42. (1) Н��и ничуть не лучше, чем в Риме. (2) Вина полководцев

состояла лишь в том, что они вызывали ненависть к себе со стороны

сограждан; во всем остальном виноваты были воины, которые не желали

добиваться успеха под предводительством децемвиров и терпели поражения,

позоря и себя, и полководцев. (3) Войска римлян были рассеяны и сабинянами

под Эретом, и эквами на Альгиде. Бежавшие под покровом ночи из-под Эрета

стали лагерем неподалеку от Рима, на возвышенности между Фиденами и

Крустумерией: (4) не встретив преследующего противника в открытом бою, они

вверили свою защиту не собственному мужеству и оружию, но естественным

укрытиям местности и валу. (5) На Альгиде войско испытало еще больший позор

и было полностью разгромлено: бежав из лагеря и побросав имущество, воины

укрылись в Тускуле, надеясь на милосердие и гостеприимство тускуланцев, в

чем и не обманулись. (6) Когда столь грозные вести дошли до Рима, сенаторы

забыли о ненависти к децемвирам и, решив оставить в Городе стражу,

приказали всем, кто был в состоянии носить оружие, охранять стены и

выставить караулы к воротам. (7) В Тускул же велели выслать оружие и

подкрепление, а децемвирам по их решению надлежало оставить тускуланскую

крепость и держать войско в лагере, другой лагерь - перевести из Фиден во

владения сабинян и начать наступление, чтоб отбить неприятелю охоту идти на

приступ Рима.

43. (1) К поражениям от неприятеля децемвиры прибавили два ужасных

преступления: одно было совершено на войне, другое - в Городе. (2)

Разведать место для лагеря во владениях сабинян был послан Луций Сикций74,

ненавидевший власть децемвиров и тайно призывавший соратников избрать

трибунов и покинуть лагерь. (3) В спутники ему отрядили воинов, которым

было поручено в укромном месте напасть на Сикция и убить его. (4) Но

убийство это не прошло им даром, ибо Сикций оказал сопротивление, а будучи

человеком богатырской силы и храбрости, он уложил и нескольких злодеев. (5)

Оставшиеся сообщили в лагерь, что Сикций вместе с несколькими воинами попал

в засаду и пал в неравном бою. (6) Этому сперва поверили, но потом с

разрешения децемвиров для погребения убитых была послана когорта и Сикция

нашли лежащим в нетронутых доспехах в окружении трупов, среди которых не

было ни одного неприятеля, не было и никаких их следов; тело Сикция

доставили в лагерь, в точности установив, что он был убит своими. (7)

Преисполненные ненависти, воины готовы были немедленно переправить тело

Сикция в Рим, но децемвиры успели устроить ему воинское погребение на

государственный счет. Велика была скорбь в лагере во время этих похорон,

покрывших децемвиров позором.

44. (1) Вслед за этим в Городе свершилось другое преступление, порожденное

похотью и вызывающее не меньшее содрогание своими последствиями, чем

самоубийство обесчещенной Лукреции, из-за чего Тарквинии лишились престола

и были изгнаны из Города: так что не только конец правления, но и даже

причина отстранения от власти царей и децемвиров были совсем одинаковыми75.

    Аппий Клавдий воспылал страстью к девушке из народа и решил

удовлетворить свою похоть. (2) Отец девушки, центурион Луций Вергиний,

несший службу у Альгида, был образцовым воином и гражданином. Так же была

воспитана его жена, так воспитывались и дети. Дочь он просватал за бывшего

трибуна (3) Луция Ицилия, храбреца, доблестно отстаивавшего права плебеев.

(4) Девушка редкой красоты, она была уже взрослой и не соблазнилась

подарками и обещаниями Аппия, и тогда тот, от страсти потеряв голову,

решился на грубое насилие. (5) Он поручает своему клиенту Марку Клавдию,

чтобы тот объявил ее своею рабыней и не уступал требованиям временно

оставить ее на свободе, полагая, что в отсутствие ее отца Вергиния это

беззаконие будет возможно. (6) Когда она пришла на форум, где среди лавок

была и школа, в которой она обучалась грамоте76, Клавдий, слуга

децемвирской похоти, остановил наложением руки77 девушку и, объявив ее

дочерью своей рабыни и, следовательно, рабыней, приказал без промедленья

следовать за ним, иначе, мол, он уведет ее силой. (7) Бедная девушка

остолбенела, но на крики кормилицы сбежался народ. Имена ее отца Вергиния и

суженого Ицилия были хорошо известны. Тех, кто знал их, объединяла дружба,

а толпу - негодование против козней Клавдия. (8) Девушка была уже спасена

от насилия, но тут предъявивший на нее свои нрава заявил, что ни к чему

собирать такую толпу: он, мол, намерен действовать не силой, но по закону.

И вот он вызывает девицу в суд. (9) По совету близких, присматривавших за

ней, она явилась к трибуналу Аппия78. Истец поведал свою выдумку судье,

который сам и был сочинителем этой басни, что, мол, девушка родилась-де в

его, Клавдия, доме, откуда была похищена и подброшена Вергинию, (10) а сам

он узнал об этом благодаря доносу и готов представить доказательства, будь

судьею сам Вергиний, более всего запятнанный совершенным беззаконием; пока

же, конечно, рабыня должна следовать за господином. (11) Защитники девушки

сказали, что Вергиний отсутствует по делу государства и если ему сообщат о

случившемся, то он будет в городе через два дня, (12) а посему

несправедливо в отсутствие отца тягаться о детях, и потребовали отсрочить

дело до его возвращения. Вергинию же на основании закона, внесенного самим

Аппием, следует временно оставить на свободе, чтобы взрослая девица не была

обесчещена прежде, чем лишится свободы.

45. (1) До оглашения приговора Аппий заметил, что о том, насколько он

покровительствует свободе79, можно судить по самому закону, на который

ссылаются в своей просьбе друзья Вергиния, (2) хотя закон лишь в том случае

будет неоспоримой порукой свободы, если не окажется обстоятельств, меняющих

дело - по сути или в том, что касается лиц. (3) В делах прочих лиц каждый

может законно отстаивать свободу другого - это по праву, но в деле той, что

находится во власти отца80, нет некого другого, кому мог бы передать ее

господин. Итак, он, Аппий, согласен послать за ее отцом, а истец покуда

пусть останется при своем неущемленном праве, с тем чтобы он увел с собой

девушку, под обещание доставить ее в суд, как только объявится тот, кто

называет себя ее отцом. (4) На неправый приговор81 роптали, но никто не

осмеливался ему воспротивиться, пока не вмешались дядя Вергинии Публий

Нумиторий и ее жених Ицилий. (5) Толпа расступилась в надежде, что Ицилий

сумеет противостоять Аппию, но тут ликтор объявляет, что приговор уже

вынесен, и отталкивает Ицилия, не давая ему говорить. (6) Такое оскорбление

разозлило бы и кроткого человека. А Ицилий вскричал: "Ты получишь то, к

чему стремишься, лишь мечом прогнав меня отсюда! Я женюсь на этой девушке,

и моя невеста пребудет невинной. (7) Ты можешь, кроме своих, созвать и всех

децемвирских ликторов и приказать им пустить в ход топоры и розги, но моя

суженая вернется в отцовский дом. (8) Пусть вы лишили нас трибунов и прав

обжалованья пред народом римским - двух столпов, на которых держалась наша

свобода, но пока еще ваша похоть не властна над нашими женами и детьми. (9)

Лютуйте на наших спинах и шеях, но на их целомудрие не покушайтесь! А если

вы прибегнете к насилию, то в защиту моей невесты и единственной дочери

Вергилия я призову на помощь стоящих здесь сограждан, он - воинов и все мы

- богов и людей, и твой приговор исполнится лишь ценой нашей смерти. (10)

Подумай, Аппий, еще и еще подумай, на что идешь! (11) Когда Вергиний

вернется, он решит, что ему делать с дочерью, пусть только знает, что, если

он уступит притязаниям Клавдия, может сватать дочь за кого-нибудь другого.

Я же, отстаивая свободу невесты, меньше дорожу жизнью, чем верностью".

46. (1) Толпа была возбуждена, и стычка казалась неминуемой. Ицилия

обступили ликторы, но дальше угроз дело не пошло, поскольку Аппий сказал,

что Ицилий, человек беспокойный и (2) не забывший еще, как был трибуном,

вовсе не защищает Вергинию, но ищет повода для смуты. (3) Однако повода он

ему не даст, и не из-за наглости Ицилия, а лишь покровительствуя свободе и

считаясь с отцовским званьем Вергиния, в чье отсутствие не будет совершен

ни суд, ни приговор. Марка Клавдия он попросит поступиться своим правом и

до завтра отпустить девушку. (4) А если завтра ее отец не прибудет, пусть,

мол, Ицилий и ему подобные знают - он выкажет твердость, достойную

законодателя и децемвира. А для того, чтоб обуздать зачинщиков смуты, ему

не понадобятся ликторы других децемвиров: он обойдется своими.

    (5) После отсрочки несправедливого приговора защитники девушки

разошлись, первым делом поручив брату Ицилия и сыну Нумитория, безупречным

юношам, немедленно собраться в путь и как можно скорей вызвать пз лагеря

Вергиния, (6) ведь спасение его дочери от беззакония зависело от того,

успеет ли он вернуться в срок. Они поскакали во весь опор и передали эту

весть отцу. (7) А Ицилий, в ответ на требование истца принять девицу и

представить поручителей, говорил, что этим-то он и занят, а сам нарочно

тянул время, пока гонцы не доберутся до лагеря. Тем временем из толпы

тянулись руки - каждый выказывал Ицилию готовность стать его поручителем.

(8) Со слезами на глазах тот благодарил их: "Завтра будет нужда в вашей

помощи, а теперь уж довольно поручителей". Так Вергиния была отдана на

поруки близким.

    (9) Аппий еще немного помедлил, чтобы не показалось, что он пришел сюда

ради одного этого дела, но другие людей не волновали, никто больше не

приходил, и он вернулся домой писать децемвирам в войско, чтоб те не давали

Вергинию отпуска и даже взяли его под стражу. (10) Как и следовало ожидать,

этот подлый приказ запоздал: Вергиний, получив отпуск, отбыл еще до

полуночи, а бесполезное письмо об его задержании было доставлено назавтра

поутру.

47. (1) А в Риме уже на рассвете все граждане в нетерпении собрались на

форуме, куда Вергиний, одетый как на похоронах, привел дочь, обряженную в

лохмотья, в сопровождении нескольких матрон и толпы защитников. (2) Здесь

Вергиний стал обходить людей; обращаясь к ним, он не только просил

содействия, но требовал его как должного: он-де каждый день идет в бой за

их жен и детей, и никто не сравнится с ним ни храбростью, ни числом

совершенных на войне подвигов. Но что в них пользы, когда в городе, не

задетом войною, наши дети стоят на краю гибели, как если б он был уже

захвачен врагом? (3) Будто держа речь перед собранием, он обходил людей.

Подобное говорил и Ицилий. (4) Но сильнее всяких слов действовал на толпу

тихий плач женщин. Вопреки всему, с прежним упорством - вот до чего довело

его вожделение или, лучше сказать, безумие - Аппий взошел на трибунал, и не

успел истец договорить о том, что накануне благодаря ходатаям приговор

вынесен не был, и снова изложить свое требование, а Вергиний - получить

ответное слово, как он вмешался.

    (5) Возможно, какая-то из переданных древними писателями речей, в

которой Аппий обосновал свой приговор, и подлинная, но ни одна из них не

отвечает чудовищности самого приговора82, вот почему, мне кажется, следует

изложить его голую суть - Вергиния была признана рабыней. (6) Сперва все

оцепенели, потрясенные такой жестокостью, и на некоторое время водворилась

тишина. Но потом, когда Клавдий собрался было, отстранив матрон, схватить

девицу, женщины ответили на это жалобным плачем, а Вергиний, погрозив

Аппию, сказал: (7) "За Ицилия, а не за тебя, Аппий, просватана моя дочь, и

вырастил я ее для брака, а не для разврата. Тебе угодно, как скоту и зверю,

совокупляться, с кем захочешь? Эти, быть может, и стерпят такое, но, я

уверен, не те, в чьих руках оружие". (8) Толпа женщин и стоящие рядом

защитники отталкивали Клавдия, но глашатай восстановил тишину.

48. (1) Децемвир, потерявший от похоти разум, заявил, что не только по

вчерашним нападкам Ицилия и буйству Вергиния, свидетели коих были все

римляне, но и по другим достоверным сведениям он понял, что с целью посеять

смуту в Городе всю ночь собирались сходки. (2) И потому, мол, он, зная о

предстоящей борьбе, пришел сюда в сопровождении вооруженных людей, но не

ради притеснения мирных граждан, а для того, чтобы, не роняя высокого сана,

обуздать тех, кто нарушает общественное спокойствие. "И потому советую вам

успокоиться,- сказал он. (3) - А вы, ликторы, расчистите путь в толпе,

чтобы хозяин мог вернуть свою собственность!"

     Он произнес это громовым голосом и с такою злобой, что толпа

расступилась, сама принося девушку в жертву насилию. (4) И тогда Вергиний,

увидев, что помощи ждать не от кого, с мольбой обратился к Аппию: "Прости

отцу ради его горя, если я сказал против себя неразумное слово, но позволь

напоследок здесь, в присутствии девицы, расспросить кормилицу, как обстояло

дело, чтобы я, если и правда не отец, ушел отсюда со спокойным сердцем".

(5) Получив разрешение, он отошел с дочерью и кормилицей к лавкам, что

расположены возле храма Венеры Очистительницы83 и зовутся теперь Новыми84,

и, выхватив там у мясника нож, воскликнул: "Только так, дочь моя, я могу

сделать тебя свободной". Тут он пронзает грудь девушки и, обернувшись к

судилищу, произносит: "Да падет проклятье за эту кровь на твою голову.

Аппий!"

    (6) При виде ужасного злодеяния поднялся крик, и Аппий, выйдя из

оцепенения, приказывает схватить Вергиния. Но тот, размахивая ножом, под

защитой шедшей за ним толпы прокладывал себе путь к воротам. (7) Ицилий и

Нумиторий, подняв бездыханное тело, показывали его народу, оплакивая

красоту девушки, навлекшую на нее злодеяние Аппия, осуществить которое

вынужден был отец. За ними шли рыдающие матроны: (8) для того ли растим мы

наших детей? И таким образом вознаграждается целомудрие? Произнося и все

остальное, что в таких случаях требует от женщин скорбь, они рыдали все

сильней, не в силах сдержать слезы. (9) Мужчины, а больше всех Ицилий,

негодуя говорили о потере трибунской власти и права на обжалование перед

народом.

49. (1) Толпу взволновала как чудовищность злодеяния, так и надежда,

воспользовавшись происшедшим, вернуть себе свободу. (2) Аппий то вызывал

Ицилия, то приказывал схватить его, но служителям не дали подойти, и тогда

он сам, окруженный патрицианской молодежью, ринулся в толпу и приказал

заключить Ицилия под стражу. (3) Ицилия, однако, обступила уже не просто

толпа, рядом с ним были и Луций Валерий и Марк Гораций, которые оттолкнули

ликтора, утверждая, что если Аппий прибегнет к праву, то они могут защитить

Ицилия от частного лица, а если он применит силу, то и тогда они ему не

уступят. Тут-то и вспыхнула жестокая распря. (4) Ликтор децемвира напал

было на Валерия и Горация, но толпа разломала его фаски. Аппий поднялся,

чтоб обратиться к народу, но Гораций и Валерий пошли вслед за ним. Народ

слушал их, а децемвиру не давал говорить. (5) Уже Валерий, словно он был

облечен властью, приказывал ликторам оставить в покое частного человека -

это сломило дух Аппия, и в страхе за свою жизнь, закутав лицо, он бежал с

форума и незаметно укрылся в близлежащем доме.

    (6) На помощь ему с противоположной стороны форума врывается Спурий

Оппий. Он видит, что сила одержала победу над властью. Приведенный в

замешательство подаваемыми со всех сторон советами, с многими из которых он

соглашался, Оппий наконец приказал созвать сенат. (7) И это успокоило

толпу, питавшую надежды с помощью сената положить конец власти децемвиров,

чьи действия вызывали очевидное недовольство большинства сенаторов. (8)

Сенат решил не раздражать плебеев и прежде всего позаботиться о том, чтоб

появление Вергиния в войске не вызвало волнений.

50. (1) В лагерь, располагавшийся тогда на Вецилиевой85 горе, были

отправлены младшие сенаторы с приказом децемвирам не допустить восстания в

войске. (2) Но Вергиний вызвал здесь еще больше волнения, чем в Риме. (3)

Ведь помимо того, что он привел с собою толпу почти в четыреста человек,

которые пошли за ним, воспламененные гнусностью случившегося, весь лагерь

был поражен, увидав, что в руках у него клинок, а сам он забрызган кровью.

Мелькавшие повсюду тоги заставляли думать, что горожан в лагере значительно

больше, чем на самом деле. (4) На вопрос, что все это значит, Вергиний

долго не отвечал ни слова и только плакал. Наконец те, кто в смятении

метался по лагерю, собрались вместе. Воцарилась тишина, и Вергиний по

порядку изложил, как было дело. (5) Простирая руки и взывая к соратникам,

он заклинал не приписывать ему преступления Аппия Клавдия и не

отворачиваться от него как от убийцы дочери86. (6) Дороже собственной была

ему жизнь дочери, если б только она могла жить, сохраняя свободу и

достоинство, но когда он увидел, как ее, точно рабыню, схватили, чтоб

обесчестить, то предпочел ее смерть позору, так что его жестокость была

лишь выражением милосердия. (7) Сам же он остался жить в единственной

надежде с помощью соратников отомстить за смерть дочери. Ведь и у них есть

дочери, сестры, жены, а похоть Аппия Клавдия не угасла вместе с Вергинией,

и безнаказанность сделает его еще более необузданным. (8) Пусть чужое

несчастье предостережет их против подобных посягательств. Что же касается

его самого, то судьба уже лишила его жены, а дочь, не пережившая позора,

приняла хоть и мучительную, но славную смерть - (9) в его доме некому

теперь утолить похоть Аппия. При новых притеснениях он сумеет постоять за

себя с тем же присутствием духа, с каким мстил за дочь, а остальные пусть

сами позаботятся о себе и своих детях.

    (10) В ответ на жалобы Вергиния собравшиеся кричали, что отомстят за

его муки и постоят за свою свободу. Смешавшиеся с толпою воинов граждане,

жалуясь, как и он, старались показать, насколько зрелище происшедшего было

страшней того, о чем говорил Вергиний. и сообщали, что (11) в Риме с

децемвирами покончено,- тут вновь прибывшие из города в лагерь сказали, что

Аппий, едва спасшись от смерти, удалился в изгнание, затем призвали наконец

воинов бросить клич "К оружию!" и под знаменами двинуться на Рим. (12)

Децемвиры, потрясенные как тем, что видели сами, так и тем, что, по

сообщениям, творилось в Риме, сновали по лагерю, пытаясь унять волнения. Не

подчинялись даже тем из них, кто действовал мягко, те же, кто пытался

пользоваться властью, слышали в ответ, что против них найдутся и силы, и

оружие. (13) Итак, войско пошло на Рим и заняло Авентинский холм, призывая

плебеев выступить за возвращение свободы и избрание народных трибунов.

Другой крамолы в их речах не было. (14) Спурий Оппий открыл заседание

сената. От принятия суровых мер решено было отказаться: ведь повод к мятежу

подали сами децемвиры. (15) К войску отправили посольство в составе трех

бывших консулов - Спурия Тарпея, Гая Юлия и Публия Сульпиция, чтоб те от

имени сената спросили, кто отдал приказ оставить лагерь, для чего они с

оружием в руках пришли на Авентинский холм и, бросив воевать с врагом,

напали на собственное отечество. (16) Ответ у воинов, конечно, был, не было

лишь того, кто произнес бы его, им недоставало вождя, и никто не хотел

навлечь на себя зависть остальных. Из толпы выкрикнули только, чтоб

прислали Луция Валерия и Марка Горация: им, мол, мы дадим ответ.

51.(1) Когда послы удалились, Вергиний стал внушать воинам, что причина их

колебаний в столь нетрудном деле кроется в отсутствии предводителя, а

потому ответ они дали хотя и разумный, но все же случайный, принятый хотя и

с общего согласия, но не по здравом размышлении. (2) Он предлагает избрать

десять верховных предводителей и, памятуя об их воинском звании, объявить

их военными трибунами87. (3) Но, когда ему первому предложили это почетное

звание, он отказался: "Приберегите это ваше решение до лучших времен; (4) и

мне, не отмстившему еще за дочь, не доставит радости почетное званье, и вам

в это тревожное для государства время не нужны предводители, заранее

вызывающие ненависть. (5) А если я могу быть вам полезен, вы можете

воспользоваться мною и в качестве частного лица". (6) Таким образом,

избрали десять военных трибунов.

     (7) Неспокойно было и в войске, воевавшем против сабинян. По почину

Ицилия и Нумитория здесь тоже отвергли власть децемвиров, ибо воспоминание

о возмутившем всех убийстве Сикция усугубилось известием о гнусном

преследовании девушки, павшей жертвой похоти. (8) Как только Ицилий услышал

об избрании на Авентине военных трибунов, то, опасаясь, как бы городские

выборы не оказались повторением предварительных войсковых, а те, кого

избрали военными трибунами, не стали бы трибунами народными, (9) он, как

человек опытный в обращении с народом а сам стремившийся к трибунской

власти, позаботился о том, чтоб еще до похода на Рим столько же военных

трибунов было избрано и здесь. (10) Войдя в Коллинские ворота, они

пересекли Город и строем под знаменами пошли на Авентин. Там оба войска

соединились и поручили двадцати военным трибунам избрать из своего числа

двух верховных предводителей. Избрали Марка Оппия и Секста Манилия.

     (11) Встревоженные положением государства, сенаторы заседали каждый

день, больше времени потратив на склоки, чем на совещания. (12) Децемвирам

вменялись в вину и убийство Сикция, и Аппиева похоть, и неудачи в войне.

Валерию и Горацию предложили отправиться на Авентин. Те отказывались идти,

если децемвиры не сложат с себя полномочия, срок которых истек еще в

прошлом году. (13) Децемвиры возражали, что сложат с себя власть и перейдут

в разряд частных граждан не раньше, чем будут приняты законы, ради которых

они и были избраны.

52. (1) Бывший народный трибун Марк Дуиллий довел до сведения войска, что

дело не двигается с места из-за бесконечных споров, а сенаторы-де только

тогда вполне осознают случившееся, когда увидят пустой город. (2) Он и

убедил народ перебраться с Авентина на Священную гору88: пусть Священная

гора напомнит о стойкости плебеев, пусть все задумаются, сможет ли в

государстве восстановиться согласие без восстановления власти трибунов. (3)

Войско прошло по Номентанской дороге, которая ныне зовется Фикулейской, и

стало лагерем на Священной горе, подражая предкам в сдержанности и не

применяя насилия. За войском отправились остальные плебеи: дома остались

лишь немощные старики. (4) Следом шли жены и дети, жалобно причитая, на

кого их оставляют в городе, где не святы ни целомудрие, ни свобода.

    (5) Обезлюдевший Рим превратился в пустыню, на форуме не было никого,

кроме нескольких стариков. И вот когда собравшиеся на заседание сенаторы

увидали опустевший форум, многие из них, а не только Гораций с Валерием

стали громко выражать недовольство: (6) "Чего еще вы ждете, отцы-сенаторы?

Децемвиры не желают покончить со своим упрямством, а вы намерены допустить,

чтоб все было предано огню и разрушению? А вы, децемвиры? Что же это за

власть, за которую вы так крепко держитесь? (7) Или вы собираетесь вершить

суд над крышами и стенами? И вам не стыдно, что ликторов на форуме чуть ли

не больше, чем остальных граждан? Что вы будете делать, если на Город

нападет неприятель? Что если плебеи, увидав, что на нас не действует их

уход, вернутся с оружием в руках? (8) Или вы хотите, чтобы ваша власть пала

вместе с самим Городом? Придется, стало быть, либо расстаться с плебеями,

либо вернуть народных трибунов. Мы легче обходимся без своих должностей,

чем они. (9) Неожиданно для себя они добились от наших отцов власти, а,

вкусив однажды ее сладость, неужели они смирятся с ее утратой, тем более

что мы свою власть не делаем более терпимой, дабы у них не было надобности

защищать себя?" (10) Эти слова, раздававшиеся со всех сторон, заставили

децемвиров подтвердить, что, раз так, они подчиняются сенату и признают

себя побежденными его единодушием. (11) Они заклинали лишь о том, чтобы их

уберегли от людской ненависти и пролитием их крови не приучали плебеев к

тому, что патрициев можно казнить.