ПЕСНЬ ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

                   1 Я дева мать, дочь своего же сына,

                     Смиренней и возвышенней всего,

                     Предъизбранная промыслом вершина,

                   4 В тебе явилось наше естество

                     Столь благородным, что его творящий

                     Не пренебрег твореньем стать его.

                   7 В твоей утробе стала вновь горящей

                     Любовь, чьим жаром; райский цвет возник,

                     Раскрывшийся в тиши непреходящей.

                  10 Здесь ты для нас - любви полдневный миг;

                     А в дельном мире, смертных напояя,

                     Ты - упования живой родник.

                  13 Ты так властна, и мощь твоя такая,

                     Что было бы стремить без крыл полет -

                     Ждать милости, к тебе не прибегая.

                  16 Не только тем, кто просит, подает

                     Твоя забота помощь и спасенье,

                     Но просьбы исполняет наперед.

                  19 Ты - состраданье, ты - благоволенье,

                     Ты - всяческая щедрость, ты одна -

                     Всех совершенств душевных совмещенье!

                  22 Он, человек, который ото дна

                     Вселенной вплоть досюда, часть за частью,

                     Селенья духов обозрел сполна,

                  25 К тебе зовет о наделенье властью

                     Столь мощною очей его земных,

                     Чтоб их вознесть к Верховнейшему Счастью.

                  28 И я, который ради глаз моих

                     Так не молил о вспоможенье взгляду,

                     Взношу мольбы, моля услышать их:

                  31 Развей пред ним последнюю преграду

                     Телесной мглы своей мольбой о нем

                     И высшую раскрой ему Отраду.

                  34 Еще, царица, властная во всем,

                     Молю, чтоб он с пути благих исканий,

                     Узрев столь много, не сошел потом.

                  37 Смири в нем силу смертных порываний!

                     Взгляни: вслед Беатриче весь собор,

                     Со мной прося, сложил в молитве длани!"

                  40 Возлюбленный и чтимый богом взор

                     Нам показал, к молящему склоненный,

                     Что милостивым будет приговор;

                  43 Затем вознесся в Свет Неомраченный,

                     Куда нельзя и думать, чтоб летел

                     Вовеки взор чей-либо сотворенный.

                  46 И я, уже предчувствуя предел

                     Всех вожделений, поневоле, страстно

                     Предельным ожиданьем пламенел.

                  49 Бернард с улыбкой показал безгласно,

                     Что он меня взглянуть наверх зовет;

                     Но я уже так сделал самовластно.

                  52 Мои глаза, с которых спал налет,

                     Все глубже и все глубже уходили

                     В высокий свет, который правда льет.

                  55 И здесь мои прозренья упредили

                     Глагол людей; здесь отступает он,

                     А памяти не снесть таких обилии.

                  58 Как человек, который видит сон

                     И после сна хранит его волненье,

                     А остального самый след сметен,

                  61 Таков и я, во мне мое виденье

                     Чуть теплится, но нега все жива

                     И сердцу источает наслажденье;

                  64 Так топит снег лучами синева;

                     Так легкий ветер, листья взвив гурьбою,

                     Рассеивал Сибиллины слова.

                  67 О Вышний Свет, над мыслию земною

                     Столь вознесенный, памяти моей.

                     Верни хоть малость виденного мною

                  70 И даруй мне такую мощь речей,

                     Чтобы хоть искру славы заповедной

                     Я сохранил для будущих людей!

                  73 В моем уме ожив, как отсвет бледный,

                     И сколько-то в стихах моих звуча,

                     Понятней будет им твой блеск победный.

                  76 Свет был так резок, зренья не мрача,

                     Что, думаю, меня бы ослепило,

                     Когда я взор отвел бы от луча.

                  79 Меня, я помню, это окрылило,

                     И я глядел, доколе в вышине

                     Не вскрылась Нескончаемая Сила.

                  82 О щедрый дар, подавший смелость мне

                     Вонзиться взором в Свет Неизреченный

                     И созерцанье утолить вполне!

                  85 Я видел - в этой глуби сокровенной

                     Любовь как в книгу некую сплела

                     То, что разлистано по всей вселенной:

                  88 Суть и случайность, связь их и дела,

                     Все - слитое столь дивно для сознанья,

                     Что речь моя как сумерки тускла.

                  91 Я самое начало их слиянья,

                     Должно быть, видел, ибо вновь познал,

                     Так говоря, огромность ликованья.

                  94 Единый миг мне большей бездной стал,

                     Чем двадцать пять веков - затее смелой,

                     Когда Нептун тень Арго увидал.

                  97 Как разум мои взирал, оцепенелый,

                     Восхищен, пристален и недвижим

                     И созерцанием опламенелый.

                 100 В том Свете дух становится таким,

                     Что лишь к нему стремится неизменно,

                     Не отвращаясь к зрелищам иным;

                 103 Затем что все, что сердцу вожделенно,

                     Все благо - в нем, и вне его лучей

                     Порочно то, что в нем всесовершенно.

                 106 Отныне будет речь моя скудней, -

                     Хоть и немного помню я, - чем слово

                     Младенца, льнущего к сосцам грудей,

                 109 Не то, чтоб свыше одного простого

                     Обличия тот Свет живой вмещал:

                     Он все такой, как в каждый миг былого;

                 112 Но потому, что взор во мне крепчал,

                     Единый облик, так как я при этом

                     Менялся сам, себя во мне менял.

                 115 Я увидал, объят Высоким Светом

                     И в ясную глубинность погружен,

                     Три равноемких круга, разных цветом.

                 118 Один другим, казалось, отражен,

                     Как бы Ирида от Ириды встала;

                     А третий - пламень, и от них рожден.

                 121 О, если б слово мысль мою вмещало, -

                     Хоть перед тем, что взор увидел мой,

                     Мысль такова, что мало молвить: "Мало"!

                 124 О Вечный Свет, который лишь собой

                     Излит и постижим и, постигая,

                     Постигнутый, лелеет образ свой!

                 127 Круговорот, который, возникая,

                     В тебе сиял, как отраженный свет, -

                     Когда его я обозрел вдоль края,

                 130 Внутри, окрашенные в тот же цвет,

                     Явил мне как бы наши очертанья;

                     И взор мой жадно был к нему воздет.

                 133 Как геометр, напрягший все старанья,

                     Чтобы измерить круг, схватить умом

                     Искомого не может основанья,

                 136 Таков был я при новом диве том:

                     Хотел постичь, как сочетаны были

                     Лицо и круг в слиянии своем;

                 139 Но собственных мне было мало крылий;

                     И тут в мой разум грянул блеск с высот,

                     Неся свершенье всех его усилий.

                 142 Здесь изнемог высокий духа взлет;

                     Но страсть и волю мне уже стремила,

                     Как если колесу дан ровный ход,

                 145 Любовь, что движет солнце и светила.