в свою противоположность, а именно, в иррациональное культурное опустошение. [Эта фраза написана во время Первой мировой войны. Я оставил ее в первоначальной форме, ибо она содержит истину, которая не раз еще подтвердится в ходе истории. (Написано в 1925 г.) Как показывают современные события, подтверждение не заставило себя ждать слишком долго. Кто же, собственно, хочет этого слепого разрушения?.. Но все с величайшим рвением помогают демону. О, святая простота! (Добавлено в 1942 г.)].

Дело в том, что человек не должен идентифицировать себя с самим разумом, ибо человек не только разумен… На это следует обратить внимание всем школьным воспитателям от культуры. Иррациональное не должно и не может быть искоренено. Боги не могут и не должны умереть. Я выше сказал, что в человеческой душе, по-видимому, всегда присутствует нечто подобное некоторой высшей власти, и если это не идея Бога, то тогда это — чрево, говоря вслед за Павлом», — писал К. Г. Юнг в книге «Психология бессознательного. Личное и сверхличное, или коллективное бессознательное».

Если это кому-то покажется невероятным, то пусть он вспомнит, сколько раз в молодости он собирался начать «новую жизнь». Сколько раз мы решали, что начнем завтрашний день с утренней зарядки и обливания холодной водой, начнем заниматься спортом и английским языком, станем прямыми, честными, целеустремленными и т. д. и т. п.

Увы, эти благие намерения редко или никогда не осуществлялись, потому что не были нам нужны! На самом деле мы придумали эти планы теми жалкими 3% нашей души, которые мы гордо называем сознанием, а 97% нашей личности было против или равнодушно к нашему волевому решению. Мы поступали вопреки своему сознанию, но всегда получали то, что действительно хотели, так как чаще всего истинная мотивация скрыта от нас. Как правило, человек получает то, к чему действительно стремится, хотя он редко осознает это.

Существует распространенное мнение, что человек, являясь существом разумным, может жить в ладу с природой и миром, как когда-то до грехопадения. Но надо всегда помнить, что Эдемский сад — это идеальный мир, который мы потеряли в результате грехопадения. А мир, в котором мы живем, — не наш мир. Проклятый Богом мир не может сделать нас счастливыми, как и сам не может быть до конца гармоничным. Первородный грех имеет глобальные и чудовищные последствия. В природе нет другого такого фактора, который мог бы сравниться с его последствиями и разрушительной силой. Бог дал человеку власть над природой, и болезнь души человека стала болезнью природы.

Широко распространенное мнение, что дикая природа представляет собой что-то вроде идиллии, основано на недоразумении и биологической неграмотности большинства. Дикая природа больна так же, как и мы, в полном соответствии с Писанием. «Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне» (Рим. 8:22).

Пока биологическая наука не имела достаточных возможностей и инструментария для наблюдений, материалистические взгляды на природу в нашей стране были незыблемы. Они утверждали разумность и рациональность всего в ней происходящего. Но как только появились возможности для серьезных наблюдений, которые нельзя было дополнять рациональными, с точки зрения человека, домыслами, были сделаны открытия, поставившие в тупик всех сторонников марксистского дарвинизма.

Первую сенсацию породили знаменитые миграции леммингов (это такие тундровые мыши, или полевки), которые имеют обыкновение мигрировать, когда их популяция в одном месте делается чрезмерной. Явление было достаточно широко известно, и, по домыслам ученых, лемминги шли искать места с достаточной кормовой базой. Но когда появилась возможность проследить весь их путь до конца, то выяснилось, что они проходили многие места, которые могли прокормить всю их популяцию, и не успокаивались до тех пор, пока не находили непреодолимую естественную преграду (в разных случаях это были Обь, Лена, Ледовитый океан), где и погибали. Лишь немногие выживали, оставшись в тех местах, где корма действительно было достаточно.

После леммингов ученых удивили медведи со своим странным брачным поведением, которое никак нельзя назвать здоровым и рациональным для выживания вида. В июне, во время гона, самцы медведей ведут настоящую охоту на медвежат этого года рождения. Дело в том, что медведи — животные территориальные и круг их общения с себе подобными невелик, ну а самки не готовы к спариванию, пока у них есть маленькие медвежата. Если самцу удается убить ее малыша, она тут же о нем забывает и готова к новому спариванию, чем и пользуются опытные самцы медведей, вызывая полное недоумение сторонников рациональной эволюции.

Еще более странным и необъяснимым в поведении медведей является каннибализм. Рационалисты от биологии никак не объясняют этот феномен, а антропологи объясняли его в свое время недостатком белковой пищи. Но дело в том, что чаще всего каннибализм отмечался у камчатской разновидности медведей и как раз во время нереста лососевых. В то время, когда все здоровое душой поголовье медведей охотилось на рыбу при ее полном изобилии, каннибалы поджидали их на тропах, ведущих к воде, где и убивали, чтобы употребить в пищу.

Период нереста лососевых во всех местах его прохождения является самым изобильным временем для всех обитателей этих мест, и поведение медведей-каннибалов, рискующих собой в схватках за такую странную и неестественную пищу, нельзя объяснить ничем, кроме болезни души, что пока еще не принято у биологов, хотя уже и существует зоопсихология.

Вот лишь несколько примеров деструктивного поведения животных, которых и достаточно для этой книги, написанной о людях.

Мы — дети изгоев из Эдемского сада, который отличался от этого мира так же, как небо от земли. Мы никогда не приспособимся счастливо жить в этом мире. Нам тесно и неуютно на этой планете. Мы все хотим вернуться туда — к полному изобилию и безопасности. В глубине своих душ мы никогда не забываем этого времени, что можно признать, наверное, единственной «генетической» памятью, которая у нас есть.

Первая наша реакция при появлении на свет — плач. Плач это жалоба, но в основе всякой жалобы, громко выраженной, лежат неприятие, агрессия и злоба. Вся последующая наша жизнь состоит из потерь. Сначала мы теряем веру в родителей, которые, по мере нашего роста приучая нас к самостоятельности, все больше и больше медлят откликнуться на наш плач. Потом мы теряем свободу и беззаботность, когда нас приучают к обязанностям и пониманию слова «нельзя».

Потом появляются страхи: страх наказания, страх потерять любовь близких, от которых мы полностью зависим, страх неизвестности, страх смерти, страх неуспеха. Чем шире делается круг наших контактов, тем больше страхов мы приобретаем. Мы боимся быть самими собой, так как это путь к одиночеству. Мы боимся общих интересов, так как боимся потерять свою свободу и индивидуальность. Мы боимся любить, так как боимся потерять свободу, и боимся свободы, как одиночества и неустроенности. Мы боимся ограничений, как тюрьмы, но жаждем ограничений, так как они дают нам иллюзию защиты и стабильности от случайностей мира. Мы боимся чувствовать, так как самые первые и сильные наши чувства преступны — они связаны с эдиповым комплексом, от которого мы спасаемся детской амнезией, то есть полностью забываем первые сильные детские впечатления. И в конце концов мы в равной степени боимся жизни и смерти. Осознанный страх мучит, неосознанный убивает, так что страхи наши совсем не лишены оснований, и относиться к ним надо с полной серьезностью, раз последствия их так страшны и очевидны.

Мы не умеем управлять нашими желаниями, а неисполнение наших желаний воспринимаем как потерю. Так вся наша жизнь состоит из потерь и страха, которые с годами многих приводят к безнадежности и отчаянию.

Что в сердца своего табличку
Я вписывал — судьба в привычку
Взяла стирать своей рукой.
Так было с каждою строкой!
Но воск от этой благостыни
Стал тонким. Он лежит, сквозя.
И ни строки надежды ныне
На нем запечатлеть нельзя.

Дандин (Индия, около VII в.)

Желания бесконечны, смерть неизбежна. Мы не понимаем мир, в котором живем, не понимаем себя, и мы не знаем причин и смысла происходящего. И над всем этим, ужесточая наши муки, довлеет непреходящее чувство вины, доставшееся нам от предков и приобретенное нами самими за бесчисленные наши прегрешения.

Пауль Тиллих ошибался, когда писал: «Человеку, стало быть, потребно сверхмужество для принятия на себя своей тревоги. Он самый мужественный из всех существ, так как должен перебороть глубочайший страх». Мужество — инструмент для преодоления опасности. Оно не работает (и не может работать), столкнувшись с неизбежной, необоримой смертью. Фатальный конец лишает мужество смысла. Ясное понимание неизбежности конца, о котором мы вроде бы никогда не думаем, но в глубине души помним постоянно, лишает жизнь всякого подобия покоя. Об эту преграду (неизбежность смерти) разбилось бы все: желания, надежды, интересы и тем более хваленое человеческое мужество. Вся энергия жизни, которая движет нами, ушла бы в эту «черную дыру» неизбежного конца.

Лучший пример такого случая — Гаутама Шахья Муни, принц Непала, Будда, который не смог вынести открывшейся ему однажды правды и проклял жизнь, назвав ее злом, квинтэссенцией зла. История основания буддизма настолько типична, что ее надо вписать во все учебники по психологии. Когда в королевском доме появился маленький наследник, родители, обожавшие свое дитя, решили создать ему рай на земле, для чего у них было достаточно власти и денег. Они превратили дворцовый комплекс в дивный сад и обнесли его глухой и высокой стеной, за которую не проникали даже звуки внешнего мира. Все слуги были заменены на молодых и прекрасных. В товарищи его детских игр были избраны самые здоровые и красивые одногодки.

Жизнь этих людей была подобна сказке. К тридцати годам все они были убеждены, что жизнь — это вечный праздник, и даже не предполагали, что существуют такие понятия, как смерть, нищета и болезни. Уже будучи тридцатилетним женатым человеком, принц случайно оказался за стеной своего «райского сада». Первое, что он увидел там, был старый, больной нищий. Принц не узнал в нем человека. Он подумал, что это какое-то удивительное животное, которое боги наказывают за какие-то преступления. И когда ему объяснили, что старость, болезнь и смерть — судьба каждого человека, что и он когда-нибудь умрет, у него не хватило сил принять эту истину.

Принц впал в депрессию, которая, скорее, напоминала кому. По легенде, он семь лет провел в размышлениях, сидя под деревом, и наконец обрел просветление (будда значит — просветленный). Скорее всего, большую часть из этих семи лет сознание его было полностью заторможено от полученного шока. Ведь на открытие, которое он сделал, хватило бы и одних суток. Он пришел к выводу, что суть мира — бессмыслица, и решил, что человек — игрушка неразумных сил, ниоткуда и никуда не идущих. Он решил, что раз страдание и смерть неизбежны для каждого, то мир не мог быть создан Богом, Который просто обязан быть существом разумным, милосердным и нравственным. Поэтому он не проклял Бога, а просто отверг саму возможность Его существования. И тогда решил отказаться от мира, презрев его преходящие радости.

Принц объявил небытие самой вожделенной целью, к которой должен стремиться каждый человек, а мир — ловушкой, из которой трудно, но можно найти выход, если приложить для этого все силы. Что толку от радости, если она все равно когда-то пройдет. Зачем придавать значение страданию, если и оно пройдет тоже. ВСЕ РАВНО — решил он. И когда его сознание наконец проснулось после такой чудовищной «релаксации», он потратил остаток жизни, чтобы найти наиболее верный и безболезненный путь из этого мира в никуда.

Это уже потом его последователи привнесли в его учение целое море языческих верований, превратив чисто философскую теорию в нечто подобное религии. Но и сегодня буддизм является религией только в народной среде, которая просто хочет жить, несмотря на такое чрезмерное преклонение перед убийственной, шизоидной теорией, воспевающей небытие, то есть смерть, как высшую награду. Сегодня его последователи читают в Чарья-гити, которую мы уже цитировали:

Величайшие подвиги тоже бесцельны,
Если радость и горе людские смертельны.
Опыт мнимый навеки отсечь постарайся!
Окрылен пустотой, на нее опирайся!
Жизнь и смерть лишены различительных знаков.
Для живого и мертвого путь одинаков.

Мы навеки затеряны в непостижимом;
Умирая, рождаемся в неудержимом.

Если смерти боишься ты, бойся рожденья!
Может быть, заклинанье сильней наважденья?

Разрастается древо — сознанье годами.
Ветви — чувства. Желанья зову я плодами.
Крепок ствол, нашим благом и горем взращенный,
Так что может срубить его лишь просвещенный.
Утомляется тот, кто рубил неумело,
И бросает, глупец, непосильное дело.
Кроме неба, топор никакой не пригоден.
Беспредельный покров пустоты превосходен.
Наилучший топор — многомудрое слово.
Лишь бы только не выросло дерево снова!

Людям, не знающим Христа, эта философия совершенно необходима, для того чтобы оправдать свои промахи или преступления и для того чтобы побороть страх перед неизбежной смертью. Действительно, раз жизнь не имеет смысла, то что толку расстраиваться по мелочам? А мелочью при таких взглядах объявляется все. Мир был страшен до прихода Христа, и подобные буддизму постулаты присутствуют почти во всех нехристианских мировоззрениях.

Принц Гаутама был сильным, умным и благородным человеком. Он навсегда вошел в историю как пример того, во что превращается попытка осмыслить жизнь без спасительной веры в Иисуса Христа. Тупик, отчаяние и саморазрушение — неизбежное следствие безбожного, «рационального» мировоззрения. И самый главный урок, который дает нам пример буддизма, это то, что при возможности выбора между преходящими радостями и преходящими невзгодами, подобное учение предлагает выбрать невзгоды. Отречение от радостей жизни — главное в практике буддистов. Откажись от семьи, от животной пищи, от имущества, от положения в обществе — и ты станешь счастлив, потому что тебе нечего будет терять.

Ту же самую практику предлагают и многие деятели ортодоксальной церкви. За века истории они настолько внедрили в людские души уверенность в идее отказа от радостей жизни (будто бы предлагаемой нам Самим Богом), что теперь многие совершенно убеждены в этом. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в последнее время церковь катастрофически теряет своих сторонников. Далеко не всякий человек так далеко зашел в болезни своей души, чтобы при возможности выбора выбирать для себя худшее, хотя до сего дня именно внутренняя установка самых безнадежно больных превалирует в мире, считаясь непременным признаком и атрибутом «святости».

Если ты не помилован Христом, то ты сам свой самый страшный и непримиримый враг. Сегодня совершенно очевидно, что все те болезни, которые приводятся в Евангелии как результат деятельности бесов, такие болезни, как параличи, немота, слепота, экземы, гипертония, язвы, не говоря уже о бесноватости, имеют корни в наших больных душах и их лечение заканчивается одновременно с выздоровлением души потерпевшего. То есть представляется бесспорным, что большинство бед мира — прямое следствие первородного греха, которым и обусловлены наши комплексы.

Мы сами создаем себе проблемы под воздействием справедливого чувства вины за постоянное нарушение воли Божьей и под воздействием подстрекательства сатаны, который избрал главным своим орудием и полем деятельности наши неуверенные в себе, больные души, постоянно подталкивая нас на деструктивные, разрушительные действия.

«И многократно дух бросал его и в огонь и в воду, чтобы погубить его...» (Мк. 9:22). Бесы и ангелы более чем реальны. Мы постоянно чувствуем их присутствие, независимо от того, признаем или нет их существование. Мы получаем помощь и советы от ангелов, а нередко бес толкает нас в ребро. Народное представление об этих существах наивно, и его невозможно признать истинным, но было бы очень неосторожным и несерьезным совсем отрицать саму возможность существования демонических сил.

Быть может, совсем не далек тот день, когда мы в очередной раз убедимся в непогрешимости Священного Писания, как это уже не раз было в истории. То, что мы видим сегодня в мире, ясно говорит о присутствии злой силы, которая извращает большинство наших благих начинаний и которая называется в Писании сатаной. Именно он обвиняет нас перед Богом, и именно он убеждает нас самих в невозможности прощения грехов без суда и возмездия, что превращает человеческую историю в историю резни и угнетения.

«Итак, веселитесь, небеса и обитающие на них! Горе живущим на земле и на море! потому что к вам сошел диавол в сильной ярости, зная, что немного ему остается времени» (Откр. 12:12).

Механизм разрушительного воздействия сатаны на человека удивительно прост: лукавый искуситель бесконечно усиливает присущее каждому чувство вины, которое делается необоримым и разрушительным. Всеобщее убеждение, что беды приходят к нам извне, не обосновано реалиями мира. Это голос нашего инфантильного эго, которое не желает брать на себя ответственность за поражения и согласно приписывать себе одни победы. Это явление, которое называется в психологии «комплекс» и объясняется как «группа подавленных мыслей, чувств, аффектов, представлений, связанных в единое целое». Будучи неосознанным, комплекс сохраняет способность влиять на поведение, чувства и мысли индивида, заставляя его в определенных ситуациях действовать строго определенным образом. Большинство комплексов имеют корни в раннем детстве субъекта и структурно схожи с сюжетами мифов.

«Благотворная догма о первородном грехе вызывает слепое противодействие, хотя она невероятно правдива», — писал К. Г. Юнг. Грехопадение явилось величайшей катастрофой истории. Лишившись рая и прямого общения с Богом, человек не мог бы выжить, если бы не милость Господня. Во всех неразрешимых для человека обстоятельствах мы привычно встречаемся с милостью и благодатью благовременной помощи (Евр. 4:16). В этой же главе апостольского послания сказано: «Ибо слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов и судит помышления и намерения сердечные» (Евр. 4:12).

Послав человека на про€клятую землю, Бог не только одел его в кожаные, то есть в защитные одежды, но и проявил куда большую заботу. Всем известен феномен: здоровая душой женщина, родив ребенка, испытывает радость, совершенно забыв об испытанных только что муках. И это только один из случаев амнезии, не будь которой мы столкнулись бы с большими проблемами.

Как же получилось, что человек, помня все (применение гипноза доказало это), забывает о том, что не хочет помнить? Изгнав человека из рая, Господь разделил нашу душу на две неравные части. Эта чудесная операция дала нам возможность жить и развиваться в разлуке с Ним здесь, во временном мире. С тех пор мы больны, но эта болезнь целительна и необходима. Это кризис, необходимый для спасения. Меньшая часть нашей души, то, что называют сознанием и что мы можем контролировать свободно, отделена от большей — бессознательного, но они находятся в неразрывной связи. Разрыв сознания и бессознательного ведет к шизофрении, полному отказу от мира или разрушению личности (в нашем мирском понимании).

Свобода воли присутствует главным образом в сознании. Эта малая часть души обращена на преходящий мир и дает нам возможность адаптации к нему. Бессознательное мы не можем контролировать. И именно в бессознательном идет самая большая и страшная работа по нашему спасению. Бессознательная сторона нашей души все еще там, у ворот рая, у огненного меча обращающегося (Быт. 3:24). Именно там, в бессознательном, идет непрерывная битва за нашу жизнь. Именно там в непрерывной борьбе обитают демоны и ангелы. И наша душа в ужасе следит за этой битвой. Иногда светлое начало прорывается оттуда в сознание, и мы испытываем необычайный подъем духа. Тогда на свет появляются гениальные мысли и произведения. Человек поднимается к вершинам гуманизма и мудрости, и память о нем хранят веками. Иногда оттуда прорываются демоны, и тогда человек превращается в чудовище и совершает преступления, перед которыми в немом ужасе цепенеет сознание, и человек этот долгие века служит пугалом для всех, кто о нем слышал.

«Часто в голосе глубин бывают парадоксально смешаны самое низкое и самое высокое, самое лучшее и самое гнусное, самое истинное и самое ложное. Такое смешение внезапно распахивает бездну смятения, обмана и отчаяния», — писал К. Г. Юнг в своей работе «О становлении личности».

Бог избавил нас от прямого участия в этой титанической борьбе, но мы все видим и все помним из того, что там происходит. (Когда-нибудь эта информация поднимет нас на вершины мудрости.) В предсознательном, или «цензуре», идет процесс передачи информации, и, по воле Божьей, вся эта информация из сознания легко проникает в бессознательное, препятствуя обратному ходу. Цензура строго дозирует всякую информацию из бессознательного, стоя на защите нашей личности, неспособной перенести то, что может ей открыться.

Именно бессознательное — основа нашего Я. Оттуда идут мотивы наших поступков, там наши истинные надежды и чаяния. Оттуда мы получаем помощь Духа Божьего, и там решаются главнейшие вопросы нашей жизни. Бессознательное ставит цели. Сознание ищет пути решения. И ошибки сознания менее всего приносят нам вред, когда речь идет о спасении души. Эти ошибки мешают нам жить сегодня. Во всяком случае все ошибки сознания могут быть исправлены. Как однажды будут прощены или исправлены все те глупости и преступления, которые мы совершим в этом временном мире.

В свете изложенного представляется возможным предложить Лютеранской церкви пересмотреть практику преподания причастия для душевнобольных. То, что человек по какой-то причине отвернулся от мира, совсем не значит, что он лишился и Духа Божьего, если Он был получен им при крещении. Если душевнобольной неполноценен для мира, это совсем не значит, что он так же неполноценен для Бога. Наши души неразрушимы, и такой больной ничем не отличается, скажем, от монаха, который затворился в монастыре, не желая участвовать в делах мира. Просто его «монастырь» очень далек, и никто, кроме Бога, не знает туда дороги. Если такой больной желает получить причастие, то нет причин отказывать ему в этом, ссылаясь на недостаточное понимание им догматики церкви. Причастие, как и крещение, — есть таинство и совершенно не зависит от нашей сознательной воли, тогда как внутреннее желание дает на него право.

«Тот факт, что сознание вовремя не прогрессирует, ничуть не значит, что бессознательная личность также остается в застое», — говорил К. Г. Юнг.

Из вышеизложенного ясно, что наша жизнь и мы сами гораздо сложнее, чем многим кажется, и мы, по меткому замечанию К. Г. Юнга, можем судить о путях Господних примерно так же, как муравей о богатствах Британского музея. Согласитесь, что муравей, случайно попавший в Британский музей и после этого возвратившийся в свой муравейник, сумеет передать своим сородичам много ценнейших сведений. Он расскажет, пользуясь языком жестов и запахов, как это принято у муравьев, о всех опасных и безопасных местах. О том, где можно и где нельзя найти пищу. Где можно найти убежище и где можно основать новый муравейник. То есть он расскажет о том, что важно муравью, и ему нет дела до тех чудес творческого духа, которые этот музей наполняют.

Больше того, для муравья совсем не важно, что слегка бугристое поле, местами ядовитое, а местами съедобное, по которому он бежит, является изображением человеческого лица. Саму эту мысль невозможно внедрить в то, что для муравья составляет сознание, как и невозможно объяснить ему, для чего кому-то может понадобиться изображать человеческое лицо. Точно так же и нас заботит только то, что непосредственно нас касается, о чем бы ни шла речь — о мире или о Боге. Именно поэтому для нас закрыты пути к пониманию происходящего. Все, что лежит за границей наших рациональных интересов, кажется чуждым и бессмысленным.

«Однако разве кто-нибудь когда-либо доказал и разве может быть когда-нибудь доказано, что жизнь и судьба согласуются с нашим человеческим разумом, т. е. что они равным образом рациональны? Напротив, мы не без оснований предполагаем, что они тоже иррациональны, иначе говоря, что они в конечном счете имеют свое основание также и по ту сторону человеческого разума», — писал К. Г. Юнг.

Единственный возможный на сегодняшний день прорыв в знании о Боге может лежать только в области изучения человеческой души, созданной по образу и подобию Божьему, хотя и искаженной из-за первородного греха. Имеющиеся уже у нас знания говорят, что отношения двух частей нашей души бесконечно сложны. Все диссонансы их отношений непосредственно влияют на нашу жизнь. Первородный грех превратил нас в чудовищ, и мы в глубине души знаем это. Мы боимся всякой своей неординарной мысли, всякого чувства. Мы держимся шаблонов мысли и поведения, подвергая мгновенной критике всякую возникшую мысль и побуждение. Но так как наше сознание полностью детерминировано, то мы, привыкая с недоверием относиться к своим чувствам, которые действительно часто бывают преступны, также с недоверием относимся и ко всякой свежей мысли, пришедшей к нам в голову. Результатом является всеобщая добровольная дебилизация.

Мы, боясь ошибки, предпочитаем вообще не думать, закрывая для себя область жизни, которая больше всего способна изменить к лучшему само качество этой жизни. Убедившись однажды, что наши мысли бывают преступны, мы отказываем себе в праве на мысль. Вполне очевидно, к чему это приводит.

То, что здесь написано, совсем не является чем-то новым. В 1862 году Людвиг Бьерн писал: «У всех у нас замечается постыдная трусость перед мышлением. Цензура общественного мнения над произведениями нашего собственного духа подавляет нас больше, чем цензура правительства. Не ума, а характера не хватает большинству писателей, чтобы быть лучше, чем они есть... Откровенность — источник гениальности, и люди были бы умней, если бы были нравственней».

За большой занятостью войнами, философией и политикой, современники не заметили слов этого мыслителя, которого по праву можно поставить наравне с Эйнштейном и Теслой. Он был поистине духовным отцом Зигмунда Фрейда и дал начало всему, что мы знаем сегодня о душе человеческой. Если бы было возможно существование таких правительств, которые действительно способны были бы думать о благе своих народов, а не о личном, сиюминутном благе, то памятники Людвигу Бьерну украшали бы сегодня главные площади всех столиц, а мир был бы иным. Иной была бы и видимая церковь Христова.

Все мы сталкиваемся иногда с досадной забывчивостью. Именно тогда, когда нам необходимо что-то вспомнить, мы не помним ничего. Голова делается пуста, и все, что мы приобретаем, напрягая ее, — это приступ тоски и головной боли. В старшем возрасте подобное явление принято объяснять склерозом, но сколько раз наблюдать его можно было и у школьной доски, где юное существо мучалось в попытках вспомнить хоть что-то, — говорить в этом случае о склерозе было бы просто смешно. А ведь этот ученик знал достаточно, чтобы ответить. Если даже он не выполнил задания дома, то вчера на уроке слышал, как учитель объяснял эту тему, а согласно сказанному выше, мы не можем забыть ничего.

Амнезия — это не потеря памяти. Амнезия — защитный механизм отключения ее от сознания. Просто этот несчастный малолетний успел в чем-то нагрешить и отключил свою память, чтобы не чувствовать себя преступником. Согласиться с этим трудно, так как редкий из нас умеет делать это избирательно, но факт остается фактом: мы забываем не только сам проступок, но и то, чему не посчастливилось оказаться в какой-то ассоциации с ним. Если бы у «забывчивого» мальчика был человек, которому бы он во всем верил и которому мог бы доверить свои переживания, не боясь осуждения, такого бы не произошло.

То же самое наблюдается у студентов на экзамене, хотя мотивация забывчивости более сложна, и на нее еще влияет страх неудачи, а значит, и потеря уважения, которого так жаждет большинство из нас в юности. И вот, чтобы не думать о последствиях возможного провала, человек отключает половину своих способностей, как черепаха прячась под панцирь, и в результате получает то, чего боялся, то есть провал.

Дети более счастливы, в отличие от взрослых, так как осуждают себя только за совершенные проступки, тогда как взрослые ухитряются осудить себя и за то, что только еще могут совершить впоследствии. Сказка об «умной» Эльзе, горько плакавшей над несчастьем, которое могло случиться с ней лишь теоретически когда-нибудь в далеком будущем, написана больше для взрослых, чем для детей. Боясь возможных ошибок и бед, с ними связанных, мы ограничиваем и без того невеликие возможности своего ума.

Одна из японских буддийских сект — дзэн эмпирическим путем сделала такое же открытие еще в древности. Больше того, они разработали методику борьбы с этим всеобщим проклятием. Методику успешную, хотя и объясняющуюся совершенно неверно. По их представлениям, человек проживает бесчисленные количества жизней, за которые набирается большого опыта. Кроме того, учитывается еще одна теория, которая была в ходу у античных философов, а именно — что познание на самом деле только воспоминание прошлого опыта.

Основываясь на этом, секта проводит медитации, которые выглядят так. Группа людей, решивших усовершенствовать свои души, садится лицом к стене, на которой ничего нет, чтобы не отвлекаться посторонними раздражителями, и изо всех сил старается ни о чем не думать. Позади них с палкой ходит опытный педагог и бьет каждого, на чьем лице заметит проблески разумной деятельности.

Эти тренировки очень тяжелы и требуют большого времени, но приносят удивительные плоды тем, кто их успешно выдержит. Если человек сумеет заставить себя ни о чем не думать в течение большого промежутка времени, то в какой-то миг в его душе наступает удивительная ясность и родятся великие прозрения, как правило, в той области деятельности, к какой человек имеет самую большую склонность. Буддисты объясняют это явление как Божественное откровение или воспоминание прошлого опыта. На самом же деле, отключив свое сознание, они отключают механизм цензуры, который мешает нам мыслить, постоянно напоминая о прошлых ошибках и заставляя соизмерять свои идеи с общепринятыми, примитивными шаблонами. Отсюда и вдруг проснувшаяся гениальность.

Думаю, что подобная распространенная в Японии практика и помогла этой стране выбиться в самые развитые и технически передовые. Несмотря на явную практическую пользу, которую приносит практика дзэн-буддизма, бомба, в ней заложенная, непременно взорвется когда-нибудь, что приведет к очень большой беде. Дело в том, что, отключая механизм цензуры в области творческой деятельности, они одновременно отключают этот спасительный механизм и в области моральной. Человек, привыкший к такой практике, перестает видеть какую-либо разницу между добром и злом, он делается «выше этого». К чему может привести подобная практика, судите сами, учитывая, что в войнах, которые вела Япония в прошлом веке, не было людей более жестоких, чем они.

В свете этого делается понятным феномен жизненного успеха негодяев. Не имея моральных «тормозов», они не приобретают и привычки сдерживать полет своего ума, потенциал которого огромен у всех живущих, вне зависимости, на что он направлен.

В силу того, что каждый из нас создан по единому образу и механизм наших психических процессов одинаков, нередко конечные результаты наших духовных исканий до мелочей совпадают, несмотря на совершенно разные исходные предпосылки. Результаты эти бывают настолько близки и родственны, что приводят к удивительному эффекту — казалось бы, не похожие друг на друга учения пересекаются. Так совпали по сути своей два совершенно не имеющих между собой ничего общего учения. Одно из них — учение дзэн, другое — совершенно идентичное ему по форме учение, которое пропагандировал преподобный Иоанн Кассиан Римлянин и которое практиковалось на Дальнем Востоке. В 1993 году Свято-Троицкая лавра выпустила репринтное издание «Писаний» преподобного Иоанна Кассиана Римлянина, в 1875 году переведенных с латинского епископом Петром в Уфе и изданных в Москве в 1892 году. В предисловии к книге епископ Петр обращал внимание читателей на православные взгляды автора и называл истории, приводимые в его книге, полезными, поучительными и достойными подражания «для желающихъ достигать высшаго нравственнаго совершенства». Отдельные части этой знаменитой книги, столь чтимой некоторыми деятелями видимой церкви, которые не преминули переиздать ее при первой возможности, архиепископ Михаил (Мудьюгин) в 1995 году характеризовал кратко — бесовщина!

В одном из разделов «Писаний», в книге «О молитве», большое место отведено удивительной духовной практике. На протяжении пяти глав автор утверждает, что знание передано ему «немногими, оставшимися из древних отцов». «Знание» представляет собой точную копию практики, известной в буддистских странах. Расстояние длиною в целый континент, самый большой в мире, населенный самыми разными народами, принадлежащими к разным расам, никак не сказалось на людских воззрениях и пристрастиях. Самурай из города Киото, что на Тихом океане, и христианский монах в Марселе на берегу Средиземного моря — оба применяли одну и ту же технику для достижения озарения свыше, искренне думая, что владеют тайной Божественного откровения, известной только малому числу посвященных.

То, что предлагал Кассиан, даже в мелочах не отличалось от учения дзэн. Непрестанно молитесь, говорил он и пояснял, что длинные молитвы и богослужения только мешают вам сосредоточиться на гласе Небесном. Когда вы слушаете или сами произносите длинный текст, вы непременно сбиваетесь на посторонние мысли и рассеиваете ваше внимание, которое должно быть сосредоточено на одной простой мысли. В ваши головы приходит бесконечная череда образов, которая рассеивает ваше внимание и развлекает вас, так что молитвы ваши не приносят вам никакой ощутимой пользы. Высшее знание о молитве заключено в том, чтобы постоянно, денно и нощно, произносить в уме или вслух самую простую и короткую молитву, которую он назвал «формула» и которую в главе 10-й своей книги написал шестнадцать раз в применении к разным жизненным ситуациям: «Поспеши, Боже, избавить меня, поспеши, Господи, на помощь мне» (Пс. 69:2). И все.

Гоните все посторонние мысли и чувства, призывал он. Забудьте обо всем: о сне, усталости, пище и прочих потребностях души и тела. Без конца повторяйте эту волшебную фразу — и однажды наступит озарение. Иоанн Кассиан был искренне убежден, что это действие произведет священная строка Писания, растворенная истинной верой.

Он, как и буддисты, не знал психологии человека и не мог объяснить явление, которое мог наблюдать на практике. То, что он предлагал, в буддизме называется «мантра» и служит не для погружения нашего интеллекта в высокие истины, а для полного его отключения простым суггестивным приемом, основанным на быстрой утомляемости нашего сознания при автоматическом, бесконечном повторе одной простой фразы.

Эта фраза действует совсем так же, как и блестящий маятник, на который сосредоточенно смотрит человек, подвергающийся гипнотическому внушению. Бесконечный ряд совершенно одинаковых впечатлений очень скоро настолько утомляет наше сознание, что срабатывает механизм защиты, который сознание затормаживает или полностью отключает. Маленькие дети иногда забавляются этой игрой, когда при частом и быстром произнесении одной и той же фразы начинает размываться и теряться смысл слов, что кажется им интересным фокусом.

В дзэн применяется еще один предварительный прием, который косвенно подводит человека к овладению методом медитации. Он состоит в повторении и разучивании коанов — фраз, подготавливающих интеллект к трансу, косвенно принижая роль человеческого разума, который совершенно справедливо считают далеким от понимания великих истин и бессильным перед чудесами мира.

Вот один из примеров коана. Представьте себе звук хлопка, производимого ладонями, а потом представьте себе, каким будет тот же звук, произведенный при помощи только одной ладони. Коанов существует бесчисленное множество, и все они строятся по единому принципу, рассчитанному на скорейшее и более глубокое утомление сознания, что необходимо для дальнейшего погружения в транс. Коаны убеждают нас в бессилии разума, но настоящее действие производит только само погружение в долговременное состояние полного отключения сознания. Именно это состояние души преподобный Иоанн называл нищетой духа и приписывал ему чудесные свойства, обеспечивающие не только спасение по заповеди, но и открывающиеся новые возможности познания. И таким образом восходя к многообразному познанию Бога при Его озарении, душа начинает потом насыщаться более возвышенными и сокровенными тайнами, утверждал он.

Когда сознание и цензура отключены, из глубин нашей души поднимаются образы и чувства, детерминированные бессознательным, огромной силы. Ведь наше бессознательное, в отличие от сознания, никогда не спит. Бессознательное помнит все, что мы когда-то чувствовали, осознавали, слышали, видели или читали. В нем, в бессознательном, все впечатления, полученные нами в течение жизни, приводятся в стройную логическую систему. В нем наше истинное мировоззрение, о котором мы чаще всего даже не догадываемся, но которое во многом и определяет нашу судьбу. И то, что поднимается из глубин нашей души при практике дзэн, зависит от нашего психического здоровья, которое, в свою очередь, в основном зависит от нашего воспитания в детстве.

Можно довольно точно предположить, что поднимется оттуда, — чудовище или ангел, но ни силы, ни точных его параметров предсказать нельзя. И если убеждения человека допускают переустройство мира и личности в сознании, то, скорее всего, из бессознательного появится безжалостная и изощренная боевая машина. К чему это может привести, мы знаем из истории. Костры инквизиции сегодня только покрылись пеплом, но пламя их может быть снова раздуто в любую минуту. Убеждение большинства в возможности переустройства мира и человека — это бомба, заложенная под наше будущее.

Человек, уверенный в своем и чужом несовершенстве, однажды непременно попробует исправить положение вещей, на что его будет подталкивать больная совесть. Он не сможет удержаться от этого, так как в противном случае перестанет уважать себя как личность и будет вынужден применить к самому себе репрессии, которые с большим желанием он применил бы к другим. Больная совесть куда более страшное состояние, чем думают теперь многие не знакомые с психологией люди. Поэтому практика дзэн и медитация по правилу Иоанна Кассиана допустимы только для человека с полностью очищенной душой. Те силы, которые они вызывают к жизни, вернее, высвобождают из глубин души, настолько могучи, что относиться к ним надо с полной ответственностью. Это тот джинн из арабской сказки, который, если выпустить его из бутылки, будет абсолютно непредсказуемым — никогда не знаешь, убьет он тебя или наградит. Это оружие, которое может быть спасительным в руках здорового и смертельно опасным в руках больного душой человека. Ну а поскольку все мы больны, то делайте выводы сами.

Прежде чем рискнуть прибегнуть к подобной практике и высвободить силы, дремлющие в каждом из нас, надо сначала верно диагностировать состояние своей души. Для того чтобы не выпустить оттуда чудовище, которое бросит в реку и вас самих, и ваших близких. Для этого есть известный и веками проверенный способ — исповедь, инициированная истинной верой в Иисуса Христа. Если Он избавит вас от агрессии и вызванной ею злобы, то практика медитации поможет вам открыть в себе новые, небывалые возможности, которые дремлют в каждом из нас, чаще всего никогда ничем себя не проявляя. Больше того, исповедь на самом деле может не только заменить собой все способы медитации, которые обычно применяют люди, не ведающие правды о Христе, но и стать куда более действенной на практике, чем любая медитация. Очищая наши души, она дает нам куда больше свободы, чем все ухищрения язычников. Магические приемы, давая силы, ничем не препятствуют обращению этих сил против нас самих. Конечно, можно снять цепи со своего интеллекта, но как избавиться от своей больной совести? В этом случае положение только ухудшится, причем ровно на столько, на сколько ты станешь умней и талантливее. Ведь на столько ты станешь и опаснее для самого себя и окружающих, потому что чувство вины никак не зависит от силы нашего разума. Именно поэтому Фрейд считал, что не все болезни души необходимо лечить. В некоторых случаях болезнь предпочтительней освобождения скрытых и разрушительных для тела желаний.

Абсолютно ясно, что нет человека, который был бы полностью доволен собой. Есть разные объяснения этому явлению, но важнее всего то, что никто не способен жить и плодотворно действовать, не избавившись от чувства своей греховности. Все без исключения люди осознают свою ущербность, и это осознание толкает их на поступки, которые никак не вяжутся с тем, что мы привыкли называть разумом. Евангелие четко различает два вида разума: от Бога и от мира. Эти два вида разума часто не имеют ничего общего между собой, что не вызывает удивления у тех, кто хоть немного понимает в людях и Боге.

Раньше я сказал, что сознание является той частью души, где рождаются решения наших проблем. Признаюсь, пришлось при этом несколько отойти от истины. На самом деле сознание — только орган чувств и не более того. В наступившем XXI веке это станет вполне очевидным, хотя подобное утверждение может вызвать, и обязательно вызовет, большие споры или прямое неприятие.

Нам сейчас трудно признать факт: то, что мы называем сознанием и чем так гордимся, на самом деле тоже чувство, как зрение, осязание или обоняние. Но это чувство стоит на гораздо более высокой ступени. Что бы мы не думали по этому поводу, сознание только посредник между миром и нашими взглядами на мир, что подтверждает вышеизложенную мысль. То есть мы напрасно гордимся нашим «высоким сознанием». Все самое важное для нас, то, что случается с нами, идет мимо сознания, которое только и может, что фиксировать происходящее, и не более того. Именно бессознательное является основой нашей судьбы и успехов в жизни.

Проповедь будет тщетна, если она будет обращена к рассудку. «Рассудочное» христианство встанет в ряд идеологий наравне с другими, что сейчас и наблюдается. Мало того, оно будет проигрывать перед другими теориями, что тоже сегодня очевидно. Отсутствие в христианстве экономических и политических штампов сразу в глазах «рассудочного» человека низводит его ниже практически любой, даже совсем не выдерживающей критики, теории «всеобщего счастья»! Семидесятилетнее торжество марксизма в нашей стране лучшее подтверждение этому.

Не к рассудку, но к сердцу должна быть обращена проповедь, ибо именно сердце движет нашими истинными мнениями и неудержимыми поступками. «Ибо от избытка сердца говорят уста» (Мф. 12:34). Если мы признаем, что наше спасение зависит не от нас, то мы должны принять и такую мысль: то, что мы осмысливаем в течение жизни, может иметь так же мало значения для будущего, как и попытки смыть свои грехи своими силами. Сегодня мы стоим у рубежа, за которым нам, может быть, придется переосмыслить все наши ранее сложившиеся представления о жизни и человеке.

За всю историю человечества нигде и никогда не возникло ничего подобного христианскому учению. То, что знает теперь психология, является ярчайшим подтверждением основных и второстепенных (по людскому мнению) догматов христианства. Вне христианского учения нет ни истины, ни правды жизни. Вне христианства есть только хаос философий и мнений, не ведущий никуда, кроме отчаяния. Этот путь давно опробован человечеством и в данное время зашел в тупик, что отмечают все добросовестные ученые и мыслители мира. Как далее будет сказано в главе «Национальная идея России. Диагноз или приговор?», все психологические школы, несмотря на разные политические взгляды их основателей, безоговорочно признают самым действенным и важным фактором в психологии личности фактор «первородного греха». Объясняется он по-разному, но никому не приходит в голову отрицать его.

Именно наше отношение к первородному греху определяет наше отношение к жизни и в конечном итоге определяет нашу судьбу. Все без исключения люди испытывают на себе гнет первородного греха, и тот способ, который они используют для попыток искупления его, является их судьбой. Из вышеизложенного ясно, что именно так все и обстоит и, по Божьей воле, никто не может избежать попытки избавиться от непереносимого гнета этого чувства. Как при гениальном прозрении сказал Аврелий Августин, обращаясь к своему Создателю: «Ты создал нас для Себя, и не знает покоя сердце наше, пока не успокоится в Тебе».

Дух Божий, живущий в каждом из нас, не может мириться с одновременным присутствием греха и Бога в одном существе. А так как мы не можем стать святыми в этом мире, то нам совершенно необходимо прощение грехов, без которого мы превращаемся в садомазохистов и становимся источником опасности для себя и других.

Ничто так негативно не сказывается на нашей жизни, как груз грехов, обременяющих нашу больную совесть. Осознанные и тем более неосознанные грехи так искажают наши отношения с миром, собой и Богом, что это становится истинным проклятием и самой большой трагедией всякого человека. Сегодняшняя тенденция к отрицанию как самих грехов, так и их разрушительного воздействия на наши души как минимум несерьезна и говорит об инфантильности и психологической неграмотности нашего общества.

Большинство привычно не замечает разрушительного влияния внутренних конфликтов на нашу жизнь и здоровье, что ухудшает положение, «развязывая руки» болезни, единственным лекарством от которой может быть только осознание греха, ведущее к покаянию. Всеобщая слепота поразительна. Оказывается, мы живем в стране безгрешных людей, и это несмотря на то, что язвенная, например, болезнь и гипертония губят миллионы жизней. Факт же заключается в том, что названные болезни бывают только из-за внутренних конфликтов души! Тяжело и странно видеть страдающих и погибающих людей, стоящих в одном шаге от спасения и ничего не знающих о нем.

Если в вас начинает нарастать раздражение и вам становятся тяжелы привычные повседневные дела и все валится из рук; если вы начинаете спотыкаться на ровном месте или чувствуете, что не можете переносить общество самых родных и близких людей; если весь мир представляется вам в черном цвете и вам все причиняет боль — звуки, запахи и яркий свет; если вам противна сама мысль о том, что завтра снова надо вставать и идти на работу, а после нее заниматься рутинными домашними делами — то это верный признак того, что груз накопленных грехов сделался тяжел для ваших плеч. Конечно, можно оставить все так, как есть, и дождаться того момента, когда ваша душа сама автоматически избавится от этого гнета, устроив вам один из привычных в быту, неосознанных актов «искупления», как то: вы обварите себе руку кипятком, поссоритесь с лучшим другом, уволитесь с хорошей работы или ввяжетесь в уличную драку и попадете в милицию. Есть много опробованных и испытанных «народных» способов облегчения душевных мук. Большинство наших сограждан на протяжении всей жизни предпочитают именно их. Вольному — воля!

На самом деле эта практика приносит только иллюзию облегчения и исцеления. Временное и кажущееся облегчение наступает оттого, что душевная боль уходит в глубины нашей души, где будет незаметно для нас вести свою страшную разрушительную работу, которая неизбежно перерастет однажды в болезнь тела, при этом никогда не переставая оказывать негативное влияние на все наши чувства, мысли и действия. Большинство людей живут буквально отравленные грузом грехов, накопленным с детства, ничего не понимая в причинах своих бед и несчастий, удивляясь своей невезучести и неприветливости мира. Привыкнув к неудачам, человек начинает с недоверием относиться к каждому своему решению, чувству и мысли. «Не делай этого!» — кричит ему опыт, и у него опускаются руки.

Сколько мы видим таких несчастных, не способных ни к какому делу, всегда сомневающихся, всего боящихся, не уважающих самих себя, живущих на задворках общества людей. А ведь нет неталантливых людей! Если мозг не имеет повреждений, всякий из нас обладает талантом в том или ином виде деятельности. Всякий человек способен на великие откровения и свершения. Мы созданы по образу и подобию Божьему, и никто не знает пределов наших возможностей. Но на пути их реализации стеной стоят наши не прощенные грехи. Имея трагический опыт ошибок, мы запрещаем себе творить и мыслить, избегая риска совершить то, что может привести к окончательной катастрофе. Постепенно этот неосознанный, постоянно присутствующий в душе страх приводит к тому, что мы на практике делаемся глупы и неумелы, не помним элементарных вещей и приемов, списывая все на склероз и переутомление.

Мы проваливаемся на экзаменах, попадаем в ДТП, разводимся с любимыми людьми и лежим в больницах с язвами, инфарктами, экземами и психозами. Недешево обходится нам наша борьба с Богом, и дорого мы платим за отказ от Его даров. Наше бессознательное очень опасно для нас самих. Вот что писал по этому поводу К. Г. Юнг в «Психологии бессознательного»: «Одной из самых распространенных форм опасности являются причины, провоцирующие несчастные случаи. Гораздо большее, чем публика могла бы подозревать, число разного рода несчастных случаев вызвано причинами психического порядка, начиная с таких маленьких несчастий, как спотыкание, столкновение, обжигание пальцев и т. д., и вплоть до автомобильных катастроф и несчастных случаев в горах: все это может иметь причину психического порядка и подчас готовится за недели или за месяцы до происшествия. Я изучал многие случаи такого рода и часто отмечал сновидения, которые уже за недели указывали на появление тенденции к нанесению себе вреда. Все те несчастные случаи, которые произошли из-за так называемой невнимательности, следовало бы проверить на предмет такого рода обусловленности. Известно ведь, что, когда человек по какой-либо причине бывает не очень собран, он совершает не только мелкие или более значительные глупости, но с ним происходят также и более опасные вещи, которые в один психологически подходящий момент могут даже привести к смерти. Народная мудрость гласит: «Имярек умер вовремя», — исходя из верного ощущения тайной психологической каузальности события. Подобным образом могут вызываться или же затягиваться телесные заболевания. Неправильное функционирование психики может нанести телу значительный вред, равно как и наоборот, телесный недуг может нанести также ущерб и душе; ибо душа и тело не есть нечто раздельное, а скорее одна и та же жизнь... Во всех обычных случаях бессознательное оказывается неблагоприятным и опасным лишь потому, что мы находимся в разладе с ним и потому противопоставляем себя ему... Оно продуцирует сублиминальные, прогнозирующие комбинации столь же успешно, как и наше сознание; только они значительно превосходят сознательные комбинации по своей тонкости и значимости».

Попытки своими силами избавиться от греха были, есть и будут. Католики, переложившие груз своих грехов на церковь, которая, по их мнению, имеет запас святости и может поделиться им с нами, чувствуют себя достаточно комфортно. Они свято верят в прощение, которое объявляет им пастор на исповеди, и совершенно не важно, что это делается из ложных предпосылок. Так Бог в который раз исправляет людские ошибки.

Тем не менее ошибочность такой практики видна и лежит буквально на поверхности. Католические страны заметно отстают в развитии от протестантских в силу того, что идея самостоятельного искупления живет и действует в душах людей, их населяющих, подкрепляемая епитимьями и верой в чистилище.

Когда Фрейд заглянул в человеческую душу, он увидел, что помимо других стремлений в человеке есть и стремление к смерти. Как это ни невероятно, но это именно так! Теперь это неоспоримый факт. Далее он убедился, что даже «случайный» порез пальца кухонным ножом совсем не случаен. Оказывается, мы наказываем себя за какую-то вину, которую обычно не помним. То есть наше сознание не может эту вину вспомнить и определить, но наше бессознательное придает ей такое значение, что мы обрекаем себя на муки, лишь бы избавиться от чувства вины!

Так вот, мы наказываем себя, обрекая на муки и даже на смерть за вину, которую не осознаем. Не осознаем, но знаем! Ведь даже когда человек постоянно опаздывает на работу, когда он демонстративно не выполняет мелкие требования руководства, когда кто-то движется навстречу потоку людей, идущих по положенной стороне тротуара, когда кто-то демонстративно задирает других или постоянно грубит незнакомым людям, сквернословит, не говоря о более серьезных вещах и рискованных поступках, то такой человек явно ищет беды, хотя в собственных глазах выглядит смелым и независимым.

Большинство несчастных браков заключается потому, что один из партнеров хочет наказать себя за не прощенные грехи, свои или за грехи другого человека, как часто делают это молодые женщины: обидевшись на обманщика, они выходят замуж за первого встречного. Так ищут они беды для себя только потому, что не могут наказать своего обидчика. Неверующий Фрейд, открывший эти психические закономерности, не знал, с чем столкнулся, христиане обязаны знать, что это называется первородным грехом. Грехом, который требует искупления.

Сам Зигмунд Фрейд — яркий пример травмированного страхом человека. Несмотря на то, что его теория как нельзя лучше подтверждает истинность христианства, без конца перекликаясь с Писанием, он упорно не хотел «допускать идею Бога». Виной тому несчастный случай, приключившийся с ним в детстве. На его родине, в Австрии, наблюдался очередной период юдофобии. Однажды, идя с отцом по улице, Фрейд увидел сцену, которая потрясла его сознание. На противоположном тротуаре какой-то человек избивал другого, выкрикивая антисемитские инсинуации.

Возмущенный Зигмунд обратился к отцу за помощью, на что тот ответил в духе того, что помочь не сумеет, а сами они также могут пострадать. Зигмунд был достаточно уже развит морально, чтобы почувствовать всю гамму стыда, ужаса и унижения за себя и своего отца, которого он боготворил. Но он был слишком мал и слаб физически, чтобы вмешаться. По свойственной человеку глупости, он перенес свое возмущение с этого негодяя, именовавшего себя христианином, на Бога и, противореча сам себе, упорствовал в этом до своего печального конца. Упорство, с которым Фрейд держался своей обиды, привело его к сумасшествию в полном соответствии с его гениальной теорией.

Подтверждение правоты своей мысли о том, что великий психолог не смог и не захотел стать христианином из-за перенесенной в детстве психической травмы, я неожиданно нашел в труде самого Зигмунда Фрейда, что совершенно подтверждает правильность выводов как его, так и моих. Привожу это место: «Для меня лично эта книга имеет еще другое субъективное значение, которое я сумел понять лишь по ее окончании. Она оказалась отрывком моего самоанализа — реакцией на смерть моего отца, на крупнейшее событие и тягчайшую утрату в жизни человека. Поняв это, я счел невозможным уничтожить черты этого воздействия. Для читателя же совершенно безразлично, на каком материале он учится оценивать и толковать сновидения».

Катализатором этой душевной болезни послужили его горячая привязанность к отцу и несоответствие двух его образов — идеального и реального. Фрейд писал: «С тех пор, как большое число лиц применяет психоанализ и обменивается между собой своим опытом, мы заметили, что всякий психоаналитик успевает настолько, насколько допускают его собственные комплексы и внутренние сопротивления, и требуем поэтому, чтобы он начал свою деятельность с собственного анализа и беспрерывно его углублял, в то время как увеличивается его опыт с больными. Кто ничего не может достичь в таком самоанализе, должен убедиться в своей неспособности лечить анализом больных».

Если вы атеист, то вы можете объяснить страшное явление самообвинения и самонеприятия конфликтом между тем идеальным представлением о себе самом, которое вы взлелеяли, и той истинной вашей сущностью (97%), которой не можете управлять. Как бы то ни было, вы должны что-то делать с этим, и вы идете к психотерапевту, который (как дважды два) объясняет вам, что «все такие». Результатом подобных продолжительных внушений может стать убеждение, что «все дозволено». Однако никакое общество не может существовать, если оно состоит из людей с такими взглядами. К общему счастью, людей с таким мировоззрением меньшинство (те самые 97% нашей души не позволяют распространиться подобной практике). Бог не дал нам возможности безнаказанно грешить. Даже если мы упорно и злонамеренно отрицаем это, грех все равно действует, совершая свою разрушительную работу. Юнг в своей работе «Психология бессознательного» приводит рядовой клинический случай:

«Один молодой человек примерно 30 лет, явно очень умный и в высшей степени интеллигентный, пришел ко мне, как он сказал, не для лечения, а только для того, чтобы задать один вопрос. Он дал мне достаточно объемный манускрипт, в котором, по его словам, были заключены история и анализ его случая. Он назвал его неврозом навязчивых состояний, и это было совершенно правильно, как я увидел, читая этот манускрипт. Это было что-то вроде психоаналитической биографии, в высшей степени разумной и проработанной с помощью интроспекции, достойной удивления. Это было подлинно научное сочинение, основанное на обширном и точном прочтении соответствующей, специальной литературы. Я поздравил его с таким достижением и спросил, с какой же целью он тогда пришел ко мне. Он сказал: «Итак, вы прочли то, что я написал. Но можете ли вы мне сказать, почему я при всей моей проницательности остался таким же невротичным, как и прежде? Согласно теории, я должен исцелиться, так как сумел воскресить в памяти все свои самые что ни на есть ранние воспоминания. Я читал о многих случаях, когда были излечены люди с куда как меньшей проницательностью, чем у меня; почему же я должен быть исключением? Пожалуйста, скажите мне, чего я не заметил или что продолжаю вытеснять». Я сказал ему, что сей момент не могу вникнуть в суть дела, которая могла бы объяснить, почему его действительно поразительная проницательность не коснулась невроза.

«Но, — сказал я, — позвольте мне попросить вас рассказать чуть больше о вашей персоне». «С удовольствием», — ответил он. На это я сказал: «В вашей биографии вы упомянули, что часто проводили зиму в Ницце, а лето в Сент-Морице. Я полагаю, вы — сын обеспеченных родителей». «О нет, — сказал он, — они совсем не богаты». «Ну тогда вы, должно быть, сами неплохо зарабатываете?» «О нет», — отвечал он с улыбкой. «Но тогда как же?» — спросил я нерешительно. «О, об этом не стоит говорить, — ответил он, — я получал деньги от одной женщины, ей 36 лет, и она учительница в народной школе. Это, знаете ли, любовная связь», — добавил он. В действительности эта женщина, которая была старше его на несколько лет, находилась в весьма стесненных обстоятельствах и жила на свой скудный учительский заработок. Она экономила деньги на питании — конечно, в надежде на последующее замужество, о чем блистательный джентльмен даже не помышлял. «Не думаете ли вы, — сказал я, — что вы использовали в финансовом отношении эту бедную женщину, что и могло быть одной из причин продолжения вашего недуга?» Однако он рассмеялся над моей, как он сказал, абсурдной моральной колкостью, которая, по его идее, не имела ничего общего с научной структурой его невроза. «Вдобавок, — сказал он, — я говорил с ней об этом, и мы оба согласились на том, что этот вопрос не имеет значения». На это я ответил: «Вы полагаете, что благодаря обсуждению этой ситуации некий важный факт, а именно то, что вы были на содержании у бедной женщины, ушел из мира вместе со словами?»

«Не допускаете ли вы, что вместе с деньгами, которые звенят в вашем кармане, вы получили то, что заслужили?» На что он с негодованием встал, пробормотал что-то о моральных предрассудках и распрощался. Он был один из многих, которые полагают, что мораль не имеет никакого отношения к неврозу, что умышленный грех не является грехом, если он устранен интеллектуально.

С такими взглядами можно приспособиться к жизни только в том случае, если ты преступник. Несомненно, я верю в силу и достоинство интеллекта — однако лишь постольку, поскольку он не посягает на ценность чувства».

Ни одна религия мира от начала веков не предлагала ничего подобного христианству. То, что мы знаем сегодня о психологии, полностью накладывается на Священное Писание и как нельзя лучше подтверждает его подлинность. Физика, математика и психология сегодня настолько близко подошли к евангельским истинам, что только человек, решительно настроенный погибнуть, может сопротивляться истине Писания. И удивительно лишь то, что людей, которые твердо решили погибнуть, насчитывается огромное число, и они всеми силами настаивают на своем праве на страдания и смерть.

Глава 3
К чему ведет борьба со злом

Богатым не стал я,
Ученым не стал я,
Заслуги святой не обрел я,
И время мое истекло.

Неизвестный поэт
(Индия, примерно VII в. н. э.)

На конец второго тысячелетия от Рождества Христова была наложена страшная печать духовной эпидемии. Никогда до этого идеологии не имели такого влияния на жизнь каждого человека. Философия вышла из кабинета и вместо ожидаемых всеми гармонии и процветания принесла хаос и смерть. Из всего моря идей большинство выбрало две наиболее опасные и разрушительные: фашизм и коммунизм. Когда они были опробованы на деле, оказалось, что в «светлом мире разума» невозможно жить человеку.

Лишь малая часть мира не поддалась всеобщему поветрию иррациональности, которое люди принимали за самое разумное поведение, и сохранила некоторое душевное здоровье. Тем не менее даже эта часть после разгрома фашизма также включилась в гонку вооружений, которая привела к весьма интересному результату. За несколько десятков лет было изготовлено ядерных зарядов в количестве, способном несколько раз уничтожить планету со всем ее населением. Лучшие умы — ученые, политики и экономисты — затратили огромные интеллектуальные и материальные средства, чтобы получить абсурдный результат! Согласитесь, что оружие должно служить для защиты или нападения, но если в результате исполнения этих целей будешь уничтожен ты и погибнет мир, в котором ты живешь, то в чем смысл защиты и на кого ты нападаешь?

Так что же движет нами, и кто тот враг, который мешает нам жить?

Добро и зло, которые уживаются в наших душах, уживаются там не мирно. Отношения их сложны и запутаны, что имеет прямое и главное влияние на наши судьбы. Последствия первородного греха трагичны и сказываются на всех сторонах жизни, поэтому мера риска, которому мы себя подвергаем в связи с техническим могуществом, растет по мере укрепления этого могущества.

Чем крепче делаются наши «мускулы» в любых областях деятельности, тем выше требования должны мы предъявлять к своему психическому здоровью. Но сейчас этот разумный принцип жизни почти полностью пренебрегается большинством наших сограждан. Те же, кто чувствует опасность, ищут спасения вдалеке от того места, где его действительно можно найти.

Инстинктивно мы знаем, что силы, способные нам помочь, лежат близко, но вовне нас, и наша традиционная уже ошибка в том, что мы надеемся найти ее в физическом мире или в своих логических построениях. Мы обращаемся к медикам и лекарствам, шаманам и амулетам, загоняя себя в тупики, из которых потом не находим выхода. Так жизнь превращается в сплошную череду конфликтов с собой и миром. Результатом этих конфликтов является удивительное по сути положение, когда ни один человек не хочет быть тем, кто он есть, и не может стать тем, кем он хочет быть в глубине души, где взлелеян идеальный, далекий от правды и совершенно нежизнеспособный образ.

К счастью, Бог оградил нас от возможности неограниченного насилия над собой. Только совершенно больным душой людям в определенных несчастных условиях, при совпадении многих негативных факторов удается так развить свою силу воли, что всякое ощущение реальности теряется ими. Воля, которой мы так гордимся, при чрезмерном развитии делается демоном. Всякое проявление воли подразумевает насилие над нашими чувствами, для чего необходимо ставить наши воззрения выше объективной реальности, которую мы познаем в основном при помощи чувств. Самое страшное, что происходит при положении, когда воля ставится на первый план, это пренебрежение потребностями тела, что, в свою очередь, приводит к полному пренебрежению человеком вообще.

Действительно, раз тело презренно, то и мысли, и чувства, и чаяния этого презренного, слабого, ни на что великое не способного существа не стоят внимания. Важнее всего — моя воля, мои цели, мои великие замыслы. При этом не только сам такой несчастный перестает испытывать истинные радости жизни, запираясь в искусственном, на удивление плоском и ограниченном мире, но страдает и его окружение, так как он отравляет жизнь всем, с кем общается, а особенно тем, кто от него зависит.

Все предрассудки истребя,
Мы почитаем всех нулями,
А единицами — себя.
Мы все глядим в наполеоны,
Двуногих тварей миллионы
Для нас орудие одно,
Нам чувство дико и смешно.

А. С. Пушкин. «Евгений Онегин»

Так мы теряем связь и с миром, и со своим собственным телом, приходя постепенно к слепой уверенности в том, что все нам подчинено, как тот король, который велел высечь море, замочившее его сапоги. Всякий подобный опыт над собой, последовательно и до конца исполненный, приводит если и не к невменяемости, то уж наверняка лишает жизнь радости. Пусть это пример болезни, но даже самые невинные опыты в этом направлении по меньшей мере можно назвать уродливыми. Когда молодые люди выбирают себе героев для подражания, как правило, на поверхность действительности всплывают привычные и совершенно нежизнеспособные образы наполеонов, белокурых бестий или ангелов. И тогда из ни на чем не основанной гордыни рождаются на свет безрадостные и бесплодные мысли:

Если б мне всемогущество было дано,
Я бы небо такое низринул давно
И воздвиг бы другое, разумное небо,
Чтобы только достойных любило оно!

Омар Хайам

Так силы, которые Бог дает человеку для созидания, становятся разрушительными. Раны, которые получает душа человеческая, вступая в такие конфликты с Богом и миром, никогда не заживают. К счастью, за редким исключением мы удерживаемся в рамках «нормального» человека, который кажется нам скучным и заурядным, но в котором одном и может только без больших потерь развиваться наша душа.

Мир с каждым днем делается опасней, и главная опасность грозит нам не извне, как думают фантасты, она в нас, в глубинах наших душ. К. Г. Юнг в своей работе «О становлении личности. Психология бессознательного» писал: «Гигантские катастрофы, которые угрожают нам, — это не стихийные события физической или биологической природы, а события психические. Нам в ужасающей мере грозят войны и революции, которые суть не что иное, как психические эпидемии. Во всякое время какая-нибудь химера может овладеть миллионами людей, и тогда вновь разразится либо мировая война, либо опустошительная революция. Вместо того чтобы ждать опасности от диких зверей, обвалов и наводнений, человеку сегодня приходится опасаться стихийных сил своей психики. Психическое — это огромная сила, которая многократно превосходит все силы на свете. Просвещение, обезбожившее природу и человеческие установления, обошло своим вниманием только бога ужаса, который обитает в душе. Страх Божий уместен более всего именно тут, перед лицом сверхмогущества психической стихии. Но все же это лишь абстракции. Всем известно, что шельмец-интеллект способен высказаться об одном и том же и так, и совсем по-другому. Иное дело, если объективное, твердое как гранит и тяжелое словно свинец психическое встает на пути человека как его внутренний опыт и внятно говорит ему: «Так будет, и так быть должно». Тогда он чувствует свое предназначение — как и социальные группы, когда речь идет о войне, революции или прочем безумии. Не случайно именно наше время взывает к спасительной личности, т. е. к тому, кто ускользает от неизбежной власти коллективности и тем самым по крайней мере психически освобождает себя, зажигая для других обнадеживающий свет маяка, который возвещает о том, что по меньшей мере одному удалось избежать рокового отождествления с групповой душой. Ведь группа, именно из-за своей бессознательности, не обладает никаким свободным выбором, благодаря чему психическое действует в ней как ничем не ограниченный природный закон. Возникает каузально обусловленный процесс, останавливающийся только с катастрофой».

Все попытки прогнозировать будущее, анализируя борьбу партий и фракций, взаимоотношения между отдельными политиками или коалициями, бесполезны. Все это — пена на поверхности, история взлета и падения, обогащения и гибели очень маленькой группы людей, которую меньше всего заботит судьба страны и которая имеет минимальное влияние на эту судьбу, целиком озабоченная своими интересами. Судьбы народов не зависят от судеб политиков. Мотивы наших поступков более серьезны, чем неизбежно меняющиеся с годами политические взгляды, хотя самообман и тешит нашу гордость. К. Г. Юнг писал: «Психология отдельного человека, однако, соответствует психологии нации. То, что делают нации, то делает и каждый отдельный человек, и пока он это делает, это делает нация. Лишь изменение установки отдельного человека становится началом изменения психологии нации. Великие проблемы человечества еще никогда не решались посредством всеобщих законов, но всегда решались лишь посредством обновления установки отдельного человека».

Наученные в школе «партийными» педагогами, мы привыкли думать, что развитие общества идет по четким этапам, которые революционно сменяют друг друга. Родовой строй, феодализм, королевства, капитализм, социализм, среди которых встречаются как исключения греческие республики или такие интересные образования, как Спарта. Мы привыкли думать, что чем выше ступень в этой лестнице, тем более развито государство и тем большими правами и свободами пользуются его граждане. Но вот на сегодняшний день мы видим, что такие «архаичные» общественные структуры, как королевства Швеция, Норвегия, Дания, Нидерланды, обеспечили своим подданным все мыслимые свободы и блага социальной зашиты.

Королевство Нидерланды так далеко зашло в этом направлении, что позволило своим гражданам все, даже наркотики и однополые браки, в свете чего выдача целевых сумм бедным инвалидам на наем проституток уже никого не может удивить. В это же время страна, находящаяся на гораздо более «высокой ступени» в соответствии с придуманной марксистами примитивной шкалой, я имею в виду Китайскую Народную Республику, по сути, держит свой народ на уровне средневековья.

Нигде больше, кроме Китая, не было убито столько людей в тщетных попытках установить Царство Божье на земле. Настало время понять, что не наши взгляды определяют выбор пути. И то, и другое определяется степенью болезни нашей души. До сего дня это страна нищих, где миллионы людей живут на сто долларов в год. До сего дня там совершаются публичные казни на площадях.

Летом 1999 года юг Китая охватили крестьянские волнения, которые были подавлены войсками. Разумеется, не обошлось без жертв. Волнения вызвала засуха, в результате которой крестьяне не смогли заплатить положенный натуральный налог рисом, за что и были наказаны — коммунистические администраторы избивали их палками.

Китайский поэт Ду Фу, живший в эпоху Тан (712 — 770 гг. после Р. Х.), писал:

Потом мужчин кнутами избивали —
И подати доставили сюда.

Тогда и сейчас — как будто не было тысячи лет, что разделяют два общества с, казалось бы, совершенно разным устройством. Таким образом, история и современность полностью подтверждают правоту Юнга. Неважно, какие политические взгляды мы декларируем, эти взгляды имеют значение главным образом для психолога, который может по ним составить ясную картину состояния нашей души.

Как бы счастливо внешне не складывалась наша жизнь, она проходит в видимой или невидимой борьбе, которая неизбежно оставляет рубцы на наших душах, и в некоторых случаях может привести к роковым последствиям. Все это отголоски того душевного надлома, который произошел при грехопадении. Существует огромное число видов его проявления, но теперь мы будет говорить главным образом только об одной стороне страшного феномена познания добра и зла — о нашем отношении ко злу, так как именно это отношение больше всего влияет на наши поступки и определяет пути, которые мы выбираем в жизни.

Все мы — жертвы великой и бесконечной борьбы со злом. Борьбы безнадежной и бессмысленной, так как зло, с которым мы боремся, в нас самих. Мы боремся сами с собой и можем погибнуть, но не победить. Эпос народов, который, как правило, выражает бессознательную сторону народной души, имеет повторяющийся, очень похожий один на другого персонаж, несмотря на огромный промежуток во времени и пространстве, который разделяет его создателей. Я имею в виду героя, гибнущего от рук своего сына.

Родовое сознание не отделяло отца от сына, считая их одной плотью. И то, что непобедимый герой мог погибнуть только от рук своего сына, доказывает, что уже в древности люди знали: самый опасный противник человека — он сам. Несмотря на самые различные видимые обстоятельства гибели людей, в большинстве случаев погибают они по одной причине — в борьбе с самими собой. Яркое подтверждение тому находим в образце иранского эпоса — сказании о Рустаме, которое повторяет всеобщий опыт бессознательного всех народов и по сути является другой интерпретацией легенды об Эдипе.

Не понимая, что происходит, мы выдумываем логические теории, которые еще дальше уводят нас от истины, потому что жизнь не только логична, но и иррациональна, и мы становимся беспомощными жертвами заблуждений, которые сами и создали, хотя в глубине души, как видите, понимаем истинную опасность, которая просто не укладывается в нашем сознании.

Одна из самых больших ошибок — думать, что есть люди, которые любят зло или сознательно ему следуют. На самом деле есть только очень небольшая группа маньяков и одержимых бесами, которых зло радует, но в этой книге о них не будет сказано. Их число незначительно и не оказывает большого влияния на события, происходящие в мире. Это особая тема, и ее разбору посвящены многие специальные исследования как в миру, так и в церкви.

Всякий нормальный человек ненавидит зло, вот только искаженное грехом сознание совершенно неверно его трактует. Причина большинства конфликтов, которые происходят в мире, заключается в том, что два человека видят зло по-разному. Никто не способен примириться со злом — это заложено в нас Богом, и то, какие формы принимает наша борьба со злом, во многом определяет наш нравственный и духовный облик.

Есть характеры, которые видят зло только вовне. Они никогда и ни в чем не обвиняют себя. Вся их агрессия направлена на мир и ближних. (Кстати, сам термин «агрессия», который теперь применяется только в негативном смысле как злонамеренное нападение, изначально был конструктивен, то есть говорил о творческой воле, направленной в мир.) Что бы ни случилось с этими людьми, они видят причину всех злоключений в других, но не в себе. Такой тип личности, названный обсессивным, обвиняет окружающих во всех своих проблемах, будь то болезнь, бедность или неуспех в чем-либо. И он нападает, искренне уверенный, что борется со злом мира, мешающим жить не только ему лично, но и другим.

С молитвы день начни, Фарид, Господь молитву любит,
А тем, кто Господа не чтит, пусть головы отрубят.
Ту голову, что пред Творцом склониться не желает,
Швырнем, как топливо, в очаг, — пускай в огне пылает.

Шейх Фарид
(Индия, Пенджаб, XII–XV в.)

Что такое на практике обсессивная личность, четко сказано у Ф. Римана: «Отстаивание всего известного и привычного неизбежно приводит к готовности все новое встречать с предубеждением, к стремлению обезопасить себя от всего удивительного, непривычного и неизведанного. Это не только исключает возможность риска и попытки исследовать неизведанное с точки зрения наивной веры в прогресс, но и вызывает тенденцию затормозить, сдержать или даже предотвратить стремление других людей к риску, к открытию нового, к развитию. (…)

Мы всегда испытываем страх и подвергаем сомнению все то, что может поколебать или изменить наши привычки, знания, верования, нашу безопасность, и не исключаем того, что новые взгляды и открытия являются ошибкой или обманом. Чем уже наш собственный кругозор и чем более ограничены горизонты нашего познания, тем больше мы стремимся сохранить все в неизменном виде, тем больше боимся утратить свою безопасность вследствие новых изменений и открытий. (…)

Таким образом, за каждой привычкой, каждой догмой и каждым проявлением фанатизма стоит страх — страх перед переменами, перед преходящим и, в конечном счете, страх смерти. (…)

Человек со склонностью к навязчивостям с трудом осознает, что область его жизнедеятельности не может быть абсолютизирована, что она не подчиняется неизменным принципам и не может быть заранее просчитана и определена. Он верит, что может привести все к единой системе, которую он в состоянии полностью обозреть и которой может овладеть, т. е. хочет совершить насилие над природой. (…)

Навязчивое поведение сказывается на межчеловеческих отношениях. Вольно или невольно, сознательно или подсознательно мы предписываем другим то, что нравится нам самим. Это особенно четко выявляется в партнерских связях, при уходе за детьми и лицами, зависимыми от нас.

Таким образом, консерватизм этих людей является источником таких экстремальных действий, которые равнозначны «выплескиванию ребенка из ванны».

Агрессивность, направленная на всех и вся, — непременная черта этого типа личности. Самое разрушительное и бесовское (термин применяют Юнг, Тиллих, Риман), что есть в этом типе личности, — это их убеждение в своем праве запрещать другим то, что считают запретным для себя самих. Если такой человек отказывает себе в праве на личное счастье, то никто рядом не должен быть счастлив! Когда такой человек решает умереть, все окружающие должны умереть вместе с ним. Камикадзе — законченная форма этого типа личности.

В нормальных условиях два чувства — агрессия и страсть к насилию — прячутся за разные «доводы», «идеи», «необходимость», делающие честь изобретательности человеческого ума. Фриц Риман пишет: «Одной из возможностей придать «легитимность» своей агрессивности, не выражая ее вовне, и даже рассматривать ее как достоинство для лиц с навязчивым развитием является адекватный выбор профессии. В этом случае они приобретают право бороться со всем тем, что считают запретным для самих себя. Так появляются фанатики — неумолимые, бескомпромиссные и беспощадные в своей борьбе в любых областях, будь то гигиенические требования, подавление инстинктов, соблюдение морали или религиозность. В отличие от лиц с депрессивным складом личности, они направляют свою агрессию не на самих себя, но на внешние проявления и делают это с чистой совестью, будучи убеждены в том, что это необходимо. Можно себе представить, какую опасность может представить такая склонность искать и всегда находить клапан для выхода своей агрессии, ссылаясь при этом на собственные «убеждения». О том, какие легитимные формы может принимать выраженная агрессивность, прикрываясь при этом святыми целями, мы уже упоминали, говоря о христианской идеологии. (Псевдохристианской. — Прим. автора.)

Граница между психическим здоровьем и болезнью здесь очень тонка, так как агрессия в данном случае опирается на то, что считается нормой. Какие катастрофические формы это может принять в случае, если коллектив ставит свою агрессивность на службу идеологии, мы видим на примере преследования евреев во времена Третьего рейха, всех войн, когда уничтожение врагов возводится в ранг морали и даже санкционируется церковью. (…) Возможности придать своей агрессивности корректность, доходящую до степени садизма, чрезвычайно разнообразны — это чиновник, который пунктуально, минута в минуту, закрывает окошко своей конторы, хотя легко мог бы еще кого-нибудь обслужить; учитель, подчеркивающий малейшее отклонение в пунктуации или ошибки, связанные с невнимательностью; экзаменатор, который считает правильным лишь ответ, ни на йоту не отличающийся от ожидаемого; судья, строго придерживающийся буквы закона при оценке того или иного проступка и не принимающий во внимание мотивацию, и т. д. (…)

Некоторые личности выражают агрессивность в форме сверхкорректности, злоупотребляя своей властью и скрывая мотивы своего поведения даже от самих себя, ссылаясь на нерушимость правил и значимость выполняемого ими долга. Особенно опасной становится такая агрессивность личностей с обсессивным развитием тогда, когда трудно решить, обоснованы ли предъявляемые ими требования, или они являются лишь проявлением их собственной воли. Естественно, что должен соблюдаться порядок, однако он должен быть живым, а не мертвенно-педантичным; нравственность имеет громадное значение, но она не должна быть человеконенавистнической и враждебной. (…)

Для агрессивной личности с навязчивым развитием вообще характерно приобщение ко всему, что касается нормирования, регуляции и принципиальной соподчиненности; для них важно, чтобы все имело свое название и место. При этом их узкая исполнительность соответствует их потребности властвовать.

Их агрессивность труднопредсказуема, так как она носит надперсональный, анонимный характер, за которым скрывается страсть к насилию.

Агрессия навязчивых личностей служит власти, и власть, которой они обладают, служит агрессии. В связи с этим личности с навязчивым развитием предпочитают профессии, которые предоставляют им власть и одновременно дают возможность легализовать свою агрессивность во имя порядка, целесообразности, закона, авторитета и пр.

Неудивительно, что к данной личностной структуре в той или иной степени относятся многие политические деятели, военные, полицейские, чиновники, судьи, священнослужители, педагоги и государственные защитники».

Действительно, если задуматься, все великие революционеры принадлежали к такому типу личности, все террористы, будь то «красные бригады» или мусульманские моджахеды, «Аум Сенрике» или ваххабиты. Выбор пути обуславливается случайно, под воздействием внешних причин, и совершенно не важно для такого человека, под каким знаменем он борется, главное для него — борьба. Трагедия заключается в том, что из самых лучших побуждений (борьбы со злом) мужественный, талантливый и умный человек подкладывает бомбы под больницы и школы, тем самым капля за каплей наполняя мир злом, против которого, как он уверен, и борется.

Во все времена и во всех формах общественного устройства при нормальном течении событий у власти оказываются люди с агрессивным типом личности, непременно направленным вовне. Этому наиболее полно отвечают личности «с навязчивостями», то есть обсессивные личности. Процесс их прихода к власти закономерен и неизбежен, как и неизбежны иногда тяжелейшие последствия их правления, которые, впрочем, могут стать менее разрушительными, если здоровые силы общества окажут им сопротивление. Такое сопротивление демонстрируют пока только в традиционно протестантских странах с их величайшим уважением к личности.

Другой крайний тип личности обвиняет во всех бедах мира себя самого. Это депрессивный тип. Такой человек уверен, что портит все, к чему прикасается, и он может смириться с самыми чудовищными проявлениями сатанизма, стерпеть их в полной уверенности, что «так надо», что «лучшего он не заслуживает» и что «этого еще мало», чтобы воздать ему по заслугам.

Самая большая и благородная часть человечества, обвиняющая себя во всех грехах, принадлежит к депрессивному типу. Именно этот тип личности, наиболее чуткий к чувствам других людей и, по сути, являющийся опорой государств и церкви, более других подвержен мазохизму. Вся агрессивность, которая досталась нам как следствие первородного греха, направлена ими на самих себя, что на практике оборачивается полной бесхребетностью и готовностью идти на поводу у всякого напористого человека, даже при явной его неправоте, лишь бы избавиться от непереносимого для такого типа личности состояния конфронтации.

Этот путь, который со стороны выглядит мирным и конструктивным в силу своей смиренности, ведет к страшным последствиям на практике. Риман пишет: «Мы должны сказать, что подавленная агрессивность депрессивных личностей может сублимироваться и идеологизироваться в форме повышенной заботливости, скромности, доброжелательности и покорности и переходить в жалобные причитания и жертвенность с дальнейшей склонностью к самообвинению, самонаказанию и саморазрушению. Как мы уже упоминали, агрессивность имеет склонность к соматизации: некоторые тяжелые и неизлечимые заболевания могут развиваться из психологических корней и являются как бы подсознательным самонаказанием и местью в форме саморазрушения!»

Подобный человек, имея все таланты и знания, совершенно не способен управлять кем-либо прежде всего потому, что не имеет к этому ни малейшей склонности. Ему просто неинтересно это. У него другие интересы, нередко лежащие в области науки, искусства или техники, которыми он и живет, мало обращая внимание на то, что происходит в обществе, пока это общество не слишком мешает ему предаваться любимым занятиям. Если же судьбе было угодно, чтобы он не получил образования, тогда такой человек живет тем, что теперь называется «хобби», и меру помех его деятельности воспринимает как некую неразумную игру внешних сил, на которую он нисколько не в обиде, наоборот, даже испытывает некоторую гордость от преодоления препятствий.

Из таких людей получаются великие святые, но на них же держатся самые изуверские формы правления. Страшные деспотии воздвигаются на таком фундаменте. Ну а если внешние обстоятельства не помогают такому человеку стать мучеником, то он обязательно найдет свое наказание в психосоматическом заболевании, несчастном браке или неудачной карьере, или в выборе профессии, к которой он не имеет никакой склонности. То есть он найдет способ стать несчастным так или иначе. И под всем этим лежит незыблемый и благородный фундамент неприятия зла.

Здесь необходимо сделать очень важное пояснение. В советские времена, в самые безнадежные для развития психологии годы, было принято отрицать все западные достижения этой науки. Именно тогда и приводился довод, который должен был показать всю неправоту западных ученых, а именно — высмеивался сам термин «мазохизм». Совершенно верно говорилось, что не может быть человека, который бы получал удовольствие от страдания. Но дело в том, что те советские психологи, которые критиковали все западное, даже не поняли значения этого термина. Мазохист — это не тот, кто любит страдание. Мазохист — это тот несчастный, который, получая в раннем детстве суровое наказание за всякое удовольствие, испытанное им, приобрел внутреннюю уверенность, что он не имеет права на удовольствие и за каждый миг радости должен расплачиваться страданием. Мазохизм — «подарок», полученный от родителей, которые сами были больны душой и передали своему ребенку то наследство, каким обладали. Это именно тот случай, о котором сказано в Евангелии, что нарушающие волю Божью несут проклятие до третьего и четвертого рода.

Крайние формы одностороннего развития личности достаточно редки, но так как в каждом из нас присутствуют все типы личности, которые иногда превалируют, то мы в течение жизни приобретаем опыт всех форм поведения, и сила их проявлений зависит главным образом от нашего темперамента и внешних обстоятельств. В разной степени все мы — жертвы деструктивного (разрушительного) поведения, и трагедия состоит в том, что редкий человек задумывается о причинах, глубинных причинах своих поступков и убеждений, находя им объяснение в лежащих на поверхности стандартах и штампах общественного сознания, весьма далеких от истины. Но, обманывая себя, нельзя побороть своих проблем. Не понимая опасности, нельзя ее избегнуть.

Как есть типы личности с противоположными векторами агрессии (на себя или на других), так есть и носители двух глубинных убеждений, которые являются составной частью единства, также обуславливающего нашу судьбу. О первых я уже сказал: это те, кто убежден, что человек в силах уничтожить зло на земле, в себе или в других. Это мнение кажется таким благородным и притягательным, что до сего дня большинство людей разделяют его, несмотря на все беды, которые оно принесло. Я утверждаю, что все, намеренно убитые на земле, были жертвами этого всеобщего заблуждения (самоубийцы входят в их число).

Это пагубное заблуждение было так распространено в мире, что даже пришествие Господне смогло лишь немного поколебать его. До сего дня богословы прямо или косвенно учат свою паству возможности самостоятельной борьбы со злом и грехом. Это беда не только ортодоксальных богословий. Протестанты, говоря о недопустимости употребления вина и табака, о неприемлемости созерцания чьей-то нагой натуры и т. д. и т. п., также борются со злом, часто воображаемым, и тем самым обманывают себя, думая, что верят в спасение свыше. На самом деле, отказываясь от одного вида поведения и строго придерживаясь какого-то другого, они делают дела, которыми и надеются спастись.

Ну а по мере того, как становится очевидным, что все наши дела не приносят нам совершенства и ожидаемого покоя душе, приходится увеличивать их количество и ужесточать качество. Идя по этой дороге от этапа к этапу, сначала окажешься в жестоком и неуютном мире среди доносов, дознавателей и костров, а потом в земном подобии ада, который одним только менее страшен настоящего — тем, что он конечен.

Так уже много раз было в истории и так еще много раз будет, ведь, к сожалению, нельзя учиться на чужих ошибках. Каждое поколение и каждый человек прикладывают все силы, чтобы реализовать свои законные права на совершение всех мыслимых и немыслимых ошибок, и, чтобы уберечься от этого, нужны уже не человеческие силы, но помощь Божья. (К сожалению, это не фраза, а реалии современной психологии, и большинство настаивает на своем праве совершать ошибки, отметая все советы и наставления людей опытных.)

Когда желание переделать мир к лучшему овладевает большими массами людей, случаются революции, войны и перестройки, которые политики, плавающие во всякой смуте как рыба в воде, объявляют разумными и необходимыми преобразованиями. Юнг называл такие события психическими эпидемиями и никак не связывал их с проявлениями сознательной воли. Действительно трудно назвать разумными действия, которые приводят к гибели людей и разрушению веками создаваемой материальной базы, к отравлению природы продуктами распада боеприпасов и неизлечимым душевным травмам оставшихся в живых.

Нет ничего страшнее душевных эпидемий, которые до сего дня остаются не узнанными и объясняются политическими или экономическими причинами. Современные борцы за права человека, совершенно не ведая того, что творят, подготавливают своим внукам страшное будущее. Подавляющему большинству сегодняшних идеологов и тем более правительствам неведомо, что многое из того, что они считают мировоззрением групп, за чьи права на существование они борются, на самом деле есть симптом болезни. Симптом, который грозит и им самим, и всем тем, кому не посчастливится жить во время, когда он, этот симптом, неизбежно разовьется в болезнь и завладеет ситуацией.

Наши религиозные и политические убеждения прямо говорят о здоровье или болезни нашей души, в зависимости от формы, в которой эти убеждения выражаются. И чем более экстремальны эти формы, тем глубже и страшнее наши болезни. «Плоды», которые приносят те или иные убеждения, рано или поздно становятся очевидными. Если внимательно отнестись к истории, то мы найдем там множество подтверждений этому. И если сегодня мы допускаем мысль, что, получив независимость от России, в Чечне перестанут убивать, то мы просто тешим себя успокоительным заблуждением. То же говорили и об Афганистане, но с тех пор, как оттуда ушла советская армия, ничего не изменилось. То, что ищут эти люди, лежит далеко за гранью реальности. Их победа будет поражением всех, и в первую очередь для них самих.

Великими освободителями, равно как и безжалостными террористами, движет утопическая идея о возможности искоренения зла мира, которое они видят только в тех, кто не следует за ними в их бессмысленной жажде войны и крови. Но, воюя со всем миром, на самом деле эти люди борются сами с собой, со злом внутри себя, чего они никогда и ни за что не признают, так как не способны проанализировать свои чувства и побуждения. Ими движет болезнь, неосознанная и потому еще более разрушительная. Идея о возможности самоочищения рано или поздно приводит к войне всех против всех, так как невозможно человеку сделать то, что под силу только Богу.

Те «гуманисты и правозащитники», которые из недомыслия борются за право «наций на самореализацию», по сути, поддерживают потенциальных убийц и подписывают смертный приговор, если не себе, то своим детям. Мечта фундаменталистов не может быть осуществлена. Если сегодня, борясь за власть, они вырезают деревни, захватывают автобусы с туристами и детьми, то завтра, получив эту власть, они будут вырезать города и страны. Вспомните марксистское положения о нарастании классовой борьбы по мере приближения к коммунизму.

Человек не в силах сам очистить свое сердце, и, следовательно, чем дальше он идет по этому пути и видит безуспешность своих усилий, тем все больше и больше он будет вынужден наращивать их. Если бы Бог допустил последовательную реализацию подобной программы, то в конце ее на земле остался бы один-единственный человек, который вынужден был бы покончить и с собой, прямо следуя своим убеждениям. Мы должны вечно благодарить Творца за то, что Он не дает нам такой воли.

Все сказанное касается не только исламских фундаменталистов или коммунистов. Большинство христианских конфессий, не понимая того, находятся на тех же позициях. Стоит только на один шаг отойти от истин Христовых, то есть решить, что для своего спасения мы можем сами что-то сделать, и последствия этого заблуждения не замедлят сказаться. Пример России — лучшее тому подтверждение, о чем мы будем говорить позже.

И вот еще на чем стоит остановить наше внимание. В послевоенные годы в мире начался процесс либерализации и гуманизации. Это было реакцией на ужасы многолетней, самой страшной войны в истории Европы. Люди устали от жестокости и конфронтации, и те, кто выжил, были полны радости и умиротворения. В Западной Европе произошло то смягчение нравов, которое некоторые очень точно, по-моему, назвали «послевоенным карнавалом». Все были исполнены такой радости и воли к жизни, что простили всё и всем. После голода, холода и жестокости мирная жизнь казалась настолько счастливой, что склонность прощать своим ближним их мелкие и даже крупные грешки и закрывать глаза на многое, что до войны никому бы не было прощено, — эта склонность стала доминирующей и первостепенной.

Произошла нормальная реакция релаксации. Реки зла едва не поглотили мир, и когда они иссякли, тогда все пришли к выводу, что жизнь человеческая дороже «великих» идей. Ну а так как мы вечно кидаемся из одной крайности в другую, то было решено, что жизнь человеческая дороже ВСЕХ убеждений. И тогда, само собой, было объявлено положение о равенстве религий в ряду других равенств. Даже уроки «холодной войны», которая в очередной раз едва не переросла в «горячую», ничему никого не научили. Мир любой ценой — благородная, но нереальная политика. Не все проблемы можно обойти, или однажды ты окажешься там, где никак не ожидал оказаться.

Сказали мне, что эта дорога
Меня приведет к океану смерти,
И я с полпути повернула вспять.
С тех пор все тянутся предо мною
Кривые, глухие, окольные тропы...

Есано Акико
(Япония, XX в.)

На современной волне гуманизации расцвело экуменическое движение, и его адепты гордятся широтой и гуманностью своих взглядов, наивно полагая, что строят прочный будущий мир. На самом деле это типичный пример бессознательного деструктивного поведения. Мир, в котором будут с большим уважением относиться к моджахедам, «красным бригадам», тугам и мафии, неизбежно окажется не таким, о каком поначалу мечталось. А именно об этом и идет речь, когда дело доходит до равенства религий.

Может показаться, что сегодня нет нужды объяснять, кто такие моджахеды, «красные бригады» и мафия. Но несмотря на то, что все знают, кто они такие, сегодня мало кто помнит, с чего они начинались. «Мафия» в переводе с сицилийского диалекта означает «убежище». Еще в средние века, когда гнет феодалов стал почти непереносимым, народ создал тайную организацию, чтобы противопоставить силу силе. Тогда все честные люди благословляли ее и гордились ею. Быть членом мафии было престижно, выгодно и иногда спасительно.

Вошел в силу закон омерты — это был по сути обет молчания о тайнах мафии, самый строгий, наверное, из всех обетов, которые давали когда-то люди. Всеобщее проклятие и жестокое наказание ждало нарушивших клятву, и все они жили под страхом смерти за разглашение великой тайны. Какое-то время мафия отвечала задачам, для которых была создана, но это длилось недолго. Ее крестные отцы очень скоро поняли, какую выгоду может принести власть над тайной вооруженной организацией, члены которой были связаны законом омерты и вынуждены были беспрекословно выполнять приказы, не задавая вопросов и храня обязательное молчание. Тогда мафия и превратилась в хорошо организованную криминальную структуру, цели и задачи которой столь разительно отличались от первоначальных.

То же самое произошло в свое время и с партией коммунистов, называемой ВКПБ, которая также была создана с самыми благородными целями, прошла примерно такой же путь, как и сицилийская мафия, с той только разницей, что, пользуясь моментом, взяла власть в стране в свои руки. После чего, впрочем, повела себя так же, как и всякая мафия, совершенно не считаясь с интересами народа, из которого вышла и с чьей помощью добилась своего положения. Жестокостью же, как и широтой замыслов, она во много раз превзошла своих предшественников, что всегда сопутствует одно другому. Наши больные души принуждают нас самих строить для себя тюрьмы и лагеря смерти, которые мы во время этого строительства искренне принимаем за дворцы и сады будущего счастливого мира.

Из истории мы знаем, что всякая тайная вооруженная организация, связанная строгой дисциплиной, неизбежно перерождается в мафию, для каких бы высоких и благородных целей она ни была основана изначально. Примером тому может служить китайская Триада, названная так в честь трех ее основателей — монахов. О Триаде мало известно в нашей стране, но существует она давно и успешно развивается по сей день. Легенда о ее основании настолько типична, что я уверен в ее подлинности.

Когда маньчжурская династия Цин захватила власть в Китае, свергнув законную династию Мин, знаменитый монастырь Шаолинь сражался за законное правительство и был уничтожен полностью. В живых случайно остались три монаха, которые были в отлучке по делам монастыря. Когда они вернулись в Шаолинь, то застали страшную картину — все были мертвы. И тогда над трупами своих товарищей они поклялись отомстить захватчикам и восстановить прежнюю династию. Так и возник девиз Триады: «Фань Цин, Фу Мин», что значит — «низвергнем Цин, вознесем Мин».

Эти три монаха были людьми незаурядными и владевшими, кроме воинских искусств, всевозможными формами медитаций, на которых, впрочем, эти искусства и были основаны. Они распределили между собой должности в организации, которую решили создать для торжества блага и справедливости, и приступили к делу.

Языческий, перенаселенный Китай всегда был склонен к социальной упорядоченности, без которой невозможно было бы хоть как-то примирить интересы и противоречия такой большой массы людей, собранной на не слишком большой территории. Многие китайцы состояли и состоят сегодня даже не в одной, а в нескольких тайных группировках для того, чтобы хоть как-то защитить свои интересы от гнета властей и конкурентов.

Новое общество никого не удивило и не встревожило, тем более что создано оно было для таких высоких целей. Но люди, его возглавившие, были людьми выдающимися и беззаветно преданными своим целям. Поэтому вскоре Триада стала очень большой силой, и ее ячейки сетью охватили всю страну. Основатели не спешили, ведь им предстояла борьба не с отдельным противником, а с целым государством. В китайце прагматизм сочетается с удивительным романтизмом в противовес этому самому прагматизму, и вожди Триады не считались со временем, ни во что не ставя свои жизни. Им нужна была победа, и неважно, когда она могла быть одержана — во время или после их жизни. Они готовы были оставить торжество своим преемникам, полностью удовлетворяясь мыслью о грядущей победе.

После того как преданные идее сподвижники Триады ушли из жизни, организацию возглавили люди, далекие от их мечтаний. Им досталась огромная, спаянная железной дисциплиной, вооруженная тайная организация, беспрекословно выполнявшая любые приказы. Вот тогда она и стала мафией, самой страшной на сегодняшний день.

Никто не знает, сколько членов Триады в мире, как никто не знает и ее богатств, на которые она в состоянии покупать целые правительства. Влияние Триады в Тихоокеанском регионе огромно и так же не поддается никакому контролю, как никто не знает, сколько ее денег вложено в имущество на всех континентах — в Европе и Америке. История Триады настолько характерна, что просто просится на страницы учебников, которые по каким-то (якобы моральным) причинам всегда умалчивали о таких фактах в жизни народов.

Путь Триады — путь многих сообществ, которые начинали с борьбы за идеи добра и справедливости, а заканчивали обычной уголовщиной. Тот же самый путь прошла и часть армии Го Минь Дана. Выбитая из Китая, но не сложившая оружия, эта армия «борцов за народное счастье» сегодня занята выращиванием и распространением опиума в «золотом треугольнике» Индокитая. Жестокость, с которой они действуют, настолько чудовищна, что я просто боюсь приводить ее примеры на страницах этой книги. Тот же путь уготован и другим подобным армиям «справедливости».

Человек, далекий от христианства, неизбежно превращает любую благую и благородную идею в полную свою противоположность. Страшнее только тот, кто служит языческим богам по подсказке сатаны, так как убежден в сверхценности своих, а на самом деле продиктованных болезнью страстей. Пример тому — секта тугов.

О тугах теперь знают немногие, как и раньше немногие знали. Они — одно из «чудес» Индии, однако аналоги им легко можно найти во многих языческих странах. Вопреки всему туги (или таги по другой транскрипции) живы и сегодня. Но, учитывая то, что большинство из нас занято своими делами и потому мало осведомлено об обычаях других народов, я объясню суть этой конфессии индуизма.

Туги поклоняются богине Кали. Она называется матерью всего живущего и в то же время является богиней смерти. Есть два канонических ее образа: или это прекрасная молодая женщина, чьи губы, однако, испачканы кровью, или страшная старуха, танцующая на трупах. Вот что писал о ней Рампрошад, бхакт (поклонник Кали), известный поэт XVIII века, живший в одном из штатов Индии, в Бенгалии, который и до сих пор пользуется большой популярностью в своей стране:

Восторгаюсь тобой, танцующей танец войны.
Вечен танец твой, мать, и волосы ветром полны...
На груди у Шивы танец нагой жены.
Бусы из мертвых голов — это твои сыны.
Поясом мертвых рук бедра оплетены.
Серьги в ушах — младенцы умерщвлены.
Зубы светлее кунды, губы твои нежны.
Кали светла, как лотос: лицо белей белизны,
А ноги в крови. Ты — туча в лучах луны.
Рампрошад говорит: «Все чувства тобой пьяны.
Чудной такой красоты видеть глаза не должны».

Поклоняющиеся Кали люди должны приносить ей человеческие жертвы по давно установленным правилам. Индия — страна паломников. Огромное число язычников, ее населяющих, должно по разным мотивам ежегодно совершать паломничества к различным святилищам, которые обильно раскиданы по этой стране. Большие массы людей перемещаются по Индии во всех направлениях, что никем и никак не контролируется в силу сложившихся обычаев. Члены секты тугов присоединяются к какой-то группе людей и, путешествуя с ними какое-то время, входят в их полное доверие, что предписывает «благоразумный» обычай. После этого они выбирают момент и, когда жертвы ничего не подозревают, душат их специальными платками с помощью отработанного веками способа, а потом хоронят несчастных на специальных тайных кладбищах, которые разбросаны по всей стране.

Человек исчезает без вести, и никому не приходит в голову мысль начать расследование происшествия. Нет надобности упоминать, что жертвы свои они выбирают из людей состоятельных и что оставшееся после них имущество переходит в полное распоряжение поклонника богини Кали, которая сама получает только то, что ей нужно, — мертвые тела. Секта жива и здравствует, несмотря на все преследования властей, и будет жить всегда. Согласитесь, как приятно бывает исполнить свой долг перед богом, одновременно получая куш, который иначе прошел бы мимо рта. Всякий поверит, что эти люди, как никто, преданы своей религии, которая приносит такие барыши уже сегодня, не говоря о том, что обещано им после смерти.

Именно на подобных вещах и основаны все языческие религии, которые в большей степени направлены на успех в этом мире, чем на прощение грехов и спасение в последующем. Поэтому всякий человек, утверждающий равенство мировоззрений и религий, или не понимает, о чем говорит, или ему безразлично будущее его детей и близких. Это на самом деле весьма прозрачное прикрытие подготовки будущей войны всех против всех.

Если человек убежден, что может переделать мир, он будет его переделывать и никогда не остановится. Это неизбежно — он будет вечно недоволен достигнутым результатом, и чем больше власти и влияния ему удастся приобрести, тем более катастрофическими будут последствия его правления.

Миф о равенстве религий — самая удачная выдумка сатаны за последнее время. Ставить знак равенства между полярными убеждениями и верованиями — все равно что принимать болезнь за здоровье. Этот миф говорит о величайшей инфантильности большинства и равносилен официальному разрешению убийств на том лишь основании, что раз есть люди, которые имеют к этому склонность, то не гуманно лишать несчастных их маленьких радостей. Абсурдность этого положения делается ясной уже при первом внимательном рассмотрении вопроса.

Тем не менее стремление к единству верований проявляется не только внешне, но и как внутренняя тенденция, обусловленная восприятием любого конфликта как зла. Это приводит к тому, что христианские конфессии, которые в силу ряда причин имеют искаженные взгляды на Евангелие, в практике своей ничем не отличаются от язычников и атеистов. История религиозных войн не дает никаких возможностей сомневаться в этом. Врата и тропа истины очень узки, и в стороне от них только ложь и заблуждения. Христианство, отступив от слова Евангелия «СПАСЕНИЕ ПО МИЛОСТИ», по каким бы благородным побуждениям это ни происходило, неизбежно становится в ряд с бездной заблуждений и теряет свою спасительную силу, превращаясь таким образом на практике в полную свою противоположность.

Широко известный в недавнем прошлом нашей страны тележурналист Александр Невзоров в одной из своих передач позволил себе высказывание, что православию мусульманство ближе, чем какое-то там лютеранство. Эта мысль, теологически абсурдная, тем не менее совершенно верна психологически. Обе эти доктрины изначально агрессивны, так как считают необходимым личный вклад в свое спасение и, следовательно, неизбежно нуждаются в переделке мира и внешнем враге, который должен быть уничтожен для всеобщего счастья.

Если вы боитесь суда людского больше, чем суда Божьего, если вы так напуганы миром, что вам безразлична судьба детей и близких, то вы, конечно, можете быть экуменистом. Бог милосерд и простит вам вашу слабость, но истинный гуманизм не во всеприятии. И христианство не подразумевает согласие со злом и сатаной. Всему должен быть предел, и когда ваша «доброта» доходит до того, что вы с пониманием и смирением смотрите на то, как садисты издеваются над вашими ближними, значит, настало время задуматься, кому вы служите — Богу или дьяволу.

Человек, не помилованный Богом, ищет себе «лекарство» более или менее сильное, и если болезнь его смертельна, он выбирает смертельное «лекарство». Все, что на шаг отступает от спасительного принципа «СПАСЕНИЕ ПО ВЕРЕ, НЕ ОТ ДЕЛ», — ловушка сатаны, ведущая к страданию и гибели. Многие идут по этому пути, но неужели это может служить его оправданием? Неужели можно спокойно смотреть на то, как люди губят себя и других только потому, что не ведают, что творят? Глупо и грешно отстаивать права на муки и смерть. Глупо и грешно провозглашать равенство жизни и смерти. Те, кто это делает, проявляют не широту и гуманность взглядов, они проявляют недомыслие или трусость, за которые придется заплатить когда-то немалую цену.

Нельзя быть здоровым и счастливым, идя против воли Божьей, а Он запретил нам попытки самооправдания. Нарушение Его воли всегда вело к неисчислимым бедам, так было и так будет всегда. Подумайте над этим, прежде чем подтвердить право лжи на существование. Иначе мир, который вы сегодня провозглашаете, завтра обернется войной, в которой погибнут все, кого вы любите и без кого не мыслите своей жизни. Об этом лучше всего сказано в четырнадцатом стихе шестой главы Книги пророка Иеремии: «Врачуют раны народа Моего легкомысленно, говоря: «мир! мир!», а мира нет».

Говоря о равенстве мнений, политики убеждены, что мыслят рационально и правильно, совершенно не принимая во внимание психологии, что не делает чести их кругозору, от которого исключительно и зависит правильное решение больших проблем в едином, взаимосвязанном мире. Далеко не всегда то, что кажется сегодня рациональным, является таким и на деле. Вторая мировая война была начата Германией и объяснялась именно так, рационально, то есть экономической и политической необходимостью. Но что принесла она Германии? Беду и разруху. Точно так же, как и императорской Японии. Никто не выиграл в этой войне, как никто не выиграл и в Первой мировой войне. Страны — зачинщицы войны превратились в развалины, лучшие их дети были убиты, а на оставшихся в живых были наложены контрибуции, которые долгое время низводили население едва ли не до уровня нищих.

Никто ничего не выиграл. Как никто и никогда ничего не выиграл в войнах за долгие века. Войны приносили доход только в те далекие эпические времена, когда каждый мужчина был солдатом в силу дешевизны применяемого оружия, а сами войны являлись по сути простыми разбойничьими набегами. Второй этап доходных войн завершился тогда, когда основной ценностью стала земля, а нации еще не сложились.

После того как миновали эти времена, государства, помня о былом, счастливом прошлом, добываемом ратным трудом, продолжали обирать своих граждан, чтобы собрать деньги для очередной войны. Новые войны приносили разруху и вызывали новые поборы для ее устранения. После чего вновь возникала идея войны, ведь никакого другого способа скорого обогащения, кроме новой победоносной войны, не существовало, по их мнению. А дальше новые разорительные поборы...

Поколение за поколением находились на грани выживания, тратя свои ресурсы на эфемерное счастье войны. Все экономические и политические теории, объясняющие необходимость войн, выглядят вполне убедительно, и никто не ведает, что движет ими деструктивное поведение, в основе которого лежит бессознательное чувство необходимости пострадать за свои грехи.

Когда такое случается в мире, то не вызывает большого удивления. Мир полон несчастных и метущихся, слепых и обманутых сатаной, ничего не понимающих в происходящем людей, которые от конфликтов с ближними переходят к конфликтам межгосударственным. От брани и угроз — к ненависти и крови. В полной уверенности, что та боль души, которая мешает им жить, вызвана действиями внешнего врага, который умышляет навести на их жизнь и благополучие зло. Стоит только уничтожить его — и все будет хорошо. Стоит только взять над ним верх — и все наладится. Такое состояние души называется «паранойя», и наша страна уже пробовала жить по ее правилам. Всякий, называющий себя христианином, должен навсегда отречься от дел дьявола и тьмы и признать истину Писания, которая утверждает, что в основании наших несчастий лежит фундамент первородного греха, из которого имеют начала все наши бесчисленные личные прегрешения, отравляющие каждый день нашей жизни. Никто из живущих не способен не грешить, и никто не может спокойно жить, осознавая (или чувствуя) свою греховность. Закон, вписанный в наши сердца, и образ Божий, по которому мы созданы, не дают нам такой возможности. Этот неразрешенный конфликт ведет к саморазрушению, отчаянию и смерти, если мы не прибегнем к единственному лекарству, способному нас спасти, — к милости Христовой.

В конце этого анализа я хочу привести стихи Басе, одного из известнейших поэтов Японии. Хотя он и не ведал о христианстве, но написал строки, которые удивительно точно ложатся на нашу тему как пример ошибки, меняющей смысл учения, искажающей его до неузнаваемости или своей противоположности.

«Один мудрый монах сказал: «Учение секты дзэн, неверно понятое, наносит душам большие увечья». Я согласился с ним.

Стократ благородней тот,
Кто не скажет при блеске молнии:
«Вот она — наша жизнь!»

Глава 4
Национальная идея России: диагноз или приговор?

Исса, сын крестьянина и один из величайших японских поэтов, был бродячим монахом. Однажды он написал стихи, которые наводят на мысль, что в своих скитаниях он забредал и в Россию.

Не знаю, что за люди здесь,
Но птичьи пугала в полях —
Кривые, все до одного!

Давайте же на примере России, чья судьба — наша судьба, рассмотрим, кто действительно виноват в ее и наших бедах. Прочтите то, что будет далее, и реабилитируйте себя или Бога.

Надо сказать, что понять явление гораздо легче, чем примириться с неизбежностью происходящего, и что только страх перед открывшимся делает невозможным само осмысление происходящего в России. Многие предпочитают жить иллюзиями, чем иногда сталкиваться с жестокой правдой. Мы как страусы прячем в песок свои головы, чем увековечиваем свои несчастья. Недостаток мужества — это порок, который принес людям больше бед, чем какой-либо другой. Не напрасно в предпоследней главе Книги Откровение боязливые названы первыми из тех, кто пойдут в геенну.

Богослов Пауль Тиллих, на которого я уже не раз ссылался, в книге «Систематическое богословие» пишет: «Быть человеком — значит спрашивать о собственном бытии и жить под воздействием ответов, данных на этот вопрос». К сожалению, далеко не все задают себе подобные вопросы, что, пользуясь определением философа-богослова, вычеркивает их из рядов человечества. На самом деле все не так безнадежно, но гораздо более трагично. Человек не задает себе вопросов, просто боясь получить ответ. В полном соответствии с горьким замечанием А. С. Пушкина: «Ста горьких истин нам дороже нас возвышающий обман».

Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить,
В ней особенная стать —
В Россию можно только верить.

Так писал другой русский поэт, и эти слова многие с гордостью повторяют в уверенности, что они — высшая похвала стране, которая, вечно пребывая в «смутном времени», тем не менее все еще занимает большую часть суши.

Ф. М. Достоевский в своем романе «Бесы» сказал о Христе устами одного из героев: «Вся планета, со всем, что на ней, без этого Человека — одно сумасшествие». Россия богата талантливыми людьми и особенно писателями, но никогда — ни до, ни после этой фразы Достоевского — не было сказано ничего вернее и глубже.

Я совсем не случайно привожу в этой книге, далекой от литературы, столько поэтических строф и литературных отрывков. Поэты и писатели — это тонко чувствующие люди, наделенные способностью выражать словами то, о чем остальные только смутно догадываются, но что «рвется наружу», должно быть высказано и осмыслено. Признанные, любимые поэты и писатели дают психологу гораздо больше материала для исследования, чем любые опросы групп населения или личные беседы, так как и в том, и в другом случае никто и никогда не бывает до конца искренним.

Все упорно сохраняют маску, которую простодушно считают своим лицом. Весь мир — театр, и люди в нем — актеры. Известная фраза Шекспира (он хоть и не был русским, но это не помешало ему выражать состояние человеческой души не менее гениально и правдиво, чем подобное делали наши соотечественники) верна на все времена, как и бесчисленное число других его определений. Психологи в своих трудах цитируют Шекспира целыми сценами, и авторитетность его не оспаривается ни одним из них.

Кстати сказать, вся мировая литература, которая сподобилась попасть в разряд «классики», психологически безукоризненна. Это относится ко всем ее уровням: от детских сказок до таких фундаментальных произведений, как «Война и мир». Верное отражение глубинных психических процессов — главное и необходимое условие успеха любого произведения искусства.

В действительности, чтобы получить ясное представление о человеке или народе, меньше всего надо полагаться на то, что они сами говорят о себе. То, что мы о себе думаем, и то, что мы действительно есть, — две большие разницы, как говорят в Одессе. Это особенно заметно в нашей стране, о величии которой так много говорят, что невольно начинаешь думать, будто величие страны прямо пропорционально нищете и бесправию ее народа.

Человек со свойственным ему (вполне законным) эгоизмом во всем хочет видеть себя. Проблема состоит в том, что мы хотим видеть себя не такими, какие мы есть, а предпочитаем (настоятельно предпочитаем) создавать некий идеализированный образ своей персоны, более или менее далекий от действительности, но на котором мы настаиваем как в своих собственных глазах, так и в глазах окружающих. Эта маска бывает иногда очень далека от действительности, но при нормальных отношениях в коллективе существует всеобщее формальное приятие этих образов друг друга, и «развенчивание» их случается только в экстремальных ситуациях общественных катастроф. (Как случилось это развенчивание во время Февральской революции в России и коснулось образа царя — помазанника Божьего.)

Самостоятельное же развенчивание собственного идеального образа случается только в экстремальных случаях и приводит к тяжелейшим последствиям: от глубокой депрессии до суицида. Самое трагическое в этой ситуации — маска, которой мы так дорожим, — совсем не наше произведение. Маски навязаны нам извне, нам тесно в них, они — продукт коллективной психики и в силу этого никогда не могут стать нашей органической частью. Более того, как и всякий продукт коллективной психики, тип личности, определенный маской, гораздо более низок в этическом и интеллектуальном проявлениях, чем индивидуальный, но тем не менее мы неизбежно подчиняемся этому давлению извне, чтобы сохранить свое место в обществе.

Мы редко задумываемся над удивительными парадоксами нашего сознания, в котором уживаются вместе самые противоречивые чувства и убеждения. Вот один из примеров: во всем цивилизованном мире осуждаются убийство и убийцы, страны одна за другой принимают законы об отмене смертной казни, и в то же время в тех же странах существуют и совершенствуются армии, а военнослужащие пользуются почетом и уважением общества, как будто армия это не организация убийц. Вот только один пример разницы между личным и коллективным сознанием, и все это — мы, и с этим мы живем.

Один из ярких примеров отличия общественной психологии от личной находим у Пушкина в «Евгении Онегине». Онегин не имел ни причин, ни желания убивать своего приятеля, но общественное сознание через ритуальный поступок заставило его сделать это вопреки его личным склонностям и интересам.

Ритуальные поступки вообще играют важную роль в нашей жизни, и никого не удивляет, что в разных кругах общества они различны. Особенно регламентировано мужское поведение, так как склонность мужчин к шизоидности гораздо дальше уводит их от реальностей мира и они больше нуждаются в придуманных правилах, которые дают им иллюзию стабильности и защищенности. Но и мужчины, и женщины в равной степени находятся под игом моды, лексики, принятой в их группе, как зависят и от стереотипов поведения, без которых они не смогут вписаться в свой круг общения. Эти стереотипы помогают нам в общении, но связывают нашу индивидуальность, так что несут нам и зло и добро одновременно.

Мы носим маски, по которым окружающие узнают нас. К. Г. Юнг писал в своей работе «Отношения между Я и бессознательным»: «Этот фрагмент коллективной психики, который часто удается получить с большим трудом, я обозначил как персону. Слово персона — и впрямь подходящее для этого выражение, ибо изначально persona персона — маска, которую носил актер и которая обозначала исполнявшуюся им роль. И если мы рискнем предпринять точное различение того, что следует считать личностным, а что — неличностным психическим материалом, то вскоре окажемся в величайшем затруднении, поскольку и о содержаниях персоны, в сущности, должны будем сказать то же самое, что сказали о коллективном бессознательном, а именно — что оно всеобще. Лишь благодаря тому обстоятельству, что персона — это более или менее случайный или произвольный фрагмент коллективной психики, мы можем впасть в заблуждение, посчитав, что она и in toto есть нечто «индивидуальное»; но она, о чем свидетельствует ее имя, — лишь маска коллективной психики, маска, которая инсценирует индивидуальность, которая заставляет других и ее носителя думать, будто он индивидуален, в то время как это всего лишь сыгранная роль, которую произносит коллективная психика.

Когда мы анализируем персону, то снимаем маску и обнаруживаем следующее: то, что казалось индивидуальным, в основе своей коллективно; иначе говоря, персона была лишь маской коллективной психики. В сущности, персона не является чем-то «действительным». Она — компромисс между индивидуумом и социальностью по поводу того, «кем кто-то является». Этот «кто-то» принимает имя, получает титул, представляет должность и является тем или этим. Конечно, в некотором смысле это так и есть, но в отношении индивидуальности того, о ком идет речь, персона выступает в качестве вторичной действительности, чисто компромиссного образования, в котором другие иногда принимают гораздо большее участие, чем он сам. Персона есть видимость, двухмерная действительность, как можно было бы назвать ее в шутку».

Чтобы не выпасть из своего круга общения, мы вынужденно изображаем из себя тех, кем нас хотят видеть окружающие. Это может привести к личной трагедии, если мы до такой степени сильны душой, что можем втиснуть себя в жесткие рамки, которые часто ненавидим. Так как мы не можем совсем выйти из общества, то вынуждены принимать существующее положение вещей, несмотря на все зло, которое иногда приносит нам «золоченый ошейник» и которое перевешивает ту толику добра, которая заключена в социальной благоустроенности.

Самоосуждение, которое возникает в нас, когда мы чувствуем несоответствие между своей истинной сущностью и тем образом, в котором хотим себя видеть, делает нас игрушкой в руках тех, кто сознательно или несознательно умеет пользоваться нашей слабостью. (Одной из главных причин советской борьбы с мещанством было то, что властям нужен был человек отчаявшийся, потерявшийся среди «великих идей», в которых подсознательно видел ложь, но, наученный презирать нормальную жизнь, был готов на все, лишь бы вырваться из душевного хаоса, в котором он жил.)

Человек делается послушным и легко управляемым, когда чувствует себя неполноценным. Тогда, когда он имеет внутреннее убеждение, что он более других греховен и низок. Чем дальше он от «идеала», на который указывает ему общество, пользуясь неограниченными возможностями пропагандистского аппарата, тем больше агрессии он накапливает, а направить ее внутрь или вовне является уже делом несложной техники. Важно убедить большинство в их греховности, и такое стадо будет легко управляемым и безопасным для пастырей. Живущий в душе стыд за самого себя делает человека способным на любые самопожертвования, что является идеальным положением для всякого недобросовестного правительства.

В свое время в СССР был выбран веками проверенный способ убедить всех в их неполноценности и греховности — было объявлено, что секса нет! Если бы критерием благонадежности были выбраны патриотизм, или личная смелость, или коммунистические взгляды, или еще что-то более возвышенное, то всегда могли бы найтись люди, обладающие этими качествами и потому свободные от чувства вины. Но выбор был сделан безукоризненно.

Сексуальные чувства, данные Богом, как бы они ни были искажены, присутствуют у всех и, объявленные грехом, всех делают виновными, что полностью устраивало правительство, которое могло творить с таким народом все что угодно, не опасаясь бунта. Ведь даже слабые попытки такого протеста, на которые отваживались отдельные люди, пресекались не правительством, а просто более закомплексованными согражданами.

Сексуальные чувства одни из самых сильных, наравне с голодом и самосохранением они веками использовались недобросовестными людьми для подавления чужой воли и самоуважения. Наши больные души, которые часто не в состоянии отличить добро от зла, дают широкие возможности манипуляции нашим сознанием, что всегда использовалось слугами сатаны для того, чтобы расширить круг наших болезней и углубить их.

Ты — то или это и изволь соответствовать своей роли, иначе ты вообще станешь никем! Маски навязывают нам родители, которые хотят в детях осуществить то, чего сами не смогли добиться в жизни, и вот человек с задатками великого футболиста всю жизнь проводит в образе посредственного пианиста. Или мы сами в детстве решаем стать, к примеру, морскими офицерами и потом двадцать пять лет мучаемся от морской болезни, тяготимся дисциплиной, тоскуем по родным и близким, проклиная свою инфантильную любовь к романтике. При этом мы будем плохими офицерами, так как на самом деле должны были стать садовниками и мирно жить в кругу семьи, к чему у нас были и талант, и предрасположенность. Мы гордимся своим умом и придаем ему слишком большое значение, но, как видите, далеко не всегда радуемся плодам, которые он нам приносит. Именно поэтому так часто великие идеи приводили к великим трагедиям. В придуманном человеком мире нельзя жить, и если мы не примем эту горькую истину, то никогда не сможем понять происходящего с нами.

Иногда бывает трудно судить, насколько сознательно травмируются детские души для того, чтобы впоследствии человек мог вписаться в образ, который больше всего удовлетворяет сильных мира сего. Когда речь идет о свободном обществе, то все искажения детской души не имеют направленной цели, и в их основе лежит все тот же первородный грех, от последствий которого мы никогда не сможем полностью освободиться. Что же касается тоталитарных систем, то представляется очевидным преднамеренное искажение детской психики.

Добросовестные политики и судьи тщетно пытаются исправить ошибки наших родителей, которые неверным воспитанием травмировали наши души, даже не понимая этого. Когда психологи займут их место, можно будет надеяться на моральный прогресс общества. А когда психологи, в свою очередь, вместо того чтобы поддерживать удобный для правительств тип личности, станут придерживаться Евангелия, тогда можно будет надеяться и на что-то доброе в этом мире.

У известного американского новеллиста О. Генри есть очень глубокое наблюдение в рассказе «Дороги, которые мы выбираем». Там приводится разговор двух друзей-разбойников, рассуждающих о странностях судьбы, сидя рядом с погибшей лошадью. В ответ на заявление одного, который ужасался, что было бы с ним, если бы, уходя из родного дома, он выбрал не ту дорогу и не стал бандитом, другой заметил как самый настоящий психолог: «По-моему, было бы то же самое. Дело не в дороге, которую мы выбираем; то, что внутри нас, заставляет нас выбирать дорогу».

Так и русский народ. Он выбирает дорогу в соответствии с тем, что «внутри нас». И если все же попытаться понять загадочную русскую душу (такие попытки предпринимались раньше и предпринимаются по сей день), понять, что «внутри нас», то необходимо всего лишь обратить внимание на положение этого народа: он всегда был бесправен, как при самодержавии, так и при социализме — при любой форме общественного устройства.

Кардинальная смена официально декларированных политических позиций никогда ничего не приносила русскому народу. Дорога выглядела совершенно новой, но как в том, так и в другом случае меньшинство присвоило себе то, что было произведено большинством, лишило большинство всех прав и было занято дележкой награбленного, не признавая никаких моральных норм. И это большинство, униженное и оскорбленное, в то же время любило и гордилось своими правителями, не придавая значения тому, как те себя именовали, с одинаковым смирением подчиняясь им и с одинаковым восторгом приветствуя и царя — помазанника Божьего, и председателя — вождя народов.

Веками величие человека в нашей стране измеряют величиной страданий, которые он принес ее народу. Почему это так? Только в одном русский народ «суров» к своим правителям — он не прощает им мягкотелости, безоговорочно одобряя жестокость. Любовью и преданностью платил русский народ тем из своих правителей, кто был особенно жесток к нему, кто ни во что не ставил его жизнь и отказывал ему даже в подобии чести. Иван Грозный, Петр Великий, Сталин и Ленин — вот те из российских правителей, которые за время своего правления смогли уничтожить третью часть подвластного им народа, но именно они в большом почете на Руси и пользуются неизменной популярностью. Все дело в том, что они творили страшные и потому великие дела, а для всякого из нас очень важна причастность к великим делам и событиям. И если мы не всегда можем гордиться собой, то мы всегда можем гордиться делом или хозяином, которому служим. Величие дела или хозяина придает значение нам самим.

К. Г. Юнг писал: «Однако наряду с возможностью стать пророком манит еще и другое, более тонкое и якобы легитимное удовольствие — стать учеником пророка. Для подавляющего большинства это прямо-таки идеальная техника. Ее выгоды: «Невыносимость достоинства», т. е. взятые пророком сверхчеловеческие обязательства, превращается в тем более сладкое «Покой недостойности», недостойность кого-либо: скромно сидит он у ног «учителя» и гонит прочь собственные мысли. Духовная косность становится добродетелью, и можно наслаждаться под солнцем по крайней мере полубожественного существа. Архаизм и инфантилизм бессознательной фантазии полностью получают причитающееся им без издержек со своей стороны, ибо всякая ответственность свалена на «учителя». Возведя его в ранг божества, человек, якобы не замечая этого, и сам растет в высоту, а кроме того, у него ведь есть великая истина, которую он хотя и не сам открыл, но по крайней мере получил из собственных рук «учителя». Естественно, эти ученики постоянно объединяются, но не из любви, а из постоянного интереса, состоящего в том, чтобы, производя коллективное согласие, без особых усилий укрепляться в собственной убежденности. Пожалуй, теперь эта идентификация с коллективной психикой значительно более достойна рекомендации: кто-то другой имеет честь быть пророком, а с этим имеет и опасную ответственность. А сам ты — хотя и всего лишь ученик, но ведь вместе с тем и сораспорядитель великого клада, который нашел учитель. В полной мере ты ощущаешь достоинство и бремя такой службы и почитаешь высочайшим долгом и нравственной необходимостью поносить всех инакомыслящих, вербовать прозелитов и вообще нести человечеству свет — точь-в-точь как если бы сам был пророком. И как раз те, кто пролез под маску мнимо скромной персоны, те, кто «раздулся» посредством идентификации с коллективной психикой, внезапно всплывают на образной поверхности мира. Ибо как пророк есть прообраз коллективной психики, так и ученик пророка — тоже прообраз».

И сегодня, когда я вижу портреты Сталина в руках милых старушек у «Гостиного Двора», когда Ленин лежит в Мавзолее в самом сердце страны, которой он принес неисчислимые беды, а город святого Петра, где я пишу эти строки, стоит в центре все еще Ленинградской области, — сегодня таким образом подтверждается правда слов великого психолога. «Великий вождь» был прямым виновником нечеловеческих страданий и гибели миллионов своих соотечественников, а они не в силах расстаться с его мертвым телом (впрочем, этот феномен ждет еще своего исследователя).

Мавзолей — еще один яркий пример того, насколько в нас преобладает бессознательное, смеясь над всем нашим гордо декларируемым рационализмом. Пауль Тиллих в своей книге «Систематическое богословие» пишет: «Быть значит занимать пространство. Каждое существо стремится обеспечить себя пространством и сохранить его для себя. Это кроме прочего означает и физическое размещение — тело, кусочек земли, дом, город, страну, мир. Это означает также занятие определенного социального «пространства» — сферы влияния, группы, исторического периода, места в памяти и ожиданиях, места в структуре ценностей и смысле. Не занимать пространства значит не быть. Таким образом, стремление к пространству во всех сферах жизни является онтологической потребностью и необходимостью. (…) Не одно конечное существо не может уповать на пространство, ибо оно должно столкнуться не только с утратой того или иного места под солнцем, так как оно есть лишь «странник на земле», но в конечном итоге должно столкнуться с утратой всякого места, которое имело или могло иметь. Это выражено ярчайшим символом, употребляемым и Иовом, и псалмопевцем: «И место его не будет уже знать его». (…) Без пространства не существует ни присутствия, ни настоящего времени. И, наоборот, потеря пространства включает потерю временного присутствия, потерю настоящего, потерю бытия. Не иметь определенного и окончательного пространства означает ультимативную ненадежность. Быть конечным значит быть неуверенным. Это чувство человек переживает в своей тревоге за завтрашний день; оно выражено в страстных попытках обеспечить себя надежным пространством — как в физическом, так и в социальном отношении. Этой особенностью характеризуется всякий жизненный процесс. Это стремление к надежности становится доминирующим в особые периоды времени в особенных социальных и психологических ситуациях. Для защиты своего пространства люди создают систему надежности. И все же они могут лишь подавлять свой страх; они не в состоянии устранить его, ибо этот страх предваряет окончательную «беспространственность», подразумеваемую в конечности. С другой стороны, страх человека, вызванный необходимостью утратить свое пространство, сбалансирован мужеством, с которым он утверждает настоящее, а с ним и пространство. Всякая тварь утверждает то пространство, которое она имеет во Вселенной».

Конечно, последователи ленинских идей не рассуждали так сложно, когда возводили мавзолей, но тем не менее именно такие внутренние, неосознанные установки двигали ими как тогда, так и сегодня. Для них Ленин жив, пока занимает так много места на земле, тем более в таком престижном районе. Египетские пирамиды строились из тех же побуждений и для тех же целей. (Важно заметить, что именно оплот тоталитаризма — личности с навязчивыми идеями имеют основной формой страха страх перед преходящим.)

Меня долгие годы удивляло, почему у власти обычно оказываются люди черствые и жестокие и, как правило, недалекие. Россия в этом отношении показала цепочку примеров один лучше другого. То правители наши выводят новую породу людей, то сеют кукурузу в Архангельской области, то поворачивают сибирские реки с севера на юг, а люди с умом и сердцем поддерживают их при голосовании, подчиняются им, терпят от них унижения и лишь втихомолку в своем кругу посмеиваются над ними.

Почему люди умные и образованные, искренне любящие свой народ, никогда не имеют власти в этой стране? Ответ на все эти вопросы пришел только после того, как я узнал Евангелие. Все дело в том, что каждый из нас получает то, чего действительно хочет, с поправкой на искажения, привнесенные нашим инфантильным рассудком и внешними влияниями. Власть получает тот, кто хочет власти, а это при нормальных условиях человек с ярко выраженным обсессивным типом, который не только хочет руководить, но который совершенно внутренне уверен, что стоит ему чуть-чуть ослабить гайки, хотя бы немного дав свободы подвластным ему людям, и мир рухнет. Его нельзя поколебать в своих убеждениях, как нельзя поколебать и в уверенности на право руководить, навязывать свое мнение.

Как правило, такой человек потратил годы на достижение своего положения, и в последующем весь свой талант тратит на то, чтобы удержать власть. От такого человека нельзя требовать реализации талантов в других областях знаний и деятельности, потому что все, что он умеет, — это брать и удерживать власть. (Яркий пример тому наш недавний всенародно любимый поначалу президент Борис Ельцин, весь подвиг которого заключался в том, что он взял власть и держал ее, пока хватало сил.)

И тем не менее свое место такой руководитель занимает по праву, так как только такой человек и может придать некоторую стабильность обществу, в отличие от вечно сомневающегося, неуверенного в себе и прислушивающегося к чужому мнению человека депрессивного типа.

Когда Христос говорил: «кесарю — кесарево», Он имел в виду именно эту особенность нашей психики. Косность и властность не всегда негативны. Одно из правил, по которому человека выбирают на должность капитана корабля, буквально требует от него вышеназванных качеств. Морской закон предписывает ходить рекомендованным курсом. С точки зрения арматора (владельца судна), Колумб был плохим капитаном. Слишком большую ценность представляет судно, груз и экипаж, чтобы подвергать их риску непроложенных путей.

Другое дело, что человек со своей склонностью все доводить до абсурда вечно превращает добро во зло — это в его характере. Так надежность и твердость, которые бывают нам необходимы в сложных обстоятельствах, перерастают в деспотию и становятся тормозом всякого прогресса.

Каждый народ имеет то правительство, которого достоин. Эта фраза, которую обычно трактуют негативно, абсолютно верна в главном: люди, стоящие впереди толпы, выражают собой ее скрытые чаяния. Неукоснительное правило заключается в том, что преобладающий тип личности в любом тоталитарном государстве — личность с навязчивостями. Говоря «преобладающий», следует иметь в виду, что субъектов этого типа вовсе необязательно должно быть большинство (большинством количественным должны быть личности депрессивного типа), но так как они составляют наиболее агрессивную часть общества, то фактически пользуются неограниченным влиянием в решении общественных вопросов.

Недовольство своим правительством выказывают только в благополучные времена, когда всеобщее скрытое в глубине души желание страдать не находит выхода. Но стоит случиться большой беде, как показывает пример с нашей страной в последнюю войну, и все как один сплачиваются вокруг своих вождей, забывая свое недавнее недовольство. Всенародная любовь к «отцу народов» — великому Сталину — достигла своего апогея именно в момент Великой Отечественной войны, доходя до полного экстаза и умопомрачения.

Так было всегда, и иногда этим пользовались недобросовестные политики, которые затевали гибельные конфликты только для того, чтобы сохранить свою власть. Но несмотря на то, что находящиеся на виду люди с навязчивым и садистским типом личности кажутся делателями истории, на самом деле их меньшинство, и роль их сильно преувеличена. Не они делают историю, являясь только вывеской, флагом и символом эпохи. История творится глубоко в душах людей, и чем более больны эти люди, тем страшнее потом читать ее страницы.

Понятно, почему академик Сахаров выглядел таким жалким и одиноким на трибуне знаменитого съезда, где он говорил истины, а тупые бравые майоры и полковники, которые достигли своих высот только благодаря его таланту, глядели «орлами», говоря чудовищный вздор при всеобщей поддержке огромного зала. Люди, сидевшие там, были полны чванства по причине могущества страны, которое и обеспечил этот самый академик Сахаров, над которым они глумились.

Почему униженные и оскорбленные русские люди с ненавистью называли предателями тех, кто пытался бежать из этой страны, не разделяя ее идеологии и взглядов власти придержащей? Почему Россия поддерживала Саддама Хусейна и югославских сторонников геноцида? Почему в Югославию посылалась гуманитарная помощь, в то время как в самой России тысячи и тысячи полубеспризорных детей не имели куска хлеба? Почему подавляющее большинство нашего народа всегда действует во вред себе, выбирая из двух зол худшее? Почему, когда в 1861 году (!) царь освободил народ от рабства, он — этот народ — уже в 1917 году повесил на свою шею новое ярмо, во сто крат более тяжкое? И как могло случиться такое, что в европейской стране только в 1905 году была формально отменена смертная казнь за переход из православия в другую веру?

Таких «почему» много, но ответа не было или его не решались дать, так как он был неприемлем для большинства. Я не знаю другой такой страны, в которой бы наблюдался подобный феномен: в 1938 году, когда члены ВКПБ уничтожали друг друга в борьбе за власть, люди, осуждаемые по нелепым обвинениям, подписывали себе смертные приговоры, заявляя, что раз это нужно и выгодно партии, то они согласны быть опозоренными и умереть для ее блага, хотя никто не мог понять, как может быть благом для партии смерть ее преданных членов. Тем не менее это явление было массовым и очень напоминает тот карнавал смерти, который наблюдался во время Французской революции, когда мужчины и женщины с улыбкой шли на гильотину, считая способность сохранить достоинство на эшафоте более важным, чем сохранение жизни.

К. Г. Юнг утверждает: «Люди легко склоняются к тому, чтобы несправедливость и насилие, которое они причиняют своей собственной природе, переносить и на окружающих». Отсюда делается понятным, почему униженные и оскорбленные русские люди искренне и яростно негодовали, когда Венгрия, Чехословакия, Польша и советская Прибалтика пытались выйти из состава Союза.

«Убеждения и человек — это, кажется, две вещи во многом различные», — писал Ф. М. Достоевский. Достоевский, жизнь которого предоставила ему испытать на себе самом самые страшные формы деструктивного и иррационального поведения, хорошо понимал то, к чему психологи пришли путем сложных и многолетних научных наблюдений. Свою формулу он высказал словами одного из героев романа «Бесы»: «Ни один народ, — начал он, как бы читая по строкам и в то же время продолжая грозно смотреть на Ставрогина, — ни один народ еще не устраивался на началах науки и разума; не было ни разу такого примера, разве на одну минуту, по глупости. Социализм по существу своему уже должен быть атеизмом, ибо именно провозгласил, с самой первой строки, что он установление атеистическое и намерен устроиться на началах науки и разума исключительно. Разум и наука в жизни народов всегда, теперь и с начала веков, исполняли лишь должность второстепенную и служебную; так и будут исполнять до конца веков. Народы слагаются и движутся силой иною, повелевающею и господствующею, но происхождение которой неизвестно и необъяснимо. Эта сила есть сила неутолимого желания дойти до конца и в то же время конец отрицающая. Это есть сила беспрерывного и неустанного подтверждения своего бытия и отрицания смерти. Дух жизни, как говорит Писание, «реки воды живой», иссякновением которых так угрожает Апокалипсис. Начало эстетическое, как говорят философы, начало нравственное, как отожествляют они же. «Искание бога» — как называю я всего проще. Цель всего движения народного, во всяком народе и во всякий период его бытия, есть единственно лишь искание бога, бога своего, непременно собственного, и вера в него как в единого истинного».

Если вы христианин, то вы идете в церковь, чтобы снять груз со своей души. Потому что есть только два пути избавления от душевной болезни: или полная потеря совести, или милость Христова. (Другие религии не дают освобождения от боли, так как ни в одной из них не предлагается немедленное прощение грехов по милости. Все они требуют от человека личного искупления ценой жертв и действий, что только ухудшает положение несчастных.) Что бы ни думал человек, никто из нас не может жить с грузом грехов, и совершенно не важно, как вы к этому относитесь. Можно не предавать им значения, можно смеяться над ними, но все без исключения нуждаются в прощении или искуплении. Одни выбирают первое, другие — второе.

Полная потеря совести — явление довольно редкое, что доказано существованием более или менее цивилизованного общества, и большинство ищет прощения и оправдания, но как слепые котята, не зная, где его найти. Тут они и попадают в проклятый круг, из которого есть только один выход — смерть. Известные очень многим строки Есенина написаны именно об этом:

Так за все за грехи мои тяжкие,
За неверие в благодать
Положите меня в русской рубашке
Под иконами умирать.

Не зная правды о Христе или совсем Его не зная, люди в нашей стране выбирают для себя худшее, мстя себе за то, чего не могут понять. Они ищут боли и смерти, наказывая себя и не понимая, что происходит. Для таких людей Сталин — лучший правитель: он поможет им осуществить их планы. Планы, которые они не осознают, но которым тем вернее следуют. Ну а раз есть целая армия мазохистов, то всегда найдется садист, чтобы возглавить ее. Садисты за редчайшим исключением — продукт порочного воспитания в самом раннем детстве, но взращивают их впоследствии именно мазохисты, во всем потакая их наклонностям. Известно, что ярость садиста растет пропорционально податливости жертвы. И что бы ни говорили и ни думали эти люди, они довольны друг другом, ибо каждый получает то, что искал.

Психологический закон, который тут рассматривается, тотален. Он действует не только в большом, но и в малом. Все ему подчинено. Поэтому лидерами в нашей стране обязательно оказываются люди, если не совсем лишенные совести, то как минимум к этому приближающиеся. При этом они вполне уверены: все, что они делают, достойно и правильно, так как совершенно не в состоянии проанализировать мотивы своих поступков и побуждений. И я совсем не хочу сказать, что это худшие из людей. Напротив, они активны и талантливы, деятельны и выражают стремление к добру. Но они принадлежат к обсессивному типу личности, а потому считают правильным и истинным только то, в чем сами убеждены, и, соответственно, все остальные мнения признают неверными и пагубными, в силу чего согласны искоренять их любыми методами.

В лучшем случае это те «толстокожие», для кого моральные нормы приобрели весьма широкие рамки. Если кому-то мои слова покажутся слишком жесткими, то вспомните, сколько раз на «самом верху» нашей представительной власти возникали драки, что, согласитесь, не говорит о высокой культуре политического диалога наших парламентариев. Но самый удивительный урок, который мы выносим из этих фактов, тот, что никого не возмущают подобные инциденты, которые в других условиях навсегда закрыли бы двери для их участников в какую-то среду, скажем, интеллигентную.

Драки и скандалы никак не влияют на дальнейшую карьеру этих людей, и обществом воспринимаются совершенно спокойно, как само собой разумеющееся. То есть подсознательно все понимают, что эти люди не могут иначе, что это нормальное их поведение и защищаемые ими ИНТЕРЕСЫ не имеют ничего общего с логикой и общественной пользой, которые могут иметь место только в корректном и доброжелательном диалоге.

Всякий же человек с умом и сердцем самоустраняется при столкновении интересов, неизбежном в борьбе за лидерство, кроме того, у такого человека в подсознании всегда теплится мысль, что в подчиненном положении ему будет легче найти способ пострадать за свои бесчисленные согрешения и тем самым хотя бы отчасти искупить их. Подчиняясь этому закону, группа разумных и образованных людей, собравшись вместе, принимает решение, о котором впоследствии говорят, разводя руками: «Хотели как лучше, а получилось как всегда!»

Вот психологический портрет России — грубый, но точный. Путь, по которому она к этому пришла, прост. Церковь, воспитавшая податливую русскую душу, вскормила ее не на Евангелии. Когда православной церкви на Руси было уже полтысячи лет и когда в правление Ивана Грозного первопечатнику Федорову было велено напечатать Библию, ее не оказалось на «святой Руси»! Были только отдельные, разрозненные списки псалмов и части Евангелий. Полной Книги не было. Ее пришлось привезти с Запада.

Библия появилась, но сложившуюся за века традицию игнорировать Священное Писание, когда дело доходило до принятия жизненно важных решений, традиционно же ставили выше. Поколения приходили и уходили, не слыша о милости Христовой. Они жили преданиями человеческими. Чувство вины росло и укреплялось. Людей пугали гневом Господним, если они ели мясо в неположенные дни, если они не удосужились прочитать положенное число молитв, не сходили босиком на поклонение в далекий монастырь, не принесли положенной лепты. Бога учили воспринимать наравне с царем — помазанником Божьим. Люди накладывали на себя бремена неудобоносимые и наказывали себя, не сумев их исполнить. А священники говорили им: «Покайтесь, охальники! Господь терпел и нам велел!» И пугали народ не прощенными грехами и мытарствами после смерти.

Искупи вину страданиями — так внушалось веками. Русский народ усвоил этот урок. Это стало его проклятием. И теперь уже слова Христовы: «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас», понимают только как посмертную награду, никак не связывая их с сегодняшним днем. Хотя само слово «спасенный» подразумевает не только будущее, но имеет смысл, более чем актуальный для сегодняшнего дня. Вот как переводит Евангельское слово SALVUS Пауль Тиллих: «Слово «спасение» возникло от слова «спасенный», то есть «целый» или «невредимый», «здоровый», и его можно применять ко всякому акту исцеления: лечению болезней, бесноватости и порабощения греху, а также от окончательной власти смерти».

Больше того, незнание Евангелия превращало христианство в свою полную противоположность, доходя иногда до полного сатанизма. Тому в истории находится немало свидетельств. В уже упомянутой нами книге Иоанна Кассиана Римлянина, которая относится к V веку, в главе 27 описывается история монастырского «послушания и смирения аввы Муция». В ней не сообщается о причинах, по которым он решил уйти в монастырь вместе со своим восьмилетним сыном. После долгих испытаний и «стояния при воротах» он был допущен наконец в столь вожделенный для него покой. Первое, что произошло с ним по прибытии, — его разлучили с сыном, чтобы «не вспоминал о прежнем стяжательстве и не питал плотской любви». Их отдали разным наставникам и расселили в разные кельи. Далее я привожу текст по оригиналу с той только разницей, что мой ноутбук не имеет шрифта тех лет.

«Когда Муций безропотно подчинился этому разлучению, то дабы испытать, точно ли он не имеет плотской любви и все делает из послушания Христова, которое должно предпочитать всякой любви, на сына его не только не обращали никакого внимания, водили его в лохмотьях, не умывали, и все это для того, чтобы раздосадовать отца, но еще часто при глазах его без причины заушали, так что он нередко видел его плачущим. Но сколь ни жестоко поступали с сыном его, он не изменил любви и послушанию Христову ради любви родительской, ибо сына почитал уже не своим, а принесенным Христу, а посему и не трогался обидами, ему наносимыми, но еще радовался, видя, что оне не оставались бесплодными, усовершая его в смирении. Игумен общежития, видя твердость его духа, в намерении совершенно увериться в его постоянстве однажды, когда сын его плакал, притворясь прогневавшимся на него, приказал отцу бросить его в реку. Муций, выслушав такое повеление как бы от самого Господа, тотчас схватив сына, побежал с ним к реке, чтобы бросить его в оную. Он по горячей вере и послушанию непременно сделал бы это, если бы нарочно не было поручено братиям наблюдать на берегу и вытащить из реки дитя, если бы оно было брошено, и если бы они не воспрепятствовали исполнению заповеди, впрочем уже исполненной чрез послушание и готовность».

Этот ребенок не был убит физически, но душа его была изуродована навсегда в силу верно замеченного: «через послушание и готовность к убийству». В скором времени Муций заменил на своем посту настоятеля, к чему у него были такие задатки, о судьбе же ребенка больше не упоминается, и, скорее всего, он не прожил слишком долго после перенесенных стрессов. Так понимали учение Христово уже к четырехсотому году, через каких-нибудь пятьдесят лет после объявления его государственной религией.

Люди, которые так веровали и действовали в соответствии со своей верой, вовсе не были худшими из живущих, просто эти несчастные не понимали смысла Евангелия и пытались спастись сами, неизбежно ошибаясь и приходя к худшим из возможных решений. И конечно, груз не прощенных грехов довлел над ними, и они разучились уважать себя как личности, они разучились требовать уважения к себе, к людям, за которых умер Христос.

В наше время подобные им люди считают себя винтиками машины, пушечным мясом — чем угодно, но только не теми, кто был удостоен жертвы Христовой. Вместо радости и гордости от того, что люди — любимые творения Господни, про которых Христос сказал, что одна душа человеческая дороже всего мира, они готовы принести себя в жертву любому сыну сатаны, радуясь возможности пострадать безвинно и тем искупить свои грехи.

Современная наука однозначно утверждает, что ни один человек не может успешно жить без ясного осознания прощения его грехов. Сегодня это представляется настолько важным, что все политические, философские и мировоззренческие представления личности становятся детской игрой по сравнению с этой проблемой. На сегодняшний день нет альтернатив христианству, и то, что нам известно теперь, делает очевидным вывод: никогда не будет ничего подобного этой Божественной панацее.

Я не буду больше останавливаться на этой мысли, так как из всего вышесказанного и так достаточно ясна правота этого положения. Считаю только необходимым добавить, что на написание этой работы подтолкнула меня книга Владимира Марцинковского «Смысл жизни». Она — яркий пример катастрофического влияния неверных позиций в богословии на жизнь человека. Я понимаю, что, живя в России, автор, несмотря на всю свою одаренность и талант, не мог мыслить иначе. Основной вывод его книги, что вся жизнь христианина есть страдание. Думаю, этот вывод был сделан чисто синоптически, так как автор, несмотря на всю широту своих взглядов, опирающихся не только на ортодоксальное учение, но и на личное познание Иисуса Христа, не мыслил другого богословия, кроме православного, потому и выводы свои строил на убеждении, что страдания — окончательный приговор для всякого христианина. Мало того, он наверняка еще и гордился этим, умиляясь в душе своему смирению, которое в рамках данного богословия почитается одной из главных составляющих святости. Если искренне считать страдание путем к спасению, то тогда все истинные христиане должны научиться любить это самое страдание, что совершенно абсурдно.

Нет и не может быть человека, который любил бы страдание, если не считать лицемерных заявлений, сделанных людьми с больной душой и детскими представлениями о жизни. Человек не может радоваться страданию, если только он не болен мазохизмом и в силу этого внутренне убежден, что за самую малую толику радости непременно должен заплатить какую-то цену, иначе явится некто всемогущий и просто убьет его. Поэтому он и ищет себе маленькую беду, чтобы откупиться от беды большей, неведомой и потому во сто крат более страшной. Вчитайтесь в Евангелие, разве не от этого и пришел спасти нас Иисус Христос? Тем не менее такими больными людьми переполнен мир, и чем дальше человек от понимания истин христианства, тем больше таких несчастных.

Марцинковский ошибался: страдания — удел не только ортодоксальных христиан, но в гораздо большей степени всех тех, кто Христа не знал и не знает, так как они полностью слепы и не имеют даже надежды на избавление, живя в полной власти сатаны, который день и ночь укрепляет в них это заблуждениях. Поэтому всякий христианин может использовать свое внутреннее желание пострадать как тест, определяющий его истинное понимание Евангелия. Чем настойчивее и сильнее говорит в нем это негативное чувство, тем дальше он от понимания своего Создателя, Который не мог переносить даже вида страдающего человека и спешил ему помочь, совершенно не придавая значения причинам, его вызвавшим, слишком хорошо зная, что нет и не может быть человека без греха.

Пока в подсознании нашего народа заложены такие убеждения, ничего не изменится на Руси. Пока протестантское богословие не дойдет до душевных глубин россиян, они будут оставаться униженными и оскорбленными, месяцами не получая нищенских зарплат и пенсий. И вырастут новые поколения — больные, неразвитые и озлобленные, с радостью кидающиеся во всякую войну и смуту, чтобы найти конец мучениям души и тела. Больше того, желание страданий и смерти не зависит от условий жизни. Эти желания впитываются с молоком матери, они — результат воспитания, всей идеологической и психологической атмосферы общества, в котором человек вырос, и сохраняются навсегда, становясь частью нашего Я.

Корреляция (или взаимовлияние), о которой так много говорил Тиллих, особенно действенна в группах, которые не испытывают явной конфронтации. В среде единомышленников она особенна заметна, несмотря на возможные различные типы личностей, составляющих данную группу. Привожу клинический пример, описанный З. Фрейдом: «Врач, у которого в больнице среди других больных, находящихся в одной палате, имеется больная, страдающая характерными судорогами, не должен удивляться, если он в один прекрасный день узнает, что этот истерический симптом нашел себе подражание. Он попросту подумает: другие видели этот симптом и стали ему подражать; это — психическая зараза. Да, но психическая зараза передается приблизительно следующим образом. Больные знают обычно больше друг про друга, чем врач про каждого из них в отдельности, и очень интересуются болезнями окружающих, когда кончается визитация врача. У одной из пациенток случается припадок; другие тотчас же узнают, что причиной его послужило письмо из дому, воспоминание об испытанном горе и т. п. Они сочувствуют ей, у них появляется следующая мысль, не доходящая, впрочем, до сознания: если такая причина способна вызвать припадок, то такие же припадки могут быть и у меня, потому что у меня налицо те же причины. Если бы эта мысль дошла до сознания, то она, по всей вероятности, вылилась бы в форму страха перед такого рода припадком. Она возникает, однако, в другой психической сфере и заканчивается реализацией данного симптома. Идентификация не есть поэтому простая имитация, а усвоение на почве одинакового этиологического условия».

Эту мысль хорошо иллюстрирует одно из стихотворений Набокова. В 1927 году в Берлине (в безопасности) Набоков писал:

Но сердце, как бы ты хотело,
Чтоб это вправду было так:
Россия, звезды, ночь расстрела
И весь в черемухе овраг.

Он спас свое тело, бежав из залитой кровью России, но он не смог бежать от своей больной души. В психологии это называется «автоматический конформизм», являющийся одной из защитных программ поведения, задача которой — устранить противоречие между индивидом и обществом за счет утраты индивидом его неповторимых человеческих качеств. «Человек перестает быть самим собой, он полностью усваивает тот тип личности, который ему предлагают модели культуры, и полностью становится таким, как другие, и каким они его ожидают увидеть... Этот механизм можно сравнить с защитной окраской некоторых животных. Человек, который уничтожил свое индивидуальное Я и стал автоматом, идентичным с миллионами других автоматов вокруг него, не испытывает больше чувства одиночества и тревожности. Однако, цена, которую он платит, велика — это потеря самого себя», — писал Э. Фромм. Выбор невелик: или потеря своего Я, или отчаяние.

Отчаяние ждет атеистов с неизбежностью, так как человек не может жить с сознанием бессмысленности жизни. Тем более помноженным на все то же чувство вины, которое он не в силах объяснить себе, что только ожесточает его душевные страдания. Атеист, воспитанный на идее борьбы за выживание и рациональности физического мира, совершенно не в состоянии понять, откуда у человека, высшего творения природы, могло взяться чувство вины, которое отравляет ему жизнь.

Я убежден, что искренне православные люди будут помилованы Богом, но земная жизнь носителей православных идей будет страшна. Их внутреннее убеждение о необходимости искупить вину страданием, их неумение понять, что не в человеческих силах наше искупление, — это приговор! Эти люди будут вечно искать беды, и они будут неизбежно находить ее, так как инструмент, которым является наш мозг, имеет почти не ограниченные возможности.

Если Россия не сумеет стать протестантской страной, то есть если православная церковь не согласится наконец, что прав апостол Павел: «Ибо благодатью вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился» (Еф. 2:8–9); если не уразумеет наконец, что значит: «Не отвергаю благодати Божией; а если законом оправдание, то Христос напрасно умер» (Гал. 2:21), то это государство вечно будет тюрьмой народов и угрозой для мира. И чем мягче окажется ее моральная атмосфера сегодня, тем более страшным гнетом обернется она завтра, когда маятник качнется в обратную сторону.

Если ты не поймешь наконец, что всякая вина твоя снята с тебя давно, две тысячи лет назад, если ты не проникнешься этой мыслью до глубины души, ходя в церковь каждое воскресенье, если ты не примешь с благодарностью этот дар от Иисуса Христа, то ты будешь искать наказания и смерти и непременно найдешь их. В болезни ли, в пьянстве, в тюрьме или в бою. Другого пути нет. Его просто не может быть — другого пути! Христианству альтернативы нет: или церковь Христова, или волчья стая.

Никому не дано знать, сколько еще времени сможет вытерпеть Россия сегодняшнюю столь небывалую «экономическую и духовную свободу». Думаю, что терпеть ее помогает та грабительская политика нынешнего руководства, которая превратила русский народ в нищих. Но и этого страдания для России мало. Как всякому мазохисту, ей со временем будет нужно большее. Как только сменится нынешний президент или произойдет какой-либо другой толчок извне или изнутри, Россия, как один человек, проголосует за того (или тех), кто обеспечит ей страшную и долголетнюю беду. Законы психологии непреложны, как законы мироздания. Помните Пушкинский приговор:

Паситесь, мирные народы,
Вас не разбудит чести клич.
Стадам не нужен дар свободы,
Их должно резать или стричь.
Наследство их из рода в роды —
Ярмо с гремушками да бич.

С юных лет постигнувший людей Пушкин хорошо знал душу русского народа, раз написал такие жестокие строки. Ему было стыдно за своих соотечественников, которых он так любил. И хотя тогда он не мог знать причины явления, он ясно представлял себе истинную картину происходящего.

Ф. М. Достоевский в «Бесах» устами одного из героев описал развитие тех тенденций, которыми возмущался Пушкин. Роман был написан спустя не очень большое время после стихов, но болезнь души, которая так возмущала Пушкина, успела развиться, и как метастазы раковой опухоли поражают весь организм, так и эта болезнь захватила даже верхи общества. Те верхи, которые во времена Пушкина внешне выглядели еще вполне благополучно.

«Сколько я вижу и сколько судить могу, вся суть русской революционной идеи заключается в отрицании чести. Мне нравится, что это так смело и безбоязненно выражено. Нет, в Европе еще этого не поймут, а у нас именно на это-то и набросятся. Русскому человеку честь одно только лишнее бремя. Да и всегда было бременем, во всю его историю. Открытым «правом на бесчестье» его скорей всего увлечь можно. Я поколения старого и, признаюсь, еще стою за честь, но ведь только по привычке. Мне лишь нравятся старые формы, положим по малодушию; нужно же как-нибудь дожить век», — говорил Достоевский через одного из героев романа «Бесы».

Исчерпывающе и в полном согласии с Пушкиным, хотя очевидно, что Достоевский пришел к этому выводу совсем другим путем. Он сам был участником первых революционных движений и знал изнутри людей, которые эти движения составляли. Позднее он поставит диагноз бунтарям, прикрывшим свои истинные побуждения красивыми лозунгами. Именно эта болезнь, замеченная Достоевским, в 1917 году привела к революции и массовому террору. Конечно, можно оспорить авторитет таких людей, как Пушкин и Достоевский, но сделать это возможно только в определенном кругу лиц, где вряд ли принято рассуждать о подобных вещах и где их вряд ли поймут.

Я, священник Лютеранской церкви самого низкого ранга, не претендую на роль политолога и психолога, но, прожив в России 49 лет, не могу без боли видеть этот народ, бессмысленно превращающий свою жизнь в подобие ада.

С сожалением должен добавить, что всякий человек настолько дорожит своей личностью, что ни за что не захочет расстаться даже и с той частью своей души, которая грозит ему гибелью. Поэтому понимание проблемы, когда это касается нашего Я, совсем не обязательно ведет к исцелению, о чем уже было замечено в начале этой главы.

Приведу пример из жизни. После публикации статьи «Национальная идея России. Диагноз или приговор?» в христианской газете в редакцию по электронной почте поступило письмо следующего содержания: «Спаси вас Господи. Прошу исключить мой адрес из рассылки. Доверие к вашему богословствованию подорвала статья «имярек» А. Лауга, дьякона прихода святой Марии. Это же надо — жить в России и так ничего и не понять! Ладно бы какой иностранец... Как все-таки мелки, скучны и, извините, глупы бывают протестанты. Чего-то в них не хватает, жизни какой-то... Но это так, к слову. Оставайтесь с миром».

Откликов на статью было много, но этот оказался самым ярким, запоминающимся и типичным. Он подтвердил непреложное правило о том, что правда бывает целительна только тогда, когда этого захочет Бог, дав человеку достаточно мужества, чтобы принять ее нелегкое бремя. В противном случае правда только вызывает страх, тем больший, чем точнее в цель она бьет. И тогда остается только вспомнить великого русского поэта, сказавшего:

Если крикнет рать святая:
«Кинь ты Русь, живи в раю!»
Я скажу: «Не надо рая,
Дайте родину мою».

Сергей Есенин, 1914 г.

К. Г. Юнг в книге «Другая точка зрения: воля к власти» писал: «Для многих людей в этом заключено нечто раздражающее и побуждающие к противоречию или, более того, нечто вызывающее страх; и поэтому люди не хотят этого признавать. В самом деле, есть что-то страшное в том, что человек имеет также некоторую теневую сторону, которая состоит не только, скажем, из маленьких слабостей и изъянов, а из некой прямо-таки демонической динамики. Отдельный человек редко знает об этом; ибо ему, отдельному человеку, кажется невероятным, чтобы он где-либо и как-либо выходил за пределы самого себя. Но если эти безобидные существа образуют множество, то из этого возникает бредящее чудовище, и каждый отдельный человек есть лишь мельчайшая клеточка в теле этого монстра, где ему волей-неволей приходится поддерживать его. Смутно догадываясь об этих возможностях теневой стороны человека, ей отказывают в признании».

Разве не знакомая картина описана великим психологом? Мы все сами недавно были частью такого вот «бредящего чудовища», и только воля Божья избавила нас от этого бедствия. Но, как и во всяком бедствии, спасаются далеко не все. З. Фрейд пишет: «Подобно тому как мы превращаем отдельных людей в наших врагов, раскрывая все, что у них вытеснено, мы не можем ждать, чтобы общество ответило на беспощадное разоблачение причиняемого им вреда и его недостатков проявлениями симпатии; так как мы разрушаем иллюзии, то нас упрекают в том, что мы угрожаем идеалам. Самые резкие истины воспринимаются и признаются после того, как изжиты затронутые ими интересы и возбужденные ими аффекты. До сих пор это было так, и та же участь постигнет нежелательные истины, о которых мы, психоаналитики, можем сказать миру. Но это не скоро случится; мы должны уметь ждать».

Да поможет Бог нашей несчастной стране!

Глава 5
Целительница душ

Наши ошибки недешево нам обходятся. И не стоит обвинять другого в том, в чем мы сами виноваты. То, что наша страна до сего дня не приняла милости Господней, и есть ее самое страшное проклятие. Теперь не важно, как и почему это случилось. Теперь важно, готовы или нет мы исправить эту ошибку. Ведь спасение рядом. Его не надо искать или годами строить, прикладывая все силы. Нужно только поверить Христу в том, что Он нас прощает. Эта вера есть истинная панацея, которую долгими веками искали подвижники, но искали не там, где она могла быть. То, что мы знаем сегодня о себе и мире, дает надежду. Настало наконец время одуматься и принять из рук Господних то, что Он так давно нам предлагает. И только после этого останутся позади наши беды и несчастья.

Лев Толстой всю жизнь искал простую истину, которая бы изменила мир к лучшему. Он был убежден, что она непременно должна быть очень проста и всем понятна. Он не верил в сложные философские измышления и был прав. Вот она, эта истина: от всего сердца, до самых глубин души поверь в то, что Господь прощает тебя. Прощает тебя сегодня. Такого, как ты есть. Ничего не требуя от тебя и не ставя условий. Прощает по милости. А поверив в это, прости себя и сам, прекрати войну с самим собой. Войну, которую ты ведешь с детства и в которой ты можешь погибнуть, но не можешь победить, потому что твой противник — ты сам. И больше не обвиняй Бога в том, в чем сам виновен.

Повторю еще раз мысль, которую высказывал в самом начале и в правдивости которой совершенно убежден: вся современная цивилизация создана церковью Христовой. Я говорю «вся», потому что и мусульманские, и языческие страны находятся под самым непосредственным воздействием и влиянием христианской культуры. Все лучшее, что есть в этих странах, было перенято именно от христианского мира. Современные наука, техника, начатки демократии и социальной справедливости могли зародиться только в том обществе, которое было основано на заповедях Христовых, или благодаря влиянию такого общества. Если бы языческий мир, каким он ясно предстает из дошедших до нас документов, развивался и дальше по своим законам, никакое развитое общество не могло бы существовать. Весь языческий мир признавал только одно право — право силы.

Всего тысячу лет назад в Норвегии существовал закон о поединках. По этому закону каждый мог вызвать другого на поединок, и победивший получал имущество побежденного. Тогда легко можно было разбогатеть, комментирует этот закон составитель «Исландских саг». Однако комментатор не говорит о том, что и потерять все было также легко. Тем более что при вызове на поединок не существовало возрастного ценза, как и весовых категорий. То, что тогда считалось моралью, распространялось только на родственников и ближайшее окружение. Вне этого узкого круга лежал «чужой» мир, в котором дозволялось все. Больше того, то, что среди своих могли посчитать преступлением, среди чужих было подвигом, обеспечивающим славу и уважение. Убийства, грабежи и насилие приносили не только доход, но и уважение общества.

В саге о Ньяле упоминается Альвир Детолюб, который получил свое прозвище благодаря тому, что он, как говорится в этом авторитетном источнике, «запретил своим людям подбрасывать детей в воздух и ловить их на копья, как было принято у викингов». Прозвище дают по какой-то необычной, только одному человеку присущей черте, так что наверняка Альвир был одинок в своей любви к детям.

«Естественный закон» — право сильного — неизбежно приводит к всеобщей вражде и недоверию. При его власти не может сложиться ни одно более или менее развитое общество. Именно потому и было принято христианство теми вождями народов, которые хотя и далеки были от благочестия, но понимали, что невозможно создать государство, пока существует узаконенное язычество, они знали это из практики. Правда, и христианство внедряли они чисто языческими методами, так как неизбежно принадлежали к тому же обсессивному типу личности, что и вожди сегодняшние.

Только благодаря христианству существует цивилизация, другое дело, что далеко не всем это очевидно, как не очевидна для большинства и сила, которая движет нами в жизни. В начале нашей эры никого не удивляло то огромное влияние на людей и события, которое оказывала вера в Иисуса Христа. Но со временем, когда евангельские истины стали искажаться и уже не могли быть по-прежнему действенными, многие посчитали бессилие заблудших пастырей бессилием веры.

На самом деле произошло совершенно естественное, рядовое для нашего мира событие. Когда церковь стала легальна, влиятельна и богата, тогда к власти в ней пришли люди, искавшие именно влияния и богатства. Они с легкостью вытеснили подвижников, которые ценой своих жизней выстроили эту церковь в первые, страшные века нашей эры. Им легко было сделать это, так как истинные христиане, которые прямо по букве Писания день и ночь рассуждали о законе Божьем и были заняты одной только заботой о спасении души, — эти христиане никогда не искали ни мирской славы, ни богатства, ни власти и при натиске властном с готовностью отходили на второй план.

Мы всегда получаем то, что действительно хотим, и скрытая в бессознательном мотивация определяет наши достижения. И вот когда князьями церкви стали совершенно мирские по складу души люди и им пришлось в силу своего положения руководить богословскими исканиями, началась эра искажения и извращения евангельских истин. При этом громко утверждались истинность и непогрешимость их утверждений. Мыслящие и честные люди не могли смириться с подобной ситуацией, но, как водится в нашем грешном мире, переложили вину с больной головы на здоровую. Грехи отдельных незадачливых богословов были приписаны церкви, и настало время великого отступничества, которое принесло людям больше бед, чем все нашествия варваров, все эпидемии и все стихийные бедствия вместе взятые.

Было поколеблено былое уважение к церкви, и, конечно, никто не вспомнил, что все доброе в жизни, достигнутое за долгие века, только ее заслуга (впрочем, этого не помнят и сегодня). Мы склонны приписывать себе заслуги Божьи, пребывая в полном неведении истины. Когда кто-то поступает жестоко, нарушая все заповеди Господни, принято говорить, что он поступает бесчеловечно. Обратитесь к истории и вы увидите, что милосердие, справедливость и человеколюбие совсем не человеческие чувства! «Природные» человеческие законы далеки от нынешних цивилизованных норм, которые целиком основаны на заповедях Господних.

Народные законы языческого мира признавали одно право — право силы. «Горе побежденным!» — писали на памятниках побед, среди развешенных трофеев. Человеческий разум не способен придумать ничего иного, и надо наконец признать, что все «достижения гуманизма» навязаны нам извне и являются «нечеловеческими новообразованиями», чуждыми нам и без конца нарушаемыми. Если бы мир развивался так же, как он развивался до прихода Христа, главным предметом нашего костюма было бы оружие, как еще совсем недавно это принято было на Кавказе. Закон джунглей — истинно человеческий закон. Всякий человек, знакомый с историей, не может не признать этого.

Язычество пало совсем не потому, что этого захотело большинство, осознавшее его пагубность. Это было делом рук Господних, точно так же, как и не по воле человеческой рухнула советская империя, чему мы все были очевидцами. Лучшее подтверждение тому очевидный факт: коммунисты, главным постулатом которых является утверждение, что власть берется только силой и никогда не отдается без кровавой борьбы, эти коммунисты отдали ее сами, несмотря на то, что имели все возможности ее удержать, оказав лишь смехотворное, чисто опереточное сопротивление. На наших глазах произошло чудо прямого вмешательства Бога в дела человеческие, а большинство, как водится, не заметило этого.

Точно так же в свое время пало и язычество — только по воле Божьей. И новое Учение, данное с Неба, преобразило мир. Стало возможным то, о чем раньше не приходилось и мечтать. Человеческие стаи стали преобразовываться в сообщества, связанные не страхом перед соседними племенами, а куда более высокими интересами. А закон силы, если и не утратил еще своего значения в практике, то уже не признавался как главный и освященный свыше. И пусть только на словах, но было декларировано МИЛОСЕРДИЕ как идеал человеческих отношений. Только после этого и стало возможным появление того общества, в котором мы живем, и только тогда появилась возможность развития его экономики и благоустройства.

Язычество было тупиком, из которого мы не могли самостоятельно выйти. Закон силы не давал возможности развиваться никаким сложным технологиям. У людей просто не было времени ни на что другое, кроме бесконечных резни и грабежей, и та неуверенность в завтрашнем дне, которая составляла основу мироощущения язычника, лишала человека всяких стимулов к прогрессу. Как писал поэт того времени:

Жизнь и смерть — две кости игральных,
Забавляясь бросает время.
Наше племя людское — пешки,
Перед ним, на игральной доске.

Если бы развитие Европы шло по тому пути, который известен нам из дохристианской истории, то сегодня она выглядела бы примерно так, как и тысячу лет тому назад. Небольшие окруженные укреплениями селения располагались бы одно от другого на таком расстоянии, чтобы их было нелегко достигнуть. Никто бы не смел выйти на улицу без оружия, никто бы не смел спать, не выставив охрану, и никто бы не поворачивался к другому спиной. Неискупленный или непризнанный грех не дал бы нам жить. И все бы искали смерти, думая, что борются за свое право. Лучшее подтверждение этому — самая известная из саг древности «Песни о Сигурде Вольсунге», в которой, в частности, есть такая история.

Три брата короля приобрели себе союзника, с которым стали непобедимы. Но очень скоро, боясь того, что он превзойдет их славой, и желая завладеть его богатством, убили его, презрев обет побратимства, который с ним заключили. Они сделали так в полной уверенности, что поступают в соответствии со своими правами. После этого включился механизм кровной мести. Их сестра, которая была замужем за убитым героем, вышла замуж за вождя гуннов Аттилу, чтобы убить братьев его руками, так как не могла, по обычаю, убивать родственников сама. Когда ее братья с дружинами погибли, она убила Аттилу, предварительно скормив ему сердца сыновей, которых с ним прижила, так как имела на это право, не являясь родственницей своего мужа.

В этой распре, обусловленной языческой психологией, погибло огромное количество людей и, по легенде, два королевства — Бургундское и Гуннское. Выигравших не было. Погибли и зачинщики, и все главные действующие лица. И скальды, которые оставили нам эти песни, никого не винят в происшедшем, кроме несчастной судьбы, так как каждый из них действовал в своем праве. Внутренние конфликты душ, не знающих Христа, неразрешимы и потому смертельны.

После того как первые подвижники христианства ушли из этого мира, главную заботу о церкви взял на себя один Господь. Все те, кто потом пытался своими силами заботиться о церкви и кого мы иногда, не задумываясь, называем святыми, часто были далеки от святости. Великие короли и герои древности, не такой и далекой от нас, те, кто крестил целые народы, в действительности несли на себе непосильный груз грехов. Из сегодняшнего дня можно непредвзято смотреть на громкие титулы святых, поэтому греховное бремя, тесно связанное с этими титулами, вполне очевидно представляется невероятным и чудовищным.

Они крестили народы огнем и мечом в полной уверенности своего права делать это. Им неведомо было милосердие — основа того учения, которое они несли людям. Почему-то это нисколько не смущало их, и только одно выручало: Бог впоследствии исправлял их дела, которые иногда были сплошной ошибкой. Те дела, великие и ужасные, принесли добрые плоды по одной воле Господней и вопреки стараниям самих делателей. И если святой Николай Мерликийский полемизировал с впавшим в ересь богословом Оригеном еще в буквальном смысле, бия его по щекам («полемизировать» переводится как «бить»), то Карл Великий уже поступал строже. Вот о чем гласит «Песнь о Роланде»:

Взял город Сарагосу император.
Он тысячу баронов посылает –
Пусть синагоги жгут, мечети валят.
Берут они и ломы, и кувалды,
Бьют идолов, кумиры сокрушают,
Чтоб колдовства и духу не осталось.
Ревнует Карл о вере христианской,
Велит он воду освятить прелатам
И мавров окрестить в купелях наспех,
А если кто на это не согласен,
Тех вешать, жечь и убивать нещадно.
Насильно крещены сто тысяч мавров,
Отсрочку только Брамимонде дали:
Пусть в милый край французский едет с Карлом
И добровольно христианкой станет.

Святой Олаф, тот самый король Норвегии, в честь которого названы многие церкви германского мира, в частности Олевисто, самая большая церковь славного города Таллина, собрав окрестных жителей, отрубал руки тем, кто отказывался креститься. Православный святой Александр Невский совершил больше преступлений, чем подвигов, за что неоднократно был изгоняем с княжения. После первых христианских королей настало время инквизиции, и опять люди, ничего не понимающие в христианстве, строили и укрепляли церковь Христову. Поистине было бы лучше, если бы они спали, нежели действовали, так как все современные проблемы церкви были заложены теми свирепыми «защитниками Божьими», которые больше пугали, чем привлекали сердца человеческие.

И вот, несмотря на все вышесказанное, будущая судьба церкви будет нашей общей судьбой вне зависимости от того, в кого и во что мы верим. Поистине то, что церковь растет и крепнет, — чудо в ряду величайших чудес Господних. То, что церковь стоит и развивается, совершилось не благодаря, а вопреки усилиям людей. До сего дня неверующие, загибая пальцы, перечисляют жестокости, которые творились когда-то во имя Господне, без раздумий смешивая дела человеческие с делами Божьими. Конечно, и сегодня много греха в церкви, поскольку ее составляют люди. Где люди — там и грех. Но, несмотря на то, спим ли мы, ходим ли, Господь растит семя Царства Божьего. Он исправляет наши ошибки и прощает наши преступления. Он строит истинную Церковь, и пока это так, нам не надо за нее бояться. Он умеет превращать в победы наши поражения и ставить нам в заслугу наши согрешения. От Него все доброе в мире. И какие бы глупости мы ни совершали, они могут только повредить нам в жизни, но не погубить церковь.

По счастью, Бог не доверил нам дело нашего спасения. Поэтому и зреет семя в жизнь вечную, и плод созреет в свое время, как бы мы этому ни препятствовали. И когда время настанет, дай Бог каждому из нас оказаться плодом, достойным жатвы.

Христианство — это не только спасение душ. Христианство — единственный путь, дающий возможность жить человеку на земле достойно. И все сопротивление христианству, вся иногда достигающая неистовства борьба против евангельского учения — это действие глубоко укорененного в душе желания страдать и умереть, основанного на глубочайшем чувстве вины, которое, в свою очередь, базируется на незыблемом основании первородного греха.

Евангелие точно указывает на главное, что нам необходимо, — научиться любить Бога всем сердцем, всем разумением, всею крепостью и всею внутренностью своею и ближнего своего, как самого себя. Несмотря на то, что слово «себя» поставлено в этой фразе в конце, тем не менее именно себя нужно в первую очередь научиться любить тому, кто хочет любить Бога и ближнего. Это совершенно непременное условие успешной жизни, потому что только любовь — антипод ненависти, которая и не дает нам увидеть Бога и счастье. Если церковь исполнит эту заповедь, то она исполнит свое назначение на земле. Сегодня же с высоких кафедр зачастую произносятся проповеди, возвещающие не мир и прощение, а длинные перечни грехов, которые непременно приведут нас к погибели, если мы сами не найдем в себе силы победить их. Христа же после таких слов можно воспринимать только как главного судью соревнований, который встретит победителей уже за финишной чертой. Задача современной церкви — делать то, что делал Христос, будучи на земле, и что Он завещал нам. Забота о живых людях, об их душах и телах должна быть первостепенной заботой церкви.

Евангелие приводит нам ярчайший образ действия Бога и сатаны в мире: «Вдали же от них паслось большое стадо свиней. И бесы просили Его: если выгонишь нас, то пошли нас в стадо свиней. И Он сказал им: идите. И они, выйдя, пошли в стадо свиное. И вот, все стадо свиней бросилось с крутизны в море и погибло в воде» (Мф. 8:30–32).

Бесы — духи, они, конечно, не погибли, в волнах погибли их носители. Такая же судьба ждет каждого человека, который не очищен Иисусом Христом. Задача церкви — донести эту простую истину до людских сердец, опираясь на реалии этого мира и на учение Евангелия, из которого мы видим, что Хрис-тос не пренебрегал преходящими человеческими страданиями. Ни разу Он не сказал страждущему: «Вот и хорошо, друг мой, страдай. Это послужит к спасению твоей души. Пусть страдания тела возвысят твой дух». Напротив, Он исцелял каждого, кто в этом нуждался, хорошо понимая, что человек слишком слаб душой, чтобы подвергать его чрезмерным испытаниям. Те беды, которые посылает нам судьба, не от Бога. Это работа сатаны, мира и плод нашей глупости. И, зная Евангелие, невозможно представить, чтобы Христа могли радовать наши страдания, в чем бы они ни заключались.

Облегчение душевных мук будет иметь чудесные последствия уже в этом мире. Поэтому люди, стоящие во главе видимой церкви, обязаны во многом пересмотреть свои взгляды и изменить свою практику. Нам необходимо стать поистине ловцами душ и дать людям то, в чем они больше всего нуждаются и что декларировано в книге Согласия, а именно, гарантированное облегчение больной совести. При этом нужно забыть вредную привычку все оставлять на промысел Божий. Если бы это было так задумано Богом, то церковь в ее теперешнем виде была бы не нужна. Она поистине была бы невидима и только невидима. Но по воле Божьей есть то, что есть. И нам надо быть мудрыми и ответственными, исполняя то, что завещано нам Спасителем, ничего не боясь и все принимая во внимание. Необходимо наконец повернуться лицом к человеку с его насущными нуждами.

Сегодня люди как никогда нуждаются в церкви, что доказывается огромными суммами, затрачиваемыми на психиатров. Не находя у деятелей ортодоксальной церкви такой необходимой всем помощи, они вынужденно обращаются к тем, кто в силу сложившихся обстоятельств не может принести им исцеление.

Исследования показывают, что большинство населения отходит от традиционных религий. В США 70% католиков, 75% протестантов и 80% иудаистов больше не посещают регулярные религиозные богослужения. Во время своего последнего исследования священник отец Эдмундон Надолини попытался получить ответ на вопрос, почему люди отходят от церкви. С помощью радио, телевидения и газет он собрал более пяти миллионов откликов. В двадцати тысячах ответов главной причиной, по мнению респондентов, оказалась отстраненность священников от проблем современной жизни.

Если мы хотим, чтобы люди любили церковь, то прежде всего нам нужно научиться любить людей. Если мы хотим вернуть доверие большинства к церкви, мы должны прекратить порочную практику засилья обсессивных личностей в приходах. Церковь должна притягивать, а не отталкивать. Все факторы, которые важны для большинства, должны быть важны для нас. Смягчить страшные последствия двух крайних типов поведения: обсессивного, чья агрессия направлена вовне, и депрессивного, чья агрессия направлена на саморазрушение, может только вера в милосердие и всемогущество Иисуса Христа. Только эта вера делает полезными наши самостоятельные усилия исправить мир (как мы думаем), а на самом деле смыть с себя первородный грех своими силами. Без беззаветной веры в прощение Божье невозможна сколько-нибудь успешная жизнь. Без этой веры и гений, и героизм тщетны. Без этой веры всякая судьба — трагедия. Вера в Иисуса Христа как в личного Спасителя является панацеей практически от всех бед, встречающихся в личной жизни человека.

Церковь в своей работе должна учитывать психологию личности, она не на словах, а поистине должна стать «всем для всех». Церковь Христова — уникальный и до сегодняшнего дня неоцененный по заслугам дар. В ней одной надежда живых и мертвых. Пора наконец осознать всю меру нашей ответственности за нее. Нет причин тратить слова на доказательство той простой истины, что наряду с великолепно развитыми богословскими школами существуют миллионы несчастных людей, чьи беды заключаются только в том, что они не понимают себя и своего Создателя. То есть они невежды в том, чему должна была научить их церковь. А так как никто не возьмется утверждать, что все эти массы людей сами виноваты в своих несчастьях, то делается очевидной вина тех деятелей церкви, которые в своих богословских исканиях слишком далеко ушли от живых людей, попечение о которых поручено им Богом.

Из Евангелия мы знаем, что Христос, помогая несчастным, не слишком вдавался в сложные богословские проблемы. Даже такое основное понятие, как Троица, было осмысленно спустя века после Его ухода. Вера в Христа и отпущение грехов — самое великое и необходимое убеждение, которое церковь обязана донести до сердец человеческих. Все остальное может подождать до того дня, когда все будут научены Богом. Нашей основной задачей должно стать облегчение мук ныне живущих, что возможно только через примирение человека с Богом. Церковь должна понять назначенное ей Богом место, самое высокое в мире — целительницы душ.

Вся эта работа — только первый шаг, только направление, следуя по которому, церковь может вернуть себе то место в мире, которое она по праву должна занимать в сердцах человеческих. Пора понять, что не наши взгляды и убеждения формируют наши души, а наши более или менее больные души диктуют нам выбор взглядов и убеждений. И чем сильнее больна наша душа, тем более крайние направления принимают наши действия. Цена, которую мы платим за свое невежество, непомерна и чудовищна. Бессмысленные жертвы борьбы всех против всех в безнадежной попытке исправить мир могут быть остановлены только верою в Иисуса Христа как личного Спасителя.

Единственное, что действительно должно быть исправлено, это наше представление об исцелении: есть больная душа и есть Мастер, Который один способен исцелить, — Господь. «И познаете истину, и истина сделает вас свободными. Ему отвечали: мы — семя Авраамово и не были рабами никому никогда; как же Ты говоришь: «сделаетесь свободными»? Иисус отвечал им: истинно, истинно говорю вам: всякий, делающий грех, есть раб греха. Но раб не пребывает в доме вечно; сын пребывает вечно. Итак, если Сын освободит вас, то истинно свободны будете» (Ин. 8:32–36).

То, что Бог может освободить нас от всеобщей чудовищной и бессмысленной борьбы под флагом сатаны, в которую путем исключения сознания втянуто большинство на земле живущих, еще не главное евангельское обетование. Вера в Иисуса Христа творит чудеса с нашими душами. Она может открыть в нас невиданные возможности, которые мы сами не в состоянии реализовать, боясь самих себя.

«Людям не по силам нести бремя вины», — написал в одной из своих книг финский пастор и психолог Эрик Эвальдс. Он пришел к этому выводу из практики, а не из чисто кабинетных теорий. Но беда в том, что трудно найти людей, которые бы прислушивались к советам тех, кто искренне желает и может им помочь.

В настоящее время подавляющее большинство прихожан нашей церкви пренебрегают частной исповедью. И делают это напрасно. Исповедь так же необходима нам, как и причастие. Мне кажется, что недооценка этого дара возникла из-за того, что на конфирмационных занятиях ей уделяется или слишком мало внимания, или существует недопонимание той роли, которую исповедь может играть в жизни. Кроме того, в посткоммунистической стране существует глубоко укорененный страх перед откровенностью, без которой исповедь делается пустой формальностью и теряет свою чудесную силу.

Исповедь не обряд и не обычай в ряду других. Исповедь — это один из величайших даров, которые церковь имеет в своем распоряжении, и переоценить ее значение практически невозможно. Ни в коем случае нельзя рассматривать исповедь как неприятную обязанность. Она действительно может быть неприятной, но обязанностью быть никак не может, потому что это дар. Дар чудесный, как все, что оставлено нам Спасителем. Ни в одном из бесчисленных заблуждений, которые считаются религиями, нет ничего подобного. Всякий человек при правильном ее употреблении может на порядок улучшить качество своей жизни. Исповедь хотя и горькое, но необходимое всем лекарство, отказываться от которого и глупо, и грешно. Это одно из удивительных сокровищ, которыми полно Евангелие.

Примирение с самим собой, которое дают исповедь и вера в прощение, — настоящий бальзам, исцеляющий и душу, и тело. Только отказ от веры может быть разрушительнее отказа от исповеди. Свобода от гнета греха, которую приносит принятое с верою прощение Господне, снимает цепи с нашего ума и тела. Вера в прощение Господне в корне меняет наши отношения с людьми и миром. Цепи, наложенные сатаной, падают с нас, и возможности возрастают в прямой зависимости от глубины нашей веры. Мы перестаем бояться мыслить и действовать, что открывает невиданные до того перспективы. Мы получаем чудесную возможность прощать, что в корне меняет наши отношения с людьми. И от нас уходит страх, который омрачает нашу жизнь и под гнетом которого мы проводим большую часть времени, обычно не зная об этом, но который отравляет нам все радости этой жизни.

В Евангелии нет незначительных советов и заповедей. Все, что в нем сказано, исполнено величайшего смысла и значения. То, что мы не всегда понимаем это, наша беда. Выбор за нами. Воспользоваться милостью Божьей или жить в цепях сатаны — третьего не дано. Странно, что есть люди, которым трудно совершить этот выбор.

Учение, которое дал нам Иисус Христос, является единственным лекарством, способным нам помочь, так как изгоняет страх и дает свободу творческого синтеза нашей души. Правильное понимание этого учения есть величайшая ценность мира. Все его искажения ведут к беде. Сознание, исцеленное истинной верой, не только помогает борьбе, идущей в бессознательном, но и поистине спасительно для тела.

По четкому определению Пауля Тиллиха, счастье и жизнь являются ультимативной, то есть самой важной заботой каждого, и человек, верующий во Христа и пытающийся говорить о богословии, не имеет права подвергать критике разум как разум, как не имеет права критиковать мир как мир или человека как человека. Мы обязаны по возможности оставить инфантилизм и принимать мир и человека такими, какими их создал Бог.

И мы вынуждены будем согласиться с богословом Александром Гэльским и теми, кто вместе с ним принадлежал к раннефранцисканской школе и называл богословие «практическим» знанием. Глубоко верующие люди видели, как преображает мир и человека истинная вера, и хорошо понимали, что ищущим Царство Божье приложится и все остальное. На основании этих взглядов и написана эта работа, в которой хотелось на таком ярком примере, как пример России, показать всю важность правильных отношений с Богом. Несмотря на кажущееся обилие политических мотивов в ней на самом деле она посвящена практической диаконии. Именно той диаконии, которая вручает нуждающемуся удочку, а не рыбу.

Долг практикующего пастора — оказать реальную помощь людям, отягченным больной совестью, то есть всем живущим, так как здоровых нет, их просто не может быть в этом мире. Увлекшись богословскими спорами, церковь в последнее время (которое измеряется сотнями лет) уклонилась от своих прямых обязанностей, оставив свою паству в полной растерянности, наедине с ужасом мира.

Время богословских споров проходит. Всякому добросовестному человеку ясно, что существует два взгляда на спасение:
1) своими силами,
2) Божьей милостью.

Все остальное — это бесконечные варианты, лежащие между этими двумя мнениями. Жизнь неоспоримо доказывает правильность второго, протестантского, убеждения, что подтвердила наконец и Католическая церковь, официально объявив о принятии основного лютеранского догмата о спасении верой.

Вместо того, чтобы штудировать бездны ересей, пастору полезнее было бы в первую очередь изучать человека — высшую ценность мира. И тогда отпадет надобность во многих и многих богословских спорах, так как станет очевидным происхождение заблуждений, которые основываются на болезни души, ищущей разумного объяснения своей боли и путей избавления от нее. И неудивительно, что при таком положении дел метущаяся человеческая душа часто заходит очень далеко от истинного пути. Люди, попавшие в такую беду, подлежат не осуждению, а нуждаются в милосердии и помощи, как нуждаются в милосердии и помощи больные, какой бы отвратительной ни казалась нам их болезнь. К больным телом мы научились проявлять милосердие, и это дает надежду, что мы также научимся быть милосердными и в крайних случаях болезни души, которые проявляют себя в экстремистских взглядах как в политике, так и в богословии.

Все вышеизложенное становится особенно ясным на примере анализа происходящего в России, впрочем, точно такому же анализу вы можете подвергнуть свою собственную жизнь, и тогда многое можно будет понять из того, что раньше казалось необъяснимым и случайным.

Все мы носим имена, будто живы, но на самом деле мертвы. А Бог стоит у двери нашего сердца и стучит. Он рад будет войти к нам, если у нас хватит мужества впустить Его в нашу жизнь. Если у нас хватит мужества сказать правду себе и Богу. Главное и всевытесняющее чувство, которое появляется при попытке проникновения в человеческую душу, — это жалость. Несмотря на все, иногда чудовищные, проявления сметенной человеческой души, которая мечется между яростью и отчаянием, никто из живущих не может быть проклят, и все до одного достойны жалости и помощи. Подвиг Христов утверждает это, и мы должны с полной ответственностью употребить все свои силы для облегчения страданий человека. Для этого существует только один путь — проповедь милости Господней, и остается только доказать себе и другим, что альтернативы нет.

Нам твердо обещано прощение самим Христом, и все, что требуется для облегчения своей жизни, — принять его. И выбора у нас нет, как нет другой реальности. Без глубокой веры в милосердие Бога, пришедшего во плоти, в милосердие Иисуса Христа невозможна жизнь на планете, Им созданной. Вне истинной Церкви — хаос и кровь, полная потеря всего, что делает жизнь такой желанной. Бог есть любовь. Те, кто никак не отважится поверить этой евангельской истине, могут обратиться к авторитетам человеческим. Один из таких неоспоримых авторитетов З. Фрейд доподлинно доказал, что именно любовь является той энергией, которая движет нами в жизни, и не вина, а беда Фрейда в том, что он так и не решился назвать Бога по имени.

Если ты наберешься мужества поверить Богу в каждом Его слове и откроешь Ему все, что накопились в твоем сердце, и искренне раскаешься во всем зле, которое мыслил и делал, если поверишь в Его любовь и всепрощение, то перед тобой откроются новые, невиданные доселе горизонты. Ты будешь очищен душой и телом, забудешь о болезнях и страхах, а разум твой проснется для постижения истин, до этого недоступных. Бог снимет с тебя оковы, которые ты сам на себя надел с услужливой помощью сатаны.

Борьба, в которой мы проводим свою жизнь, не может закончиться победой. Мы боремся со злом, которое как сказочный дракон (более чем реальный психический образ) отращивает две головы на месте одной срубленной. Видя зло в себе или другом, мы считаем своим долгом начать войну, которая заканчивается нашим непременным поражением, когда наши силы иссякают. Борясь с собой, мы начинаем бояться себя, что выражается в бесконечных ошибках и психосоматических заболеваниях. Борясь с другими, мы неизбежно начинаем бояться их потому, что приписываем им те же негативные чувства, какие испытываем к ним сами. Зло растет, как снежный ком, и мы, каждый в соответствии со своим типом личности, делаем несчастными себя и других, не понимая, что происходит. Но если мы в полном согласии с заповедями Христовыми прекратим войну всех против всех, тогда мы высвободим силы для настоящей жизни, и зло уйдет само.

Если ты поверишь наконец в то, что Бог прощает тебя за все, в чем ты себя упрекаешь, и даже за то, в чем ты себя и не упрекаешь, то ты станешь свободен душой и телом. Дамоклов меч, который висит над каждым, кто не понял пока, что принес нам Христос, исчезнет навсегда из твоей жизни, и ты перестанешь нуждаться в зле как инструменте переделки себя и мира. Ну а если ты совершенно не будешь иметь зла к ближнему, ты перестанешь его бояться, а он, если имеет зло на тебя, будет бояться тебя вдвое. Это обычный психический процесс, основанный на проекции, когда мы приписываем другим то, что сами испытываем.

Если ты поверишь наконец, что не в твоих силах победить зло в мире, и отдашь эту непосильную для тебя ношу тому, кому это действительно по плечу, то есть Богу, то ты избавишься от своей агрессивности, то есть она станет тебе совершенно не нужна. Ты действительно станешь новой тварью, как сказано в Евангелии. А это сказано именно там и только об этом случае. Ведь только твоя агрессивность, не важно на кого она направлена — на тебя самого или ближних, — и превращает в кошмар твою и их жизнь. Ты станешь другим человеком, и мир станет другим. Он повернется к тебе совсем другой, незнакомой, но прекрасной стороной, и ты увидишь в себе и ближних то, что раньше не видел.

«Понять значит простить» — не просто фраза. Это действительно так. Попробуй понять себя, и тогда ты ясно увидишь, что все то, что ты не мог переносить в других и в себе, делается из самых лучших побуждений — великой, всеобщей борьбы со злом, которое мы просто не в состоянии правильно идентифицировать. Обманутые сатаной, мы боремся с ветряными мельницами, зря растрачивая свои силы и время, которое можно употребить с большей пользой и удовольствием. Из всего сказанного можно сделать один вывод, что весь мир, который не принял или не понял евангельских истин, проводит жизнь в иррациональной и деструктивной, никуда не ведущей борьбе всех против всех, и то, к чему это приведет, подробно написано в Откровении святого апостола Иоанна. Но пока еще есть время, помните, что Бог не хочет смерти грешников.

Как сказано в Книге Второзаконие: «Во свидетели пред вами призываю сегодня небо и землю: жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твое» (Втор. 30:19). Покайтесь и живите!

Список использованной литературы

1. Достоевский Ф. М. «Бесы». Лениздат, 1990 год.

2. Коуплан Рэйчел. «Гипноз: практическое руководство». ПИТЕР, Санкт-Петербург, 1998 год.

3. Лоуэн Александр. «Предательство тела». «Деловая книга», Екатеринбург, 1999 год.

4. Марцинковский Владимир. «Смысл жизни». «ПОСОХ», Новосибирск,1996 год.

5. Риман Фриц. «Основные формы страха». «АЛЕТЕЙА»,Москва,1999 год.

6. Тиллих Пауль. «Систематическое богословие». «АЛЕТЕЙА», Санкт-Петербург, 1998 год

7. Фрейд Зигмунд. «О психоанализе. Пять лекций. Методика и техника психоанализа». «АЛЕТЕЙА СПБ»,1998 год

8. Фрейд Зигмунд. «Очерки по психологии сексуальности. Психология обыденной жизни. О сновидениях. По ту сторону принципа удовольствия. Я и Оно». «ПОПУРРИ», Минск,1998 год

9. Фрейд Зигмунд. «Толкование сновидений». «АЛЕТЕЙА», Санкт-Петербург, 1998 год.

10. Хорни Карен. «Женская психология». Восточноевропейский институт психоанализа, Санкт-Петербург, 1993 год.

11. Юнг Карл Густав. «Психология бессознательного». КАНОН ОИ «Реабилитация», Москва, 1998 год.

12. Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии. Издательство «Художественная литература», Москва, 1977 г.

13. Родник жемчужин. Московский рабочий. 1982 г.

14. Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин. Репринтное издание. Свято-Троицкая Сергиева лавра. РФМ. 1993 год.